О разных впечатлениях

В позапрошлую среду был сдан прув (экзамен то есть) по курсу «Företagsekonomi», «Экономика предприятия». Мои попытки узнать результат пока не увенчались успехом – Петер сказал, что все будет известно на следующей неделе. Местная неспешность, замешанная на особенном разгильдяйстве школы J
Впрочем, результатами по пруву сие явление не ограничивается. Företagsekonomi читали нам всем, а после этого курса каждая специальность изучает что-то свое. Я, например, учусь на специальности «Marknadsassistent», и следующим номером нашей программы является «Digital bild», то есть «Цифровые картинки» J
Понятное дело, группа в 40 (под конец, правда, осталось чуть более 30) человек распадается на 4 маленьких, у каждой из которых должно быть свое расписание занятий. Накануне прува нам сказали, что в среду, то есть в день экзамена, будут развешаны бумажки, где будет указано, кто и где учится. ОК.
В среду никакой информации не было, что меня лично никоим образом не удивило. Сказали, что, мол, в понедельник все будет известно. Ну, ладно. Приплелась даже раньше, чем нужно, чтобы отыскать аудиторию. Была в своем рвении неодинока: в холле стояли все наши. В ожидании, ибо никакой информации не было по-прежнему.
Примерно в половине десятого (занятия начинаются в девять) прибежал какой-то заполошный мужичок и сказал, что те, у кого «дигитал бильд», должны идти в аудиторию «Ватсон» – здесь все аудитории носят имена собственные: Эйнштейн, например. Правда, лично мне известен только один Ватсон, который доктор Холмса, и я никак не могу пристроить в эту систему названий слово «Хаос» J
Ну да ладно. Завели нас в ту же аудиторию, в которой мы занимались до этого. Мужичок назвался Манфредом и оказался нашим преподавателем по фотошопу. И тут выяснилась одна пикантная деталь: компьютеров в аудитории хватало разве что на половину учащихся. Манфред поскреб затылок и сказал, что компутеры будут после обеда, а пока займемся теорией. Впрочем, не все было так уж безнадежно и запущено, поскольку у него самого был компутер, подключенный к проектору, и все, что он рассказывал, сопровождалось демонстрацией на экране. К тому же, когда он бросил на стол пособия по фотошопу и предложил взять, кому надо, я не заставила себя долго уговаривать J
Отправились на обед. Сижу в Бургер-Кинге, догрызаю крылышки и думаю, что надо бы поспешить, и тут… Вижу милую компанию всех наших преподавателей, включая и Петера, и Манфреда, которая неспешным шагом, в превосходном расположении духа направляется покушать. Судя по курсу, либо в «Чырвоны кут», либо в китайский ресторанчик возле входа в галерею. В любом случае, это – не пять минут. И чего я, спрашивается, впопыхах давилась? J
Тем не менее после обеда на столах уже стояли компьютеры: половина «Писюков», половина «Макушек», в том числе и у меня – чудо без системного блока с однокнопочной мышью J
Дальше пошло все по-другому. Очень интересно и увлекательно. Мне бы еще понимать чуть побольше из того, что там Манфред у себя за столом бормочет, вообще б отлично было. Потому что, стоит чуть отвлечься от его кляканья по значкам, пытаясь сделать то же самое самостоятельно, как нить объяснения куда-то исчезает. Правда, всегда можно его попросить, и он по-шведски терпеливо повторит еще раз (или 2, или 10 J) лично для спрашивающего.
Тем не менее разгильдяйство Академедии сыграло со мной странную штуку. Я, которая всю жизнь была неисправимым опоздуном, прихожу на занятия самое позднее в 9-00, но как правило значительно раньше, да и с обеда возвращаюсь вовремя. Надо же, а! J

Мой казалось бы давно прошедший день рождения получил продолжение. Во-первых, мне надарили кучу подарков: Наташа с Андреем – очаровательный кулон на цепочке, Лена Глебова – вообще чудо из чудес, вышитого ежика:

А в среду мы ходили в гости к Илоне с Мишей, и я получила еще один подарок: набор мебели для титтсокопа, так что новые идеи ждут своего воплощения J
А еще Сашуля, как всегда, пополнил рубрику «Фразы наших друзей»:
1.
- Мне – 4 года, - задумчиво произнес Сашуля и посмотрел на Мишу. – А тебе сколько?
- Тридцать.
Саша внимательно уставился на своего немелкого папу (186 см) и перевел взгляд на потолок:
- Так ведь скоро места не хватит!
2.
Сашуля рассуждает:
- Мы живем в Швеции. Здесь люди – шведские и говорят по-шведски. А там, где живет бабушка, люди – русские и говорят по-русски. А раньше мы жили в Хюсби, там живут люди-хюсби.
Ну, да. Помнится, раньше, сталкиваясь каждый день с потомством «людей-хюсби» в детском садике, Сашуля плакал: «Не хочу быть рыжим! Хочу быть черным, как все!»
3.
Илона сидит за компьютером. В комнату заходит Сашуля и, прижав к себе то ли медвежонка, то ли собачку, усаживается на диван. Сидит тихо-тихо, не шевелясь. Такой зайка!
- Сашенька, иди ко мне, я тебя пожалею, - умилилась мама.
- Не могу, - отвечает тот.
- Почему?
- Я тут трамвай жду!
После долгих уговоров он все же подошел к маме, тщательно перешагивая невидимые рельсы, дал себя поцеловать и тут же умчался обратно, на «остановку».

А вчера мы занялись наконец профилактическим ремонтом машины: масло поменять и все такое. Отогнали ее в мастерскую, а сами возвращались на автобусе. Он останавливается довольно далеко от дома, и мы, пока дошлепали, нашли 3 свеженьких крепких подосиновика. Вот это да, подумала я. Значит, опять пошли расти? И в самом деле, ведь уже несколько дней относительно тепло, а дождей хватает, даже с избытком. И, пока ребята колдовали над нашей «ласточкой», я решила смыться в ближайший лесок.
Только там меня ждало разочарование: грибов почти не было. Подолгу приходилось разыскивать даже какую-нибудь несчастную сыроежку. И тут, прогуливаясь по верху своего любимого холмика, я услышала шум. Смотрю – прямо на меня мчится роскошная овчарка, а за ней – еще одна, здоровенная, тащит на поводке пытающуюся удержать ее девушку. Ну, собак я не боюсь, а здесь, в Швеции, они представляют только одну опасность – могут зализать до смерти. И в такой ситуации хозяин собаки больше всего беспокоится из-за того, что прохожий может напугаться. Поэтому я сразу же крикнула девушке:
- Не волнуйся, я люблю собак!
Чем произвела на нее просто фантастическое впечатление. Мы с ней проболтали с полчаса, и несколько десятков раз я слышала в общем-то не очень характерное для шведов слово «otroligt!» - «невероятно!» J
Впрочем, собаки тоже были невероятными: уже старенькая, очень воспитанная и интеллигентная сука, которая первой подбежала ко мне, и молодой кобель, год и 4 месяца - сын ее, что ли? – фантастически жизнерадостное создание, не успевшее еще обзавестись мозгами. Не собака, а землеройка какая-то: несколько раз он принимался раскидывать землю, как экскаватор, и грызть корни, тут же норовил облизать хозяйку, затем пробовал на зуб деревце. Даже на мой единственный подберезовик покусился! Очаровательное, хоть и невероятно глупое создание J
Ничто не может сравниться с тем ощущением, которое испытываешь, проводя по загривку такого вот зверя, когда ладонью чувствуешь густую, лоснящуюся шерсть, а под ней – стальные мускулы. И словно бы меняешься – наливаешься этой жизнерадостной, первобытной силой J
Так как грибов поблизости не было, а времени – наоборот, было просто навалом, я решила прогуляться подальше. Проезжая на тренировку на петляющем 179-м, каждый раз я, рассматривая островки леса вдоль Е-18, мечтала погулять-пошнырять там. А почему бы и не сейчас?
Только вот моя прогулка в западном направлении ничего не дала. Лесочки, примыкающие к Акалле, оказались по большей части огроженными: какие-то фермы с овечками-лошадками. Так что я повернула в сторону Е-18, намереваясь прогуляться в обратном направлении и наконец-то рассмотреть получше горку, возле которой мы частенько бродили вместе с Сережей. Оказалось, что обратная сторона горки частично покрыта леском, а частично – каким-то странными, на редкость ухоженными и подстриженными лужайками, сплошь заросшими грибами-навозниками. Нет, ну такого количества грибов я просто никогда не видела! Было б что путное…
А назначение самих лужаек, маленьких бетонированных площадок на них и еще каких-то странных штук, похожих на проволочные корзины на столбиках, которые были расположены на очень крутых и неровных склонах, так бы и осталось для меня тайной, если бы не Санька. Он просветил, что там – угодья клуба «тарелочников», и даже соревнования проходят по швырянию оных. Чем бы народ не тешился… J
Сверху горка оказалась заросшей шиповником. Сейчас листья с кустов почти уже облетели, и они сверкают огромными, тугими ягодами – будто кровь разбрызгана. Такое количество шиповника я видела только в Крыму.
На самой верхушке горы, куда вела вполне удобная тропинка, я обнаружила пару лавочек. Наверное, идеальное средство для медитации J
На одной из лавочек сидел какой-то дедуля. Не желая его беспокоить, я подошла к краю площадки и стала рассматривать тот склон, который обращен в сторону нашего дома. Помнится, мы с Сережей думали, что, мол, жалко, что тут нет подъемника – можно было бы кататься. Но сейчас я в этом не уверена: во-первых, высота все же не очень большая, и ста метров не будет, да еще и сам склон сплошь покрыт рытвинами и ямами – и как только этот ненормальный Санька съезжал оттуда на велике?
Я уже собралась уходить, когда дедуля окликнул меня:
- Што маешь?
Оказалось, он – из Югославии. Я так думаю, говорил он по-сербски, а я отвечала по-русски, и мы прекрасно друг друга понимали. Я уже было распрощалась, когда он окликнул меня снова и принялся убеждать, что я должна «мать что-то в руце». Вот тут-то я никак не могла сообразить, что к чему. Оказывается, имелось в виду, что мне не помешала бы палка какая-нибудь, потому что полно вокруг «плохих людей». Надо же, совершенно незнакомый человек – и такая трогательная забота!
Отшутившись тем, что я быстро бегаю, я принялась спускаться по восточному склону горки. И забрела на делянку такого леса, которого мне в жизни прежде видеть не доводилось: во-первых, склон – градусов 35-40, не меньше, и из него щеткой торчат молодые елки. Так густо, что, согнувшись в три погибели, можно протиснуться только в тех местах, где какое-то деревце погибло. Сплошная стена, навевающая мысли о мачете и прорубании тропинок в джунглях. И – ни былиночки на земле. Только сплошной ковер опавшей хвои, даже мха нет – так темно внизу. Того и гляди, леший появится J
Я прошла не больше 20-30 метров, когда чаща кончилась – резко, вдруг. Впереди лежали травянистые полянки, окаймленные золотыми березками. И вездесущие лужайки для тарелок, заросшие навозниками. На одной из полянок красовалось самое настоящее «ведьмино кольцо» – огромная колония каких-то сероватых грибов, слишком уж отдаленно напоминающих подзеленки, выстроилась в плотное, почти правильное кольцо диаметром метра три. До чего ж странное место – эта горка!
Никогда я еще не собирала подберезовики так, как в этот раз! Трава, в которой они росли, была настолько густой, что увидеть гриб можно было, только если стоишь непосредственно над ним. Или на нем J
В любом случае, подберезовики были «правильными» – росли под березами, как им и положено. А вдоль тропинки высыпали маслята – крепенькие, свежие совсем.
И только я было собралась поисследовать самый «вкусный» лесок, как позвонил Сережа: машина уже готова, надо ехать забирать. Так что этот лесок я пересекла с крейсерской скоростью, срезая только те грибы, которые попадались на пути, и спустя несколько минут оказалась на какой-то пашне. Так, сориентировались. Ага, мне нужно повернуть налево – там есть дорожка, которая ведет к мосту через ручей, а там уж и до дому – рукой подать. Только вот идти по скошенному полю было совсем неудобно, и я свернула на опушку, заросшую молоденькими осинками. И тут же наткнулась на совершенно «правильные» подосиновики!
В общем, когда я скоростным маршем двигалась к дому, мое ведерко было полным, и даже приходилось присматривать, чтобы какой-нибудь гриб не свалился. Но что удивительно: прошагала я не больше пяти километров, но впечатление было такое, что возвращаюсь из далекого путешествия J