«Космос для внутреннего употребления» Нолева-Соболева: авангард, сюрреализм и постмодерн — взболтать, но не смешивать
Художник Нолев-Соболев остается андерграундом среди андерграунда. Являясь важным участником знаменитой группы московских неофициальных художников, в которую входили, например, Илья Кабаков и Виктор Пивоваров, он не нашел той популярности, которая пришла к его коллегам. Тем не менее, Нолев-Соболев обладатель своего независимого художественного мира, на который можно посмотреть через большую серию графических работ «Космос для внутреннего употребления».
Разговор о позднесоветском неофициальном искусстве обычно включает в себя ряд многим знакомых имен: Эрик Булатов, Илья и Эмилия Кабаковы, Виктор Пивоваров и многие другие. Эти художники действительно важны как для российской, так и для мировой истории современного искусства, и их творческое наследие (которое на самом наследием еще не является, ведь продолжает пополнятся) до сих пор очень живо осмысляется кураторами, зрителями и другими художниками. Но среди плеяды значимых деятелей советского андерграунда есть и те, чьи имена не так широко известны, если вообще известны хоть кому-нибудь.
Один из таких художников — Юрий Александрович Нолев-Соболев. Большую часть жизни он посвятил разнообразной графике, дизайну и иллюстрации. Будучи главным художником журналов «Знание — сила» и «Декоративное искусство СССР», Соболев привнес новаторские техники верстки разворотов, использовал в оформлении современный художественный язык. Нолев-Соболев находился в центре общества неофициальщиков и принимал участие во многих проектах. Он работал с эстонцем Юло Соостером, обладателем статуса «мудака и формалиста», полученным от самого Никиты Хрущева, а вместе с режиссером Андреем Хржановским Соболев создал мультфильмы «Бабочка» и «Стеклянная гармоника» — памятники советской авторской анимации. За свою самобытность, стремление к абсолютной свободе и всеобъемлющую любовь к искусству Нолев-Соболев быстро получил признание со стороны подпольной художественной тусовки, став одним из центров притяжения. В его квартире на Сретенском, которая получила гордое название «Нолев ковчег», собирались настоящие легенды, включая уже упомянутого Илью Кабакова и даже Жан-Поля Сартра, который приезжал в СССР в середине века. Позже 1980-х художник сменит множество видов деятельности — от сценографии и арт-терапии до создания перформативной арт-группы «Запасной выход».
По кратко описанному выше творческому пути Нолева-Соболева видно, что он особенно часто занимался смежными художественными жанрами, периферией в самом хорошем смысле слова, меньше уделяя времени личным проектам. Однако личные проекты у него, конечно, были, и в них Соболев открывал всю многослойность своей поэтики, которая наполнена межкультурными отсылками, древними символами и, в то же время, постмодернистской иронией. Одно из таких произведений я бы и хотел рассмотреть подробнее.
Серия «Космос для внутреннего употребления» состоит из 45 графических работ, которые разделены на 5 частей. Каждая часть посвящена одному из 5 метаэлементов: земле, воде, воздуху, огню или эфиру. Слово «космос» в названии серии отсылает в первую очередь к понятию из античной философии — космос, как противоположность хаосу. И в этом масштабном проекте Нолев-Соболев ставит задачу невообразимой сложности — он строит свой собственный космос, фактически создавая художественными средствами мир с нуля. Художнику, взявшемуся за такое, предстояло оперировать образами планетарной значимости, явить из пустоты, а затем упорядочить вселенную. Однако мои возвышенные определения могут подойти к великому множеству художников-визионеров.
Уникальность проекта Соболева в том, что не столько создает космос с абсолютного нуля, сколько интерпретирует уже имеющиеся человеческие представления — потому разговор об этой серии так или иначе будет содержать ссылки на другие аспекты культуры. Предлагаю вам посмотреть на то, как и чем Соболев наполняет свой космос, и разобрать комплексный метод художника на несколько важных находок.
В первую очередь нужно понять, как устроена серия. Ранее было отмечено, что каждая работа серии принадлежит одному из пяти натурфилософских первоэлементов. Эта принадлежность выражена с помощью символов стихий: на работах стихии земли вы встретите квадрат, стихии огня соответствует повернутый основанием вверх треугольник, воздуху — пентаграмма, а воде и эфиру — круг. Происхождение этих символов туманно. В одном выставочном тексте сказано, что Соболев заимствовал изобразительную систему индуизма и буддизма. Это предположение подтверждается тем, что сам набор пяти первоэлементов восходит к Махабхуте, индуистско-буддистской концепции. Вдобавок, известно, что художник всегда интересовался древневосточным искусством и философией, а также паразитирующими на ней нью-эйдж религиями, эзотерикой. Однако неизвестно, почему именно эти геометрические фигуры обозначают у Соболева стихии. Зато совершенно ясно другое — в этих знаках легко и приятно разобраться. Каждая фигура простая и не нагруженная излишествами. Композиция всего рисунка часто вторит символу, встраивается в него, и потому распознается зрителем и вступает с ним во взаимодействие так же легко, как, например, масти игральных карт. Самостоятельно, без подстрочников разобравшись, как устроен космос Нолева-Соболева, зритель начинает в нем ориентироваться, находить и сопоставлять более сложные части рисунков — те, что раньше казались абсурдом. Так кристально ясными становятся образы рыб на водных работах и разных крылатых существ на работах стихии воздуха.
Если говорить о том, чем наполнены рисунки в отдельности, следует начать с фундамента каждой работы — с простейших графических форм. Точка. Линия. Треугольник. Кружочек, еще один внутри, и ещё, но другого цвета. Снова линия. Из этих привычных глазу, казалось бы, служебных элементов складывается строгая, выверенная схема мироустройства. Они попали в художественный инструментарий Соболева из авангардистского искусства раннего Союза. Авангардисты ощущали себя в дверном проеме между прошлым и будущим, и должны были смело шагать вперед к дивному новому миру, который сами же создавали. В том числе поэтому они оперировали абстракцией, примитивными фигурами и объемами — как еще наполнять мир, в котором пока ничего нет? Для космологического эксперимента Нолева-Соболева такая идея подходит идеально.
Среди безэмоциональной схемы возникают и фигуративные образы. Казалось бы, благодаря ним наконец должен сложиться пазл всей мистической картины. Но те сущности, которые родились в соболевском космосе не создают цельную историю, а лишь вносят рой новых ассоциаций, тем и мотивов, ни прямо, ни косвенно друг с другом не связанных. В текстах о Соболеве, коих немного, почти всегда упоминается влияние сюрреализма на творчество художника. Образы из нашей серии действительно сюрреалистические: предметы наделены неестественными свойствами и положением в пространстве, в одном теле скрещиваются совершенно разные существа, в случайных местах открываются пустынные пейзажи.
Чрезвычайно важна фактура в рисунках Нолева-Соболева. На некоторых работах серии появляется некая гуща неизвестного материала, которая растекается по всему пространству. Художник выполняет ее подробнейшим образом. Неизвестная неземная материя привлекает внимание большим количеством деталей, особенно по контрасту с обобщенными силуэтами людей. Также тщательно проработано оперение у различных крылатых существ — они полностью покрыты узорами. Благодаря тому, что подробность у Соболева — выборочная, усиливается ощущение сверхреального.
Нельзя не отметить и тему сексуальности, тоже созвучную сюрреализму, который основывался на фрейдистской, а затем и на юнгианской теории. В качестве вмонтированной в рисунок вставки появляются изображения женских гениталий, раздевающихся существ, обнаженных фигур. Этот мотив можно трактовать, как своеобразную интерпретацию женского и мужского начала, двух основ мироздания в мифологиях разных народов.
Образы, какими бы необычными они не были, повторяются, переходят из работы в работу. Например, фигура лежащей женщины присутствует сразу на нескольких работах, идущих подряд. Каждый раз — с новым колористическим решением, с новой фактурой, но всегда на одном и том же месте. Лежащая женщина встраивается в пространство, вокруг нее происходит действие, а сама она недвижима, вечна. Иногда предмет может повторяться в рамках одной работы в разных вариациях, что безусловно создает ощущение тиражной копии. С одной стороны, повторы помогают связать 45 работ в одно серию, сохранить одну смысловую нить. С другой, заполнить космос вариациями одного и того же. Это тоже в известном смысле мифологический прием — сколько вариативности можно отыскать среди главных сюжетов человечества. Девять муз, три грации, четыре евангелиста готовы вам это подтвердить.
Теперь, когда мы рассмотрели разные составляющие космоса, назвали много абстрактных и возвышенных понятий, настало время обратиться к последнему недостающему элементу. Среди сюрреалистических, неясных образов, вдруг, как ни в чем не бывало появляются артефакты массовой культуры. Например, вместо головы очередного неопознанного летающего животного — 4 головы участников группы Beatles. В другой работе — обнаженное тело почти витрувианского человека, гениталии которого прикрыты крохотным портретом Зигмунда Фрейда. Несколько рисунков содержат оммажи на великие сюжеты европейского искусства, к примеру, на иконографию Адама и Евы. И, наконец, как минимум в двух работах есть и сам Нолев Соболев. Не будем забывать, что серия называется «Космос для внутреннего употребления».
Итак, поговорив о том, как каждый элемент в работах этой серии образует единый космос, мы пришли к вопросу: а что же значит этот космос? Что, выражаясь программным языком, хотел сказать автор? Мы ведь отыскали столько интересных мыслей и решений, но можем ли мы выделить какой-нибудь цельный тезис, обобщающий, соединяющий в себе все 45 работ? Вряд ли.
В журнале «Диалог искусств» при Московском Музее современного искусства есть статья, посвященная выставке «Острова Нолева-Соболева». Автор текста, Лиза Морозова, пишет:
Свой художественный метод он [Нолев-Соболев] называл «не в этом дело» — с помощью изощренных техник создавалась иллюзия значимого высказывания, заставляющая зрителя пристально всматриваться в работу, блуждая в многослойном мире мерцающих смыслов и постоянно заходя в тупик. Намеренно пуская зрителя по заведомо ложному (и одновременно единственно верному) пути к себе самому, Соболев поступал подобно дзен-буддистскому мастеру, предлагающему ученику произвести хлопок одной ладонью.
Серия «Космос для внутреннего потребления» — и есть квинтэссенция метода «не в этом дело». Соболев не иллюстрирует тайны вселенной, которые известны только ему одному. Он создает ощущение трансцендентного, высшего, космического, пользуясь художественными средствами. Хотя, скорее всего, за этими рисунками нет никакого клада мироздания, есть только эти самые художественные средства. А большего настоящее искусство и не требует.