Зачем я тут?

Помещение было просторным и невероятно уютным. Что-то вроде кафе с большим центральным залом под толстыми балками потолка, каким-то закутками, открытыми террасками и балконами. За столом сидели люди – шутили, смеялись и переговаривались. Я, пользуясь своим состоянием бестелесности, парила над ними и разглядывала их сверху.
Среди них была одна девица, блондинка со стервозно-высокомерной физиономией. Нет, подумала я, ее истинная внешность – совершенно другая. И я, пользуясь своим нынешним состоянием, посмотрела на нее истинным зрением. Точно, так и есть! Редкостная уродина – голова как деревянная колода, огромные круглые глаза навыкате, зубы – как кирпичи, торчат во все стороны, а сверху, в районе макушки, в этой колоде – выемка. Отличная пепельница, подумала я, и стала стряхивать туда пепел. Исключительно из хорошо осознанных хулиганских побуждений. Сейчас докурю – и туда же бычок брошу, решила я, затягиваясь.
Странно! Откуда-то еще прилетел другой бычок и шлепнулся в выемку. Ну ладно, подумала я, пусть там два лежат, и швырнула свой тоже.
Интересно, рассуждала я, порхая над залом, почему меня не видно? Может, я слишком быстро перемещаюсь?
Впрочем, эта моя бестелесность была величиной непостоянной. То ли дело – бабушка с внучкой. Они вообще будто бы были очерчены белым контуром на прозрачном фоне. Девочка сразу решила со мной дружить, стала карабкаться на руки. Впрочем, так обычно поступает большинство маленьких девочек, которых я знаю.
Я переместилась в другую часть зала. Бестелесной я уже не была, но все равно как-то довольно легко скользила над полом.
Там сидели очень симпатичные и дружелюбные люди, с ними было так здорово! Разговор шел о том, как научиться летать. Кто-то сказал парню с девушкой, что, мол, если учить летать, то обоих, а то потом врозь им будет неинтересно.
- Кстати, - обратилась ко мне очень симпатичная девушка в изысканном синем жакете с золотистой отделкой. – Ты не поможешь мне немного? А то я давно уже не летала, почти разучилась, и сейчас боюсь пробовать сама.
- Конечно же! – согласилась я.
Как никто другой, я знаю, как это бывает: если долго не летаешь, то уже утрачиваешь контроль над силовыми потоками, не опираешься на них упруго, а соскальзываешь вниз, то и дело рискуя сорваться.
- Полетели, полетели! – подхватили другие.
Одна пара, взявшись за руки, двинулась на террасу.
- Давай руку, - сказала я девушке, и мы последовали за ними.
Где-то в районе желудка зашевелился неприятный холодок – так бывает перед выездом на сложный склон, страшновато немножко.
До открытого пространства пришлось пробираться коридорчиками, накрытыми навесами – не развернуться особо, не сманеврировать. Очень неудобный путь избрали наши товарищи, какой-то совсем уж несподручный выкат.
Наконец – вот оно, открытое пространство!
Моя подопечная с непривычки тут же рухнула вниз, но я крепко ее держала (интересно, подумала я, а как там мое многострадальное плечо? Выдержит? Выдержало!), и она тут же выровнялась, почувствовала силовые потоки, смогла на них опереться.
- Мы – ангелы! – не в силах сдержать восторг, закричал кто-то в первой паре.
- Ангелы! - подхватили остальные.
Но вдруг с розового неба сплошной лавиной посыпались цветочные лепестки: белые от ромашек и лиловые от колокольчиков.
- Это мойры! – в ужасе крикнули впереди, спикировали вниз, распластались на земле, стараясь слиться с ней, спрятаться от мойр.
Мы последовали за ними, шлепнулись в пыль.
На нас надвигались тучи, полчища отвратительных мух, одновременно и огромных, и крошечных, с гигантскими равнодушными белесыми глазами. Может, не заметят?
Заметили…
- Кто такие мойры? – спросила меня ведомая.
- Тебе нужно не спрашивать, кто они такие, а постараться оказаться как можно дальше отсюда, в каком угодно другом мире, сделать вид, что тебя вовсе на свете никогда не было, поняла?
Она кивнула и исчезла, но я потеряла время на инструктаж, и одна такая муха забралась ко мне в правое ухо.
Плохо, очень плохо! Нужно было сначала во что бы то ни стало избавиться от нее, а потом уже убегать.
И я перенеслась в мир пустыни. Я сама стала этим миром, этой огромной, знойной огнедышащей пустыней, и горячий ветер, уничтожающий все живое, выдул муху.
А теперь можно было и как следует спрятаться…

Я проснулась.
Часы показывали половину четвертого.
Что ж, от мойр я удрала, а до подъема и отъезда в Роме Альпин оставался еще час.
Утром, пока варился кофе, я полезла в Интернет.

Вот что нам говорит Википедия:
Мо́йры (греч. Μοϊραι от др.-греч. μοῖρα, «участь, доля») — греческие богини судьбы, дочери Зевса и Фемиды (по другой версии — дочери Ананке):
• Клото (греч. Κλωθώ, «Пряха») — прядущая (нить жизни),
• Лахезис (греч. Λάχεσις, «Судьба») — определяющая судьбу жизни,
• Атропа или Атропос (греч. Ἄτροπος, «Неотвратимая») — неумолимая, неотвратимая участь (смерть).

М-да, все-таки три штуки сюда пробрались…
Какая из них решила подшутить надо мной, я не знаю, но сегодня на горке я совершила невозможное – умудрилась сломать лыжную палку. Совсем. Напополам.
Кстати, а обедали мы в кафе на самой вершине, которое было почти точь-в-точь как приснившееся. Правда, вылететь в облака я оттуда не порывалась, а вот скатиться вниз по черному склону – с удовольствием. Правда, выкат и в самом деле был неудобный.

Зато теперь я знаю, что я делаю в этом мире – я, оказывается, прячусь от мойр! :)