Как я начал интересоваться политикой

Я не помню перестройку, но веселый мрачный хаос 90х годов навсегда отпечатался в моей памяти. Время, когда большинство людей в нашей стране было нищее и слабо понимало, что происходит, но каждый мог делать и говорить, что хочет. Сегодня наступление 90-х ощущаются, как прорвавшаяся плотина, которая отделяла сюрреалистический мир СССР от реальности. Миллионы людей за один день оказались в другой системе координат, и каждый как мог пытался выжить в море рыночной экономики под песни Цоя и группы «Ласковый май». Демократические институты и тем-более грамотное гражданское общество не построишь за несколько лет, поэтому общественная и политическая жизнь 90х часто напоминала трэш-шоу, криминальный боевик или ярмарку.

Тогда я еще не мог ходить на выборы, но не раз слышал от взрослых что-то в духе: «буду голосовать за этого кандидата, потому что у него приятное лицо». Партии того времени не тратились на тонкую агитацию: избиратели были готовы поставить галочку в обмен на курицу или незамысловатый лозунг. Никакой государственной идеологии тогда еще, к счастью, не было. Когда весь мир ждал апокалипсиса с первым днем нового тысячелетия, у меня сложилось первое впечатление о политике, как о чем-то далеком и не имеющим значения. Как-будто всех вокруг устраивала негласная договоренность с государством не трогать друг друга. Постепенно реформы 90-х заработали, холодильники начали наполняться едой, а телеэфир – яркими шоу вперемешку с пропагандой. Казалось – сюжеты из новостей про войну в Чечне, подлодку Курск, террористов, убийства Анны Политковской и Галины Старовойтовой оставались по ту сторону экрана и не вызывали желания разобраться в причинах и последствиях.

В 2006 году я переехал из небольшого города на Урале в Санкт-Петербург и перестал смотреть телевизор. В моей жизни началась эпоха студенческого кампуса, интернета и субкультур. До 2010 года не могу вспомнить ни одного разговора о политике среди преподавателей или студентов. Подозреваю, что у большинства, как у меня, не было никаких политических взглядов. В те годы в России уже вовсю практиковались «митинги за 100 рублей»: к общежитиям подъезжали автобусы и увозили всех желающих заработать легких денег. Нужно было всего-лишь посидеть на каком-нибудь собрании или постоять с плакатом. В наши дни очевидно, что это продажа собственной совести, и на провластные митинги удается загнать только бюджетников с очень кислыми лицами. Но еще совсем недавно для многих логическая цепочка заканчивалась на том месте, где дают деньги.

Примерно в 2011 в мое поле зрения впервые попало российское протестное движение, а в голову впервые закралось подозрение, что уютный аполитичный мир – это опасное игнорирование реальности.

Ухватившись за эту мысль, я начать развивать навыки работы с информацией и критическое мышление – поворот, после которого жизнь перестает быть простой и беззаботной. Я понятия не имел, где и как искать достоверную аналитику, не знал ничего о политологии и независимой журналистике. Постепенно перестал читать и смотреть все подряд и старался прислушиваться только к источникам, обладающим экспертизой. Каждый политик, журналист, блоггер перестал быть просто говорящей головой, взявшейся из ниоткуда, а между прошлыми и настоящими событиями в стране появились четкие связи.

Темная пленка аполитичности стиралась с моей оптики медленно - даже в момент аннексии Крыма у меня в голове не было еще точной системы координат. Хотя я уже понимал, что курс партии взят не в сторону поездок в Евросоюз на выходные с приятным курсом евро, а в мрачный ад с душными геополитическими лозунгами. Мне понадобилось около 5 лет на то, чтобы по-сути получить дополнительное образование. Это при том, что я не подвергался ежедневному облучению пропагандой из телевизора. Сделав подобное наблюдение, можно чуть снисходительнее относиться к какому-нибудь вашему дядюшке, который размашисто зигует, наслушавшись пропагандистов. Начать воспринимать государство и политику не как набор лозунгов и бытового опыта, а как систему с правилами и проблемами – весьма серьезный апгрейд мировоззрения.

Следующие годы я старался проявлять гражданскую активность, с надеждой и гордостью смотрел, как многие мои друзья участвуют в выборах как кандидаты или наблюдатели. Я видел тысячи смелых, умных, живых людей на митингах. Жалею, что сам успел сделать слишком мало, но кто знает, что ждет нас впереди. В конечном итоге, вместе с грустью в глазах, я получил очень важную вещь – собственные убеждения.