selfracer @ 2009-10-12T14:49:00

В возрасте лет пяти-шести "Листья Жгут" была у ребенка любимой песней. Черная кассета с этим шедевром лежала в столе старшей сестры. Просьбами, нытьем и угрозами чадо добивалось-таки включения магнитофона "Электроника-302", и комнату заполнял козлиный голос Боярского. Слушать что-либо еще дитя отказывалось наотрез. Кассета безжалостно перематывалась на начало композиции, и акустическое истязание могли прервать либо вопли вышедшей из себя ближайшей родственницы, либо зов мамы ужинать.
К сестре приходили подруги, и души не чаяли в младшем брате одногруппницы. Малыш отвечал им взаимностью: они были красивые, мягкие, приятно пахли и позволяли сидеть на коленях. Страшным шепотом на ушко очередная жертва уговаривалась на прослушивание "Листья Жгут", и неутомимый Дартаньян затягивал про "а теперь, той любви в наказание..." Сестрица приходила в ярость, а дитятко, защищаемое добрыми руками Анжелы или Светы, получало свою порцию наркотика.
Магнитофон угрожали сломать, а кассету выбросить, но без первого сестра не представляла своего существования, а вторые в далеком сибирском городке были жутким дефицитом. Ей приходилось выносить либо Боярского, либо меня из комнаты. Дальше следовал скандал, иногда сопровождаемый могучим ревом. Отцу наши войны были до лампочки, мать требовала прекратить издеваться над ребенком, сестра - над ней. Через пару дней все повторялось.

Маленький я был. Шептать на ушко обожаю до сих пор.