Переезд, страх, перемены и музыка: четыре вопроса музыкантам в России
Многие российские музыканты покинули страну и выступают в других странах, а кто-то перестал выступать совсем. Но Россия не осталась без музыки: многие группы и исполните_льницы пишут новые треки и дают концерты в разных городах.
Мы задали четыре коротких вопроса группам «Зачарованные», «Дванов», «Согласие» и Humelly. Они поделились своими страхами, переживаниями и надеждами, читайте их ответы и слушайте музыку в нашем материале.
Зачарованные
Панк-рок, пост-хардкор Томск/Москва
Участни_цы:
Даша, барабаны
Соня, бас-гитара
Алена, вокал
Егор, гитара
Даша: Нет, здесь моя семья и мои друзья, отъезд никогда не рассматривала.
Соня: Тут очень по-разному. Да, думала, потом поняла, что денег и работы нет, а здесь есть друзья, родные и крыша над головой.
Алена: На этот вопрос ответ меняется чуть ли не каждую секунду. Глобально, конечно, хочется остаться, быть полезной, сопротивляться, делать то, что хорошо получается, сохранять то хорошее, что можно сохранить. Но ситуация может в любой момент измениться и придется выбрать сохранить себя, уехать, чтобы когда-нибудь вернуться.
Даша: Жить в принципе стало страшнее, безотносительно России.
Соня: Стало жить страшнее, но я всегда себя чувствовала бойко и назло живой в отношении поведения государства даже до открытых военных действий. Сейчас чувствую себя как рыба в воде и ощущаю острую необходимость в людях с такими установками как мои, все как никогда нуждаются в деятелях вопреки.
Алена: Моя психика меня бережет, поэтому большую часть времени страх и панику куда-то прячет, подавляет. Но моментами накатывает осознание всего происходящего пиздеца и тогда очень страшно, так как никогда не было. Это очень короткие моменты, но очень интенсивные.
Что для вас изменилось после 24 февраля 2022?
Даша: Отношение к окружающей действительности в целом и к тому, как все устроено.
Соня: В видении зла и добра ничего не изменилось, сначала все рухнуло, безусловно, но потом усилились ярость, жажда говорить и орать, помогать и сочувствовать.
Алена: Вроде как все изменилось. И личные планы, и понимание того, что с нами вообще происходит в историческом контексте. Оптимизма поубавилось, горизонт планирования отрубили. Зато прибавилось эмпатии, желания помогать и веры в значимость самого маленького вклада.
Хотите написать что-то антимилитаристское?
Алена: Конечно, хочется написать что-то антимилитаристское. В Зачарованных все тексты очень интроспективные, поэтому сначала нужно понять, что мы хотим сказать, помимо очевидных вещей. Что мы чувствуем сейчас, что из этого может быть понятным и поддерживающим для людей, которые будут нас слушать. Пока что пишутся только песни про репрессии.
Дванов
экспериментальный хип-хоп/нойз-рок/электроника Санкт-Петербург/Краснодар
Участники: Иван Белецкий, остальные анонимно
У нас после начала мобилизации уехал басист. Причем резко, на субботу была назначена репетиция, а в пятницу он уже пишет, мол, сорян, сижу в самолете. Остальные всерьез не собирались и не собираются, как я знаю. У меня самого была пара моментов паники, они продлились буквально по полчаса, потупил в цены на билеты и забил.
Это периодами, в какие-то моменты прям сильно страшно и ждешь звонка в дверь, в какие-то как-то и забываешь об этом. Но тут же не понять, где реалистичные опасения, а где паранойя.
Что для вас изменилось после 24 февраля 2022?
Не знаю, как ответить, слишком всеобъемлющий вопрос. Многое поменялось.
Если говорить о сугубо музыкальной деятельности — половина групп, кажется, распалась из-за отъезда музыкантов. Появились всякие зачастую неприятные вещи типа белопальтовой инди-музыки диаспор в виде всевозможных Арсениев Крестителей, которые в безопасности внезапно стали очень бесстрашно нести хуйню про выжженное поле путинистов.
Отрубились почти все площадки, начиная с бэндкэмпа (нельзя вывести деньги) и заканчивая спотиком. Ну, про общеполитическое не буду расписывать, думаю, это и так более-менее понятно.
Хотите написать что-то антимилитаристское?
Ну, думаю, кто нас слушает, знает, что мы пишем.
Согласие
Участницы:
Дюша, барабаны
Рита, гитара
Катя, бас-гитара
Рита: Думала, и много раз, да и сейчас бы хотела уехать, но всегда находятся причины этого не делать. Страшно бросать все здесь и уезжать одной, возможно если бы я переезжала с партнер_кой, было бы полегче. Еще одна большая причина — это деньги, а точнее отсутствие хоть каких-то накоплений.
Дюша: На этот вопрос я обычно говорю, что у меня две собаки :)
На самом деле, я хотела переехать много лет подряд, но именно год назад меня бахнуло осознанием, что это они должны уезжать, а не я. Это моя страна, и я остаюсь здесь. По крайней мере сейчас.
Катя: Меня всегда умиляет вопрос «почему вы РЕШИЛИ остаться?». Потому что мне никто не давал никакого решения. Для меня нет работы за границей. Ни мою преподавательскую деятельность, ни социальную работу перенести на удаленку нельзя.
Еще было ощущение, что меня, как представительницу оппозиции и меньшинств, режим отсюда выгоняет, но это моя страна, и я останусь тут и буду продолжать делать то, что делала — такой протест.
Рита: Да, во многом из-за того, что я стала взрослее и вовлеченнее в политический контекст, но кажется, что жизнь в России всегда была нестабильной и тревожной.
Дюша: Как пели «На ножах»: «Я живу в России, а во мне живет страх». Каждый день страшно, зло, противно и гадко.
Катя: Да, определенно страшнее.
Что для вас изменилось после 24 февраля 2022?
Рита: Постоянное чувство тревоги, вздрагивание от каждого шороха за дверью, обострение всех ментальных проблем, невозможность больше увидеться с некоторыми друзьями и близкими.
Катя: Кроме базового в этой ситуации каждодневного чувства тревоги я перестала слушать музыку для удовольствия, мой мозг ее как будто отторгает. Мне кажется, что часть меня, которая берет на себя вину за все происходящее, не разрешает мне радоваться. Я как будто теперь не имею права быть счастливой. Еще, конечно, я намного больше отдаю денег на благотворительность.
Хотите написать что-то антимилитаристское?
Рита: У нас есть прекрасный трек «Я люблю гулять по России», он о любви к свободе и ненависти к полицейскому государству. С одной стороны очень хочется написать что-то антимилитаристское или рефлексирующее на тему в****, но, с другой, мне эта тема кажется невероятно сложной, как будто это большая ответственность.
Дюша: Для меня сейчас многое упирается в чувство собственной небезопасности. Пока я остаюсь здесь, выпускать что-то подобное неанонимно мне тревожно.
Катя: Мы написали песню «Я люблю гулять по России», но она скорее против полицейского насилия. В новом альбоме тоже будут песни про наши чувства от происходящего, про гнев и вину.
Humelly
Участни_цы:
Саша, барабаны
Женя, вокал
Миша, гитара
Саня, бас
Женя: Меня впринципе пугает мысль о переезде. Расстаться со всем к чему ты так привыкла. Оказаться без денег, жилья и работы в чужой стране - это для меня кошмар.
Миша: Скажу честно, об отъезде я думал. На мой взгляд, думал каждый, кто считает в**** неприемлемым и ненормальным состоянием.
Я не уехал, потому что, наверное, побоялся что-то резко менять в своей жизни. Здесь в Ангарске/Иркутске у меня появилась новая работа, от которой я кайфую, здесь ребятки из Humelly и Katarsis, с которыми мы делаем музыку, здесь мои родственники и друзья. Переживать трудности с близкими людьми легче.
Саша: Меня поражает, с какой легкостью многие произносят это слово — «уехать». Порой бывает даже неловко от того, что я (по ряду причин) совсем не ощущаю себя «гражданином мира». Чтоб вы понимали, мне 31 год и я ни разу не бывал за границей. Даже, блядь, в Таиланд не летал и их знаменитых транс-шоу не видел. И в Сибири я такой далеко не один. Вы хоть представляете, что для нас значит «уехать»?
Женя: Конечно, после 24 февраля жизнь разделилась на до и после. Понимаешь, насколько раньше было классно и беззаботно.
Миша: Жить стало чуть сложнее, есть трудности в использовании веб-сервисов из-за санкций. Ну и утро начинается с пролистывания ленты новостей в надежде на хоть что-то хорошее (хоть разумом и понимаю, что в ближайшее время этого ждать не стоит). Есть страх мобилизации, теперь я игнорирую домофон и звонки в дверь. Чувствуется рост цен.
Саша: Так же, как и раньше. По крайней мере, пока я могу спокойно дойти до магазина ночью, и, скорее всего, меня не порежут ради тысячи рублей в кармане. Но я не уверен, что даже такой вариант безопасности при текущих условиях сможет долго существовать.
Что для вас изменилось после 24 февраля 2022?
Женя: Если опустить все технические блага, то просто пропало искреннее желание радоваться. Как будто все внутри обрубили, и страшно лишний раз вздохнуть, вдруг станет еще хуже и эта жизнь покажется «раем».
Миша: В целом после 24 февраля 2022 я все также езжу на работу, мы все так же играем музыку. Появилось чуть больше тревожности, поменялись привычки в интернете. Теперь VPN-клиент это мастхэв приложение в смартфоне. Я ничего не пишу в интернете на тему в**** (опасно), с друзьями и родственниками стал более аккуратно говорить на эту тему (очень легко поссориться). Ну и привычными сервисами приходится пользоваться в обход блокировок, что достаточно неудобно.
Саша: Я не могу сказать, что события этого дня стали для меня какой-то большой неожиданностью. Я понимал, что к этому все и идет. Любой более-менее вменяемый человек уже давно осознал, что вся эта ебучая капиталистическая мир-система постоянно питается войнами.
Конечно, моя первая реакция — пуститься в досужие рассуждения, пытаться с кем-то спорить, кому-то что-то доказывать. Но все это крайне неблагодарное и бестолковое занятие.
Полагаю, что полное осознание того, что все происходящее — это не просто поток текста, а реальность, пришло ко мне позже, на похоронах друга детства. Хоронили его в закрытом гробу.
Хотите написать что-то антимилитаристское?
Женя: У нас есть такая песня, написанная еще в 2020 году, на волне митингов и протестов. Называется «Небо». Текст публиковать страшно, если честно. Но думаю это не последняя песня, будут еще.
Миша: Я в основном участвую в сочинении музыки, тексты пишет Женя. Если Женя захочет написать антимилитаристский текст, то будет круто, если у нас будет такой трек. Но я не сторонник того, чтобы выжимать что-то конкретное. Пишем, что получается.
Саша: Если говорить помимо Humelly, то да, такие треки были. Причем написаны почти за год до вышеупомянутой даты. К сожалению, они не были рассчитаны на широкий круг слушателей и благополучно затерялись в потоке информационного шума. Я уже сделал для себя определенные выводы. О действительно важных вещах нужно говорить популярным языком.
Стоит сказать, что проект «Я остаюсь» в том числе устраивал концерты российских музыкантов. Первый концерт прошел в мае 2022 года, это был смешанный формат: кто-то выступал с музыкой, кто-то со стихами или перформансом. После этого вокруг проекта сформировалось небольшое музыкальное коммьюнити с камерными выступлениями. В концертах участвовали Александр Кубалов из группы «Алерта», рэп-дуэт Tala & Temnitsa, Кешкина мать, Наташа Четверио, Мария, экс-солистка группы Аркадий Коц, Саша Кайнер. Выступления были пронизаны антимилитаристским духом, и это вдохновляло зрителей — они видели, что не одни.
Чтобы не пропустить новости и анонсы от нас, подписывайтесь на наши инстаграм и телеграм