Союзное государство России и Белоруссии мертво. Его никогда не было и теперь уже не будет

Наш канал в Telegram: Злобный дипломат

Когда бывший директор совхоза «Городец» (также известный как Батька и президент Александр Лукашенко) впервые избрался президентом, в Беларуси был один государственный язык (белорусский, на котором говорило меньше четверти населения), литовский герб «Погоня», красно-белый флаг, ассоциировавшийся с гитлеровскими коллаборационистами, и общий ахуй населения от разрыва экономических связей с Россией.

Белорусские люди хотели вместо всего этого «новый СССР», но с бэкджеком и шлюхами. Хотели – получили. Теперь в Минске есть мрачноватое казино, а в сети – хоум-видео с Настей Рыбкой.

Также Лукашенко вернул белорусским людям русский язык (благо сам по-белорусски не балакает), советский герб и гимн (с небольшими изменениями) и дружескую мошну на севере. Он же придумал Союзное государство, где все должно быть общее – валюта, таможня, законы, парламент, президент и так далее. В первую очередь, общий президент. Но с общим президентом как-то сразу не задалось.

Если бы РФ и Беларусь объединялись, как того хотел Батька, президентом стал бы он. Его победа на выборах над Ельциным не вызывала никаких сомнений. Тогда в российской печати был популярен анекдот, согласно которому если Беларусь объявит войну России, то из Минска выйдет две дивизии, а до Москвы дойдут двадцать две.

То есть именно российская сторона сделала Союзный договор максимально размытым, нечетким, никого ни к чему не обязывающим. И Батька понял, что лучше быть первым парнем на деревне, раз уж первым парнем в городе стать ему не дадут. Что-то общее (от валюты до парламента) будет только подрывать его личную власть и сужать поле для маневра. Зато за счет формального вхождения в Союзное государства можно получать плюшки – как официальные (льготные тарифы), так и неофициальные (демпинг на общем рынке).

После крымского кризиса и начала войны в Донбассе для Москвы всё стало совсем сложно, а для Лукашенко, наоборот, легко и приятно. Во-первых, он улучшил отношения с Западом. Во-вторых, начал зарабатывать на знаменитых белорусских устрицах и прославленных белорусский фейхоа (т.е. европейской санкционки, поставляемой под видом белорусских продуктов). В-третьих, решил проблему с националистической оппозицией.

Не в том смысле, что всех пересажал. Но стал восприниматься ею как «меньшее из зол» и «гарант независимости» перед лицом Путина, мордорского властелина.

За окнами, конечно, всё тот же совхоз. С галстуками «мечта комбайнера» и рубашками из сэкономленного пиломатериала в минском аналоге ГУМа. Но – свой совхоз. Суверенный. Радзімы.

Так закончились попытки провести в Беларуси собственный майдан. А сама идея Союзного государства теперь видна только тем, кто прилетает в аэропорт Шереметьево: часть пропускных пунктов для дипломатов, часть для иностранцев, часть – для граждан Союзного государства. Звучит пафосно, по факту не означает ничего. Все, что у нас есть общего, определяется либо участием в одних и тех же блоках (ОДКБ, ЕАЭС), либо межгосударственными договорами.

Правда, Александр Григорьевич считает, что нефть у нас все-таки общая, но в Москве ему объяснили, что это не так. Вот он теперь и ноет.