О государственном суверенитете

Совсем недавно был День Независимости Украины. Во время этого праздника я наслушался разговоров разных людей, услышал много красноречивых речей и заявлений, но что-то не давало мне покоя. Я чувствовал, что, как и в случае со словом “демократия”, для большинства обитателей независимость и суверенность означает нечто эфемерное и абстрактное. Я чувствовал, что в этот день повсюду меня окружало лицемерие и наивность.

Терминология

Государственная независимость, это когда государство не подчиняются внешнему политическому или какому-либо ещё субъекту. Это состояние, при котором государство имеет полное право и способность самостоятельно принимать решения и управлять своими делами без внешнего контроля. В противном случае, если форма устройства общества не соответствует описанию выше, то это формирование не обладает независимостью и скорее всего подпадает под одно из этих определений: оккупированная территория, протекторат, внешнее территориальное образование, колония, зависимая территория, доминион...

В свою очередь за слово "суверенитет", мы обязаны Жану Бодену и его сочинению "Шесть книг о государстве" написанное ещё в шестнадцатом веке. Боден понимал суверенитет как обязательный признак государства, в его понимании это слово означало абсолютную, не скованную никакими законами и постоянную власть государства над своими подданными и гражданами. Эта высшая власть должна быть независима как в отношениях внутри страны, так и с другими государствами. Он ставил выше суверенной государственной власти только Бога. Являясь апологетом монархического абсолютизма, Боден видел суверенитет именно через ценности автократии, где суверенитет присущ только государству и неделим, он либо есть, либо его нет и его нельзя ограничить, иначе его вовсе не станет.

Сегодня, термин "суверенитет" ещё более многозначительный и употребляется в комбинации с разными словами, которые Боден точно не смог бы одобрить. В наиболее широком своём понимании, государственный суверенитет является верховенством и независимостью государственной власти. Государственная независимость, в свою очередь, включена в государственный суверенитет, как в более широкое понятие. Суверенитет охватывает верховенство, право и полноту власти государства, а также способность независимо управлять своими внутренними и внешними делами, в то время как государственная независимость является более ограниченным определением и фокусируется на статусе независимой сущности страны.

Если оперировать внутри дихотомии, где все государства либо суверенные, либо нет, то для того, чтобы считать государство по-настоящему суверенным, оно должно соответствовать слишком длинному списку строгих требований, под которые даже в эпоху абсолютизма не подпадала ни одна страна, что уж говорить про современные государства, из которых нет ни одного, которое внутри этой перфекционисткой логики на все 100% обладало бы хотя бы независимостью. Быть радикальным в суждениях и пытаться разделить все государства на два лагеря слишком непрактично, в таком случае, суверенитет был бы прерогативой только племени лесных дикарей о существовании которых никто не подозревает.

В условиях глобализма, где взаимосвязанность национальных экономик достигла ранее невиданных масштабов, а транснациональные корпорации и международные организации стали может и неформальными, но акторами международной политики, суверенитет нельзя воспринимать как нечто универсальное. Именно поэтому, для формулированния более точных высказываний, я выделяю три разных вида суверенитета: формальный, ограниченный и полный.

Формальным суверенитетом обладают страны получившие признание и формально закрепившие статус своего суверенитета, который в реальности может быть сильно ограничен внешними факторами или актами. Подверженность к внешнему воздействию для государств, которые суверенны лишь формально, может проявляться как в принудительном формальном ограничении суверенитета всякими соглашениями и договорами, так и в неформальном вмешательстве в дела этого государства, на бумаге не меняя его статус "независимого".
Ограниченным суверенитетом обладают те государства, которые идут на сделки принимая ограничения и обязательства перед другими государствами или международными организациями. К примеру, становясь членом ЕС, придётся значительно ограничить свой суверенитет. Государство может обладать полным суверенитетом, но решить пойти на сделку и пожертвовать частью своего суверенитета ради какой-то выгоды, такая сделка может носить как формальный, так и неформальный характер.
Полный суверенитет это тот самый государственный суверенитет в своём традиционном понимании. Именно этот суверенитет является одним из трёх самых главных признаков государственности (территория, население...), и под полным суверенитетом понимается власть и контроль над своими территориями, а также верховенство и независимость государства в своих внутренних и внешних делах. В теории, этот суверенитет может быть непризнан международным сообществом и не считаться формальным в рамках международного права, но на деле быть более реальным, чем суверенитет, к примеру, какого-то офшорного островка одобренный Банком Англии.

Суверенитет почти всех современных государств подчинён международному праву и частично ограничен высокой степенью взаимозависимости стран, его сложно измерить, но он всегда относителен. Тут кроется опасность, ведь если мыслить в направлении относительности степени суверенности, то в поисках ответа на вопрос “обладает ли моё государство суверенитетом?” можно очень быстро скатиться в жёлоб формального мышления и подмены реальности цитатами из юридических документов.

Не обязательно проводить анализ степени суверенности государства оперируя определениями из шестнадцатого века внутри дихотомической логики, чтобы вынести вердикт многим современным странам, которые скрываясь под хитромудрыми правовыми статусами и формально обладая статусом независимых, на самом деле имеют крайне низкую степень суверенности и прячут своё позорное положение недо-государств за стопкой бумажек с печатками. Хотя мы и существуем в поствестфальскую эпоху, где принципы национального суверенитета и баланса сил в их разном проявлении, настолько размыты, что кажется, ни в чём нельзя быть уверенным наверняка, но найти опоры для оценки того, принадлежит ли государство к группе суверенных всё же можно.

Факторов определяющих степень суверенности очень много и относительно друг друга они имеют разную степень значительности, которая к тому же, ещё и меняется в ходе истории. Ниже я указал три самых главных, а вместе с этим объективных и легко измеряемых фактора, определяющих относительное наличие или отсутствие полного суверенитета у государства. Они лишь одни из немногих, но скорее всего, самые существенные и неизменные:

Энергетическая, продовольственная, товарная самодостаточность и уровень импортозависимости

Если государство не может:

Прокормить себя за счёт своих ресурсов.
Имеет слабый технологический прогресс и не может само производить товары внутреннего потребления.
Не может обеспечить свою промышленность и население самостоятельно произведённой энергией.

То это государство слабо и находится в зависимости от экспортёров.

И наоборот, если страна экспортирует энергоресурсы, продовольствие и другие товары, при этом с возможностью обеспечить ими себя — оно имеет рычаг давления на зависимых импортёров и способно влиять на них, ограничивая их суверенитет и реализуя свой собственный, избыточный.

Вооружённые силы

Если государство не обладает армией или если она у него существует в качестве формальности и очень слаба, то оно не обладает оборонительным суверенитетом, ведь, какой бы год не был на дворе, а законы силы никто не отменял. Те, кто не способны в случае опасности самостоятельно себя защитить — вынуждены прибегать к уступкам дабы попасть под чей-то протекторат, будь это договор между двумя странами или вступление в военно-политический блок в качестве вассала.

В свою очередь те, кто обладают большой военной мощью — имеют в своём распоряжении самый надёжный и проверенный временем механизм реализации избытка суверенитета для усиления своего влияния будь это путь оказания защиты в обмен на преданность или захватнические войны.

Финансово-экономическая суверенность

Если для государства IMF, BIS, ECB и прочие международные организации буквально пишут экономические реформы и если оно не обладает своей национальной валютой, то это государство не обладает финансово-экономической суверенностью.

И наоборот, если государство может:

Безответственно печатать свою национальную и по совместительству мировую резервную валюту.
Применять мягкую силу оказывая экономическое санкционное давление.
Влиять на монетарную политику других государств шантажируя их условиями кредитования.
Заниматься долговым порабощением слаборазвитых стран с помощью посредничества международных финансовых организаций.

То это государство обладает крайне высокой степенью финансово-экономического суверенитета, избыток которого можно применять в качестве экономического оружия.

По описанным выше примерам ясно, что я разглядываю суверенитет не просто как замороженную характеристику, которой государство наделяется в момент провозглашения независимости, а многогранный и динамичный ресурс с множеством составляющих. Этот ресурс привязан к объективным факторам внутри государства, ресурс настолько реальный и ощутимый, что его можно осознанно и прогнозируемо использовать для реализации своих целей обменивая его на что-то или наоборот.

Кто-то позволяет чужой армии размещать на территории своей страны войска взамен на торговые контракты и инвестиции, кто-то находясь под ядерным зонтиком экономит ресурсы сокращая военный бюджет, кто-то уступает свою энергетическую самодостаточность взамен на импорт дешёвых энергоресурсов, а кто-то отдаёт своё ядерное оружие взамен на слова об уважении независимости и заявления о намерениях её защищать написанные на туалетной бумаге.

Суверенитетом активно торгуют, он перетекает из рук в руки, справедливость обменов зависит от соотношения сил между сторонами соглашения и уровня квалификации политических элит. Часто так бывает, что когда государство де-факто теряет свою независимость народ хоть и невежественно, но ликует, ведь взамен он часто получает удобства и материальную выгоду. Но за всё рано или поздно придётся платить, и те, кто слишком долго безответственно пользуются благами международного “сотрудничества” со временем обнаруживают, что деньги невозможно съесть, ими нельзя запитать завод и вряд ли получится подкупить армию врага.

Независимость Украины

В 1991 году был принят Акт провозглашения независимости Украины. С моей стороны будет обманом не сказать, что я вижу этот документ в год его подписания, с учётом того, в каком положении находилась новоиспечённая республика, как банальную формальность и шоколадную медальку в награду за участие в “проекте СССР”. В те годы, не было почти ни одного весомого на международной арене государства, которое всерьёз воспринимало бы такое решение Верховного Совета Украинской ССР, а большинство и вовсе выступали против.

Легко понять кремлёвских элит, которые видели независимость Украины как досадную оплошность, которую нужно как можно скорее исправить, учитывая неизмеримо большую разницу в уровне между политическими элитами России и Украины тех времён. Хотя, лучше это назвать разницей не в уровне, а в количестве, ведь в Украине их попросту почти не было (кризис политических элит и отсутствие национальной стратегии — весомые факторы влияющие на то, можно ли считать государство суверенным). Как результат, достаточно долго система государственного устройства Украины копировалась у РФ, а экономические, политические и социальные связи были настолько тесными и в формате чёткой вертикали, что многие по ту сторону, Украину как отдельного игрока не воспринимали от слова совсем. С момента формализации своей суверенности Украина на протяжении как минимум двадцати лет не обладала полным суверенитетом. Эта суровая реальность никогда не сможет поместиться в мозги ура-патриотов, которые мыслят формальными штампами и подобной ИИ бинарной логикой: "Независимость объявлена — следовательно, она существует."

Если сравнить ту цену, которую за свою суверенность заплатили многие современные нации с тем, через что прошло украинское общество в 1990-1991 годах, то вряд ли кто-то смог бы сказать, что формальная независимость досталось нам с большим трудом, (что кстати, не вписывается в нарратив национального мифа). С внезапным крахом СССР оставшийся при власти в Украине симбиоз коммунистов и националистов, который в будущем эволюционирует в олигархов и их прислугу, получил карт-бланш в сфере принятия решений и того, каким образом распоряжаться государством в дальнейшем. Таким образом, формально приобретённый суверенитет, можно сказать, внезапно попал нам в руки как подарок судьбы. Всеми своими действиями на протяжении десятилетий украинская власть показывала, что государственный суверенитет для них имеет вторичное значение, из-за чего, за его хотя бы формальное удержание нам приходится платить уже не первый раз. По-сути, те испытания, которые обычно проходят нации борясь за независимость, для Украины были попросту отложены на период в несколько десятилетий.

От 1991 года и до сегодняшнего дня формально независимая Украина разглядывается Россией, как лакомый кусок полный живой силы и ресурсов с невероятно важным, с точки зрения геостратегического планирования, расположением. Представители Запада, в свою очередь, видят Украину, как слаборазвитое государство, не соответствующее стандартам цивилизованных стран, одними из немногих причин для взаимодействия с которым, являлась динамика отношений с Россией и местное дешёвое сырье. Десятки лет они балансировали на геополитическом канате, где дабы не раздражать РФ, Украину нельзя было подпускать слишком близко к себе и полноценно интегрировать в свои экономические, политические и военные объединения, но в то же время нельзя было давать русским наглеть, ведь отдав им контроль над Украиной, те заняли бы слишком выгодное положение на Евразийском континенте. Так и продолжалось существование Украины как ключевой опоры влияния в Восточной Европе, но не в качестве игрока, а в качестве мяча на футбольном поле Евразии, который пинают из стороны в сторону ведя за его спиной переговоры, при этом ни одна из сторон не видит мяч как нечто субъектное и способное принимать решения касающиеся собственного будущего.

Сложно выделить тот момент, когда Украина накопила достаточно ресурсов суверенитета, для того, чтобы стать по-настоящему независимой, как и тот момент, когда Украина достигла вершины своей суверенности. Двумя важными моментами однозначно можно считать конец 2013 года и начало 2022, где-то между ними произошло становление относительно независимого государства у которого появилась своя армия и очертания национальной стратегии, после чего был пройден пик суверенности и начался спад, что как по мне произошло всё же до начала полномасштабной войны. На данный момент, из-за существующей экзистенциальной угрозы, Украина находится в положении зависимого государства, говоря дипломатическим языком: потенциал проявления субъектности и принятия независимых решений у украинских властей значительно ограничен, в то время как ресурсный суверенитет весьма истощён. Остаётся лишь надеяться, что статус страны прикованной к аппарату внешнего жизнеобеспечения скоро закончится и в ближайшем будущем мы сможем позволить себе проявлять свою волю и действовать с более выгодной позиции, а не играть в игры, из которых всегда будем выходить проигравшими.

Рецепт успеха

Из факторов, которые станут фундаментом для стабильного будущего по-настящему суверенной Украины, я хочу выделить пять основных пунктов. Само собой я не буду расписывать самоочевидные аспекты вроде сильной армии, независимой монетарной политики и прочего.

Наличие гибкой национальной идеи.
Эта идея должна быть не слишком инклюзивной и радикальной, она должна быть способной адаптироваться к изменяющимся реалиям внутри украинского общества. Цивилизационный проект не может быть зациклен на идее национальной унификации и противопоставления себя России, в противном случае, есть риск формирования токсичной культуры, которая не сможет предложить ничего нового и уникального и будет отпугивать не только эмигрировавших соотечественников, но и тех, кто остался. Это должен быть компромисс, которому нужно сделать акцент на универсальных ценностях разделяемых как самыми русифицированными жители востока страны, так и самыми националистично настроенными жителями запада. Эти ценности, основанные на общечеловеческом представлении о хорошем и плохом и написанные пролитой на войне кровью, должны положить конец пословице "де два українці – там три гетьмани" (которая прекрасно отражает особенности нашего поведения и самосознания) и помешать поляризации украинского населения в будущем.

Новая национальная идея должна стать магнитом для высококвалифицированных специалистов и интеллектуального потенциала не только среди тех украинцев, которые покинули нашу страну, но также и среди жителей России и Беларуси. Мы находимся в реалиях беспрецедентной демографической катастрофы масштабы которой мало кто осознаёт, поэтому миграционную политику нужно будет пересмотреть с холодной головой полной прагматичности. Благодаря конкурентноспособной национальной идее будет возможен избирательный импорт населения из столь близких по культуре и этничности государств как РФ и Беларусь, что не сильно повлияет на структуру населения нашей страны, но будет бить по сопернику из-за утечки человеческого ресурса.
Формирование государства с минимальным уровнем мультиэтничности, многонациональности и мультирелигиозности, в котором сильно выражен институт церкви.

Этот пункт важен не только для укрепления единства и солидарности внутри общества, но и для обеспечения устойчивости национальной идентичности, чувства причастности и патриотизма, которые всё больше трансформируются в космополитические идеалы граждан мира находящихся в вечной погоне за лучшей жизнью и выгодой, особенно среди молодого населения.

Недопущение массовой иммиграции сильно отличающихся по вере, культуре и внешним признакам людей необходимо для сохранения гомогенности населения. Украина уже сейчас имеет хорошее качество населения и основными задачами в будущем станут недопущение чрезмерного уменьшения пропорции этничных украинцев, а также вызванный экономическими нуждами пересмотр миграционной политики для восполнения человеческого ресурса путём импорта качественного и легко ассимилируемого населения из соседних стран.

Вопреки ложным убеждениям левых глобалистов — группы, схожие по внешним признакам, вере, языку, культуре и прочим качествам, имеют преимущества в плане эффективного сотрудничества, построения естественных социальных связей и минимизации конфликтов, в то время как навязанные биологическая многообразность, мультикультурализм и мультирелигиозность являются НЕПРИРОДНЫМИ и потенциально деструктивными, особенно для такого относительно консервативного общества, как украинское, с численностью населения недавно уменьшившейся на треть. Из допустимых для импорта этнических групп можно выделить такие: русские, белорусы, поляки, чехи и словаки. Они имеют незначительные отличия от украинцев, но из всех них к нам с наибольшей вероятностью потянуться лишь жители РФ и Беларуси. Это, как уже указывалось в первом пункте, можно воспринимать как убийство двух зайцев одним выстрелом, ведь поощряя эмиграцию из этих стран мы ослабляем врага и восполняем свой дефицит рабочей силы.

Институт церкви важен для общества, потому что он помогает сохранять моральные ценности и предоставляет духовную поддержку. Через христианскую религию, которая де-факто должна стать государственной, деморализованное население сможет получать нравственное руководство и находить смысл, что способствует психологическому выздоровлению травмированного общества. Усиленное влияние церкви будет противостоять моральному разложению, которое так ярко проявляется в атеистических обществах, а единство в вере будет служить дополнительным фактором для укрепления чувства солидарности. Церковь так же сможет выступать моральным авторитетом для общества, способным противостоять нео-тоталитарным идеологиям, которые исповедуют глобалисты, ведь они без преувеличения несут угрозу национальной безопасности. Церковь так же сможет помочь предотвратить происходящее расчеловечение в обществе и нормализацию идеологий формирующихся радикальных групп.
Культивация национальной идентичности для формирования сознательных и политически активных граждан.

Этот процесс не только способствует укреплению национального самосознания и единства, но и возникновению чувства социальной ответственности перед страной и обществом. Необходимо сформировать в массовом сознании понимание причин существования государства как суверенной организации, а политических институтов как способа рационального управления ею, чтобы создать чувство личной ответственности за будущее своего народа и желание принимать участие в политических процессах. Граждане, ощущая принадлежность к общей культурной и исторической идентичности, начинают видеть себя важными участниками жизни общества, а с адекватно функционирующими политическими институтами они почувствуют причастность к политической жизни страны, станут более активно проявлять гражданскую позицию и формировать непрерывно активное гражданское общество. Наличие возможности участвовать в политической жизни государства будет вызвать в обществе понимание необходимости защиты суверенности во всех её проявлениях, сама вовлечённость в общественные дела станет естественным выражением патриотизма, а гражданская активность будет в таком обществе восприниматься как добродетель.
Стратегия резилиентности суверенитета в международных отношениях.

Усилия должны быть направлены на создание баланса между открытостью к международному сотрудничеству и способностью к быстрой изоляции, когда это необходимо для национальной безопасности и накопления собственных ресурсов суверенитета. Осторожная стратегия играет ключевую роль в подготовке Украины к предстоящим гуманитарным и экономическим кризисам, которые ожидаются в ближайшие 20 лет. Основной задачей является создание гибкой экономической системы, способной адаптироваться к глобальным вызовам и в случае необходимости функционировать как полностью самодостаточная, а также сбалансированной внешней политики, направленной на максимизацию общественной выгоды и недопущении формирования политической зависимости.

Полноценное членство в Европейском Союзе опасно для Украины, ведь оно может привести к утрате финансово-экономического суверенитета и ограничения независимости принятия решений во внутренней и внешней политике. С учетом природы наднациональной бюрократии ЕС, нам следует разрабатывать стратегии дистанцированного сотрудничества защищая свои интересы и стремясь к равноправному партнерству, но избегая потенциальной политической зависимости и ограничений в индустриальном и экономическом развитии. Решения в сфере международной политики должны быть основаны на долгосрочном стратегическом планировании с первостепенным учетом интересов и потребностей Украины, как государства, которому необходимо радикально реформировать свою политическую и экономическую систему и стремительно догонять остальные развивающиеся страны не играя в социальную политику и игнорируя навязываемые глобалистами новомодные нормы экономического развития, которые мы попросту не можем себе позволить соблюдать.

При накоплении достаточного суверенитета, Украина должна будет сама инициировать создание новых международных организаций, политических, экономических и военных объединений. Фокусироваться нужно на странах Восточной и Северной Европы при ограниченном взаимодействии с США и близком сотрудничестве с Польшей, Литвой, Латвией и Эстонией для формирования децентрализованного альянса способного противостоять военной угрозе со стороны Китая и РФ и миграционной угрозе со стороны Западной Европы, основанного на принципах неприкосновенности национального суверенитета его членов.
Новая экономическая политика.

Экономические реформы должны создать гибридную систему в которой экономика государства будет разделена на две условных части: национальная и либеральная.

Национальная:

Нельзя допустить полную приватизацию стратегически важных отраслей экономики. Отдельные критически важные компании из отраслей тяжелой промышленности, инфраструктуры, агропромышленности, энергетики и оборонительной промышленности должны быть национализированы и по необходимости милитаризированы. Должен быть сформирован экономический кластер ключевых предприятий, находящихся в собственности и под контролем государства, а также других, частных, но близко с ним взаимодействующих компаний. Кластерная инфраструктура должна обеспечивать обмен ресурсами и информацией, а сотрудничество и взаимодействие между предприятиями должны быть направленны на обеспечение ресурсной самодостаточности государства, недопущение слишком сильного влияния внешних агентов на ключевые отрасли экономики, быструю мобилизацию ресурсов и централизацию управления группой госпредприятий в случае необходимости.

Либеральная:

Львиная доля экономики должна пройти через полную либерализацию и приватизацию. Необходима дерегуляция, роль правительства в бизнесе должна стать минимальной, а государственные институции должны стать гетерархичными и децентрализованными. В этих секторах экономики государство должно выступать в роли гаранта защиты прав владельцев бизнеса и инвесторов, а также охранять честную конкуренцию. Всё это должно сопровождаться снижением налогов для стимулирования предпринимательской деятельности.

Для развития инновационной экономики и стимуляции инвестиционной активности необходимо:
• Сделать движение капитала свободным.
• Cоздать привлекательное для инвесторов налоговое законодательство стимулируя развитие фондового рынка и культуры инвестирования в обществе.
• Ввести прозрачные и конкурентоспособные регуляции рынка цифровых активов с минимально возможным налогообложением (скопировать MiCA из ЕС — не подходит).
• Выделить территорию в одном из городов западных областей для создания особой юрисдикции свободной экономической зоны для привлечения зарубежного капитала и бизнеса.

Исключением из правил будет только рынок недвижимости, внутри которого значительная дерегуляция недопустима. Учась на негативном опыте других государств, необходимо создать условия доступности жилья, которое не должно превратиться из базовой потребности в переполненный финансовыми инструментами спекулятивный рынок открытый для всего мира, ведь это создаёт условия высокой инфляции внутри этого сектора экономики, снижает доступность жилья для молодых и менее обеспеченных граждан, а также усугубляет социальное неравенство и рост напряжения в обществе.

Необходимо максимальное уменьшение социальных расходов. Desperate times call for desperate measures. Демографическая нагрузка будет расти, население будет уменьшаться, нельзя сохранять нынешние темпы расходов на уже существующие социальные выплаты, что уж говорить о создании новых программ, это в дополнение ко всему, убережёт нас от появления низкокачественных переселенцев находящихся в поисках общества, которое должно их содержать. Пенсионный возраст с большой вероятностью будет выше средней продолжительности жизни мужчин, в этом плане всё будет очень плохо и не только в Украине.

День независимости

Что же всё-таки меня так опечалило 24 августа, когда все радовались празднику, который имел особое значение учитывая активно идущую войну?
— Я не ощущал в воздухе трепета и волнения, а в массовом сознании, вопреки праздничному церемониалу, видел отсутствие идей и планов. Меня отягощало ощущение того, что в обществе нет консенсуса относительно важности ответственного восприятия суверенности собственного государства. Говоря другими словами: этот праздник, слишком походил на очередную дату для прожарки шашлыков, а не празднование статуса государства с сопутствующим чувством причастности к этому событию. Я словил себя на мысли, что этот день должен быть не праздником, а днём памяти, памяти о том, что 32 года назад нация стала взрослой и самостоятельной. И хотя это взросление было таким же формальным, как и становление подростка с по-прежнему пустой головой восемнадцатилетним, но эта формальность знаменовала важный шаг на пути становления независимой нации, который был начат задолго до 1991 года. Для людей этот день должен был быть напоминанием об ответственности взрослой нации за свою страну и своё благополучие, а вокруг я видел ребячество прикрытое ложными надеждами, скорбью и порой самонадеянным пафосом.

Свободу нужно заслужить, а когда она завоёвана далёкими предками или досталась слишком легко — её не ценят и теряют. Вместо ощущения благодарности судьбе за имеющуюся свободу, в массовом сознании присутствует вызванное невежеством чувство фрустрации из-за тех условий, обязательств и последствий, вместе с которыми приходит свобода. Субъектность и суверенность не измеряется литрами пролитой крови и количеством лет ранее прожитых в несвободе, она рождается в сознании, а потом должна быть реализована в социальном и материальном развитии.

Воюет ли Украина сегодня за свою суверенность? — Частично да. Но в большей степени сегодня украинский народ воюет просто потому что "так надо", а враг чрезвычайно отвратительный. Может это и война за существование, но это вряд ли можно назвать войной за независимость. Я не вижу стремления к истинной суверенности, я вижу только ненависть к России с возникающим на её почве стремлением максимально отдалиться от всего, что с ней связано, а вместе с этим откреститься от своего прошлого, что ложно воспринимается как обретение свободы.

"Невозможно быть свободным от того, от чего убегаешь." Вечно разрушая порождённые историческим ревизионизмом мифические химеры нашей истории, мы лишь продлеваем наше зависимое положение неполноценных, одержимость ложной свободой и неготовность, повзрослев, взять заботу о своём будущем в свои руки. Возможно, в будущем, критическая масса населения оглянется назад и поймет как много украинский народ потерял и как мало его ждёт там, куда он направляется, после чего возникнет понимание необходимости остановиться и подумать, прежде чем "реагировать" на новый тригер.

По ходу войны люди часто высмеивают заявления российских пропагандистов, когда те говорят про какое-то освобождение украинских городов, задавая риторический вопрос "От чего вы освободили города, от домов и жизни?". Подобного формата риторические вопросы можно задать и нам: "Когда вы говорите, что для вас важнее всего свобода, вы имеете в виду освобождение от рационального мышления, критики и неудобных вопросов? Вы хотите свободы от права принимать самостоятельные решения в сфере экономики и внешней политики? Вы освобождаете себя от шанса на восстановление объявляя войну инакомыслящим соотечественникам?"