ЗАДЕЙСТВУЙТЕ МОЗГ ПО НАЗНАЧЕНИЮ!

Информационная эпоха – это совсем не то время, когда информация распространяется свободно. Интернет сам по себе не помогает рядовому обывателю узнавать в режиме реального времени, что и где происходит важного и судьбоносного. Я вижу тому два основных препятствия:

ПЕРВОЕ. 99% трафика – это не информация, а информационный шум, мусор, деза, липа, фейки. Навыка отфильтровывать шлак у обычного человека нет, поэтому с целью экономии усилий он вынужден выбирать наиболее комфортный для себя «достоверный» источник, который склонен воспринимать некритично. Хотя бы потому, что времени рассуждать об прочитанном/услышанном/увиденном у потребителя инфопотока нет.

ВТОРОЕ. Когда-то очень давно журналистика была профессией и, соответственно, существовала система профподготовки, цензов, практика специализации. То есть с высокой долей вероятности судебную хронику в газете вел журналист, имевший юридическое образование, а иногда и юридическую практику, военным обозревателем был отставной вояка, а вопросы внешней политики освещал человек, глубоко погруженный в тему. Но уже давно журналистика превратилась в пристанище дилетантов, уверенно рассуждающих о том, в чем ничего не понимают.

Увы, сейчас для работы в кадре не нужна поставленная дикторская речь, достаточно смазливой мордашки, а легкий доступ к аудитории через интернет привел к тому, что нести в массы пургу начали люди, просто дремуче неграмотные. Если профессиональное СМИ после двух десятилетий работы имеет аудиторию 100 тысяч читателей, а блогер средней руки через полгода, после покупки первой вебки, набирает 1,5 миллиона подписоты – то языковые, культурные, профессиональные стандарты задает именно последний. Профессиональные же СМИ быстро деградируют под рухнувшие потребительские стандарты.

Одной из причин, по которой я уже лет 30 не смотрю телевизор, стало физическое неприятие пластмассового телеязыка. Это ж каким дегенератом надо быть, чтобы по 10 раз на дню произносить фразу «на него было заведено уголовное дело». Запомните, идиоты, что заводятся вошки, а уголовное дело ВОЗБУЖДАЕТСЯ. И не «на» а «в отношении». Все иное будет вызывающе неграмотно. После того, как телевизионные ротики ввели в обиход ментовской жаргон и стали говорить об «осУжденых», меня уже не удивит, если для связки слов они начнут вставлять «бля буду» или «внатуре на».

Но больше всего, конечно, доставляют военные сводки. Вот вы объясните мне, как можно обстрелять город из артиллерии? Артиллерия – это род войск. Вы из военно-морского флота город не обстреливаете же? Обстрел с корабля возможен. И, опять же, именно с корабля, а не судна. Потому что судно всегда гражданское, а боевым может быть только корабль. Точно так же трудно представить себе обстрел города из пехоты или из авиации.

Запомните, что обстрел ведется из артиллерийских орудий. Артиллерия может, вести огонь, нанести удар, обстрелять. А вот «обстрелять из ракет» – нет. Правильно – обстрелян ракетами (при этом обычно уточняется, какими – баллистическими межконтинентальными, крылатыми, оперативно-тактическими, аваиационными или из РСЗО).

И чтоб вас по губам били всякий раз, когда вы произносите слово «наводчик». Особенно это касается украинских медиа, которые в день ловят по пять штук российских наводчиков. Наводчик – это участник банды, который добыл информацию о квартире, где деньги лежат. Артиллерийский наводчик – член расчета артиллерийского орудия. Наводчик-оператор имеется в составе танкового экипажа. Есть еще авианаводчик – офицер связи, приданный наземному подразделению и отвечающий за координацию действий с авиацией, но это совсем другое.

Тот же, кто занимается поиском и идентификацией цели, зовется артиллерийским разведчиком. Целеуказание во время стрельбы дает корректировщик артиллерийского огня. Но если коллаборационист сообщает оккупантам о местонахождении военного объекта в глубине российской территории или дает данные о последствиях удара, то это никакой не наводчик, а просто вражеский агент/разведчик/шпион. Он не может «навести ракеты на детскую больницу», ибо ракета (крылатая) летит по заданной оператором программе, ну а попадает куда получилось долететь – на это агент повлиять никак не может.

Такие маркеры деградации, как неграмотная речь и некорректные термины сами по себе еще не так страшны, как полное непонимание медийщиками самых элементарных понятий, относящихся к войне и боевым действиям. Например, кто из диванных экспертов с ходу может пояснить, чем отличается атака от наступления? Если по-простому, то атака – решительное действие в отношении противника тактического характера, в то время как наступление – вид боевых действий, имеющий атакующий характер. Есть нюанс: атаковать можно и при отступлении, и при позиционном характере боевых действий.

Чем же отличается в таком случае позиционные бои от наступления? На самом деле тут все предельно просто: если атака позиций противника была успешной и его удалось необратимо выбить с занимаемых позиций, значит можно вести речь о наступлении – то есть, когда боевые действия развиваются не только по фронту, но и в глубину вражеской территории. Контратака – это попытка вернуть утраченные позиции, пока враг на них не закрепился. Так же контратака – вид активной обороны, когда солдаты не только обороняют свои позиции, но и пытаются атаковать противника, который атакует их. Это еще именуется встречным боем.

Контрудар – действие уже не тактического, а оперативного характера. Контрудар реализуется силами резерва или войск второго эшелона, которые направляются на встречу прорвавшемуся противнику с целью ликвидировать угрозу вражеского прорыва, вернуть утраченное положение и подготовить условия для контрнаступления. Контрнаступление, соответственно, действие на еще более высоком стратегическом уровне. Контрнаступление от просто наступления отличается тем, что осуществляется в том месте, где противник пытался реализовать свою инициативу и в тот самый момент, когда его войска измотаны наступательными действиями.

Из вышесказанного совершенно очевидно, что ВСУ в 2003 г. не вели никакого контрнаступления, поскольку атаковали первыми. И, строго говоря, не наступали вообще, ведя лишь позиционные бои атакующего характера. Но самая масштабная манипуляция начинается там, где эксперты оценивают итоги летней кампании. Если войска предпринимают попытку наступления, то единственный критерий его успеха – заключается в том, нарушена ли целостность вражеского фронта. Если нет, то наступление провальное. Оно не может быть «частично успешным» – это просто оксюморон какой-то. Здесь как с игроком в покер – он или выиграл или проиграл. Или в плюсе или в минусе. А вот масштаб его победы или поражения уже выражается в конкретных цифрах. Нельзя назвать частично успешной игру, в которой ты сначала проиграл тысячу, а потом отыграл 900 баксов. Ты просто продул сотню – вот объективная оценка итогов игры.

В 2023 г. попытка наступления ВСУ провалилась. Ресурсы потрачены были большие, но цель не достигнута. Стратегической целью операции, напомню, был выход к Азовскому морю и разрезание цельного российского фронта на два очага – Донбасский и Днепровский с хорошими перспективами ликвидации последнего.

То, что в ходе украинских атак был заняты небольшие территории – предполье в районе Временьево и создан небольшой высуп в районе Работино – это можно оценить как успехи тактического или, с натяжкой – пускай даже оперативного значения. Но нельзя оценивать итоги стратегической операции по тактическим критериям – это очень грубая подтасовка. Прорван фронт – значит успех достигнут. Не прорван – значит наступательная операция провалилась. Иных трактовок быть не может.

Дальше мы уже можем оценивать масштабы успеха/поражения. Полный успех – если удалось выйти к Азовскому морю и стабилизировать фронт на достигнутых рубежах (противник, разумеется, предпримет контрудары). А если к морю прорваться не удалось, но получилось взять Токмак и подойти к Мелитополю, взяв его под огневой контроль, то такой успех можно назвать ограниченным. Однако ограниченный успех создает выгодные условия для новой наступательной операции, ведь противник находится в положении, когда его позиции очень слабы. В данном случае – из-за утраты коммуникационной линии Бердянск-Васильевка и невозможности полноценно пользоваться линией Бердянск-Новая Каховка, расположенной слишком близко к фронту. Так же осложняется вплоть до полной невозможности сухопутная логистика с большой земли через Крым. Тут можно даже надеяться на очередной «жест доброй воли», то есть на то, что русские сами оставят территории, не дожидаясь нового разгромного удара.

Итак, ключевое слово – прорыв. Что такое прорыв, я вам могу объяснить очень доходчиво самыми простыми словами. Прорыв является осуществленным, если твои войска в ходе наступления обгоняют отступающего противника и оказываются в его тылу. Это называется выход на оперативный простор. В этом случае для атакующей стороны возникает поле возможностей, из которых два сценария являются базовыми – можно продолжить наступление, навязывая врагу маневренную войну, либо, остановив продвижение вперед, сосредоточить усилия на окружении и разгроме войск противника, не дав им отступить. Однако последнее даст врагу возможность сформировать новый фронт, если есть силы для этого.

Вот с этих позиций и давайте оценим достижения путлеровцев под Бахмутом и Авдеевкой. Наступление в обоих случаях имело место быть. Победа ими достигнута. Но успехи не носят стратегического характера и даже об оперативном масштабе итогов многомесячных битв я бы говорить воздержался. Давайте разберемся с критериями. Оперативный успех достигнут, если у наступающих появляются новые возможности, если они в результате операции заняли выгодные позиции. Какие новые возможности появились у ВС РФ после взятия Бахмута? Никаких. Разговоры о том, что взятие Бахмута открывает путь на Славянско-Краматорскую агломерацию – бред, потому что для открытия этого пути надо еще взять Часов Яр, а потом – Константиновку, затем – Дружковку. Такими темпами еще лет пять прогрызаться придется.

Более того, если в Бахмуте оккупантам было удобно вести позиционные бои, реализуя сражение на размен (это то, что неграмотные писаки называют перемалыванием), то теперь конфигурация фронта для этого крайне неудобная. Бахмут лежал в низине, его сподручно было обстреливать с господствующих высот. Так же под огневым воздействием находились украинские коммуникации. Город был находился в полуохвате, то есть атаковать его можно было с трех сторон.

А вот Часов Яре расположен на возвышенности, атакуют же его россияне из низины, и атакуют только в лоб на очень узком фронте, что сильно сказывается на уровне потерь. Фланговые удары, грозящие ВСУ окружением, невозможны в принципе. Ко всему прочему штурм Часова Яра предполагает форсирование канала Северский Донец-Донбасс, что создает такие сложности, каких и близко не было в Бахмуте. Так что я могу легко объяснить, откуда берутся разговоры про якобы приказ взять Часов Яр к 9 мая.

Очевидно, что российское командование подобного плана иметь не может по причине его утопичности. Собственно, трещит об этом лишь украинская пропаганда, ссылаясь на слова главкома ВСУ Сырского. Что-то там похожее и Буданов тявкнул, но этого клоуна всерьез приниать смешно. Мотивы Сырского читаются легко. В условиях, когда реальных побед на фронте нет и не предвидится, ему нужен хотя бы суррогат победы. Сам придумал коварный план рашистов – сам его сорвал, сам объявил об очередной перемоге. Так вот, резюмирую: как ни парадоксально, тактический успех на бахмутском направлении, привел не к расширению, а к сужению оперативных возможностей ВС РФ на данном направлении, потому что теперь они вынуждены вести бои в худших для себя условиях, чем год назад.

Точно так же никаких осязаемых оперативных преимуществ путлереевцы не получили, домучив-таки Авдеевку. Да, в тактическом плане успех достигнут, можно даже говорить об открывшихся оперативных возможностях, поскольку Авдеевка представляла собой важный узел обороны на данном участке фронта, а западнее города не было создано сколь-нибудь серьезных оборонительных линий (это явный и очень грубый прочет высшего украинского командования).

Однако одно дело – получить оперативное преимущество и совсем другое – реализовать его. Пока что оккупанты открывшиеся возможности реализовать не смогли и шансов на это с каждым днем все меньше. Оперативный успех – это локальный прорыв вражеской обороны, который можно развить в стратегический. Что мы видим в реальности: взяв в ходе мясного штурма очередное село, интервенты получают возможность штурмовать следующее село. За ним другое – и так далее до бесконечности. Ни о каком прорыве фронта речи не идет, хотя длинный клин на карте у Очеретино выглядит именно как прорыв. Однако давайте вспомним, о чем говорилось выше: прорыв – это когда наступающие войска продвигаются вперед быстрее, чем обороняющиеся пятатся назад, и оказываются у них в тылу. Есть такое? Очевидно, что прорыва фронта нет, происходит его продавливание в ходе кровопролитных позиционных боев.

Чем это грозит ВСУ? Если мы будем анализировать отдельно Бахмутский участок фронта, и отдельно Авдеевский – то ничем. Если же рассматривать ситуацию в комплексе, то тактическое продвижение под Очеретино в направлении Прогресс-Малиновка, при условии, если под Часовым Яром у оккупантов получится продвинуться в сторону Константиновки, создаст угрозу попадания ВСУ в котел в районе Торецка. Избежать его можно, лишь «спрямив» фронт с опорой на Константиновку, Дружковку, Покровск и Курахово. Но это в свою очередь создает проблему всему Запорожскому фронту в случае наступления ВС РФ в направлении Павлоград-Новомосковск.

Я это объясняю не с целью напугать украинцев, а просто чтоб была понятна логика путлеровцев, атактивничающих на указанных участках фронта одновременно. Впрочем, вероятность развития сюжета по описанной в предыдущем абзаце катастрофической схеме я оцениваю, как крайне незначительную, особенно если киевские воеводы перестанут высасывать из пальца перемоги для фейсбука и пускать пузыри о деоккупации Крыма, а озаботятся, наконец созданием полевой обороны, аналогичной российской линии Суровикина в Таврии. Судя по всему, именно в этом направлении началась движуха после провала под Авдеевкой.

Все вышесказанное актуально, когда мы оцениваем положение сторон, находящихся в клинче позиционной войны. А вот война маневренная развивается по совершенно другой логике. Скажем, говорить о том, что ВСУ совершили прорыв российского фронта в сентябре 2023 г. под Балаклеей нельзя, потому что в условиях маневренной войны сплошной фронт существует разве что на цветных картах. На местности же есть отдельные блокпосты на дорогах и населенные пункты, занятые ротами и батальонами противоборствующих сторон. Но нет ни тянущихся на десятки километров линий окопов, ни минных полей и артиллерии, рассредоточенной для прикрытия эшелонированной линии, ни системы логистики, питающей войска в обороне.

Украинцы, уловив момент, когда наступающие выдохнутся, неожиданно предприняли рискованное наступление, в ходе которого достигли оперативного успеха, то есть смогли изменить конфигурацию фронта в свою пользу, ликвидировав угрозу Харькову с Востока и Славянску с севера. Однако ни разгромить, ни окружить, ни хотя бы нанести путлеровцам серьезных потерь не смогли, несмотря на превосходство в численности и качественное превосходство в артиллерии и БПЛА. Почему? Потому что осуществляли так называемое параллельное преследование – это когда по одной дороге отступают русские, а по другой дороге, не вступая с ними в контакт, наступают украинцы, пытаясь отступающих обогнать, отрезать им пути отхода. Но пытаться – может и пытались, а вот смочь – не смогли. Когда ВСУ столкнулись с худо-бедно выстроенной российской обороной на линии Сватово-Кременная – тут их импровизированное наступление и сдулось.

Стоит отметить, что в ходе текущей войны ВС РФ трижды предпринимали отступление – под Киевом и Черниговом в марте под Харьковом в сентябре и на Херсонщине в ноябре 2022 г., всякий раз выполнив этот сложный маневр достаточно хорошо. Каким бы странным это не показалось, но отступление/эвакуация тоже могут быть осуществлены успешно или провально. Проще говоря, успешное отступление проходит по плану, а провальное превращается в неорганизованное бегство, что приводит к более тяжелым потерям. Например, отступление из Авдеевки ВСУ на заключительном этапе нельзя назвать образцовым. Это очень мягко говоря.

В общем, не надейтесь, что при всем обилии источников информации есть такой, который покажет вам объективную картину действительности, тем более, во время войны, когда принадлежность медиаресурса полностью определяет, в какую сторону он будет топить. Максимум, что можно почерпнуть из мутного потока – данные о фактах. А вот складывать их в цельную картину вам придется самостоятельно. В противном случае пропаганда сложит для вас картину, которая очень сильно будет расходиться с реальностью.

Подытоживая вышесказанное, сегодняшнее положение на фронте можно охарактеризовать как динамически равновесное, приняв, как факт, что инициатива в данный момент находится в руках РФ. Позиции ВСУ устойчивы, поводов предвкушать успехи для адептов русского мира так же не вижу. Взаимное уничтожение на фронте продолжится, обе стороны постараются наращивать удары по тылам соперника. В случае, если Украина начнет сдавать позиции, западные партнеры усилят военную поддержку Киева (собственно, уже сейчас усилили). В случае, если оккупанты начнут выдыхаться, Кремль задействует ресурсы для внутренней мобилизации, которые далеки от исчерпания. В обозримой перспективе силового решения конфликта не просматривается.