kinktober, день 13: просмотр порно
Нил/Жан, просмотр порно, ER, взаимная мастурбация, domestic fluff
Жан до сих пор не до конца понимает, как они к этому пришли.
Потому что — действительно — ничего не предвещало: это должна была быть обычная дождливая суббота, вечер которой они провели бы за привычным уже просмотром фильма в объятиях друг друга и с тарелкой нарезанных фруктов. Они должны были, как и обычно, накрыться пледом, Нил бы лег в объятия Жана так, чтобы спрятаться в них целиком, а тот время от времени незаметно касался бы его лба поцелуем.
Но они сидят без фруктов и даже без пледа — а на компьютере перед ними открыта вкладка с порносайтом.
Вообще-то, первым это предлагает Жан.
Нил приподнимает брови, а потом пожимает плечами.
— Я никогда об этом не задумывался, но… я, вообще-то, тоже.
Так и получается, что теперь они в полутьме их гостиной — сидят в объятиях друг друга и собираются смотреть порно. В самом буквальном смысле.
— Какое? — спрашивает Жан. Нил пожимает плечами. А что, черт возьми, отвечать? Он понятия не имеет, какое порно смотрят люди.
— Обычное? — спрашивает он неуверенно. Жан хмыкает и так же неуверенно кивает, нажимая первую кнопку. Они почти синхронно морщатся, когда мужчина не самого привлекательного вида начинает трахаться с девушкой — судя по названию видео, своей женой, — просто на кровати в их спальне и без всяких прелюдий. Жан без лишних слов понимает, что пора выключить видео, и вздыхает.
— Думаешь, будет лучше? — с сомнением вопрошает Нил, и Жан смеётся. Притягивает его к себе ближе, обнимая за талию. Жан сидит в одних боксерах, Нил — в шелковом халате, и Жану очень нравится пробираться пальцами под полы халата, скользит по испещренной шрамами коже. Он целует Нила в висок, затем ещё раз, и тот фыркает, поддаваясь и падая на него всем телом. Потирается пахом о бедро, пока поднимает хитрый взгляд пронзительных глаз. Жан скользит ладонью назад, на талию, обхватывает поясницу.
— Включаю? — спрашивает чуть более хрипло, чем планировал, и Нил медленно кивает. Жан нажимает кнопку.
Порно с геями — немного лучше. Только потому, что это не анальный секс, а мастурбация, затем — межбедренный, и это два парня, снявшие видео дома, а не по сценарию, из-за чего оно выглядит искренним, так же, как и их стоны. Жан и сам невольно толкается бедрами навстречу Нилу, когда видит, что один из парней на видео близок к кульминации, но Нил, не отрывая взгляд, смотрит в экран, даже этого не замечая.
— Нил, — мягко зовёт его Жан, и тот наконец поднимает на него взгляд. Волосы чуть растрепаны, зрачки расширены, губы приоткрыты — так и норовят стать искусанными и покрасневшими. Так что Жан притягивает Нила к себе, обхватив ладонями его скулы, и целует его в губы под стоны незнакомых парней на фоне. Нил вдруг отстраняется, хмурясь, упирается ладонью ему в грудь.
— Тебя это возбуждает? — спрашивает он с недоумением.
— Меня возбуждаешь ты, — хрипло спорит Жан, быстро качая головой и снова пытаясь поймать его губы, но Нил отводит голову, продолжая хмуриться.
Он спрашивает это так искренне, словно Жан и правда может сказать ему «нет». Словно Жан сейчас скажет «либо с порно на фоне, либо никакого секса», — и это, конечно, бред, так что Жан быстро кивает.
— Мне не понравилось, — выносит вердикт Нил, возвращаясь к губам Жана и целуя его несколько раз подряд, влажно, тепло, прикусывая нижнюю губу и оттягивая. Жан хмыкает, но голос слегка дрожит от возбуждения.
— Дрочить под такое я бы тоже не стал, — соглашается он, и Нил смеётся. — Но это было не совсем уж плохо, а?
— Извращенец, — Нил мягко хлопает его по плечу, вместе с тем скользя пахом по бедру Жана, и тот втягивает воздух сквозь зубы.
— Я представлял нас с тобой, — выдыхает Жан, пытаясь дразниться, задерживает ладони на бедрах Нила. — Ты только подумай… Ты хотел бы быть сверху или снизу?
— Они трахались, — цедит Нил сквозь сжатые зубы, — между бедрами.
— И что? — Жан недоуменно распахивает глаза.
— Хорошо. Снизу, — сдается Нил, и Жан удовлетворенно хмыкает.
— Тогда просто представь, — его руки дразнят, пальцы снова скользят под халат, поглаживают кожу, — ты стоишь в нашей спальне напротив зеркала, держишься за подоконник… Удержишься? — Нил фыркает, и это очевидное «ещё бы». — Умница, — Жан зарывается носом в его непослушные кудри, целует в висок, в скулу, спускается ниже, отчего Нил невольно склоняет голову к плечу. Гостиная все ещё погружена во тьму, экран ноутбука горит, но больше он никому не нужен. — Так вот, ты стоишь, держишься, а я держу тебя сзади за талию и… Нет, mon chaton,котенок по росту ни черта не получится.
— Я встану на что-нибудь, — выдыхает Нил ему в губы. Светлые ресницы трепещут от нетерпения. — Может, попробуем завтра утром?
— Завтра? — Жан быстро моргает. — Конечно. Конечно, давай.
— Но сейчас есть занятие поважнее, — бормочет Нил, едва ли не впиваясь поцелуем в его губы, прежде чем смягчиться и уже целенаправленно потереться членом о голое бедро Жана. Тот начинает скулить — и ведь Нил знает, что с ним так нельзя, знает, что слишком легко возбудить его таким образом. Длинные пальцы на бедрах Нила сжимаются сильнее, но Жан не меняет их местами: позволяет Нилу овладеть тем контролем, который ему нравится, тем, жажду по которому Жан видит в его глазах.
— Нил, — Жан выдыхает высоко и протяжно, и тот вопросительно мычит, целуя его в уголок губ, затем — в щеку. После Нил спускается на его шею, влажно скользит, отстраняется, целуя мягко там, где бьется пульс. Жан чувствует его губы кожей, чувствует его близость: знает, каким движением Нил коснется его талии, знает, когда стянет боксеры, знает, когда шепнет на ухо и попросит подать смазку.
— Всё хорошо? — вдруг спрашивает Нил, неторопливо разогревая смазку в пальцах, и Жан часто моргает.
— Почему всё не должно быть хорошо?
Нил поднимает на Жана взгляд: несколько раздраженный, словно его спрашивают очевидное, зачем-то отвечают вопросом на вопрос, вместо того, чтобы сказать нормально.
— Потому что ты продолжаешь, хотя на самом деле этого не хочешь?
Жан часто моргает и только в это мгновение, когда Нил возвращает ему контроль над собственным телом, понимает, что действительно возбужден не настолько, чтобы у него встал. Он неловко усмехается, потом — закрывает лицо ладонью.
— Жан, — Нил тут же вплетается в его волосы чистой рукой, прижимается к его лбу своим, вынуждая Жана убрать ладонь. — Посмотри на меня. Ты умница. Такой красивый. Ты хочешь, чтобы мы продолжили? Или мне перестать? — он спрашивает аккуратно и тихо, как всегда, в голосе только забота — с почти незаметной каплей тревоги. Жан обнимает его за шею. Целует в нос.
— Давай продолжим, — говорит он, а потом берет испачканную в смазке руку Нила в свою, пачкает свои пальцы тоже. — Поделись?
Нил фыркает, но послушно делится, и Жан первым обхватывает ладонью его член. Нил редко стонет: ему просто не нравится, как это звучит с его губ, что бы Жан ему ни говорил, но его картинное тяжелое дыхание и эти прикусывания губ делают с Жаном гораздо больше, чем Нил может себе представить. Вот и сейчас, Жан скользит по его члену пальцами, и Нил прикрывает глаза, хотя видно, как они закатываются, Нил выдыхает, Нил обжигает мягким «Жан» кожу на его шее, целует подбородок, кусает нижнюю губу от эмоций, с которыми не в силах совладать. Это в сотню раз лучше любого порно — то, как Нил на него реагирует, то, как член Нила лежит в его ладони, словно для неё и был создан, как равномерно его обхватывают длинные пальцы Жана и как удобно ими двигать, слушая, как у Нила сбивается дыхание. Да, это точно лучше порно, и Жан сразу возбуждается: Нилу даже не приходится прилагать особенных усилий. Он просто устраивается чуть удобнее, берет ещё немного смазки дрожащими пальцами и обхватывает член Жана своей рукой, пытаясь нагнать темп.
Жан не скупится на стоны. Ему нравится показывать, как Нил заставляет его себя чувствовать, нравится стонать имя Нила, нравится бессвязно что-то скулить, когда слишком хорошо, нравится от переизбытка эмоций переходить на французский язык. Так что сейчас, пока они пальцами скользят по членам друг друга, Нил лишь тяжело дышит ему в губы, прикрыв глаза, а Жан мягко стонет, и бог знает, скольких усилий Нилу стоит сдерживать себя.
От Нила пахнет гелем для душа, чистыми полотенцами и выпечкой. Жан прикусывает его мочку уха, скулит сквозь сжатые зубы, потому что Нил ускоряется, затем и Жан ускоряется вслед за ним, — и вот они уже почти без стеснения стонут друг другу в губы, заглушая звуки поцелуями.
— Я сейчас кончу, — бормочет Нил в шею Жана, втягивая воздух сквозь зубы, и тот смеётся, замедляясь будто специально. — Ах ты, черт…
Жан улыбается. Целует Нила в висок. Прижимается губами к его щеке, а потом, обняв его ладонью за талию, заставляет его опуститься ниже, и их члены соприкасаются.
В таком положении им обоим нужны ещё от силы пара минут, прежде чем они заканчивают — Нил первым, Жану в ладонь, пачкает его тонкие пальцы с тихим стоном, и Жан — следующим. Просто потому что невозможно держать себя в руках, когда прямо перед тобой — это запыхавшееся лицо, эта молочная кожа плеч, усыпанная веснушками, эти взлохмаченные волосы и алые кончики ушей.
Они лежат вместе на диване, пытаясь отдышаться, и вес Нила совсем не чувствуется на теле Жана ни сейчас, ни когда он садится, заставляя Нила обхватить себя ногами за торс, и идёт с ним на руках в ванную. Нил лишь устраивает голову поудобнее на его плече.
Совместный душ оказывается теплым и начисто лишенным пошлости, потому что у обоих нет на это сил, но они любят молчать друг рядом с другом. Жан намыливает плечи Нила ягодным гелем для душа, пока тот устало откидывает голову назад, потом — моет ему голову, и наконец они, разгоряченные после душа, обнимая друг друга за талию, направляются в их спальню. По дороге Жан заглядывает в гостиную, чтобы выключить ноутбук.
Нил снова находит себе место у Жана на груди, теперь его пальцы выводят на ней какие-то узоры, больше напоминающие буквы, но Жан не спрашивает. Им всегда нужно это молчание после секса, они как будто о чем-то пытаются договориться сами с собой.
— Больше никакого порно, — вдруг заключает Нил, и Жан, удивленный тем, что эта тема вдруг снова всплыла, начинает смеяться. Затем — треплет Нила по влажным волосам и целует в лоб.
— Согласен, мне тоже не понравилось, — отвечает он с улыбкой, и теперь они смеются уже вдвоём.