dinner is served
кевин/джереми/жан, pwp, анальный секс, боттом!жан, римминг, секс на кухне
Сообщение приходит на телефон Кевина, когда он, выйдя из душевых, подходит к своему шкафчику в раздевалке и достаёт из спортивной сумки чистую футболку.
Экран мобильника загорается, он видит свои обои — их фото втроем, Кевин, Джереми и Жан на пляже в Калифорнии недавно минувшим летом: загорелые и счастливые, ладонь Джереми — на талии Жана, пока они вдвоём целуют Кевина в щеки. На экране — голосовое сообщение от Джереми, и Кевин растерянно хлопает ресницами, убеждаясь, что рядом нет никого, прежде чем нажать на кнопку воспроизведения.
— Привет, Кев, — голос Джереми звучит чересчур радостно и слегка дрожит от сбившегося дыхания, — надеюсь, ты не слишком устал на тренировке, малыш. Потому что сегодня вместо ужина я для тебя приготовлю Жана, — он заканчивает смешком, а потом Кевин слышит стон на фоне и безошибочно узнает в нём самого Моро.
Возбуждение прокатывается по телу горячей волной, растекаясь дрожью до самых кончиков пальцев.
Кевин чувствует, как сердце подскакивает к горлу, а дыхание предательски перехватывает. Он знает, о чем говорит Джереми. Понимает. Отвечает быстро, забывая о знаках препинания и, возможно, ошибаясь парой букв.
И всю дорогу до дома — пока натягивает джинсы, пока идет на парковку под сентябрьским закатным солнцем, пока едет, постукивая пальцами по обивке руля в такт музыке, — из его головы не выходит картинка Джереми и Жана, которые ждут его в их уютной квартирке. Джереми и Жана на кровати в их спальне.
На самом деле, у Джереми и Жана, которые тоскливо дожидаются его дома, всё начинается вполне невинно: Джереми приносит тарелку с фруктами в гостиную, где Жан лениво развалился на диване, и ложится рядом. И сначала они просто едят фрукты, обсуждая все подряд, а потом просто есть Джереми немного надоедает, и он начинает кормить Жана: задерживает взгляд на его губах, на них же задерживает пальцы, тянется за поцелуем, чувствуя вкус клубники. Берет вишню, зажимает её губами, и Жан тянется за поцелуем, выхватывая ягоду из его рта. Вишневый сок на губах и поцелуи — сочетание замечательное, а еще Жан подыгрывает, когда Джереми кормит его снова, — и обхватывает губами его пальцы, испачканные фруктовым соком. Джереми прерывисто вздыхает, целует его, целует снова, пока не начинает кружиться голова, а потом снимает с него футболку и заставляет лечь на спину.
И выкладывает несколько кусочков клубники и персика на его груди, дорожкой вниз, к поясу боксеров.
Он губами забирает кусочек клубники, а затем целует испачканное соком место, чтобы кожа осталась чистой, — и к тому моменту, когда на его торсе не остаётся ничего, Жан уже мелко подрагивает от возбуждения, сжимая пальцами край дивана.
— Знаешь, чего я хочу? — говорит он лениво, облизывая губы, пытается глубоко дышать. Джереми поднимает на него взгляд, целует в мышцы пресса, которые мгновенно напрягаются от жаркого прикосновения. — Расслабиться. Просто расслабиться. И чтобы меня сейчас так оттрахали, что я свое имя забуду.
Джереми судорожно вздыхает и поднимается выше, садится на его бёдра, скользит теплыми ладонями по торсу.
— Кевин? — спрашивает с короткой улыбкой. Жан блаженно прикрывает глаза, молчаливо выражая согласие. — Давай устроим сюрприз к его приходу.
— М? — Жан глядит на него из-под полуприкрытых век, когда Джереми слезает с его бёдер и снимает с него оставшуюся одежду.
— Подготовим. Тебя, — поясняет Джереми отрывисто, низким голосом, и губы прижимается поцелуем к бедру.
Обычно Жану нужно сосредотачивать в своих руках весь контроль. Всем управлять. Всеми руководить, давать наставления. А Кевин — всегда с радостью подчиняется, потому что знает, что его в любом случае доведут до оргазма. Но иногда у Жана бывают другие дни — как, например, сегодня. Дни, в которые ему просто необходимо передать контроль в руки другому, необходимо, чтобы кто-то вернул ему ощущение своего тела. И он бы даже с радостью позволил привязать себя к кровати, если бы это не было для него таким жутким триггером, так что пока он будет довольствоваться лишь крепкими руками Кевина на своем теле. Кевину он доверяет. Он знает его прикосновения наизусть, даже с закрытыми глазами узнает, если его тела коснется ладонь Кевина. У Джереми такой привилегии нет — только у Кевина, — но это не плохо и не хорошо, это просто… есть. И Джереми отлично это понимает, не чувствует себя лишним. Просто знает, что иногда только Кевин способен помочь Жану отключиться от реальности.
А ещё Джереми знает, что когда Жан говорит так, то он имеет в виду не грубый или быстрый секс: он имеет в виду, что его надо довести до предела, до такого состояния, чтобы он начал умолять и плавиться в руках, до дрожи в коленях и громких стонов, — и Джереми знает, что сотворить с Жаном такое способен только Кевин. Но это не значит, что сейчас Джереми не может помочь.
Они перемещаются в спальню в считанные секунды, смазка оказывается в руках Джереми, — и уже через минуту Жан стонет, медленно выгибаясь в спине, пока Джереми вводит в него первый палец.
Он растягивает его медленно, не спешит добавлять пальцы, то и дело повторяет слова о том, как любит его, — и Жан медленно умирает с каждой секундой, пока от возбуждения дрожит всё тело. Два пальца, смазка, поцелуи на бедрах — и ни одного прикосновения к члену, потому что всё — для Кевина.
— Джереми, — Жан всхлипывает, откидывая голову назад, — Джереми, я тебя ненавижу, — говорит эти слова, но в его голосе слишком много любви.
— О, правда? — Нокс улыбается, точно демон. — И я тебя люблю, милый.
— Блядство, — рвано выдыхает, сжимает простыню пальцами до белой кожи на костяшках, выгибается в спине. Джереми не добавляет пальцы, не ускоряется, просто растягивает его — медленно и нежно, продолжая разговаривать с ним, чтобы он не выпадал из реальности.
И когда ему кажется, что он сделал уже достаточно для того, чтобы возбудить, Джереми убирает пальцы и предлагает ему одеться. Жан смотрит на него потерянно и с изумлением, тяжело дыша, пытаясь прийти в себя, — но боксеры все же надевает. Стояк ощущается болезненно. Джереми целует его в висок, в шею, задевает чувствительные точки на коже, обнимает за талию, отвлекает нежностями, и Жан даже поддается. Пьет воду, пытаясь охладиться, но возбуждение возвращается даже от одной мысли, стояком упирается Джереми в бедро.
— Джереми, — они стоят на кухне, и Жан, обняв его за талию, просто впечатывает его в барную стойку. Джереми вжимается поясницей, поднимает на него светящийся взгляд. Жан, который ведёт себя так, — его личный сорт удовольствия. — Ты дьявол, — бормочет Жан ему на ухо, осыпая кожу у виска короткими поцелуями. Джереми смеется, расслабляясь в его руках.
Кевин застает их, когда они горячо целуются: Джереми сидит на барной стойке, а Жан стоит между его бёдер, впиваясь в его губы своими губами. Они отстраняются, тяжело дыша, смотрят на Кевина — одновременно. У того губы растягиваются в улыбке.
— Не могли дождаться меня? — бормочет он, подходя ближе и скидывая спортивную кофту. Жан стягивает с него футболку сразу же, и она летит на диван. Джереми по-прежнему сидит на столе, улыбается на них обоих, пока Кевин, вспоминая стоны Жана в динамике телефона, чувствует мгновенно нахлынувшее возбуждение.
— Как раз-таки этим мы и занимаемся, — мурлычет Джереми, спрыгивая на пол и подходя к Кевину, — то есть, дожидаемся тебя. — Он встаёт на носочки, чтобы произнести следующую фразу прямо Кевину на ухо: — Жан ждёт особенно сильно.
Кевин вздыхает, сдерживая стон. Жан подходит с другой стороны, опускает голову на его плечо, обнимает за талию. Прижимается к бедру Кевина, и сквозь слои разделяющей их ткани Кевин чувствует его твердеющий член.
— Здесь или в спальню? — выдыхает он, опуская ладонь на задницу Жана и мягко сжимая. Джереми с улыбкой вскидывает брови.
— Здесь, — мурлычет Жан, — я хочу тебя прямо здесь.
Кевину не нужно повторять дважды, но он — как и всегда — крайне аккуратен, когда подхватывает Жана под бёдра и сажает на пустую столешницу. Джереми встаёт с другой стороны столешницы, но Кевин вдруг просит его подойти ближе. Стягивает с Жана боксеры, пока тот тянется к нему и кладет ладони на пояс штанов. Джереми берет бутылек со смазкой, встаёт между Кевином и Жаном, ждёт продолжения.
Кевин обнимает его за талию. Целует в шею, коротко и мягко, пальцами скользит под футболку.
— Покажи мне, — выдыхает на ухо горячим шепотом, — что вы делали, пока ждали меня.
Джереми прерывисто вздыхает, поднимает взгляд на Жана, который смотрит в ответ, и в его глазах — огонь, пламя, готовое сжечь всё на своем пути.
Пока Джереми выливает смазку на пальцы, Кевин заботливо кладет плед под спину Жана. Тот сгибает одну ногу в колене и стонет сразу же, как только Джереми входит в него двумя пальцами. Кевин снова встаёт позади Джереми, снова обнимает его за талию, опускает голову на его плечо. Наблюдает за тем, как двигаются пальцы Джереми, переводит довольный взгляд на лицо Жана. Он закатывает глаза от удовольствия, сжимает пальцами край стойки. Джереми добавляет третий палец, и Кевин снимает с себя одежду. Раздевается медленно, встав сбоку, потому что видит, как Джереми силится не смотреть на него, не отвлекаться, — и проваливается. Снова и снова.
Жан недовольно стонет, когда Джереми останавливается, наблюдая за тем, как напрягаются мышцы на прессе Кевина, пока он стягивает штаны.
— Я, вообще-то, тут тоже голый, — ворчит Жан, делая глубокий вдох, и Джереми тянется к нему за поцелуем, жадным и немного грубым. Он стонет в губы Жану, когда Кевин подходит к нему сзади и опускает ладонь на его ягодицы. Отстранившись, Джереми сразу отходит в сторону: возбуждение болезненно натягивает ткань шортов, но он послушно уступает место Кевину.
— Конечно, — выдыхает Кевин, опуская одну ладонь на бедро Жана, а второй проводя по собственному члену, чтобы распределить смазку, — и как же хорошо, что на тебе нет одежды.
Он осторожно входит в Жана, и тот мгновенно стонет, откидывая голову назад. Кевин чуть склоняется к нему и вдруг чувствует ладонь на пояснице.
— Будь добр, Кев, — мурлычет Джереми ему на ухо сзади, — встань чуть удобнее. А я помогу тебе получить удовольствие.
Кевин чувствует, как жар предвкушения вспыхивает внутри, и встаёт так, как Джереми просит.
Возможно, концентрироваться сразу на двух людях — чересчур сложно.
Горячие ладони Джереми опускаются на его бёдра, Жан стонет под ним, и Кевин плывет, теряется, едва держится на ногах.
Колени все же подкашиваются: Кевин упирается ладонью в поверхность столешницы, входя в Жана грубым толчком, потому что никак не ожидает ощутить горячее прикосновение языка Джереми. Но Джереми делает это, он стоит на коленях за его спиной, так крепко сжимая бедра пальцами, что белеет кожа, и Кевин срывается на стон, неравномерно толкаясь бедрами вперед. Он никогда бы не подумал, что горячие прикосновения языка могут быть настолько приятными, что сводит скулы, — но это так. И Джереми заставляет его слегка расставить ноги, обнимает бедро рукой так, что Кевин изо всех сил прикусывает губу и подавляет громкий стон. Он не может думать ни о чем другом, кроме этих прикосновений, потому что они ощущаются не так, как все остальное, это что-то принципиально новое, и Кевин позволяет им накрыть его с головой.
Жан скулит от того, что Кевин будто бы дразнит его: входит и выходит чрезвычайно медленно, не касается его руками, пытаясь удержаться на ногах и сжимая край столешницы. Но Кевин делает это не намеренно: просто жмурится и никак не может сосредоточиться, в голове — ноль мыслей, только сладкая дымка, туман, — и язык Джереми Нокса в его заднице. Хорошо. Кевин прерывисто вздыхает, тихий высокий стон вырывается уже непроизвольно. Вдоль позвоночника проходит пламенная дрожь — автоматной очередью, Джереми и правда делает что-то такое, отчего у Кевина немеют ноги.
Жан просит, хватает за плечи, тянет к себе, Кевин поддается, не в силах контролировать, потому что это, блять, в сто раз лучше, чем пальцы, и почти — едва ли не — лучше, чем член. Кевин сейчас просто задохнется на этом же месте, и виной тому будет его любимый Джереми Нокс. Ох, расскажите об этом запуганному Кевину Дэю со второго курса — в жизни бы не поверил.
Пальцы Кевина отчаянно сжимаются на краю стола, но Жан кладет одну ладонь ему на ягодицы, чтобы подтолкнуть его к себе и заставить быть активнее, и Кевин удивленно стонет, поддаваясь. Вдруг, выйдя почти полностью, он подхватывает бёдра Жана, заставляя его поднять ноги.
— Так удобнее, — говорит между вздохами, и Жан, кивнув, приподнимается на локтях, послушно кладет ноги ему на плечи и скрещивает щиколотки за его головой уже со следующим толчком. Угол меняется, меняется и сила, и следующим движением бедрами Кевин доводит Жана едва ли не до исступления. Стон — высокий, срывающийся фальцет, — звучит почти отчаянно, пока Жан выгибается в спине, ладонь отчаянно цепляется за бедро Кевина.
Именно в этот момент Кевин замедляется.
Так несправедливо и несвоевременно, — но во всём вина Джереми, который отстраняется тоже, и из-за потери этого тепла Кевин слегка ошарашенно замирает, машинально подается бедрами назад.
Джереми тихо смеётся, берет смазку, выливая её на пальцы.
— Потерпи немножко, — говорит, целуя Кевина в плечо, и встаёт сбоку, чтобы минуту драгоценного времени потратить на то, чтобы понаблюдать. — Жан, — зовёт он вдруг, когда Жан в очередной раз стонет и просит Кевина быть быстрее, — Жан, мне напомнить, что ты говорил мне в спальне, когда мы ждали Кевина?
Кевин останавливается, оборачиваясь на Джереми с вопросом. Жан хватает ртом воздух, кивает, смотрит на Кевина, но не может выдавить ни слова.
— Кев, — мурлычет Джереми, снова вставая позади него. Кевин возобновляет движения бедрами, плавно и размеренно, наращивая темп, когда Джереми, опустив ладонь на его талию, вдруг замедляет его и входит в него двумя пальцами. Кевин удивлённо вздыхает, короткий стон срывается с губ, он толкается глубже, и Жан захлебывается всхлипом. — Кев, знаешь, чего Жан хочет?
— М-м? — вопросительно тянет Кевин, бедрами подаваясь навстречу горячим пальцам Джереми, в ответ на что Жан недовольно скулит. У Кевина кружится голова — слишком, слишком много всего для одного человека и для его выносливости, и всё внутри стягивает спиралью, пока он опускает ладони на голени Жана, дарит ему ещё больше телесного контакта, сжимая крепче и удерживая на месте.
— Кев, — Джереми оставляет поцелуй на чувствительном месте между лопаток, едва не заставляя Кевина вздрогнуть, — пожалуйста, оттрахай его так, чтобы он забыл свое имя. Ты ведь этого хотел, да, детка?
— Д-да, — выдавливает Жан, прерываясь на глухой стон.
Эта просьба — требование? — звучит так горячо, что Кевин сам задыхается на несколько секунд, балансируя на грани.
Джереми добавляет третий палец.
Жан скулит, подаваясь бедрами навстречу.
Кевину кажется, что он может умереть прямо здесь от переизбытка возбуждения, которое ещё и приходится сдерживать, чтобы все это не закончилось раньше времени.
Когда он чувствует член Джереми между ягодиц, его хватает лишь на судорожный вздох и очередное движение вперед.
А потом Джереми входит, — осторожно, плавно, внимательно наблюдая за реакцией, — и Кевину приходится остановиться, потому что перед глазами все плывет, а возбуждение слишком сильное и болезненно тянет низ живота.
— Кев, — скулит Жан, хватаясь за его бедра, и Кевин со стоном подается вперед. Джереми опускает свои ладони поверх ладоней Жана, и бёдра Кевина пылают огнём от такого количества обжигающих прикосновений пальцев. Это так непривычно и так хорошо, что он теряется снова, отчаянно пытается не забывать дышать, и чудом контролирует дрожь в коленях. Особенно — когда Жан бёдрами подается навстречу, его губы округляются стоном, а на лице появляется это великолепное выражение высшей степени блаженства, на которое Кевин готов смотреть вечно. Особенно — когда Жан ложится на спину, вытягивает руки над головой, цепляясь за другой край столешницы, и тихо-тихо скулит имя Кевина. Особенно — когда Джереми ускоряет движения, и звуки соприкосновения кожи о кожу эхом раздаются по кухне, срывая с губ Кевина стоны один за другим.
Это было ожидаемо, это выше его сил, и он не мог сдерживаться так долго, — но все же с его губ горячим стоном слетает имя Джереми, и Кевин, хватаясь пальцами за край столешницы, пытается удержаться на дрожащих ногах и роняет голову, захлебываясь стоном. Жан и Джереми одновременно, не сговариваясь, проводят его через оргазм своими движениями, и тот едва не падает на месте.
Джереми — это стоит ему огромных усилий, и он точно в шутку припомнит это Кевину после, — осторожно выходит из него и помогает Жану опустить ноги, прежде чем Кевин выходит тоже. Даже Жану видно, как трясутся колени Кевина, и он усмехается, садясь, чтобы притянуть Кевина к себе для поцелуя. Кевин так стонет ему в губы, словно получает второй оргазм в эту секунду, — и Джереми обнимает его за талию, лбом прижимаясь к спине.
— Извини, — вдруг говорит Кевин, и Жану требуется несколько секунд, чтобы вообще обработать его слова. После этого он хмурится и обхватывает щеку Кевина ладонью, заставляя того посмотреть ему в глаза.
— За что? — спрашивает требовательно, и встревоженный взгляд Джереми тоже оказывается устремлен на лицо Кевина.
— Эм, — тот неловко усмехается, — мне кажется, я не сильно помог тебе тем, что закончил раньше.
Жан и Джереми молча переглядываются, а потом Жан ловит лицо Кевина обеими ладонями и прижимается своим лбом к его, игнорируя дрожь возбуждения во всём теле.
— Кев, — мягко зовёт он, — Кев, солнце, тебе было хорошо?
— Очень, — признается он, прикрывая глаза.
— Тогда не смей за это извиняться, — говорит Жан спокойно, но в голосе слышна сталь.
— Когда ты наконец научишься думать о собственных желаниях? — бормочет Жан чуть устало, прижимается губами к носу Кевина, следом — целует его в уголок губ. Кевин прерывисто вздыхает, пока Джереми поглаживает его по спине круговыми движениями.
— Он прав, малыш, — говорит он, целуя Кевина в плечо. — Тебе не за что чувствовать вину. Пожалуйста, просто наслаждайся. Все это было для тебя, а я сейчас помогу Жану.
— Ладно. Ладно, — Кевин усмехается. — Мне просто неловко, что это было так бы…
— Молчи, — Жан предупреждающе накрывает его рот ладонью. — Если ты продержался бы дольше, я бы уже начал думать, что ты робот.
Кевин смеётся, морщинки возле глаз заставляют Жана потянуться к нему снова, поцеловать в висок, коснуться губами скулы под глазом, поцеловать татуировку.
— Как устроим все теперь? — мурлычет Джереми, носом утыкаясь Жану в шею. Тот ласково улыбается, оглядывая пространство вокруг. Столешница для Джереми — не самый удобный вариант из-за роста, поэтому Жан встаёт на ноги, поворачиваясь спиной. — Поставь сюда колено, — Джереми, оценив обстановку, хлопает ладонью по поверхности столешницы, и Жан послушно выполняет его просьбу. Кевин, сделав глубокий вдох, встаёт с другой стороны, лицом к Жану, поддерживая его ладонью за талию.
Жан обхватывает его за шею, устраивая голову на его плече, когда Джереми осторожно входит, поддерживая его за бедра. Стон прямо Кевину на ухо снова поднимает внутри волну возбуждения, и тот опускает ладонь на член Жана, проводя по всей длине и распределяя предэякулят. Жан скулит, втягивая воздух сквозь зубы, — и целует Кевина в шею, когда Джереми начинает набирать темп.
Жан практически сам толкается Кевину в ладонь, жмется ближе, прикусывает чувствительную кожу на шее — едва ощутимо, просто от переизбытка эмоций, оставляет неяркий след засоса, целуя сверху. Кевин ускоряет движения ладонью, осыпая поцелуями висок и скулу Жана, скользит ладонью по его спине, бормочет на ухо о том, как любит, — и Жан наконец изливается ему в ладонь, захлебываясь стоном. Он почти отчаянно скулит, лбом упираясь в плечо Кевина, и Джереми от сокращения мышц и жара внутри заканчивает следом, замирая в нём, прижавшись к его спине.
Жан жадно хватает ртом воздух, пытаясь прийти в себя, Кевин бормочет тихое «чш-ш», поглаживая его предплечье, и Джереми наконец отстраняется. Когда он выходит, Кевин целует Жана в губы, обхватив его лицо чистой ладонью, и потому Жан почти не замечает неприятных ощущений. Кевин держит его в своих объятиях, слабо улыбается Джереми, который отходит налить воды — себе и Жану.
Они заглядывают в ванную, но у Жана нет сил на душ, поэтому почти сразу Кевин уводит его в спальню, поддерживая за плечи.
— У вас получилось, — бормочет Жан, падая на кровать со стоном. — Ни одной плохой мысли в голове. Только вы.
— Отлично, — Джереми смеется, опускаясь рядом, обнимает его за талию. Кевин ложится с другой стороны, кладет ладонь на скулу Жана, убирает за ухо прядь волос, поглаживает по коже, пока тот засыпает, оставшись совершенно без сил.
Джереми с Кевином принимают душ вдвоём, тихо переговариваются, сидя на кухне с приглушенным светом; Джереми готовит ему ужин — на этот раз действительно ужин, потому что не может отправить его спать голодным, — и когда они возвращаются к Жану, тот носом утыкается Кевину в шею, пока Джереми обнимает его со спины, и спальня погружается в комфортную тишину уже через пару минут.