5 нон-фикшн книг для отпуска: чахоточные дамы, вкусная еда и кредиты в Российской империи
В этом сезоне все, кому не лень, уже посоветовали «Тишину в эпоху шума», «Звук падающих вещей» и «Радина», но и про нон-фикшн забывать не стоит. Немного хорошей отпускной литературы разного размера, чтобы вы смогли выбрать чтиво себе по вкусу.
«И будет рыдать земля. Как у индейцев отняли Америку» Питера Коззенса
Лёгкий нон-фикшн, который читается как роман. В центре сюжета — Индейские войны середины XIX века, проходившие на западе Америки за залежи золота. Ассимиляция коренного населения (или переселение их в резервации), гибель десятков тысяч индейцев — мрачная страница в истории. Питер Коззенс превратил события этого времени, собранные по крупицам из документов и исследований, в увлекательную сюжетную драму с узнаваемыми персонажами.
Здесь соблюдён баланс реалистичности и описаний. Злодеи не карикатурные, действия правительства то жестокие, то откатывающие всё назад. И отдельные персонажи, вроде Илая Паркера (вот это должность: «уполномоченный по правам индейцев») хорошо описываются со своей двойной подноготной.
Хорошее чтение для любителей истории, фанатов фильма «Недруги» и чего-то среднего между исторической драмой и репортажем.
Начало мирной политики казалось многообещающим, по крайней мере с точки зрения правительства. Никого, в том числе Илая Паркера, не заботило, что думают сами западные племена о планах властей посадить их на цепь и разрушить их культуру. Индейские агенты и армейские офицеры действовали относительно слаженно. Даже если осенью 1869 г. и случались порой стычки с индейцами, ни одна из них не переросла в открытую войну. Казалось, что вот-вот наступит общий мир. Казалось ровно до тех пор, пока все выверенные расчеты правительства не пошли прахом из-за выходки одного напившегося майора в Монтане.
«Жареные факты» Иван Шишкин
336 страниц в мягкой обложке, 500 рублей
137 вопросов о еде (очень коротких!), которые хороши тем, что чтение можно начать и закончить в любой момент в любом месте книги. Иван Шишкин — идеолог Delicatessen (ресторана, отмеченного Мишленом), который много пишет о идейно-креативной составляющей готовки, не забывая, правда, посоветовать как готовить шкварки и почему одно острое создано для удовольствия, а другое — только для страданий.
Из книги вы, наверняка, вынесете что-то свое, ценное и применимое в вашем рационе, но один из лучших экспресс-советов по улучшению качества повседневных блюд я получила здесь. Как приготовить соус к пасте (или томатный суп), так чтобы он дурманил запахом томатов? Поварите пару минут в соусе веточку от томата. Всё.
Ладно, я не могу молчать. Не мойте куриную грудку перед готовкой (мойте руки, а куриную грудку лучше еще и бумажным полотенчиком промокнуть). Банановая жвачка действительно пахнет бананом, а не химозой, просто не тем сортом, который к нам поставляют. Ну и последний спойлер-интрига: бобры пахнут ванилью, просто это надо распознать.
Подойдёт всем, кто любит вкусно поесть и особенно тем, кто хочет заняться гастрономическими экспериментами в отпуске. Почти все советы из книги можно опробовать на стандартном наборе продуктов из магазина у дома.
Говорить о еде, думать о ней и учиться ей — это приключение всегда, в каждый момент. Это захватывает, радует и веселит. И я знаю множество людей, которые ценят еду не просто как источник чувства наполненности в животе, не только как инструмент чревоугодия, но и как источник нового и бодрящего, как источник знаний и сведений, как влечение или познание, как элемент науки и способ путешествовать, не выходя из-за стола. Я сам ужасно люблю рассказывать о неочевидных сторонах простых предметов и явлений.
«Разум в тумане войны: наука и технологии на полях сражений» Сьюзан Линди
392 страницы в твердой обложке, 840 рублей
Исследование профессора Гарварда о моральных компромиссах в военных действиях и о роли ученого на войне. Размытые границы войны и мира заставляют нас пристальнее вглядываться в насилие как феномен. Сьюзан Линди, разбирает историю вооружений — от гладкоствольных ружей до информационных войн XXI века.
Позиция Сьюзан Линди в том, что научная деятельность большинства стран ориентирована на военные и политические цели, всё для создания новых способов уничтожения.
Если вы не можете отвлечься от повестки, но хотите оторваться от чтения новостей, книга отлично подойдёт. Излишнего оптимизма не предвещает, паникёрством и пессимизмом не заряжает. Чтение для любопытных, кто хочет начать изучать происходящее на полях сражений.
Киберпространство, «целиком и полностью созданное человеком, принадлежащее человеку, поддерживаемое человеком, обновляемое человеком, контролируемое человеком, защищаемое человеком и разрушаемое человеком», сделало насилие более простым делом. Оно «нивелировало три традиционно труднопреодолимых системных препятствия для преследования, а именно: масштаб, близость и точность».
«Чахоточный шик: история красоты, моды и недуга» Каролин Дэй
272 страницы в твёрдом переплёте, 720 рублей
Романтический диагноз XVIII–XIX веков — чахотка. Это болезнь утончённых интеллектуалов, чьи меланхолия и подавленность были, несомненно, показателем исключительности характера. Вряд ли найдётся еще болезнь, столь же сильно связанная с социальным статусом пациента, как туберкулёз.
Специалист по философии науки и истории рассуждает о развитии болезни в Англии и том, как она изменила культуру, моду и общественное восприятие. Автор описывает различие в подходах к лечению и диагностированию туберкулёза у богатых и бедных, в том числе связанные с одеждой: например, в книге есть карикатуры на модные «раздетые» наряды, которые вели к переохлаждению и от того — к болезни.
Книга подойдёт широкому кругу читателей — читается легко, у повествования хорошая динамика и, несмотря на бешеное количество сносок и ссылок, предельно понятное содержание.
Переохлаждение стало одной из самых больших тревог по поводу новых фасонов из-за большого количества открытой плоти, а также слишком тонких тканей, необходимых для пошива одежды в стиле неоклассицизм. Климат и одежда, не подходящая для того, чтобы противостоять его колебаниям, — неоднократно повторяющиеся темы как в модных журналах, так и в трактатах по туберкулезу. В 1799 году в «Очерке о легочной чахотке» утверждалось, что «наши дамы, однако, несомненно, избавят себя от некоторых страданий, если перестанут полураздетыми подвергаться воздействию туманов и холодов нашего острова». В 1804 году, согласно книге «Обозрение мира моды», дамы обязательно заболевали чахоткой: с их «раздетыми конечностями и обнаженной грудью». Карикатуристы, публицисты и медицинские работники подхватили нарекание автора. Карикатура «Голая правда, или кусачий мороз» иллюстрирует проблему модной одежды: мисс Долли дорого заплатила за то, что перестала носить нижние юбки, когда Джек Фрост «больно ущипнул и укусил ее голую задницу». К сожалению, бедная девушка «Дорого поплатилась за моду, свою глупость и гордость. / Вернулась домой в свою постель и там умерла». Мораль была ясна: «Дамы, остерегайтесь вмешательства Джека Фроста, не навязывайте свою наготу, он часто бывает жесток». Новые фасоны платьев стали благотворной почвой для сатиры и даже появились в комедии Джорджа Колмана «Джентльмен» (1806), где автор сделал ремарку: «Английская благородная дама восемнадцатого века похожа на английский дуб, который <.. > красив, но гол в середине декабря».
«Банкроты и ростовщики Российской империи. Долг, собственность и право во времена Толстого и Достоевского» Сергей Антонов
Ростовщик — персонаж откуда-то из русской классики, сидящий в памяти рядом со старухой-процентщицой. Вряд ли рядовой читатель представляет себе какое место занимали люди этой профессии в жизни обывателя. Уже тогда начинало действовать социальное давление: нужно быть успешным, респектабельным и жить в достатке. Если не можешь стать таким сразу — постарайся произвести впечатление. Именно на этой почве рос институт частного кредитования, сделав ростовщиков центром мнимого среднего класса.
Преподаватель русской истории в Йельском университете детально выстраивает историческую канву от Николая I до эпохи Великих реформ. Антонов использует судебные дела 1850–1860-х годов, которые описывают взаимоотношения общества, отдельных лиц и институтов кредитования.
Тем, кто работает в финансовом секторе будет очень интересно, обещаю.
Следствием новых европейских законов о банкротстве стало то, что должники, проявлявшие склонность к сотрудничеству, могли рассчитывать на полное списание их долгов и начать дело с чистого листа, не ощущая суровых правовых санкций и практически не сталкиваясь с общественным неодобрением. Впрочем, должники по-прежнему считали, что их положение ограничивает их личную независимость как граждан. Что же касается лиц, чьи долги были слишком малы, чтобы на них распространялась защита в случае банкротства — представителей беднейших и трудящихся классов, — к ним все чаще относились не как к объектам благотворительности, а как к преступникам, которых нужно преследовать и наказывать. (…) В Российской империи шли аналогичные процессы.
Телеграмм-канал о нон-фикшн — подписывайтесь, ставьте реакции и рассказывайте о книгах друзьям!