Оранжевый денек

В какой забавный узор иногда могут сложиться маленькие события!
Во-первых, в кои-то веки раз я собрала по друзьям-знакомым все свои книжки серии «Лабиринты Ехо», в этом удивительном оранжевом переплете, который нравится даже автору.
Понятное дело, я настроилась на длительное, ни с чем не сравнимое удовольствие от перечитывания их в правильном порядке.
Кроме этого, меня не оставляла не менее светлая мысль о попытках реализации своего неуемного творчества, и вот однажды, распечатав кучу адресов всевозможных галерей и отметив их расположение на карте, я запихала в рюкзак некие образцы своей фантазии, бутылку воды и отправилась в пешую прогулку по центру Стокгольма.
Ага, собрался буривух на Арварох!
Вообще-то мне очень легко представить себе Ехо во всей красе – мне кажется, Стокгольм на него очень похож. Островерхие домики, замысловатые башенки и чердачные окошки, булыжные, хоть и не мозаичные, мостовые…
Существует только одно печальное отличие: мне пока не удалось найти ничего, что хоть как-то напоминало хотя бы «Обжору Бунбу», не говоря уже о «Джуффиновой дюжине» - еда в стокгольмских точках питания отвратительная и ужасно дорогая.
Впрочем, что касается кофе, всяких десертов и выпечки, то этого счастья – полным полно, так что аналог «Меда Кумона» отыскать, думаю, можно J
А вот с галереями было куда хуже. Лето, июль – все закрыто. Так что я протопталась по городу целый день по ужасающей жаре с самым минимальным из возможных результатов. Ну, разве что сделала несколько удивительных кадров.

В самом центре, на Карлавэген, обнаружился вход в бомбоубежище

Судя по надписи на карте, это сооружение называется KTH ArkitekturUpd: Это, оказывается, Engelbrekts Kyrka

Так дело не пойдет, решила я. И вспомнила об одном колоритном периоде своей жизни, когда мне пришлось торговать бюстгальтерами на рынке в Смоленске. А что? Почему бы и сейчас не соорудить передвижную витринку и не попробовать делать то же самое с моими картинками?
Но, если конструкция витрины уже полностью сложилась у меня в голове, то насущная необходимость как-то крепить к ней картинки еще не реализовалась, потому как к ним хотя бы следовало приделать веревочки. В поисках «чего-нибудь такого» я забрела в Шисту. И тут меня подхватила и понесла оранжевая волна моей жизни: в одном из любимых магазинчиков я приобрела брюки, глядя на которые сэр Мелифаро немедленно забился бы в припадке черной зависти – цвета взбесившейся морковки. Но мне они почему-то очень понравились, к тому же скидка на них достигла почти 90%, вся сумма была меньше, чем стоимость пачки сигарет, и я расплатилась, нашарив какую-то мелочь в кармане.

На субботу Дима любезно одолжил мне проездной, и я, напялив свои немыслимые штаны (кроме украшения меня-любимой, они должны были нести еще и утилитарную функцию привлечения внимания к самодельной витринке), упаковала картинки и все необходимое для их демонстрации и собственного рядом с ними выживания, включая очередной том из «Лабиринтов Ехо», и двинулась в центр.
Я вышла на Сергельс Тори и принялась монтировать свою конструкцию. Скромненько так, возле заборчика некоей бесконечной стройки.
И, стоило мне только повесить на витрину первый «шедевр», как рядом со мной материализовались дядя и тетя довольно потасканного, а если совсем точно, алкоголического вида. Тетя налетала на дядю, хватала его за свисающие части одежды и что-то не очень членораздельно вопила. Дядя отвечал «Ta det lugn», то есть «спокуха», и вяло пытался увернуться. Они едва не разнесли мою хрупкую конструкцию – а переместиться в более безопасное место у меня просто не было возможности. Через пару минут дядя перешел к более активным действиям, шмотанул тетю так, что та с истошным воплем брякнулась на асфальт.
Тут же с лавочки вскочило человек пять мужиков разного возраста и национальной принадлежности и помчались колотить дядю. Он удивительно быстро сам оказался на асфальте, а некоторые из особо рьяных стали его бить ногами. Впрочем, несколько лениво. Самый уравновешенный из защитников стал увещевать дядю, что, мол, тетю бить нельзя, потому как она – женщина. Дядя сидел на асфальте и заезженной пластинкой все твердил свое «Ta det lugn». Как оказалось, он забрал у тети ейный кошелек, который пришлось вернуть. После чего они вместе тихо и мирно отправились куда-то, как я предполагаю, в ближайшую резиденцию ордена Семилистника, благостного и единственного Анитры Поллитры, то есть в магазин «Системболагет», тем не менее тоже благостный и единственный, торгующий спиртным – до закрытия оставалось еще целых два часа.

Начало было обнадеживающим.
Развесив картинки, я вышла на Дрёттнигатан и двинулась в сторону Гамла Стана.
Не прошла я и 20 метров, как услышала какую-то странную музыку: навстречу мне шел марш кришнаитов. Я со своей тележкой сочла за благо метнуться под защиту кафе, поскольку дядей, завернутых в шторы, еще более яркие, чем мои штаны, было слишком много. Впереди шел солидный такой босс – у него даже был микрофон с наушником, он пел туда, дирижируя растопыренными пальцами. А в арьергарде плелись мамаши с колясками. Интересно, памперсы у детишек тоже были оранжевыми?

Еще через 20 метров произошла резкая смена цвета – такого количества рослых ребят, с головы до ног затянутых в черную кожу, мне давненько видеть не приходилось. По счастью, а я довольно быстро разглядела мотоциклетные шлемы в руках – это были всего лишь байкеры, судя по речи, финские.

Возле одного из ресторанчиков играл-пел коллектив каких-то ребят в удивительных средневековых костюмах, но я начала уже привыкать ко всему.

Почти устав удивляться, я прошла риксдаг и уселась на ступенечках возле моста. Надо сказать, мой рейд не остался незамеченным: прохожие очень внимательно рассматривали картинки, но все же я сочла за лучшее стационарное расположение – больше возможностей для покупателей принять решение. Да и мне менее хлопотно: книжку на колени – и наслаждайся себе жизнью.

Откуда появились эти девицы, я так и не заметила. Их было человек 6-7, лет по 20, и все, словно новогодние елки, были увешаны видео- и фотоаппаратурой. Одна из них, с довольно экзотическими прической и макияжем, была задрапирована в кусок белой тряпки. Наверное, это что-то символизировало. Ее подруги поставили на асфальт бумбокс и включили какую-то музычку. Я грешным делам подумала, что сейчас девица в белой тряпке плясать начнет, но не тут-то было. Девица быстро и профессионально взяла в оборот шлявшегося там мужичка, и за каким-то иксом заставила его нести ее на лестницу, при этом ее подружки как ненормальные снимали это непередаваемое зрелище со всех ракурсов. Потоптались немножко, безбожно заслоняя мою витринку, а потом, так и не сняв белую тряпку, подались в сторону Сергельс Тори. Высокий смысл происходившего так и остался для меня загадкой.

Через некоторое время ко мне подошел молодой человек. По виду – вроде бы из латинской Америки, и я могла бы назвать его очень симпатичным, если бы не одна деталь. Боюсь, мне не очень хорошо удавалось справиться с глазами, которые настырно лезли на лоб.
Я уже привыкла и к тату, из-за которых не видно кожи, и ко всякого рода пирсингам. Иногда, правда, когда я вижу колечко в носу и следующее – в нижней губе, мне с трудом удается удержаться от желания привесить за них маленький такой замочек с дужкой.
Но это!
В мочки ушей парнишки были вставлены кольца – такие в приличных домах используют для крахмальных салфеток. То есть отверстие в мочке было таким огромным, что ухо обтягивало это кольцо по периметру, позволяя сквозь дырочку любоваться Стадсхусетом и корабликами на заливе. А сами уши приобрели форму разъевшихся восьмерок.
Парнишка, по всей видимости, художник, очень интересовался моей техникой, был очень мил, и болтать с ним было огромным удовольствием, но я очень боялась, что в конце концов выроню свои глаза, и потому вздохнула с облегчением, когда он все-таки ушел.

А самым главным чудом было то, что мне хоть что-то удалось продать.
Пожалуй, буду надевать эти невероятные брюки почаще – с ними жизнь становится такой интересной и насыщенной!