Глава 2. Въезд в Дом Романтики
«Романтики» вернулись в свой Дом: Себастьян, Алехандро, Марко, Тибо, Дэн и Люсьен. Им нужно было распаковаться, ровно как и «страстным», отдохнуть с дороги и приготовить себе ужин, потому что время близилось к девяти часам вечера. Пусть небо ещё было светлым из-за летнего солнца, биологические часы подсказывали, что лучше всем выспаться и уже завтра с новыми силами пообщаться.
Прихожая Дома Романтики встретила их светлыми стенами, широким ковром и пудровыми светильниками с тепло-бежевым подтоном. Налево – ванная комната и лестница, ведущая на второй этаж, прямо – стеклянная перегородка с дверью на террасу, направо – свободный проход в большую, но не сильно просторную гостиную. В ней стояла кремовая и нежно-коричневая мебель: мягкие диваны с подушками пастельных оттенков, низкий столик с резными ножками, большой ковер с винтажными тонкими узорами, а у стен высокие книжные полки и стеллажи. У одной из стен – камин, отделанный светлым камнем, над ним телевизор.
Кухня – пройди направо из гостиной, а затем поверни налево – светлая, с приятными голубыми стенами, совмещена со столовой – длинным столом и стульями с резными ножками и спинками. Из столовой можно было сразу выйти на террасу с видом на узкий, но длинный внутренний двор и лесопарк.
Алехандро, Дэн и Марко сначала подняли на второй этаж свой багаж, а затем помогли Себастьяну, Тибо и Люсьену соответственно. Из-за разницы в телосложении – трое крепких против троих худощавых. Себастьян пытался противиться помощи, но Алехандро посмотрел на него с такой теплой непреклонностью, что пришлось уступить. Тибо и Люсьен лишь пожали плечами и спокойно приняли помощь.
Второй этаж выглядел просторнее, ибо основное пространство не ограничивали стены. Здесь находились три спальни, ещё одна ванная комната и душевая. Два кремовых дивана, низкий квадратный столик по центру, светлый ковер, покрывающий большую часть квадратной зоны отдыха, немного книжных полок и выход на открытую террасу. Между ванной комнатой и одной из комнат была небольшая лоджия, где можно было посидеть в одиночестве и слушать лес.
— Итак. Три комнаты, — констатировал Тибо, скрестив длинные руки на груди. — А вон там, так понимаю, туалет и душевая.
— Как комнаты делить будем? — спросил Дэн. — Будут предложения?
— Самое простое – сыграть в «камень-ножницы-бумага». И пусть каждый выскажется, есть ли у него пожелания относительно соседа по комнате, — Тибо обвел взглядом собравшихся на втором этаже.
— Мне бы хотелось жить в комнате с Алехандро… — потупил взгляд Марко, спрятав руки за спиной.
— Я не против, — благосклонно ответил Алехандро, явив миру добрые морщинки у глаз.
— Что до меня, — Тибо перевел взгляд на оставшихся трех человек, — я буду жить в комнате с человеком, у которых нет раздражающих ночных привычек. Я сплю очень чутко. Себастьян?
— Боюсь, я иногда разговариваю во сне, — покачал он головой.
— А я люблю читать по ночам, поэтому могу шелестеть страницами и сидеть со включенным светом.
— У меня нет ночных привычек. Буду рад стать твоим соседом.
Так и порешали. Осталось выбрать, какая пара в какой комнате будет жить. Комнаты имели названия: «Луна», «Звезда» и «Облако».
«Луна» – ближайшая к лестнице, просторная комната. В ней были две полутороспальные кровати, по две тумбочки с маленькими фарфоровыми лампами на них, двойные полки над кроватями, два шкафа для одежды и один письменный стол, за который можно было сесть вдвоем. Первое окно выходили на окна одной из спален Дома Страсти и общий внутренний двор. Второе окно – на половину длины стены – на лесопарк.
«Звезда» – самая тихая комната, расположенная ближе всех к лоджии. Она была такого же размера, как и предыдущая. В ней находилось две полутороспальные кровати, три тумбочки с минималистичными белыми лампами, три полки, с одной стороны – шкаф, со второй – окна, выходящие на лес.
«Облако» – эта комната была мельче, с двумя одноместными кроватями, полками над ними, одной тумбочкой между кроватями с изящной фарфоровой лампой, одним широким шкафом под гардероб и двумя письменными столами. Зато она была самой светлой и имела прямой выход на террасу. Три широких окна выходили: одно – на террасу, второе – на лицевую сторону Дома Страсти и развилку дорожек, третье – на общий внутренний двор.
Из «Облака» можно было встречать рассвет, из «Луны» – провожать закат. Все три комнаты светлые – светло-голубого, светло-серого и светло-бежевого оттенка. Постельное белье белое с воздушными узорами под цвет стен, мебель тоже.
— «Камень-ножницы-бумага»?.. — неуверенно предложил Марко, когда они осмотрели все комнаты.
— Давайте. По одному представителю из пары, — Дэн закатал рукава.
Себастьян посмотрел на Люсьена.
— «Луну», — ответил белокурый парень. — А ты умеешь играть?
— Обычно не проигрываю, — ответил Себастьян и приготовился.
В первом раунде он выбросил «ножницы» – Дэн проиграл, показав «бумагу». Мужчина виновато взглянул на Тибо, которому теперь придется жить в оставшейся из трех вариантов комнате. Вряд ли им уступят большие комнаты. Тибо разочарованно вздохнул, но ничего не сказал.
Второй, третий и четвертый раунд – ничья. На пятый Себастьян снова выбросил «камень» после предыдущих трех «камней» и победил Алехандро, который сменил «камень» на «ножницы».
— Мы берем «Луну», — сказал парень под радостные хлопки в ладоши Люсьена.
— Вам подходит, Трепетный и Эльфийский, — ответил Алехандро с улыбкой.
Он с Марко выбрали, как и ожидалось, «Звезду», а проигравшим досталось «Облако».
— Зато выход прямо на террасу, — попытался подбодрить Оккультного Дэн. — Представь, каково это будет – проснуться рано утром, выйти на террасу и встретить рассвет…
Люсьен открыл дверь их с Себастьяном комнаты и с наслаждением вдохнул полной грудью. В воздухе пахнет свежестью и едва уловимым ароматом лаванды – так пахло постельное бельё. Из окон льется золотистый свет: солнце постепенно катится к закату.
— Как же здесь атмосферно! — мечтательно произнес Эльфийский, вкатывая чемодан внутрь, впуская Себастьяна, следующего за ним. — Ты какую кровать хочешь?
— Только «за», — улыбнулся Люсьен. — Мне нравится дальняя. Уже представляю, как мы будем сидеть, смотреть в окно, читать книги или просто пить чай.
Себастьян оставил чемодан у кровати, свалив на него сверху рюкзак и упал спиной на постель. Мягко. Ещё было здорово, что прямо с кровати можно было положить локти на подоконник и просто любоваться закатным солнцем или, например, дождем.
— О! Смотри-смотри! — Люсьен подбежал к окну у изголовья кроватей и восторженно начал барабанить гибкими пальцами по подоконнику.
— Что там? — тихо спросил Трепетный. Он лежал с закрытыми глазами, сложив руки на животе. Батарейка была почти на нуле. Общение с таким количеством людей вымотало его.
— Это окно выходит на одну из спален Дома Страсти. Я кого-то вижу в их окне, — парень освободил волосы, сняв резинку, и провел рукой по голове, чтобы сделать себе небольшой массаж. — Слушай, тот, который сидел между Алексом и Дэном – это..?
— Короче, Энцо нам машет рукой. Иди сюда, — Люсьен открыл окно нараспашку. Себастьян со стоном поднялся и открыл ближайшее к его кровати окно. Сеток на окнах с этой стороны не было, зато точно были у тех, что со стороны леса.
Парень посмотрел на окна Дома Страсти, расположенные напротив их. Расстояние между домами было небольшое – с длину их с Люсьеном комнаты, а комната была чуть больше гостиной на первом этаже. Энцо стоял у распахнутого окна и снова замахал рукой, увидев Себастьяна. Парень вяло махнул рукой в ответ.
— Ребята! Приходите к нам – Лоренцо и Диего ушли готовить на кухню и обещали поделиться с вами, «романтиками», — крикнул им Осенний.
— Я не пойду, — тихо пробормотал Себастьян повернулся к соседу по комнате. — Сил нет. Умоюсь, переоденусь и лягу спать.
— Что, совсем есть не будешь? — удивился Люсьен.
— Да у меня всё равно из-за стресса нет аппетита, — парень закрыл окно и лег обратно.
— И даже со мной не поболтаешь?
— Поболтаю. Вряд ли я усну так скоро.
Ополоснувшись и переодевшись в пижамные шорты и футболку, Себастьян решил хотя бы попить чай, прежде чем лечь. Он отыскал кружку в рюкзаке и вышел из комнаты. Кружка у него была чудесная, собственного дизайна: минималистичная черно-белая графика, силуэт человека, сидящего спиной к зрителю, на фоне распахнутого окна, в котором вместо пейзажа нарочно кривая надпись «Мир внутри богаче». Сделал он её всего лишь пару месяцев назад, поэтому не мог не улыбнуться ей: дизайн ещё не приелся.
Спускаясь вниз по лестнице, Трепетный услышал шум с террасы. Он посмотрел в стеклянную перегородку с дверью. Компания из одиннадцати человек ужинала на открытом воздухе за квадратным столом, с каждого края по три человека, между которыми было комфортное расстояние. Только один стул был свободным – его. Себастьян не знал: пройти ли через террасу на кухню или пройти по гостиной, чтобы попасть туда? Он не хотел отвлекать мужчин от веселого ужина своим внезапным появлением.
«Пройду через гостиную», — решил парень.
Гостиная встретила приятным полумраком: основной свет был выключен, только пудровые светильники ненавязчиво выхватывали силуэты мебели, чтобы случайно вошедший сюда не переломал ноги.
Себастьян прошел по стенке до круглой арки – зачем обходить мебель, если можно пройтись там, где её нет? – свернул в короткий коридор, где повернул налево и вошел в кухню-столовую. Он не рассчитал, что столовая была хорошо освещена, и с террасы его было отлично видно, в то время как ему мешало отражение внутреннего убранства помещения.
Парень прошел на кухню – она располагалась у дальней стены – и поискал глазами чайник. Он находился у стены. Там не было воды, поэтому Себастьян набрал её в раковине и поставил нагреваться. Выдвинув стул и развернув его в к кухне, Трепетный сел, поджав колени к груди, – его комплекция позволяла принимать такую позу – и стал ждать.
— Не присоединишься к нам? — голос, раздавшийся сзади, заставил парня вздрогнуть и обернуться. Шум от чайника заглушил шаги Рафа.
— Не знаю, — ответил Себастьян. — Слишком громко…
— Это да… — Пёстрый взял стул, развернул его к кухне и сел рядом с ним в той же позе. Вблизи можно было увидеть, что Раф уже снял макияж: красные тени исчезли, а яркие голубые глаза – нет. — У нас в Доме Страсти многовато громких и пышущих энергией. Только Мэтт тихий. Может, он ещё не привык, а может, он сам по себе такой.
— У нас обратная ситуация, — он невольно улыбнулся. — Все тихие, и только Дэн относительно громкий. Не сравнится с вами, разумеется, но тем не менее. Может, обмен?
Раф громко хохотнул, и глаза его заискрились.
— Dieux*, нельзя такое говорить с таким невинным личиком… Теоретически, можно было бы обменяться, но ориентацию не изменишь, к счастью или сожалению.
Чайник закипел. Себастьян выпустил колени из рук и опустил их на пол, чтобы подняться и налить чай, но Раф соскочил быстрее и бросил: «Давай я налью». Пожав плечами, Себастьян остался сидеть на стуле и лишь протянул ему кружку, чтобы он плеснул туда кипяток.
Трепетный поддержал протянутую руку с кружкой снизу, пока Пёстрый наливал воду. От струи воды бирка пакетика чая дернулась и потонула в кипятке.
— Ничего, — ответил Себастьян. — Спасибо.
Он заглянул в свою кружку, подождал до тех пор, пока вода не приобретет красно-коричневый оттенок, и потянулся пальцами, чтобы достать бирку. Кипяток был обжигающим, но он быстро вынул пакетик чая за бирку и бросил в мусорку рядом.
— Эй-эй, Бастьян, ты чего прямо пальцами?! — поздновато заметил парень его движения, повернувшись с вилкой в руках уже после того, как Себастьян отправил пакетик в мусорку.
— Да нормально, — тот встряхнул обожженными пальцами и подул на них.
— Ладно… Если ты так говоришь… Точно есть не хочешь? Если тебе некомфортно в шуме, я могу сбегать за порцией, чтобы ты поел здесь.
— Я, правда, не хочу, — Себастьян слегка улыбнулся ему.
Раф вздохнул, но не стал настаивать. Он попрощался, сказав, что будет рад, если парень всё же присоединиться к ним за столом, и вернулся на террасу. Себастьян к ним в тот вечер не присоединился: как ушел Пёстрый, он поднялся на второй этаж и направился на лоджию.
Она была крошечной, с парой плетеных кресел-качалок и миниатюрным столиком из светлого дуба. На нем стоял подсвечник с одной тонкой электрической свечкой. Себастьян с интересом включил её, повернув дно, и восхитился, как она имитировала дрожание огня. Основной свет – фонарик в форме луны и звезд, подвешенные к потолку – он решил не включать и обойтись свечкой, которая создавала просто невероятный уют. На полу был небольшой домотканый коврик, состоящий из полосок разных пастельных оттенков. На подоконнике – старомодная музыкальная шкатулка, а в углу лоджии – несколько теплых пледов в клетку, сваленных на маленький журнальный столик.
Себастьян сел в кресло-качалку и с непривычки немного испугался, когда его откинуло назад – чуть не расплескал чай на себя. Было мягко, атмосферно и тепло – за день лоджия прогрелась и ещё не успела остыть.
Наверное, в доме везде было с десяток камер для съемок разных ракурсов в каждой комнате. На маленькой лоджии тоже, наверняка, были. Например, камера, направленная на лица людей, которые захотели посидеть в кресле-качалке. Почему-то осознание этого не напрягало. Может, причина была в том, что камер не было видно.
Пора бы проанализировать день.
— Насыщенный, — начал он тихо и сделал глоток чая. — Одиннадцать участников, помимо меня… Как их там звали? Рафаэль «Раф» Делакруа, Алехандро «Алекс» Мендоса, Марко Вальдес, Оливер-Без-Фамилии, Тибо Лефевр, Энцо Фернандес, Мэттью Брукс, Дэниел «Дэн» Харпер, Диего Ривьера, Люсьен Дюбуа и Лоренцо Монтеро… Надеюсь, память на имена не подвела и помню всё правильно.
Сделав два глотка, Трепетный слегка улыбнулся.
— Энцо, Алекс и Раф… Очень приятные. Марко – милый парень, но очень тихий и застенчивый. Наверное, ему тоже нужно время для адаптации, — парень издал смешок и качнулся сильнее. — А вот Энцо и… Лоренцо – кажется, совсем не нужно. Пришли уже адаптированными. Дэниел тоже туда же.
Теплый дрожащий свет от свечки навеял ему ассоциацию.
— Если я – это дрожащий огонек свечи, то они – ярко полыхающее в космосе солнце… Алекс, в таком случае, каминный огонь, а Раф… костер из веток на свежем воздухе.
Он допил чай до середины и снова начал медленно раскачиваться в кресле-качалке.
— Надеюсь, мы с Люсьеном уживемся в одной комнате. Кажется, он совершенно не рассматривает меня в качестве объекта симпатии, как и я его. Я больше по… Ну… Таким…
Себастьян быстро допил чай, выключил свечку и вернулся в комнату. Шею чуть припекало.
— Тебе уже кто-нибудь понравился? — спросил у парня Люсьен.
Эльфийский вернулся с ужина несколько минут назад, переоделся в футболку и шорты – Себастьян отвернулся к стене в этот момент, чтобы не смущать соседа – и лег на свою кровать поверх одеяла. Они оставили одно окно с москитной сеткой открытым, и слабый, но прохладный ветерок постепенно охлаждал комнату. Для комфортного сна.
Как и обещал Себастьян, он был не против поболтать с соседом.
Парень лежал под одеялом до пояса и смотрел в потолок.
— Есть несколько человек, которые мне симпатичны… Вернее, они привлекли моё внимание к своей персоне чем-либо.
— Понимаю. Кстати, ужин от Диего и Лоренцо был вкусным. Не знаю, что это были за блюда – впервые такое ел, – но было вкусно. Какой-то томатный суп и омлет с картошкой.
— Какие-нибудь испанские блюда? — предположил он. — Они, вроде, испанцы.
— Может быть… Мне тоже симпатичны парочка личностей, — расслабленно ответил Люсьен с улыбкой на губах, вернувшись к волнующей теме.
Себастьян кивнул, продолжая смотреть в потолок.
— Надеюсь, наши вкусы ориентированы на разных людей. Не хочу с тобой ссориться, — внезапно добавил Эльфийский.
— Спасибо, — хмыкнул Трепетный. — Я это ценю. Не могу точно сказать, на разных ли людей мы смотрим, но надеюсь на это.
Люсьен удовлетворенно кивнул, а затем продолжил расслабленно:
— Во время ужина «страстные» рассказали, кто как расселился по комнатам. Хочешь узнать, кто живет в тех окнах?
— Лоренцо! Этот исполин. Мы назвали его «Исполинским» – мне рассказали, в какую игру вы играли до моего и Диего прихода. Мне нравится моё «Эльфийский». Думаю, это закрепится за участниками как прозвища… Тебе нравится твое?
— Отражает суть, поэтому – да. А что до остальных? Я про комнаты, если что, — Себастьян повернулся на левый бок, чтобы видеть Люсьена. На тумбочке у окна горела лампа приятным бледным светом, которая играла роль ночника.
— Диего с Оливером, а Мэтт с Рафом. Моё ощущение – надо было Диего с Мэттом поселить, а Оливера с Рафом. По лицу Мэтта я понял, когда их упомянули за ужином, что вряд ли они с Рафом уживутся.
— Они всегда могут поменять соседа – это правилами не запрещено, — пробормотал Себастьян и зевнул.
— Посмотрим, насколько их хватит, — подытожил Люсьен.
Повисла тишина. Спокойная – не неловкая.
— Свет оставить? Не будет мешать? — тихо спросил Эльфийский.
— Оставь… Без света плохо, — едва слышно ответил парень. И это была последняя реплика первого дня, которая прозвучала в комнате «Луны».