Аут сайдер (13.12.2022)
Аутсайдер всегда ходил гулять один. Он ходил и в китайские рестораны, и в театр и... Да и все. Ходил гулять он за всю жизнь всего два раза. А в конце каждой истории он всегда умирал. Но не в конце этой! Поверьте!
Одним прекрасным зимним днём он заболел. Больное горло было настолько больным, что казалось, будто у него под кожей иголки, а каждый вздох приводил эти иголки в движение. Он не очень часто болел, да и в принципе болезни переносил легко. Но в этот раз, больным было не только его горло, но и душа... Звучит смазливо и глупо, да? Аутсайдер стал самым настоящим безэмоциональным сгустком злости. Почему? Может быть, потому что он потерял свое счастье? В каком бы смысле это ни было, но он точно потерял что-то такое, что доставляло ему невероятное желание жить и гореть.
В Финляндии было холодно. Открыв деревянную дверь, Аутсайдер почувствовал очень холодный воздух, который подул на него с улицы. Снежинки проникли в деревянную избу, словно неприятные насекомые в уютную комнату. Камин отоплял всю хижину, в которой не было места электричеству. На стене висел ковер, а на столе стояло где-то 5 разных кружек, а между ними сушёная веточка сирени.
Аутсайдер прикрыл половину своего лица, а потом пошел по тропинке, которая вела неизвестно куда.
"В Финляндии живут только счастливые люди..." - прозвучал голос в его голове.
Может быть, Аутсайдер из прошлого и ответил бы своему голосу в голове. Но сейчас же он просто промолчал, продолжая смотреть уставшими глазами прямо на дорогу.
- Ты! Ты не счастлив! И больше не будешь! Никогда не будешь!
- Чего ты не хочешь? Быть счастливым? Да какой же человек не хочет быть счастливым! Ты врешь!
Звуки снега, который Аутсайдер давил ногами создавали как бы терапевтический, успокивающий эффект.
Он шел, игнорируя себя. О чем же он думал?
"Вот бы уже просто лечь и умереть"
Он остановился, убрал руку с половины лица, а потом посмотрел наверх, упал на колени и двумя руками схватился за голову, после чего скорчил гримасу агонии. Продержался он так секунды три, после чего встал и продолжил идти, словно ничего не произошло.
Так он вспоминал прошлого себя. Вообще, в последнее время, его часто брала такая безудержная злость.
Аутсайдер шел и шел, и в его голове плавали лишь глупые воспоминания вчерашнего дня: он вспоминал какой вкусный Завтрак он кушал, который появился будто из ниоткуда. И душ, холодный, будто лютый мороз. Может, он простыл именно из-за этого душа?
В любом случае, ему не хотелось думать о себе. В его голову лезли только мысли о других людях. Но при этом, его нельзя не назвать эгоистом.
Быть может, он всё-таки шел к кому-то, кто поможет ему с его больным горлом?
Быть может, он всё-таки шел по этой дороге только ради приятных звуков снега, которые невольно глушили его мысли. Или его мысли глушил и не звук снега вовсе, а что-то более глубокое, будто какой-то сильный гул, который пронизывал каждую нервную клетку его мозга, который глушил не только плохие мысли, причиняющие боль, но и самую главную идею, самый главный принцип:
Я - Человек принципа. Принцип? Я - Человек.
Без этого, на первый взгляд, базового принципа, вполне можно жить. Но как? Без человеческой составляющей, очевидно, принцип же в этом заключается... А это значит жить без слез, без радости, без боли, без злости, без жестокости, без человеческой жестокости.
И как абсурдно и парадоксально бы это ни звучало, но в таком состоянии ему было наиболее комфортно. Стоять посреди этих высоких сосен, чьи зеленые колючие иголки скрывались за толстым слоем белого снега, который отражал садящееся солнце. В жизни у него были уютные, ламповые моменты, конечно, но как-будто все эти теплые огни, глинтвейн, и украшенные елки - это не его.
Видимо, его по-истине родным сеттингом была лютая зима, с огромным слоем снега, хруст которого напоминал ему что-то далеко запрятанное в глубине усталого мозга.
Но вдалеке Аутсайдер увидел странный свет, очень теплый, такой рыжий, словно волосы удмуртской девушки. И этот свет приманивал его настолько сильно, что ему пришлось пойти прямо туда.
Подойдя поближе, он заметил, что это не один свет, а целая освещенная деревня. Этими огоньками оказались деревянные дома, которые все и освещали. На удивление, дома были какими-то неаккуратными, даже если сравнивать их с избой, из которой вышел Аутсайдер.
В деревне стояла напряженная атмосфера, прямо очень. У жителей даже была черная одежда, Аутсайдеру стало очень интересно, что за траур у них там происходил, а точнее почему.
-Привет. Сказал Аутсайдер какому-то мужчине.
(Плача) З-здравствуй, путник... Т-ты явился очень не вовремя, п-прости... У нас в деревне умерла... (Плачет, переходя на настоящее рыдание, кашляя) Анна... Все слишком заняты похоронами, поэтому тебе придется подождать...
Деревенский житель (Эрик): В его глазах стояли слезы, когда он тихо произнес. "Видите ли, сэр, Анна была сердцем нашей деревни. Она заботилась обо всех здешних детях. Она умела общаться с ними, как родная мать. Эти дети, они были как настоящий смерч энергии и света. Бегали по улицам, их смех наполнял воздух... Но теперь все кажется таким пустым, в ее отсутствие".
Аутсайдер, голос которого был хриплым от болезни, смотрел на Эрика с пустым выражением лица. "Анна, похоже, замечательная женщина", - ответил он тоном, лишенным всяких эмоций.
Брови Эрика нахмурились в растерянности. "Она была не просто замечательной, сэр. Она была светом нашей жизни, тем, кто поддерживал нас. А теперь мы словно барахтаемся в темноте".
Аутсайдер небрежно кивнул, его глаза сканировали толпу скорбящих. "Понимаю. Должно быть, вам всем тяжело".
Эрик, отчаянно надеясь на сочувствие со стороны Аутсайдера, продолжил: "Она была как мать для этих детей, понимаете? Они так любили ее. Она читала детям, играла с ними, даже когда они были непослушными, она просто улыбалась и любила их еще больше".
Но внимание Аутсайдера рассеялось. Он заметил черного котенка, дрожащего от холода неподалеку от похорон. Ни слова не объяснив, он резко покинул разговор, оставив Эрика стоять на месте, до глубины души обиженного явным безразличием Аутсайдера.
Когда Аутсайдер поднял дрожащую кошку на руки, жители деревни проводили его горестным взглядом. Они не могли понять, как этот незнакомец может быть таким черствым перед лицом их горя. Но Аутсайдер не обращал внимания на их эмоции, сосредоточившись на своей новообретенной подруге.
Аутсайдер, держа на руках дрожащую черную кошку, отошел от траурной толпы и вступил в разговор с другой убитой горем сельчанкой, девушкой по имени Ингрид.
Ингрид, с красными от слез глазами, говорила дрожащим голосом: "Знаете, сэр, Анна была не только матерью для детей, она была другом для всех. У нее всегда находилось время, чтобы выслушать наши проблемы, сказать доброе слово или протянуть руку помощи. Она умела дать почувствовать, что тебя слышат, понимают".
Аутсайдер, не меняя выражения лица, посмотрел на Ингрид. "Наверное, она была замечательным человеком", - ответил он, его голос по-прежнему был лишен эмоций.
Ингрид смахнула слезу и продолжила: "Да, она была такой. И она любила цветы в нашей деревне. У нее был сад, в котором росла самая красивая сирень, какую мы только видели. Она говорила, что сирень похожа на ее приемных детей".
Аутсайдер, словно внезапно отвлекшись, посмотрел в сторону деревенской площади. Его взгляд упал на клумбу с увядшей сиренью. Не говоря ни слова, он аккуратно положил кошку на землю и подошел к запущенному саду.
Ингрид с изумлением и нарастающим гневом наблюдала за тем, как Аутсайдер начал вырывать растение с корнями, его движения были точными и механическими. "Что ты делаешь?" - спросила она с дрожью в голосе.
Аутсайдер ничего не ответил, он продолжал работать над цветами, не обращая внимания на душевные переживания Ингрид.
Ингрид, уже почти плача, покачала головой. "Ты пришел сюда, пришлый вор, и не проявляешь никакого уважения ни к памяти Анны, ни к чувствам жителей нашей деревни. Ты убираешь эти цветы, как будто они важнее нашего горя!"
Аутсайдер наконец поднял голову, выражение его лица было таким же безучастным, как и прежде. "Простите, - сказал он, мне очень нравится сирень, я заберу ее с собой, раз единственный человек который за ней следил - умер. Очень жаль оставлять такие цветы без присмотра. Они же завянут".
Ингрид, слишком раздосадованная, чтобы продолжать разговор, ушла, оставив Аутсайдера одного в саду. Его действия казались жителям деревни непонятными, а его эмоциональная отстраненность легла ледяной печатью на их скорбь.
Пока Аутсайдер возился с цветами, жители деревни обменивались тревожными взглядами, недоумевая, кто этот странный человек и почему он не способен понять и разделить их глубокую скорбь.
В конечном итоге Аутсайдер положил кошку в деревянную коробку, на подушку, а рядом с кошкой он положил тринадцать веточек завядшей сирени.
Идти дальше было как-то глупо, ведь кошке нужно что-то кушать, а еще она быстро замерзнет.