Сатанинская азбука. Часть двенадцатая.

О непроработках и недостатках

Имеются два крайних неправильных мнения на тему «каким должен быть сатанист»: условно говоря, «беспринципный подонок» и «умный (причём в человеческом смысле “умения устроиться”, манипулировать и т.д.), богатый, без вредных привычек, а ещё, хорошо бы, красивый». Первое — от непонимания сатанизма (и даже дьяволопоклонничества), сведение к «люби себя, чихай на всех, и в жизни ждёт тебя успех», второе — от непонимания в другом стиле — «один я — д’Артаньян, а все остальные…». Суть, вообще-то, одна: подростковое кидание в крайности и желание обратить на себя внимание.
Образ «хорошего сатаниста» странен ещё больше — с чего бы это сатанисту равняться на людей, следовать их критериям? Ни оголтелый нонконформизм, ни участие в социальных играх «успешности», насколько бы успешными они ни были, сатанистом не делают.
У каждого есть свои недостатки, что с ними делать сатанисту? Казалось бы, выхода всего два: бороться или не бороться.
Для определённости рассмотрим нечто, что считает недостатком именно лично индивид, причём исходя из личных же соображений, а не чьего-либо мнения. В первую очередь — под бравурный марш — возникает мысль: «бороться!». Мол, это по-сатанински, в борьбе ты обретёшь счастье своё, падающего — толкни и т.д. Но это, опять же, — подростковый психологический возраст, бескомпромиссная позиция при недоразвитых ещё мозгах… Возьмём какой-нибудь банальный распространённый пример. Например, курение — думаю, никто не считает, что это полезная привычка? Однако курящих сатанистов много — в этом плане они от обычных людей не отличаются. Имеет ли смысл бороться с курением? Вопрос в общем виде не решается. Во-первых, ярые противники курения относят к курящим и тех, кто смолит по паре пачек всякой гадости в день, так и тех, кто курит качественный табак изредка. Во-вторых, мало кто, агитируя «против», учитывает «а что будет потом». Стандартная проблема в таком случае — увеличение веса, но куда серьёзнее нарушения неврологического характера: дело не столько в никотине (организм достаточно быстро отвыкает), а именно в привычности ритуала — успокоиться, подумать и т.д. И вот тут возникает вопрос: так уж вредно курение, чтобы из-за отказа становиться неврастеником? А уж стандартные метания «бросил-начал-бросил-начал…» по кругу с соответствующим понижением самооценки… И даже если бросить всё и начать прорабатывать именно вопрос курения со всеми побочными — однозначно ли это стоит таких затрат ресурсов?
Выход прост и он — вне дихотомичного отношения. В общем виде: если вы считаете, что у вас есть недостаток, то ваше личное дело, что с ним делать. Вопрос лишь в том, чтобы борьба с ним не стала самоценностью: есть куда более важные темы для приложения ресурсов. Но при этом не надо заниматься самообманом, пытаясь заявлять, что это-де не недостаток (не надо врать себе — речь о вашей собственной оценке, а не внешней), заниматься компенсацией, гиперкомпенсацией и т.д., см. «психологические защиты» в любом профильном учебнике. Понятно, что если нечто совсем уж мешает — то надо бы сделать так, чтобы как минимум мешало поменьше.
Но всех тараканов в голове всё равно не извести — так пусть они будут знакомые и дрессированные, чем если вы будете бегать, размахивая тапком, за одним, назначенным вами самым главным, а остальные будут дичать и размножаться.
Ну а высший пилотаж — уметь извлекать из своих недостатков пользу, но тут общих рецептов нет.

О корректности понимания мистицизма

Говоря о мистицизме, мы ступаем на зыбкую почву методов иррационального познания, где полученные выводы являются спорными, а метод легко может стать самоцелью.
Мистические откровения можно разделить на четыре категории:
Выразимые и доказуемые. Самый распространённый мистический опыт, доступный каждому. Он же – «инсайт», «озарение», «мышление над кривой». Представляет собой спонтанное понимание оптимального метода решения задачи (не обязательно эзотерической направленности). Проявляется в ощущении внезапно «сложившейся мозаики», единовременного обнаружения скрытых связей между внешне раздельными компонентами. Зачастую становится следствием безуспешного итерационного перебора элементов ребуса и последующего «сбрасывания» задачи в подсознание. Наиболее яркий пример подобного опыта – таблица Менделеева.
Выразимые и недоказуемые. К этой категории относятся как шаманские путешествия в изменённом состоянии сознания, наряду с активным воображением, так и визуальные галлюцинации, «голоса в голове», «общение с ковром» и т.д. Каждый из этих опытов можно пересказать или нарисовать, зачастую в подробностях. Но шаман перед общением с духами ставит конкретную цель, которая может быть как достигнута (даже если относиться к этому, как совпадению), так и нет (о чём шаман узнаёт первым), а юнгианские исследователи бессознательного не выдают свои видения за истину в последней инстанции. Начинающие же мистики часто скатываются в глюколовство, которое быстро становится самоцелью, когда практикующему могут открываться как завораживающие видения, так и прямые руководства к действию. Или того хуже: придерживаются позиции «я шаман, я так вижу», не терпя критики.
Эта категория имеет практический смысл, если трактовать ощущаемое с учётом как общих глубинных теорий, так и особенностей психики конкретного индивида. К сожалению, очень многие принимают вполне объяснимое сходство видений и т.п. архетипического уровня за якобы доказательство того, что видимое ими «на самом деле есть».
Невыразимые и доказуемые. Глубинное погружение в бессознательное, трансперсональный опыт с неописуемыми словами и образами переживаниями. Находится за пределами внешнего применения, трансформируя саму личность. Зачастую сводится к интуитивному пониманию законов мироздания без сиюминутной возможности доказать как их существование, так и саму возможность доказательства самоочевидного для мистика. Передаче в строгом описательном словесном виде такой опыт практически не подлежит, но может быть условно подтверждён совпадением косвенных признаков опыта у людей, переживших одно и то же. Принципиальное отличие от предыдущей категории в том, что воспринимаются феномены, которые «лежат глубже», чем даже архетипы, которые являются порождением психики человека и зарождались тогда, когда абстрактное мышление ещё не было развито. Появление абстрактного мышления породило феномены глубинной психики, которые не просто не могут быть строго выражены словами как полные описания, но и вообще с трудом передаются словесно и даже через символы. Тем не менее, это именно те самые базовые положения, верные для определённой системы, но недоказуемые её средствами, о которых писал Гёдель. Важно понимать, что речь идёт не о догматах, как в религии, а о глубинных феноменах психики, которые дают базовую опору Личности (точнее, трансцендентальной функции). Для сатанизма (и не только) — это Тьма и Бездна (по сути Сатана — это их персонификация), для более широкого круга мировоззрений таким феноменом (если можно так выразиться) является Хаос.
Невыразимые и недоказуемые. Во-первых, это именно что глюконавтика, преподносимая в стиле «уверуйте и всё поймёте»; если точнее — то «делайте то-то, добиваясь таких-то видений, и узрите». Это никакого значения не имеет, кроме психиатрического. Во-вторых, это предыдущий вариант при недостатке умения выразить переживаемое. Важно понимать: да, такой опыт не выражается словами, дискурсивной логикой, рациональным мышлением и проч., но из этого никак не следует, что его невозможно описать вообще никак. Это можно делать образно, через искусство, через символы, но это можно — и нужно! — делать и словестно, применяя научный подход, насколько он возможен в психологии (в большей мере не получится). Понятно, что описание будет не полным — но лучше так, чем никакого описания и никакой попытки анализа, т.к. в этом случае глюконавтика будет неизбежна.
Идеи в голову могут приходить любым способом, но затем их надо проверять на соответствие действительности, а не верить в «я так чувствую, значит, так оно и есть».

О претензиях на элитарность

Об элитарности не раз упоминается в материалах O.N.A.: «присоединение к Зловещей Элите», «этот совет Сатаны был советом о том, как мы можем стать элитой этого мира и освободить себя от гнёта мирян и от всего мирского и бесполезного» и т.д. — но происхождение это берёт в субкультурной мотивации «мы — круты, присоединяйтесь к нам» и эскапизме «у нас своя атмосфера».
Именно так оно и работает. Причём если в случае общераспространённых сект надо хотя бы что-то там учить, куда-то ходить и заносить деньги, в этом случае «Войти в элиту, оказывается, очень легко — для этого надо просто позиционировать себя в качестве сатаниста. При этом не нужно иметь не только каких-либо общих знаний, но и знаний о том, что же такое, собственно, сатанизм. Важно усвоить одно — сатанизм есть свобода мнений, в сатанизме не существует догм. Ссылаясь на данный принцип, можно нести любую бездоказательную и безосновательную чушь, гордо именуя это “своим сатанизмом”…». Или вариант: «Нельзя забывать, что существует Истина в конечной форме, которой и владеет сатанист. Эта Истина передаётся ему Тайным Орденом (члены которого настолько законспирированы, что их никто никогда не видел), или вычитывается из Древних Каббалистических Рукописей десятитысячелетней давности (о которых не знает научный мир, и которые, понятно, вообще нельзя показывать непосвящённым), или открывается Самим Сатаной…».
Что же конкретно является отличительными признаками «сатанинской элиты?». В кратком пересказе:
1. никогда не станет считать себя элитой только на основании своего отношения к сатанизму;
2. при любых условиях выступает в роли творцов, а не потребителей творчества; 3. всегда стремится к познанию, в отличие от псевдоэлиты, такие люди не «знают Истину», а познают.
Сатанист не пыжится, самоназываясь «элитой» (ему вообще безразличны чел-овеческие этологические игры), а продвигает идеи сатанизма посредством своего творчества и стремится к познанию. Если индивид этого не делает — то он лишь называет себя сатанистом. Так что нет некоей особой «элиты» среди сатанистов в этом смысле, есть лишь превосходство каждого над каждым, как писал великий Ницше, в известном отношении.
«Мне неоднократно приходилось сталкиваться с распространённым в сатанинской среде мнением, согласно которому существуют некие “избранные”, которые одни “способны быть сатанистами”. Что я могу сказать по этому поводу? Нет. Это не так. В сатанизме не нужна кальвинистская предопределённость … Любой человек может войти в элиту при условии постоянной работы над собой, стремлении к совершенству — иначе грош цена и сатанизму вообще, и всему тому, что мы делаем. Ученье, которое не способно реально изменить человека, сделать его другим — просто-напросто никому не нужно». Верно, такое учение смысла не имеет. Но сатанизм — это НЕ учение. Дело не в «избранности», а в том, что ту частицу Тьмы, которая теоретически есть при рождении в каждом полноценном человеке, уничтожают воспитанием — сначала родители, потом социум в целом. Быть сатанистом — не значит быть умнее, сильнее или там красивее людей, сатанизм — это Иное, а не человеческое понимание совершенства.
Из старой статьи Н. Холмогоровой «Evil They name Us...»: «…там, где у абстрактного человека — куча возможностей, у EVIL'а выбора нет. Не потому, что у него связаны руки. Не потому, что его кто-то принуждает, охмуряет, зомбирует, на аркане тащит в Ад. И не потому, что он — такое объяснение часто можно услышать в разговоре о реальных EVIL'ах — будто бы одержим психопатическим желанием всеми помыкать и всех строить. Просто, в отличие от абстрактного человека, он знает (может быть, точнее — чувствует), что делать с этой силой. И знает: никто, кроме него, этого не сделает. Он — воин, а воину не пристало отказываться от меча. И если этот меч не принесёт ему ничего, кроме горя, если за него придётся заплатить по полной программе — болью, одиночеством, отречением от всего, что тебе дорого, неотвратимым поражением и неминуемой гибелью — пусть так и будет. За всё надо платить, и дороже всего мы платим за возможность быть теми, кто мы есть».

Об ориентирах в искусстве

Очень, знаете ли, странно читать, когда за сатанинское искусство выдаётся нечто вида (цитата из интернета, без правки): «Я лблю сатанизм через искусство ибо я поэт- я декларирую декаданс тафофилию некротицизм вампиризм и сексуальность во влечении к смерти. И сатанизму в моей лирике тоже есть место. Не оголтелому, а слегка такому декадансному сатанизму...».
Каким именно образом должны утверждаться ценности сатанизма? На что ориентироваться в творчестве?
1. Напрямую или нет? Конечно, когда видишь в каком-либо качественном произведении искусства «Ave Satanas!» или что-либо подобное, то приятно. Не будем отвлекаться на варианты «а ничего хорошего, кроме этой фразы, и нет» — речь идёт именно о качественных материалах. Вопрос в другом: насколько это целесообразно? С одной стороны — заявлять о своём присутствии в мире необходимо. С другой стороны — прямые «Ave Satanas» будут правильно восприняты далеко не всеми. Сбежится восторженная школота — и при этом многие достаточно разумные интеллектуалы, просто не интересующиеся темой, пренебрежительно отвернутся. На что ориентироваться? На умение подать тему так, чтобы школоте было слишком умно, а интеллектуалы могли заинтересоваться своим когнитивным диссонансом: мол, как так — откуда у маргинальных субкультурщиков что-то умное? А там уже — не все, понятно, но самые разумные — глядишь, что-либо и поймут.
2. Сатана кроется в деталях. Сравните восприятие вариантов со стороны:
А) смотрите, мы за сатанизм, это клёво!
Б) смотрите, вот есть замечательное произведение искусства… нравится?.. а вы знаете, что его создали сатанисты, а вот этот нюанс имеет прямое отношение к сатанизму?
3. Используйте символы. И опять — продолжение предыдущего. Как донести то, что относится к сатанизму, не напрямую, но чтобы работало? Только через символы — они обрабатываются бессознательно. Проблема в том, что символы, относящиеся к сатанизму напрямую, идентифицируются достаточно легко.
Журнал CONTRA DEI #2: «В современном мире крайне быстрым темпом развивается синтез компьютерных и био- технологий. Не за горами появление организмов, сочетающих в себе живое и неживое, плоть и механику — на зависть некромантам древности. При сохранении данного вектора развития все религии, в отличие от сатанизма, так или иначе останутся за бортом. Они создавались совершенно для других обществ, и в роботизированной технократии нежизнеспособны. То же создание гибрида человека и машины для белосветников — кощунство по определению. А для нас — практическое внедрение принципов Некромантии. Все эти видеоускорители Voodoo и Monster, демоны Линукса, чёртик BSD, надкусанное яблоко Макинтоша, игрушки Diablo и т. п. наглядно показывают, какая Сила стоит за научно-техническим прогрессом. Компьютерные технологии являются одновременно и наиболее важной, и наиболее “сатанизированной” областью современного общества. Сатанинский эгрегор является определяющим в области компьютеризации и технического развития».
Однако следует избегать использования распространённых, но неоднозначных символов. Так, перевёрнутый крест — это символ не сатанизма, а антихристианства, причём есть риск получить ехидное замечание от эрудитов про крест святого Петра. Или, к примеру, «бог ведьм» Элифаса Леви — это не Сатана и даже не Бафомет, он указывает именно на дуальность мира, что противоречит сатанизму.

О традиционном сатанизме

Если говорить именно о традиционном сатанизме, то характерной чертой также является претензия на древность происхождения (отсюда и «традиционный»). Типичным текстом на тему является работа Order of Nine Angles «Введение в Традиционный Сатанизм», в которой, честно говоря, нет ничего интересного, да и обоснований «традиционности» не приведено никаких. Заявляющие себя «традиционными сатанистами» обычно лишь выражают возмущение безличностным восприятием Сатаны, заявляют о несовместимости сатанизма и атеизма, о том, что-де сатанизм — религия и т.д. Оформляют свои воззрения они крайне редко.
«Сатанизм — это прежде всего религия, поскольку сатанизм не имеет смысла без Сатаны; а признание наличия высшей силы и составляет сущность любой религии». Как видите, сразу идёт некорректная подмена: да, сатанизм без Сатаны невозможен, но при этом «Сатана — это высшая сила» — это уже дополнение «хочется так»/«веруем в это». Но это — далеко не единственная странность.
«Мы сделали следующее. Собрав воедино мифологическо-религиозные представления о Тёмном божестве, а равно о Тьме вообще, мы выделили их общие признаки, отразившиеся во всех культурах. Сложившийся образ мы обозначили, как “Сатана”, после чего, рассуждая чисто логически, освободили этот образ от противоречащих разуму наслоений. … Определив, таким образом, что такое “Сатана” вообще, мы смогли на основании его образа вывести как главные принципы сатанизма, так и отличительные признаки сатаниста».
Она корректна именно для безличностного восприятия. Анализируя черты Тёмных черт языческих божеств, можно выделить общую систему Тьмы, которая персонифицируется посредством Сатаны. Но в случае личностного восприятия, на котором настаивает «традиционный сатанизм», получается откровенный маразм — не понятно, почему это Сатана никак не проявлялся персонально, а проявлялся через языческих богов, которые, в свою очередь, по такой логике также были как личности — а сейчас они где? Самоустранились в сторонку, пропустив вперёд Сатану?
«Сатана — это неабсолютное, высшее, личностное сверхсущество. Причём следует учитывать, что Сатана в нашем представлении не антропоморфен. Это — нечеловеческая сущность». Замечательно! «Не антропоморфен» — это понятно, но как именно? Что представляет собой «Сатана лично»? Откуда «традиционалисты» всё это знают? Лично Сатана рассказал, видимо… И вот на таком фоне пафосно пишется «сатанист руководствуется прежде всего разумом и здравым смыслом», что уже выглядит даже и не смешно. Вот образчик «здравого смысла»: «Поскольку жертвоприношение является древнейшей религиозной практикой всего человечества, мы решили эту практику возродить. Жертвоприношение есть акт сотрудничества с Сатаной для достижения тех или иных целей; как правило, всё того же самосовершенствования». Зачем Сатане, «не антропоморфной личности», жертвоприношения? Как может исполнение обрядов уровня примитивных дикарей уровня «меняем жертву на блага» способствовать самосовершенствованию? Нет ответа. Хотелось бы достучаться до мозгов, но там — сигнал «занято»…

Нет никакого «традиционного сатанизма» и не может быть. Да, Тёмные аспекты языческих богов существовали давно — но это именно язычество, а не сатанизм. «Чёрные мессы» средневековья — это христианство, просто наизнанку, а не сатанизм. Сатанизм именно как сатанизм был оформлен в виде самостоятельной концепции только Антоном Шандором ЛаВеем в XX веке, да и то весьма поверхностно, и его становление как полноценного мировоззрения — дело XXI века.
В чём вред «традиционного сатанизма»? В позиции «против прогресса». Это выражается и в опоре на веру, и ориентации на прошлое… Они даже пишут откровенно, как пример — статья «Иерархии Сатаны» под названием «Сатанинская реакция»: «…некоторые вещи в сатанизме ненавязчиво предлагается принять за аксиому. В частности, мало кто подвергает сомнению утверждение, что Сатана-де всё всячески способствует прогрессу, развитию… Сатанизм …не “учение будущего” — это тёмное прошлое, дремучая мистика…». Да, с такой позиции рулить паствой проще. «Традиционный сатанизм» — это обычная секта, просто «малой мощности».

Разумный эгоизм

Наблюдаются две крайности:
1. Сатанист — это эгоист, который всегда и всё делает только для себя, и ему плевать на остальных;
2. Сатанист должен делать всё для Сатаны, а каких-либо собственных устремлений «для личного пользования» у него почти что и быть не должно.
Термин «эгоизм» имеет достаточно размытую трактовку. Типичное определение выглядит так: «Эгоизм (от. лат. ego — я), принцип жизненной ориентации, основывающийся на мотивах себялюбия и своекорыстия, забота о своём “Я” и его интересах даже ценой блага других, противоположен альтруизму».
Альтруизм здесь понимается как «этический принцип, заключающийся в бескорыстной заботе о "благе ближнего"» — и даже такое простое определение указывает на ложь концепции. Психологически просто не может быть бескорыстной заботы о благе ближнего (разумеется, формулировка неудачная — к «корысти» всё не сводится, она имеет, так сказать, денежный оттенок). Отказ от учёта своих интересов вообще, на 100%, означает потерю «Я», зачастую понимаемое как «просветление», что по сути верно: метафизическая цель Светлого мировоззрения — это именно потеря «Я», растворение себя в Абсолюте или ещё чем.
Альтруизм — противоестественный конструкт, предназначенный для установки «правильного поведения» с отречением от личных интересов, и не более того.
Эгоизм — это не эгоцентризм (иначе зачем два столь схожих термина?). Изначально эгоизм как термин был введён французскими материалистами XVIII века, при этом он вводился изначально как «разумное себялюбие» (Гольбах), правильное понимание собственных интересов. И лишь потом пошло искажение в сторону неразумного эгоизма — у Штирнера, например. У Чернышевского опять пошёл возврат к разумному эгоизму в варианте свободного подчинения личной выгоды общему делу, поскольку в этом случае в конечном счёте выигрывает каждый индивид. Все варианты трактовок перечислять смыла не имеет, суть именно в том, что разумный эгоизм принципиально отличается от неразумного (т.е. эгоцентризма) тем, что разумный эгоист исходит из стратегии развития, а не из сиюминутной выгоды. Стратегия не считается по мелочам вида «ты — мне, я — тебе»; разумному понятно, что индивидуальная выгода больше именно тогда, когда личная и общая выгоды совпадают.
На простейшем примере христианства: да, хорошо бы, чтобы таковое потеряло своё влияние да и вообще стало бы экзотикой (то же относится и к другим религиям), но тратить серьёзные усилия смысла мало — КПД не тот. Тем не менее, если есть возможность выступить «за атеизм» без особых усилий — то это стоит делать.
При разгерметизации самолёта рекомендуется сначала надеть кислородную маску на себя, а уже потом на ребёнка — если быть гуманистом, то можете потерять сознание, а мелкий ребёнок вряд ли на вас наденет маску, и окажется в экстренной ситуации в одиночку со всеми вытекающими.
Пренебрежение интересами других людей невыгодно — это недальновидно и глупо. Более того, разумный эгоист может даже жертвовать жизнью ради других — просто настоявшей, глубинной мотивацией будет не «ради других», а ради себя: скажем, патриот на войне может отдать жизнь за Родину, и это ничем не противоречит разумному эгоизму: для разумного сохранить самоуважение/гордость важнее, чем жизнь. По той же причине действительно разумный эгоист никогда не будет предателем: предательство несовместимо с разумностью (разумность предполагает наличие собственного мировоззрения, включая этические принципы, и осознанное их нарушение означает слом личности). Разумный эгоизм подразумевает жизнь без внешних авторитетов (в контексте безусловного подчинения), честность перед собой и другими.
Отрицать здоровую эгоистическую составляющую мотиваций — не разумно. В конце концов — прежде чем любить кого-то, надо любить себя, не так ли?

Мизантропия

«(греч. μισανϑρωπία, от μισέω – ненавижу и ἄνϑρωπος – человек) – ненависть к людям, отчуждение от них. Выступает как крайняя форма индивидуализма, противопоставления личности обществу».
Налицо два принципиально разных подхода: ненависть и отчуждение — это далеко не синонимы. Обычно мизантропию понимают именно как ненависть.
Мизантропия такого вида очевидным образом непродуктивна, сопряжена с социопатией и т.д. Даже во время nigredo наличие чувства ненависти говорит о непроработанности психики, в этом случае высока вероятность застревания в nigredo. А вот отчуждение — куда более здоровая эмоция.
В целом мизантропия в понимании её как отчуждения — это здравое отношение к людям, «без розовых очков». Разумный мизантроп не испытывает чувства ненависти ко всему роду человеческому — а смысл? Да, большинство людей неразумны, но переживать по этому поводу?
Здесь, кстати, важно, что неразумная мизантропия (в трактовке ненависти) не только приводит к проблемам психологического плана, но и в социологическом плане не ведёт ни к чему полезному, между тем как разумный мизантроп выступает за развитие человечества до уровня, когда оно не будет вызывать желания отгородится. В личной жизни мизантроп вполне может быть компанейским, «душой компании» — вот только компанию он выбирает сам, по своим личным критериям. Остальных же будет держать на дистанции.

Отношение к Кроули

Стоит заметит, что он сам именовал себя Το Μεγα Θεριον (скромно, да) и вносил в концепцию Телемы антихристианские символы, начиная с Вавилонской Блудницы (Бабалон). Но антихристианство — это не сатанизм. Более того, возражая против авраамических церквей, Кроли продвигал монобожие.
Вот фрагмент из его «Евангелия от Святого Бернанда Шоу»: «Мистическое достижение можно определить как Союз Души с Богом, или как самореализацию, — или ещё пятью десятками наименований того же самого опыта. Состояние это — будь ты христианин или буддист, теист или (как, слава богу, я сам!) атеист — достижимо для тебя...». «Слава богу, что я атеист» — вполне себе показательно. Ещё более показательно продвижение «Союза Души с Богом», несмотря на отличия перечисленных мировоззрений, что указывает на то, что Кроули считает, что единый бог есть — пусть и не такой, как в стандартных монотеистических религиях.
На самом деле всё просто: обращение к Сатане, а также Тьме, Бездне, Хаосу и др. индивида сатанистом не делает, а вот обращение к монотеистическому богу, «единой воле Вселенной» и проч. наглядно показывает принципиальнейшее отличие мировосприятия от сатанинского. Таким образом, Алистер Кроули сатанистом не являлся.