Вникаем в кино Ирана

Иранские режиссеры сидят в тюрьме, получают судебные запреты на творчество, некоторые – бегут из страны. При этом – снимают и выпускают часто довольно крутые фильмы. Как? Самое время разобраться – в сети появилась драма «Семя священного инжира» – фильм Мохаммада Расулофа, претендующий на «Оскар» от Германии. Вникал автор тг-канала «Кино с похмелья» Кирилл Сафронов.

Если кому-то кажется, что нам до Ирана далеко, то это даже логистически не так – расстояние от моего родного Таганрога до Тегерана сопоставимо с расстоянием, скажем, до Питера – порядка 2 тысяч км. Живет там почти 88 млн человек. Республика Исламская, но строгие законы шариата в ней соблюдались не всегда – революция, после которой был свергнут шах, а на выборах победили исламские фундаменталисты, случилась в 1979 г. Чтобы хоть как-то сориентироваться в недавней истории Ирана и не удивляться тому, что в местных современных фильмах фигурируют айфоны и посудомойки – предлагаю вспомнить анимационный фильм «Персиполис» (2007). Он родился как автобиографический графический роман Маржан Сатрапи (1969), а француз Венсан Паронно помог Маржан превратить его в полнометражный мультфильм.

В 2007 г. «Персиполис» получил приз жюри Каннского фестиваля, на «Кинопоиске» у него такая аннотация:

Тегеран, 1978 г. Восьмилетняя Маржан мечтает стать пророком и спасти человечество. Она увлеченно следит за событиями, которые вскоре приводят к революции и падению режима шаха. С установлением исламской республики приходит время «революционных комиссаров». Маржан вынуждена теперь носить чадру, но в мечтах видит себя революционеркой. С началом войны против Ирака начинаются бомбардировки, лишения, исчезновение близких людей, репрессии усиливаются. Свободолюбивая и бунтарская натура девочки может привести к беде, поэтому родители отправляют ее в Европу.

Иранским властям «Персиполис» не понравился. В посольство Франции от имени одной из правительственных организаций было направлено письмо с протестом против показа фильма, который, по мнению авторов письма, «представляет неправдоподобный взгляд на достижения и результаты великой Исламской революции». Впрочем, в феврале 2008 г. «Персиполис» был показан ограниченной аудитории в Тегеране (из него были изъяты шесть сцен, в основном сексуального содержания). Многие иранцы видели «Персеполис» на DVD-дисках, нелегально завезенных в страну.

На российских стримингах «Персиполиса» нет, но его можно найти, например, в ВК.

Если говорить о режиссерах, находящихся внутри Ирана, то, наверное, самый известный из них – Джафар Панахи (1960). В медиа его имя растиражировано благодаря тому, что в марте 2010 г. он был арестован, а позже осужден на шесть лет заключения за антиправительственную деятельность и участие в акциях протеста против официальных итогов выборов 2009 г. ​​Также ему было запрещено заниматься кинематографической деятельностью и давать интервью в течение 20 лет. За решетку его не посадили, но оставили под домашним арестом, что, впрочем, не помешало ему продолжить создавать кино. В 2011 в Каннах показали его документалку «Это не фильм» – из страны файл с фильмом вывезли на флешке, спрятанной в пирожном.

Вот – аннотация этого фильма с «Кинопоиска»:

Джафар Панахи был осужден «за деятельность, направленную на подрыв национальной безопасности, и пропаганду против режима» после того, как начал снимать фильм о волнениях, последовавших за переизбранием Махмуда Ахмадинеджада в июне 2009. Вынесенный приговор был суров: 6 лет тюремного заключения и лишение на 20 лет права снимать фильмы, путешествовать или давать интервью. В этой картине показан один день из многих в ожидании результатов апелляции на решение суда. Чтобы формально обойти запрет снимать кино, режиссер творит в предлагаемых обстоятельствах, сидя у себя дома. Он читает перед камерой неосуществленный, отклоненный властями сценарий будущего фильма, доказав простую истину: если ты режиссер, если руки твои не связаны, ты найдешь способ снимать...

Кинематографисты часто снимают фильмы о кино, о творчестве, о режиссуре. Но мне кажется, что «Это не фильм» прямо правда стоит посмотреть, чтобы получше прочувствовать, что значит – быть режиссером в Иране. Да и себя поменьше жалеть.

На российских стримингах дока «Это не фильм» нет, но его можно найти, например, в ВК.

А побольше узнать о Джафаре Панахи можно из текстов, опубликованных в «Сеансе»: «Свободу магии искусства!» (2010, Павел Бардин) и «Жизнь под запретом. Кино Джафара Панахи» (2018, Андрей Карташов).

Первым же иранским режиссером, получившим «Золотую пальмовую ветвь» Каннского фестиваля стал Аббас Киаростами (1940 – 2016). В 1997 г. за фильм «Вкус вишни».

На «Кинопоиске» у «Вкуса вишни» такая аннотация:

Господин Бадии решительно собрался уйти из этой жизни и занят отчаянными поисками того, кто мог бы ему в этом помочь. Он уже даже вырыл себе могилу в горах, чтобы его закопали, когда дело будет сделано. Вот только с помощником просто беда: каждый находит какую-нибудь причину для отказа, а то еще и пытается его отговорить. Но слишком тверд в своем намерении господин Бадии.

На российских стримингах «Вкуса вишни» нет, но его можно найти, например, в ВК.

К сожалению, формат обзора-первого-знакомства не позволяет здесь подробно остановиться – про кино Аббаса Киаростами, Мохсена Махмальбафа (1957), Асгара Фархади (1972) и других иранских режиссеров можно почитать: «Иранский вопрос и ещё немного эсхатологии» (2011, Наталья Шарапова) и «Иран: было или не было?» (2016, Андрей Карташов).

А завершу фильмом «Семя священного инжира», его же появление в сети стало инфоповодом для нашего первого знакомства и иранским кинематографом. The Seed of the Sacred Fig – с англ. «Семя дерева Бодхи» – дерева, медитируя под которым, принц Гаутама достиг просветления и стал Буддой. Получая спецприз жюри в Каннах-24, Мохаммад Расулоф (1972) сказал со сцены, что народ Ирана находится в заложниках и его нельзя бросать в его несчастье.

На «Кинопоиске» у этого фильма аннотации нет, вот – текст с сайта «Film.ru»:

Иман (Миссаг Зарех) наконец-то получил повышение по службе, теперь он сможет с женой Наджме (Сохейла Голестан) и двумя дочерьми, старшей Резван (Махса Ростами) и младшей Саной (Сетаре Малеки), переехать в трехкомнатную квартиру. О своей профессии глава семьи просит не распространяться: новая должность судебного следователя означает ежедневную проверку доказательной базы в расследовании особо тяжких дел. Запал Имана на позитивный вклад в развитие общества быстро гаснет, когда ему в первый же день работы приказывают без углубления в детали подписать смертный приговор. В это же время в Иране начинаются протесты из-за убийства полицией девушки Махсы Амини: ее жестоко избили за нахождение на улице без хиджаба. О реалиях государственного террора узнают и две сестры, когда их общей подруге Садаф (Нюша Ахши) во время разгона демонстрации выстреливают в лицо дробью.

Фильм мощный и страшный, в нем использованы документальные съемки реальных протестов 2022-го. Но соглашусь с легендарной Зинаидой Пронченко, которая в одном разговоре сформулировала так: «Эта картина является откровенной пропагандой демократических ценностей “всего хорошего против всего плохого”, но в этом жанре, далеком от искусства, она сделана безупречно – это такое “кино прямого действия”, призывающее тебя не терпеть больше несправедливость этого мира и бороться с насилием». Просто лично мне на пропаганду любой стороны жалко тратить время, но, очевидно, Мохаммад Расулоф не дурак и, видимо, избрал такой жанр, потому что решил, что иначе толстокожесть зрителя не пробить. Мне кажется, что этот фильм стоит посмотреть, потому что часть актеров остались в Иране, заранее понимая, на что они идут. Впрочем, «Персиполис», «Это не фильм» и «Вкус вишни» пугают не меньше.