“В зоне риска чужой агрессии”. Как скажется закон об ЛГБТ-пропаганде на подростках? Отвечает детский психолог

Накануне трагедии в России были утверждены критерии ЛГБТ-пропаганды. Юристы говорят, что они крайне размыты, а один из них — “формирование положительного образа лиц, состоящих в нетрадиционных сексуальных отношениях” — до этого не был прописан ни в одном из законов.

О том, можно ли сейчас помочь подросткам, которые оказались в сложной психологической ситуации, и при этом не быть оштрафованным — граждан могут оштрафовать на 400 тысяч рублей, — нам рассказала детский психолог Полина Сергеева.

— Трагедия, которая произошла в Кизеле, имеет вполне конкретные предпосылки. Боль невзаимной любви подростка могла стать "последней каплей", на которой закончилась надежда, что "в этом мире для меня может быть что-то хорошее", но это только "верхушка айсберга". Под ней  лежит глубокая, и, похоже, длительная история, которая привела к страшному исходу.

Одиночество, непонимание, отторжение обществом — это те причины, которые сам мальчик очень четко сформулировал в свой записке. Это та история, с которой сталкиваются многие, очень многие подростки и молодые люди. Не все дети самостоятельно могут из этой кризисной истории выбраться.

Они и не должны это делать самостоятельно. Научить ребенка, как взаимодействовать с социумом, самореализуясь и удовлетворяя свои потребности — задача взрослого человека, родителя. Обеспечить ребенку ощущение безопасности, четкое знание того, что с любой проблемой и болью ты можешь обратиться ко мне — а при необходимости, к врачу, учителю, психологу — и тебе помогут.

И вот тут мы сталкиваемся с проблемой социальной. Действующая сейчас в России система образования, социальной и психологической поддержки семей с детьми не направлена на оказание реальной помощи ребенку в соответствии с его состоянием и ситуацией. Она чрезмерно загружена бюрократически, и, к сожалению, ориентирована на то, чтобы “вписать ребенка в условно благополучный социум”, зачастую ценой отказа от индивидуальности. Этой системе важно, чтобы ребенок учился, внешне сильно не выделялся, "политически опасных" вещей не говорил, руки не резал. После школы поступил в колледж или вуз. И чтобы отчеты были в порядке и сдавались вовремя. На этом все.

Конечно, конкретному ребенку может повезти — например, в его школе будет работать учитель или психолог, заинтересованный в реальной помощи. Отдельный человек может за счёт своих личных качеств и профессиональных навыков ситуацию вытянуть ценой риска выгорания. Потому что слишком много тяжелейших историй сразу же на этого человека свалятся. А должны бы быть "распределены", конечно, не на одного, а на всех специалистов.

Помощь подростку — не что-то очень сложное и доступное только психологу. Это про то, что нужно слушать ребенка, не оценивать его личность негативно, про то, чтобы ребенок чувствовал себя принимаемым и в безопасности. Плюс от специалистов школы нужно провести работу с коллективом класса при наличии в нем буллинга. Вот тут без определенных алгоритмов не обойтись. Но они существуют, их легко найти.

Подростки из дискриминируемых или просто малых социальных групп всегда (в нашем современном обществе на постсоветском пространстве точно, за другое говорить не могу) находятся в "зоне риска" чужой агрессии. Человек так устроен: если ему что-то ново и непонятно, он расценивает это как угрозу и часто от этого первым проявляет агрессию.

Поэтому важно просвещение: если человек имеет инвалидность, если отличается внешне или по характеру, если принадлежит к ЛГБТ, другой религии или имеет другую национальность, он не опасен, не несёт угрозы и имеет такие же права и потребности. Таким подросткам необходимо в три раза больше безопасности, понимания, принятия и поддержки! В силу возраста и процессов организма, они уязвимы.

С принятием в России законов об ЛГБТ-пропаганде происходит все наоборот. Под административную ответственность могут подпадать слова поддержки ребенку, которые выражают его принятие. Взрослые могут опасаться говорить с детьми о таких вещах лично, а классом говорить не в негативном ключе становится невозможно.

Происходит социальное отвержение. Ребенок остаётся наедине со своим страхом, с мыслями о себе, что "я какой-то плохой, неправильный", с возможными отчаянием, тревогой и другими чувствами, которые могут ощущаться - особенно в одиночестве! - невыносимыми. Вместо того, чтобы пойти к взрослому за помощью, подросток совершает суицид.

Больно и неправильно, когда умирают дети. И тем более больно и неправильно, когда они умирают так. Взрослые могут сделать так, чтобы так не было. А дети и подростки без нас — нет. В Пермском крае подросток в тяжелой психологической ситуации может звонить по телефону доверия 8 800 2000 122. Это анонимно и безопасно.