Армейский дневник
Наказание
Не помню. Наказали наш взвод за что-то. Хотя, если заставить нейроны ускорить бег внутри мозговых извилин, то вспоминаю такую картину.
- Взвод! Отбой!
Отбой - это хорошо. Я любил отбои. Потому что я лучше всех на свете умею спать. Но уметь спать мало, надо еще и любить спать. А в нашем взводе, получается, не все любили спать. Некоторые даже не умели спать.
Согласитесь, сложно сомкнуть глаза после яростного шепота на всю казарму "Пацаны! А-н др@чит!" Не факт, конечно, что он действительно этим занимался. Да и кто мы такие, чтобы судить его. Но стало страшно, потому что А. спал через 2 койки от меня. Весь взвод сразу погрузился в тишину, чтобы уловить характерные звуки. Но тщетно: тишина была абсолютной. Напряжение постепенно спало. И вот когда разум победил суеверия, и теплый сон мягко обволочил все мое изможденное тело и лизнул нутро, остатки того, что люди на гражданке называют мозгами, а в армии попросту - головой, уловили другую фразу, произнесенную уже не только с яростью, но даже с удивлением и какой-то гордостью: "Пацаны, А-н кончил!"
Что тут началось, читатель! После минутного молчания, полился поток матерных возгласов. Через мгновение откуда-то из темноты прилетела салфетка прямо на грудь К, который спал надо мной. Мокрая салфетка. Вообще, в темноте тактильные ощущения зачастую усиливают эмоции, а фантазия врубается на все 100% и начинает по-злому шутить. Если вы не видите, что трогаете, то плюшевая игрушка вызовет у вас оторопь, обычные макароны - брезгливые мурашки, а бархатная тряпка - страх перед пушистыми тарантулами. А когда в полной темноте в вас попали салфеткой, пусть даже смазанной пеной для бритья и зубной пастой (как оказалось позже), то это пи**ец просто. Это, б#ть, полный пи**ец, потому что К. не нашел ничего умнее, чем скинуть ее на меня. На меня, сонного и беззащитного!
Реакция боксера: я тут же выкинул подальше от себя результат любви между А., его рукой и салфеткой. Судя по мату, в кого-то попал. В игру присоединилась вторая салфетка, количество попаданий и матов увеличилось. Естественно, вся эта возня была слышна всем, но мудрый майор, который остался у нас на дежурстве, решил нас не успокаивать. У него были другие методы.
На следующий день на вечерней поверке майор подошел к подполковнику и указал на нас мудрым армейским пальцем, при этом что-то шепча. Ничего хорошего это не предвещало. И вот стоим мы, 20 дебилов в одинаковых трусах пиксельной раскраски, и ждем наказания.
- Взвод! Отбой!
О, чудо! Подполковник был добр и родим. Он в тот момент стал для нас почти папой. Мы неспеша сали разбредаться по койкам.
- Отставить! - Крикнул офицер так, что команду выполнила вся военная часть. - Норматив 40 секунд на команду отбой! Взвод, стройсь!
Мы опасливо начали одеваться обратно и через пару минут построились.
- Равняйсь! Смирно! Взвод! Отбой!
Мы ломанулись антилопами по своим кроватям. Быстрее раздеться, чертовы портянки не хотят слезать с сопревшей и оттого прозрачной, словно медуза, ноги.
- Отставить! Взвод, отбой!
О, чудо! Подполковник был добр и родим. Он в тот момент стал для нас почти папой. Мы неспеша сали разбредаться по койкам.
- Отставить! - Крикнул офицер так, что команду выполнила вся военная часть. - Норматив 40 секунд на команду отбой! Взвод, стройсь!
Мы опасливо начали одеваться обратно и через пару минут построились.
- Равняйсь! Смирно! Взвод! Отбой!
Мы ломанулись антилопами по своим кроватям. Быстрее раздеться, чертовы портянки не хотят слезать с сопревшей и оттого прозрачной, словно медуза, ноги.
- Отставить! Взвод! Стройсь! Вы думаете, что я устану вас строить? Вы ошибаетесь, я так до утра орать могу, - мстительно сказал подполковник.
По его блеску в глазах мы поняли: дядька не шутит.
- Равняйсь! Смирно! Вольно! Взвод! - мы приняли низкий старт. Мы гончие, готовые к прыжку. - Отбой!
Вперед! За Родину! Я махом выпрыгнул из кирзачей, на ходу снимая ремень. Главное - не потерять хлястик. Потерял. Похер! Спать! Стриптизер из меня никудышный, зато любовник, судя по скорости раздевания, первоклассный. К., залезая на кровать в качестве упора использовал мою голову. Хрустела шея, но похер! Главное - прыгнуть в кровать! И вот я лечу рыбкой, как профессиональный пловец, и слышу:
- Отставить!
Бл*ть! Что за гнида не успевает? Гляжу по сторонам и понимаю, что у всех такой же вопрос в лысых головах. Пошли строиться, но уже в одних трусах. Схитрили.
- Взвод! Становись! Равняйсь! Смирно! Постойте так пару минут, отдохните, сынки, а то запыхались все, - сказал по-отечески подполковник и ушел.
Минут через пять стало скучно. В армии всегда скучно, когда на тебя не орут. Решили ради признания своей неправоты показать офицеру примерную армейскую выправку, как в кремлевском полку. Выбрали какую-то черточку на линолеуме, выровняли свои кривые большие пальцы на ногах по ней.
- А ровнять по мясу на пальце или по ногтям? - спросил кто-то. Ему ответили поджопником. Потому что за нестриженые ногти могут наказать весь взвод.
Стоим и сияем: прям элитный взвод! И тут мы решили, что надо все довести до совершенства, потому что в армии уважают совершенство. Решили мы, что линия трусов должна находиться на одном уровне. По самому высокому стали ровняться. А это значит, что трусы я дотянул до сосков. Но черт возьми! Со стороны наш взвод выглядел фантастически!
- Взвод! - Из-за угла слышен крик командира. - Рав...
Он не договорил. Он нас увидел. Мы равнялись. Мы равнялись до хруста в спине. Мы стали единым целым. Было видно, что офицеру сложно сдерживать смех. Но он должен был выглядеть злым и устрашающим.
- Вольно. Отбой, - на вдохе всхлипнул подполковник и пошел ржать на улицу. Ну а мы ринулись спать. И ровно через пять минут кто-то кинул в спящего Ш. мокрой салфеткой, отчего вызвал у последнего вспышку ярости, доселе невиданной мною никогда. Он стал бить своего соседа К. Который, впрочем, тоже спал и был невиновен. Но это уже другая история.