Почему социализм стремится заменить семью на "свободную любовь"?
Г. К. Честертон назвал семью анархическим институтом. Этим он хотел сказать, что для ее возникновения не требуется никаких действий со стороны государства. Ее существование вытекает данностей окружающей реальности и человека, а ее форма совершенствуется развитием сексуальных норм и прогрессом цивилизации.
Это наблюдение согласуется с блестящим обсуждением семьи в трактате Людвига фон Мизеса "Социализм" , впервые опубликованном в 1922 году. Почему Мизес обратился к семье и браку в экономической книге, опровергающей социализм? В отличии от многих сегодняшних экономистов, он понимал, что у противников свободного общества есть широкая программа, которая обычно начинается с атаки на этот важнейший буржуазный институт.
"Предложения изменить отношения между полами издавна сопутствовали планам обобществления средств производства", — замечает Мизес. "Брак должен исчезнуть вместе с частной собственностью... Социализм обещает не только социальные гарантии — благосостояние для всех, но и всеобщее счастье в любви".
Мизес отметил, что «Женщина и социализм» Августа Бебеля, хвалебная песнь свободной любви, опубликованная в 1892 году, была самым читаемым левым трактатом своего времени. Эта связь социализма и промискуитета имела тактическую цель. Если вы не купились на сказки о всеобщем процветании, то может вас заинтересует надежда на освобождение от сексуальной ответственности и зрелости.
Социалисты предложили мир, в котором не будет никаких социальных препятствий для неограниченного личного удовольствия, для такого мира семья и моногамные отношения — главные препятствия, которые должны исчезнуть. Сработает ли этот план? Невозможно, сказал Мизес: социалистическая программа свободной любви так же неисполнима, как и ее экономическая часть. Они обе противоречат реальному миру, с его ограничения.
Семья, как ценовая система рынка, является следствием не государственной политики, а добровольных отношений. Семья существует из-за биологических и социальных реалий. Капитализм укрепил брак и семью, поскольку он настаивал на добровольности всех социальных отношений.
Таким образом семья и капитализм, имеют общую институциональную и этическую основу. Когда социалисты пытаются уничтожить их, они заменяют добровольность и гармонию на принуждение и деспотию. Результатом такой политики может быть только полный развал общества.
Когда демократические социалисты Сидней и Беатриса Вэбб приехали в Советский Союз спустя десять лет после публикации книги Мизеса, они сообщили о другой реальности. Они нашли женщин, освобожденных от гнета семьи и брака, живущих счастливой и полноценной жизнью. Это была такая же фантазия — на самом деле наглая ложь — как и их сказки о том, как СССР становится самым благополучным обществом в мире.
Ни один разумный интеллектуал больше не принимает чистую социальную экономику, но разбавленная версия социалистической антисемейной повестки является движущей силой большей части социальной политики США. Эта повестка идет рука об руку с разрушением институтов рынка и частной собственности в других областях.
Не случайно, что взлет свободной любви в США сопровождался подъемом развитого государства всеобщего благосостояния. Желание достичь освобождения от работы (и сбережений с инвестициями) и от нашей сексуальной природы исходят из схожего идеологического импульса: преодолеть природные данности. В результате пострадала семья, как и предсказывал Мизес.
Хотя сторонники семьи и капитализма должны быть объединенится в единый фронт против интервенционизма, они, как правило, этого не делают. Сторонники семьи, даже консервативные, часто порицают финансовый капитал как отчуждающую силу и отстаивают необоснованную политику, такую как пошлины, профсоюзные монополии и минимальные уровни заработной платы.
А рыночники не проявляют интереса к обоснованным проблемам защитников семьи. Похоже, никому нет дела до уничтожения как свободы, так и семьи государством через законы о детском труде, обязательное государственное образование, пенсионную систему, высокие налоги и национализацию медицины. По мнению Мизеса, этот разрыв неоправдан.
"Совсем не случайно, что именно к Платону восходят требования равенства мужчин и женщин, идеи государственного регулирования сексуальных отношений и воспитания детей от рождения в специальных яслях, чтобы родители и дети вовсе не знали друг друга."
Не случайно и то, что в наши дни те же самые предложения выдвигают люди, которые не оглядываются на законы, объясняющие работу экономики или семьи.