Натянутый
Казалось я висел в абсолютной пустоте.
Вокруг было так тихо, что стук собственного сердца, гулким басом пружинил в венах и пробегая по артериям со всей силы ударялся в дрожащие как стёкла виски. Глаза от тяжести век проваливались в череп с каждым вдохом глубже и глубже.
Я чувствовал, как от проступающей наружу вместе с потом кислотой съёживается моя кожа, и как в ту же секунду промерзала до костей от малейшего прикосновения воздуха. Было так муторно и паршиво что совершенно не хотелось открывать глаза, предвкушая что взгляд упрётся в такую же безнадёжную гниль, как и внутри меня.
Не хотелось ни шевелится, ни думать, а просто провалиться обратно в небытие, из которого так не вовремя выплыл. Голова раскалывалась, а организм вопреки желаниям гнал по своим неказистым биологическим делам.
С большой неохотой я разлепил глаза. Голова слава богу выдержала и не лопнула. Взгляд упал на стены, выкрашенные какой-то нелепой зелёной краской, древний чахоточно-рыгающий холодильник, стенные шкафчики с перекошенными дверцами, электроплита, измазанная густыми пригоревшими жировыми мазками. На противоположной стороне красовался советский ещё, с изрядно побитой эмалью, умывальник, и торчащий из-под него, туго набитый мусором, пакет с логотипом “ГАСТРОНОМ”.
“Да-уж, убогость и нищета, но ни на что не смотря, вчера всё же добрался домой.”
Я поскрипел раскладушкой, выбрался из неё, сел обхватил голову руками и, уставился в пол, стараясь вспомнить вчерашнее и собрать мысли в стройный ряд.
“Итак, что имеем? Хмм, я в одежде, значит вчера опять нажрался до полного невминоза, хорошо хоть боты скинул.”
Рука автоматически потянулась в карман за сигаретами. Выудив из кармана вместе с сигаретами кучу сильно помятых купюр, я был приятно удивлён, такой поворот стал полной неожиданностью.
Не смотря на обволакивающий сознание туман и тупую боль в затылке, настроение уверенно поползло в верх. Встал, закурил сигарету, направился в туалет. Сидя на унитазе, подбил чудом оказавшиеся у меня бабки, которых оказалось вполне прилично — как минимум ещё пару дней можно будет нормально побухать. День обещал быть фантастическим.
Вернулся на кухню, водой из-под крана удалил сушняк, посмотрел на часы - без пятнадцати восемь.
“Да уж, у бухаря сон короткий, но ближайшая алколавка откроется только в девять. Что же пока суть-да-дело, можно чего-нибудь перекусить.”
Словно прочитав мои мысли, холодильник заурчал, позвонив внутри себя таким узнаваемым стеклянным колокольчиком. К моей радости, в нем обнаружились полторы бутылки водки, и полторашка пива. Определённо это был мой день. Выпив с бутылки порядочно пивка, взяв начатую бутылку водки и пакет сосисок, я примостился обратно на раскладушку. Поставил перед собой табурет и разложил на нём свой нехитрый дастархан.
Пиво плавно накатило на старые дрожжи, растворив собой все тревожные мысли. Сверху шахнул соточку, в голове приятно зашумело, по телу пробежал алкогольный разлом — “Есть контакт.”
Стало совершенно спокойно и легко.
Взгляд на часы - семь сорок пять. “Времени куча, успею выпить и свалить ещё до того, как начнут просыпаться домашние. Зайду к Алеське, вот где она офигеет с утра: не успела проснуться, а тут тебе бутылка вдв, и денег целая куча. Ох отвиснем с ней, гульнём по широкому.” Под эти мысли начислил ещё полтинник.
И только сейчас я заметил, что у меня изрядно испачканы руки. Выпил, стал разглядывать себя. Все руки были заляпаны кровью. Рукава, ладони, даже под ногтями были чёрные полоски давно запёкшейся крови. Внутри меня стало подниматься холодное, паническое давление, появилось чувство похожее на то, когда ты крепко держишь в руках два отталкивающихся друг от друга магнита, и не даёшь им разойтись. Я судорожно задышал, вскочил, растерянно закружил головой. Взгляд остановился на раскладушке, край одеяла заложился, обнажая внутренности моего ложа, где тоже были видны кровавые пятна. Нервно сдёрнув одеяло, я увидел целую лужу крови, где в огромном количестве валялись какие-то пальцы, языки, глаза, уши. Всё это мелко шевелилось и дрожало, вызвав во мне парализующий ужас. Сработал рвотный рефлекс вырвав меня из оцепенения. Я бросился к туалету на пути развернув табурет с остатками алкоголя.
Сижу в туалете, со всей силы, как лучшего друга, обнимаю унитаз.
“Так-так-так, надо встать, выйти и разбудить кого-нибудь из домашних. Определённо я словил белочку. Надо чтоб вызывали скорую, пока я и в самом деле кого-нибудь не покалечил.”
Какое-то время поборовшись с оцепенением, заставил себя встать и выйти. Смотря в пол и не оборачиваясь в сторону кухни, я двинулся внутрь квартиры. Свернул за угол, вздохнул, поднял глаза. Зелёные стены, перекошенные шкафчики, полная крови и пальцев раскладушка, я оторопел, закричал, и побежал обратно; плита-динозавр, развёрнутый табурет, помойный пакет, сорок пять минут восьмого, кровь, глаза, пальцы.
Я зажмурил со всей силы глаза, развернулся на пятках и рванулся вперёд, пытаясь выбраться из этого ужасного видения. Открыл глаза и снова увидел тоже самое. Возникло чувство тяжёлой клаустрофобии, я почувствовал себя втиснувшимся в узкую, постоянно сжимающуюся бетонную трубу. Быстро и жадно дыша, на очередном выдохе я вдруг понял, что не могу остановиться и вдохнуть, воздух выходил из меня как из проколотого шарика. В глазах начало темнеть, я погружался в густой плотный мрак, и тут с облегчением обнаружил, что теряю сознание. Резкая, острая боль в затылке. Пустота…