«Я не чувствую духоты — у меня есть форточка». Как бывший полицейский Артем Файзулин стал правозащитником: репортаж из Березников

Автор: Юрий Куроптев

Автобус въезжает на Юбилейную площадь. Артем Файзулин встречает меня на остановке. Мы переходим широкий проспект и ныряем во дворы пятиэтажек. Раньше этот район называли Аляска, за ним начинается частный сектор. Десять лет назад на площади открылся «Оранж молл». «Если бизнес вкладывается и строит торговые центры, значит город будет жить», — рассуждает Артем, намекая на слухи про смерть Березников после провалов.

«Впервые я увидел, как дед заплакал»

Из окна квартиры Артема открывается вид на лес. «Понимаете, почему я выбрал это место», — говорит он. Артем Файзулин родился в Березниках в интеллигентной семье. Мама работала логопедом в школе для детей с задержкой речевого развития. Отец служил в милиции, вышел в отставку в звании подполковника.

Семья Артема всегда интересовались общественной и политической жизнью страны. Когда началась Перестройка и подул «ветер перемен», близкие Артема придерживалась демократических взглядов. «Политика наполняла все вокруг, — вспоминает он. — Мне все это было интересно».

Детство Артема прошло у бабушки и дедушки. Оба были учителями: дедушка — истории, а бабушка — литературы. «Дедушка тоже любил и хорошо знал литературу, — рассказывает Артем. — Через него я полюбил поэзию — особенно Есенина и Гумилева».

Дедушка был родом из Белоруссии. В тридцатых зажиточную семью, у которой была корова, репрессировали. Ночью в дом пришли сотрудники НКВД. Они забрали отца, больше его никто не видел. Маму с детьми выслали на Урал. Жили тяжело в поселке для спецпереселенцев. После смерти Сталина семью реабилитировали, дед остался на Урале — возвращаться было некуда.

В 1989 году, когда открылись архивы НКВД, дед запросил копию уголовного дела своего отца. И только спустя более чем 60 лет он узнал, что произошло. По приговору «тройки» его расстреляли. Артем запомнил, как дед читал материалы дела и впервые увидел, как он заплакал. «На меня это произвело большое впечатление, я стал страшным антикоммунистом», — говорит он.

«Ребята, ну что за милицейский подход?»

С началом Перестройки появились новые СМИ. Артем хотел быть похожим на молодых энергичных людей из программы «Взгляд». В то время он даже посещал кружок журналистики. Но после разговора с отцом сделал другой выбор.

Отец сказал ему, что в телевизоре мелькают Листьев, Любимов и Щекочихин, а журфаки ежегодно выпускают тысячи журналистов. Но где они все? Отец считал, что Артему суждено будет работать в березниковской газете, а не заниматься крутыми расследованиями.

Вместо этого отец предложил ему поступить в вуз МВД, который давал юридическое образование. После вуза не нужно было идти в армию. Карьера сотрудника милиции сулила и продвижение по службе, а отработав в органах и выйдя в отставку, можно было заняться юридической практикой.

В итоге непонятной жизненной стратегии Артем предпочел милицейскую карьеру. После окончания школы он поступил в Омскую высшую школу милиции. Она славилась, как мощный юридический вуз с сильным профессиональный составом, представители которого участвовали в разработке законов новой России.

Студенческое время Артем вспоминает как одно из самых счастливых. «Колбасило ли меня, что я иду в жандармы? Но я шел не в жандармы! — отвечает он на мой вопрос. — Нас воспитывали как юристов и, в первую очередь, учили законам!»

Никакой косности среди преподавателей не было. Трудно представить, но тогда дух свободы проник и в это учебное заведение. На занятиях студенты дискутировали по самым актуальным вопросам. Когда обсуждали юридическую задачу, преподаватель в погонах полковника мог воскликнуть: «Ребята, ну что за милицейский подход?»

Банда «затылочников»

1997 год. Второй год второго срока Бориса Ельцина. В Березниках произошло техногенное землетрясение в районе второго и третьего рудоуправлений. 20-летний Артем Файзулин возвращается в родной город после окончания вуза с красным дипломом.

О тех временах Файзулин рассказывает в духе сериала «Улицы разбитых фонарей». Сотрудники милиции не ощущали себя «слугами государства», а любили свое дело и работали в интересах людей. Нередко им приходилось ночевать на работе. Ежедневно в Березниках регистрировалось не меньше десятка преступлений — большая цифра для города с населением 180 тысяч человек.

В то время в Березниках орудовала банда «затылочников». Вечером преступники в районе «Уралкалия» лупили прохожих битами в затылок. Позже на допросах они говорили, что убивать не хотели, а наносили такой удар, чтобы исключить сопротивление и ограбить. «У многих жертв не было денег, но бандитов это не смущало. Они совершали все новые преступления. Мы были должны защитить людей», — вспоминает Артем, бывший сотрудник уголовного розыска.

Явления «оборотней в погонах» по ощущениям Артема в милиции тогда не было. Насилия к задержанным в милиции применяли редко. В то время для Файзулина примером был полковник Гуров — персонаж популярных книжек Николая Леонова. «Сам я никогда никого пальцем не тронул. Мог замахнуться на малолетку. Часто этого было достаточно. Особенно с теми, кто не мог держать себя в руках и матерился через каждое слово», — вспоминает он.

С приходом Путина ситуация поначалу тоже мало изменилась. Он не обращал внимания на милицию. Сотрудники продолжали сидеть на низких зарплатах и ждали служебных реформ. В 2001 году Артем Файзулин перешел из отдела уголовного розыска в экспертно-криминалистическое подразделение. «Опера люди жесткие, криминалисты — более мягкие. У них нет перегрузок, работа с бумажками. И что важно, я стал больше времени проводить с семьей», — объясняет он.

Уволили за месяц до пенсии

Здание отдела МВД, в котором работал Артем, находится в 20 минутах езды на общественном транспорте от его дома. Мы пересекаем Треугольный сквер, сворачиваем во двор, чтобы не «светиться» перед главным входом. Артем показывает на окна своего бывшего кабинета. Я фотографирую его и мы быстро уходим.

По дороге Артем рассказывает, как впервые услышал фамилию Навальный. В начале нулевых он через интернет стал смотреть телеканал «Дождь» (внесен минюстом в реестр «иноагентов»), а на работе в курилке обсуждал увиденное с коллегами. В полиции были и те, кто живо интересовался Навальным и понимал, что выборы в Москве были сфальсифицированы.

«Если вы думаете, что в кругах силовиков Путин обладал безусловной поддержкой, то вы ошибаетесь. Менты не любят КГБ-шников, которые обласканы властью. Они живут в том же обществе и видят, что происходит, и им это тоже не всегда нравится», — говорит он.

2013 год. В Березниках на месте двух провалов образовались озера. Суд в Москве признал Навального виновным по делу о «Кировлесе» и приговорил его к пяти годам лишения свободы условно. Артем говорит, что он был одним из немногих, кто прочитал обвинительное заключение по делу «Кировлеса», которое было выложено в сеть, и как юрист считает, что в нем нет состава преступления:

«Не может быть уголовного дела о хищении без оценки ущерба. В случае с Навальным так и есть. Один человек сказал, что украли 16 миллионов. И дело возбудили. Хотя любой юрист знает: нельзя возбуждать такие дела без экономической экспертизы».

Чтобы поддержать политика, он выложил в сеть семейное фото с плакатами «Руки прочь от Навального», «Дело против Навального — это дело против нас». Через два месяца начальник ОВД вызвал его «на ковер». На столе он увидел распечатанный факс со скриншотом из социальной сети и фотографией в поддержку Навального. В итоге Артема уволили с формулировкой «за поступок, порочащий честь и достоинство сотрудника органов внутренних дел».

Он попытался восстановиться через суд, но во всех инстанциях, вплоть до Верховного суда, ему отказали. Суды посчитали, что криминалист нарушил требования Закона «О службе в органах внутренних дел», согласно которому полицейский «не должен отдавать предпочтение политическим партиям, организациям и гражданам».

Файзулин испытал шок, что его уволили за 35 дней до выхода на пенсию по выслуге лет. Сейчас он воспринимает ситуацию по-другому. Он благодарен тому, что его «ушли» за политическую акцию, а не по другой статье. В противном случае, считали бы, что он прикрывается политикой. Позже в личном разговоре сотрудник ФСБ даже говорил ему, что его начальники идиоты, потому что уволили его со скандалом.

«В погонах я не мог клеить листовки и ходить на митинги»

От березниковского ОВД мы идем по проспекту Ленина, на котором расположены дома в стиле сталинского ампира. В 1937 году он назывался проспект Сталина и был центром Березников. Сейчас исторический центр находится не в очень хорошем состоянии.

На противоположной стороне проспекта — бывший кинотеатр «Авангард». Конструктивистское здание построено в 1932 году. Всего в СССР было возведено пять таких кинотеатров по типовому проекту. Но только березниковский дожил до наших дней. Кино в «Авангарде» не показывают с 1993 года. С тех пор здание в обнесено забором и ветшает.

Градозащитой Файзулин будет заниматься позже. В его офисе до сих пор хранятся плакаты с требованием защитить городской парк от застройки. Общественным активистом он стал еще в 2004 году, когда на фоне дележа Березников командой Рыболовлева в городе появилась инициативная группа.

Тогда после обсуждения ситуации в городском чате несколько активистов договорились встретиться в реальности. На встречу пришло 10-12 человек, в том числе Артем Файзулин и Роман Коротаев, который впоследствии создал общественную организацию «Гражданский надзор». Поначалу Файзулин скрывал, что работает в полиции, но потом все же признался. «Я сказал, что не могу в погонах клеить листовки и ходить на митинги», — вспоминает он.

Активисты пытались противостоять политтехнологическим войнам команды Рыболовлева, но ресурсы были не равны. На выборах в городскую думу победила команда «Уралкалия». Файзулин продолжал следить за политикой, но признается, что никакой активности до 2013 года не предпринимал.

Навальный

Уволенный из полиции за поддержку Навального к тому времени Файзулин стал частнопрактикующим юристом. У него стали брать интервью, а однажды пригласили на семинар «Полиция и общество» в Москву. Там ему предложили встретиться с Навальным. Артем сначала был удивлен, но согласился.

«В полиции я прослужил 16 лет и видел самых разных людей — от бомжей до высокопоставленных чиновников. И мне было интересно, какое впечатление на меня произведет Навальный. После очной встречи я понял, что он не лукавит и верит в то, что говорит. Хотя, как любой человек, может ошибаться», — вспоминает Артем.

2017 год. В России стартовали президентские выборы. На улице Котовского в Березниках образовалась новая воронка глубиной восемь метров. В Перми открывается [одна из структур] Навального (мы вынуждены прибегнуть к иносказанию из-за нынешних особенностей российского законодательства, — прим. Редакции). На ее открытие приехал и сам Алексей, который запустил свою президентскую предвыборную кампанию.

Навальный стоял на входе в пермский клуб и пожимал пришедшим сторонникам руки. Артем говорит, что до последнего не был уверен, что Алексей его узнает — они встречались почти четыре года назад. Навальный не просто его узнал, но даже упомянул в своей речи.

Вернувшись из Перми Артем Файзулин вместе с Романом Коротаевым решили организовать предвыборную кампанию Навального в Березниках. На пересечении двух центральных улиц, неподалеку от городской администрации, активисты на фоне так называемого куба Навального раздавали листовки.

Активисты работали бесплатно. Вместе с Артемом листовки раздавала и его дочь. «Компания Навального была выстроена по западным стандартам, ничего подобного в российском обществе долгое время не происходило», — вспоминает он, добавляя, что в своей массе горожане ничего не знали о Навальном, но из-за уличной активности живо интересовались происходящим. «Наша задача была достучаться до этих людей», — объясняет Артем.

«Меня посадили в машину и повезли в лес»

До выборов Навального не допустили. Через четыре года после перенесенного отравления и восстановления в немецкой клинике Шарите политик возвращается на родину. В аэропорту Шереметьево его задерживают. В России начинается волна протестных митингов. Файзулин пишет в соцсетях, что примет участие в пермском митинге — и тут же сталкивается с новой политической реальностью.

Акции в поддержку Навального были объявлены по всей стране. Накануне ему позвонил полицейский и попросил встретиться. Файзулин отказался, сославшись на то, что находится не в Березниках. Сам он в это время сидел в кофейне неподалеку от отдела полиции, в котором когда-то работал. В окно он заметил двух полицейских. Пожурив его за обман, они передали «предостережение о недопустимости нарушения законодательства и участия в несогласованной акции».

Утром в субботу задержали пермских активистов. Файзулину написали, что он должен взять на себя роль лидера и вести шествие по Комсомольскому проспекту. «Я к такой роли не был готов. Это не мой город и не моя тусовка», — признается Артем. Тем не менее ему передали мегафон, Файзулин призывал к благоразумию и чтобы люди не переходили улицу на красный свет.

Колонна дошла до Театра-Театра, на площади начался импровизированный митинг. Там Файзулина тоже попросили сказать пару слов. Вскоре вместе с женой и ребенком Артем пошел погреться в ближайшую аптеку. Трое человек в штатском забежали за ним. Они не представились и не предъявили никаких документов, а просто схватили его за руки и стали выводить на улицу. Жене он успел сказать: «Запоминай номер машины!»

В машине Артем успокоился, оперативники напротив начали волноваться: «Я задерживал людей и знаю, что это тревожно. Вижу, как у них глаза под масками бегают — это были времена пандемии. Спрашиваю: «Ребята, а что происходит? Че вас так колбасит? Я 16 лет носил такие же погоны». Они молчат, а машина въезжает в лес. Я не понимаю, кто эти люди и куда меня везут. В голове промелькнуло: «А что в таких ситуациях надо делать? Может, молиться?»

Файзулина привезли в Кировское отделение полиции. Его похитителями оказались сотрудники Центра по противодействию экстремизму. В ожидании суда, назначенного на понедельник, Файзулин провел полтора дня в камере с брошенным на бетонный подиум матрасом. «Чем заниматься, не понятно. Я пел песни! У меня память хорошая, я перепел весь репертуар, который знал», — вспоминает он.

Суд назначил ему пять суток административного ареста. Через четыре месяца он снова оказался в спецприемнике — уже на 13 суток за репост во «ВКонтакте» телеграм-канала «Гражданский надзор»: одно из последний сообщений в нем было посвящено анонсу протестного митинга. Судья посчитал это «организацией несанкционированного мероприятия».

«Делай, что должен и будь, что будет»

В 2021 году власти признали структуры Навального экстремистскими. Активисты стали покидать страну. Файзулин решил остаться. «Навальный, Яшин, Ройзман не уехали — и я не уеду», — лаконично говорит он. На мой вопрос, не страшно ли ему, отвечает: «Если все время думать о слежке, прослушке, аресте и обыске, можно с ума сойти. Я занимаюсь текущей работой и должен поддерживать людей в судах. Мои подзащитные со мной не уедут».

Он говорит, что еще в старших классах усвоил одну простую мысль: «Делай, что должен и будь, что будет». Так он отвечает на вопрос тех, кто не понимает, зачем выходить на одиночные пикеты или митинги, если тебя все равно оштрафуют или посадят. «Если ты чувствуешь потребность — сделай. Например, вы видите, как восемь человек избивают одного. Что вы должны делать? Рефлексировать? Порядочнее было бы вмешаться. Да, вы ляжете. Но не нужно придумывать причин не совершать поступка. Если есть ощущение, что о тебя вытерли ноги, нужно дать сдачи, а не придумывать оправдания», — пылко говорит он.

В марте прошлого года Артем Файзулин стал защищать активистов, которых преследуют по политическим мотивам. Однажды он увидел сообщение, что ОВД-инфо (внесен минюстом в реестр «иноагентов») ищет правозащитников. Он отправил свою анкету, с ним провели собеседование. При этом правозащитной деятельностью он занимается на общественных началах.

«Есть такой термин pro bono, то есть «для общественного блага». Например, в США после окончания вуза многие выпускники оказывают бесплатную юридическую помощь. Я могу себе позволить заниматься правозащитной деятельностью, благодаря тому что неравнодушные люди жертвуют на нее», — признается он.

Поначалу, когда кого-то задерживали в Перми, сотрудники ОВД-инфо (внесен в реестр «иноагентов») ему об этом сообщали. Потом Файзулин стал вести телеграмм-канал «Файзулин. Правозащита», в котором пишет о текущих делах или комментирует очередной репрессивный закон российских законотворцев. Со временем на него стали выходить напрямую.

За год с небольшим он провел 60 дел по статье о дискредитации вооруженных сил РФ. И только три суда были выиграны. Артем говорит об этом своим девизом «делай, что должен — и будь, что будет»:

«Для многих из моих подзащитных выход на пикет или несогласованный митинг — момент вызова. Их достало! Да, они понимают, что их задержат и оштрафуют. Но в суде рядом с ними будет юрист, который им поможет и поддержит».

Вот одно из типичных дел по статье 20.3.3 КоАП РФ — дискредитация вооруженных сил РФ. 3 июня молодой человек Алексей Макаров вышел в центр Перми на одиночный пикет с плакатом, на котором была цитата из песни советского поэта Льва Ошанина «Солнечный круг»:

Против беды, против войны

Встанем за наших мальчишек

Солнце навек, счастье навек

Так повелел человек.

Полицейский Мошев задержал Алексея, в отделении полиции сотрудник Чекалёва составила протокол об административном правонарушении, в котором написала, что в тексте Ошанина содержится «дискредитация ВС РФ, выполняющих задачи по поддержанию международного мира и безопасности на территории ДНР и ЛНР».

Судья Ленинского районного суда Оксана Корепанова признала виновным пермяка по статье о дискредитации вооруженных сил РФ.

«Судья отказала мне во всех ходатайствах, в том числе о вызове составлявших документы полицейских, а мне так хотелось спросить их, каким образом цитата из общеизвестной детской песни попала в криминальные! В решении она написала, что строчки из песни содержат недостоверную информацию "о наличии войны между Российской Федерацией и Республикой Украины". Что тут комментировать? Оксана Александровна сошла с ума — разумный человек такой вывод сделать не мог», — рассказывает Файзулин.

Счастливый человек

Артем признается, что считает себя счастливым человеком. Ведь у большинства людей нет такой привилегии законно высказать свою позицию. «В суде я могу реализовывать недовольство происходящим в стране. Многие хотели бы — а страшно! А я могу, потому что юридическая защита активистов еще не запрещена. И могу в телеграм-канале писать, как проходят суды, какие законы принимают и как они скажутся на жизни людей. Я не чувствую той духоты, которая есть у многих, потому что пока у меня еще есть вот эта форточка», — говорит он.

Артем рассказывает, что вряд ли бы мог достичь всего без поддержки своей семьи. Со своей будущей женой он познакомился еще в школе и долго ухаживал. У супругов одинаковые взгляды на общественно-политическую ситуацию в стране. Когда Артем собирался сделать фото в поддержку Навального, Ирина предложила сфотографироваться вместе, чтобы люди видели поддержку семьи.

Через четыре года после увольнения Артема Ирина Файзулина принимала участие в одиночном пикете. Тогда активисты фотографировались у достопримечательностей с плакатами в поддержку Навального, а потом выложили их в интернет. За эту акцию активистов привлекли к административной ответственности за нарушение порядка проведения публичных мероприятий. Артему суд назначил общественные работы, а Ирину оштрафовали.

После увольнения из полиции он перестал поддерживать отношения с бывшими коллегами. Испортились и его отношения с отцом. Однажды во время семейного обеда Артем был вынужден уйти, чтобы не начать тяжело спорить. С тех пор он его не видел. И только проезжая мимо его дома, наблюдает свет в окнах его квартиры и успокаивается, зная, что отец жив.

По пути из Березников в Пермь я думаю, что подобный разрыв между поколениями в семье можно трактовать и как метафору нынешних взаимоотношений частного человека и власти. Артем Файзулин делает важное и нужное дело, защищая свободу и права человека.