Почему грузинская оппозиция проиграла?

Политическая ситуация в Грузии дает нам потрясающий пример когнитивного искажения, когда действительность становится бесконечно далека от ее образа, создаваемого медиа. Что характерно, даже те, кто этот искаженный образ создают, начинают истово в него верить и отрицают настоящую реальность, ставшую для них неудобной.

КОНТЕКСТ. 27 октября в Грузии прошли парламентские выборы, на которых победу по официальному счет (53,93% голосов) одержала правящая партия «Грузинская мечта» – карманная партия олигарха Бидзины Иванишвили. Более того, она еще и улучшила свой предыдущий результат на 5,7%.

Оппозиция результаты не признала, обвинила правящую партию в фальсификации итогов голосования, отказалась входить в парламент и призвала граждан к протестам с целью принудить власть к отмене результатов и проведению новых выборов.

Что же произошло на самом деле, кто виноват и что делать? Кратко расскажу обо всем максимально беспристрастно с точки зрения политтехнолога и политического социолога с более чем 20-летним стажем. Поскольку политическая ситуация будет описываться как бы с высоты птичьего полета, я даже не буду рассматривать оппозиционные партии и их коалиции как отдельные субъекты. Это совершенно излишне, поскольку они совершали одинаковые детские ошибки. Для понимания общей картины все достаточно свети к дихотомии власть – оппозиция. Это тем более целесообразно, что зарубежный читатель все равно не ориентируется в многообразии политических партий и движений в Грузии, число которых близко к трем десяткам.

ИСТОРИЧЕСКИЙ ХАРАКТЕР ВЫБОРОВ. Либеральные медиа весь предыдущий год надрывались, рассказывая нам о том, какое эпохальное значение будут иметь предстоящие парламентские выборы, на которых, дескать, грузинский народ должен сделать исторический выбор между Европой и Россией. Это является, во-первых, намеренной примитивизацией, сводящей политическую жизнь к бинарному выбору между добром и злом (кому предписана роль зла, надеюсь, объяснять не надо). Во-вторых, подобная подача совершенно не стыкуется с реальной жизнью, в которой нет места этому надуманному противоречию.

Почему, собственно, кахетинский винодел должен выбирать между возможностью безвизовых путешествий в Европу и возможностью сбывать свою продукцию в РФ? Ведь на российский рынок приходится 68,5% винного экспорта из Грузии (для сравнения: на втором месте Польша с долей 5,2%). Строго говоря, сбыт важнее. Ведь если ты не продашь вино, то у тебя не будет денег не только на поездки в Италию и обучение детей во французском университете, но даже купить еду будет не на что.

Та же история с аджарским отельером. Почему он должен выбирать между светлым европейским (и весьма отдаленным, кстати) будущим и возможностью свести концы с концами сегодня? Для него именно русский гость – главный источник существования. Да, европейский, израильский и арабский туристы привозят в страну гораздо больше денег, но по той же причине они игнорируют малый туристический бизнес, предпочитая пятизвездочные отели мировых брендов. Туристический эконом-класс (мини-гостиницы, гостевые дома, частные апартаменты, кафе домашнего формата) держится исключительно за счет трафика из постсоветских стран, и непритязательный российский турист занимает в этом потоке доминирующее место как количественно, так и качественно (тратит больше денег). Соответственно, туристический эконом-сегмент заточен под русскоговорящую публику. Бытие определяет сознание, поэтому для большинства аджарцев дружественные отношения с РФ сегодня важнее, чем евроинтеграция. Ну да, Москва оккупирует 15% территории Грузии. Но это же не повод умереть от голода в знак протеста?

Грузинский строитель тоже вполне отдает себе отчет, что 40% продаж в новостройках приходится на «лиц оккупантской национальности» (по крайней мере в бурно строящемся Батуми это так). Сфера недвижимости вообще крайне чувствительна к любым политическим колебаниям. Спад продаж следует даже после неосторожных заявлений политиков. Когда сидящий в тюрьме гражданин Украины Михаил Саакашвили в популистском угаре заявил, что у граждан РФ следует отобрать их грузинскую недвижимость, сотни риэлтеров бросились в аптеки за валерьянкой и еще ни один месяц поминали его теплым матерным словом, подсчитывая упущенную выгоду от сорвавшихся сделок.

То есть если спуститься на грешную землю и проникнуться интересами грузинского обывателя – таксиста, официанта в кафе, туристического гида, строителя, винодела, фермера, выращивающего мандарины (86% экспорта цитрусовых идет в РФ), то они вовсе не желают отказываться от экономических отношений со страной-оккупантом ради того, чтобы понравиться чиновникам в Брюсселе. Тем более лица, требующие от них сделать экзистенциальный выбор в пользу безработицы и нищеты не предлагают ничего взамен.

Таким образом основной нарратив, продвигаемый оппозицией – о выборе европейского пути развития и отказе от сотрудничества с Москвой был совершенно чужд глубинной Грузии. Оппозиция проиграла идеологически еще на старте, сделав ставку на маргинальное проевропейское меньшинство.

ПОДДЕРЖИВАЮТ ЛИ ГРУЗИНЫ ЕВРОПЕЙСКИЙ ПУТЬ РАЗВИТИЯ? Понимаю, что последнее мое утверждение выглядит абсурдным, голословным и чуть ли не оскорбительным для большинства грузин, считающих себя европейской нацией. Дескать, соцопросы показывают, что «85% респондентов полностью или в той или иной степени поддерживают европейские устремления Грузии. В частности, для 60% эта поддержка останется неизменной, даже если евроинтеграция приведет к разрыву торговых отношений с Россией». Поэтому с точки зрения электоральной стратегии оппозиция сделала абсолютно правильный выбор заняв антироссийскую и проевропейскую позицию.

Увы, но руководствоваться данными соцопросов при выборе политической стратегии – это даже не ошибка, а показатель просто вопиющего дилетантизма. Я ведь обещал говорить честно, как специалист, отрешившись от личных симпатий. Мой опыт участия более чем в 50 избирательных кампаниях убедительно показывает, что подобные соцопросы – это кривое зеркало. Они отражают не реальность, а представление людей о реальности. Эти представления в свою очередь формируются или, если уж называть вещи своими именами – навязываются медиа. Поэтому выяснять путем опросов общественные предпочтения в высшей степени бессмысленно – достаточно просто посмотреть телевизор. Если в нем говорят, что грузинское общество принадлежит к европейской культуре и разделяет европейские ценности, то ровно то же самое вам и дадут любые соцзамеры. Главное – порасплывчатее сформулировать вопросы, чтобы была возможность интерпретировать результаты в нужном для заказчика ключе. Ведь если заказчик не получит желаемые результаты, он в следующий раз обратится к другому исполнителю.

Ко всему прочему уровень грузинской прикладной социологии настолько низкий, что данные исследований часто отражают даже не общественное отражение мейнстримных медийных нарративов, а то, как эти нарративы понимают сами социологи. Мне, как стороннему наблюдателю, без всяких соцопросов очевидно, что в перечне проблем, реально волнующих избирателя, сложности евроинтеграции находятся на 15-20-м месте. Не стоит забывать также и о том, что в обществе сильны позиции противников сближения с ЕС. Евроскептики – существенная часть общества, мнение этих людей нельзя игнорировать, надо их убеждать в своей правоте.

УЗОК КРУГ ЭТИХ РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ, СТРАШНО ДАЛЕКИ ОНИ ОТ НАРОДА. Так или иначе, но оппозиция считает своей социальной базой еврорадикалов, противников России, которых, если верить соцопросам в стране аж 78% (но верить им, конечно, непрофессионально и просто глупо). В расчете на эту категорию граждан и строилась предвыборная риторика, что является еще одной ошибкой. Нет, снова придется констатировать, что это не ошибка, а проявление абсолютного непонимания того, что такое избирательная компания и как ее следует вести. Я вынужден разъяснять совершенно аксиоматические вещи: агитация, ориентированная на свое электоральное ядро, лишена всякого смысла.

Ваши сторонники и так проголосуют за вас, им не надо постоянно напоминать о том, как вы любите Европу и ненавидите русню. В период избирательной кампании следует искать симпатий не у небольшого числа своих радикальных сторонников (они и так мотивированы отдать свой голос именно вам), а агитировать широкие народные массы, которые по определению политически индифферентны и не имеют стойких политических взглядов и симпатий. Основной избиратель – обыватель, живущий своими мелкими, бытовыми проблемами. В чью сторону качнется эта масса – тот и победит. Но именно его оппозиция полностью игнорировала.

Вот почему я говорю, что оппозиция пыталась опереться на маргиналов. Радикальные и убежденные сторонники любой идеи, будь то идея евроинтеграции или введения визового режима с РФ – ничтожное меньшинство. Предвыборный популизм по определению должен быть ориентирован на широкую массу, живущую «вне политики», которая может качнуться и туда, и сюда, и обратно. Здесь уже невозможно игнорировать законы массовой психологии. Любой радикализм, фанатизм, отпугивают обывателя, который консервативен, боится перемен и на все склонен смотреть с позиций «лишь бы хуже не стало».

Искусство публичной политики заключается в том, чтобы убить двух зайцев одним выстрелом – и маргинальным сторонникам потрафить (в данном случае – адептам Европы и русофобам), и массового избирателя при этом хотя бы не отпугнуть. Включать в свою предвыборную программу требования введения визового режима с РФ, запрета авиасообщения с Россий и ограничения для граждан РФ возможности работать и вести бизнес – это просто верх идиотизма. Программа оппозиционного объединения «Сильная Грузия: Лело, за народ, за свободу!» состояла из 9 пунктов, причем все(!!!) были посвящены борьбе с плохими русскими и мерзкой Россией.

Ребята, а можно было включить в свой манифест хоть строчку, посвященную собственно Грузии и проблемам, волнующих ваш народ? Потому что та бредятина, которую вы настрочили исчерпывающе характеризует вас, как дегенератов. Как можно быть настолько оторванными от жизни, чтобы не понимать очевидного: русский турист, которого вы так страстно хотите изгнать из страны, кормит миллион ваших сограждан. Экспаты не отбирают рабочие места у грузин, а создают их! Ну не пойдет русский айтишник работать в школу за $500 и даже таскать кирпичи на стройке за $1000 ему не интересно. Ему интересно купить у грузинского застройщика трехкомнатную квартиру в элитном жилом комплексе и устроить своего ребенка в частную школу с углубленным изучением английского языка (причем учителя в ней будут получать втрое больше, чем в государственной школе).

Простые граждане, отлично осознающие экономические реалии, только покрутят пальцем у виска. Подобная агитация найдет горячую поддержку исключительно у маргиналов-русофобов (часто это молодежь, которую содержат родители). Поэтому полученные «Сильной Грузией» 183 тысячи голосов – это их потолок. А если бы эти горе-оппозиционеры не эксплуатировали шовинистические лозунги, а пошли бы, что называется, в народ, посмотрели в глаза своим избирателям, особенно в депрессивной глубинке, то вполне могли утроить свои результаты.

У нас, избирательных технологов, есть такой критерий проведенной работы, как «полученное рукопожатие». Часто в планах выборной компании даже вносится норматив – 30 или даже 120 рукопожатий в день. Столько должен получить кандидат в ходе непосредственного общения с согражданами. Одно рукопожатие дает до 3-5 галочек в бюллетень (положительна конверсия происходит за счет членов семьи и друзей сагитированного избирателя, который сам становится косвенным агитатором).

Вот только, чтобы иди по дворам и говорить с простыми людьми об их повседневных нуждах, надо хоть немного представлять, чем твой народ живет. Но грузинские оппозиционеры поражают меня своим высокомерием и снобизмом. Я живу в Аджарии пятый год, на моих глазах прошло уже три избирательных кампании. Но я ни разу не видел, чтобы оппозиционеры занимались бы агитацией face to face, осуществляли то, что на профессиональном жаргоне называется полевой работой. Основа работы «в поле» - непосредственное общение с избирателем посредством сети мотивированных агитаторов. Ну и, разумеется, главный агитатор – это сам кандидат. Именно прямая агитация имеет самый высокий КПД, а вовсе не телепропаганда, как многие ошибочно полагают.

Давайте сравним просмотр клипа на ютуб-канале вашей любимой рок-группы и живой концерт, на котором вы присутствуете. Очевидно, что именно последнее запомнится вам на всю жизнь благодаря эмоциональному контакту со своими кумирами. Вот так же и кандидат не на экране телевизора, а пьющий с вами чай на кухне, говорящий за жизнь, производят несравнимый более мощный агитационный эффект.

Чем еще очень полезен full contact с избирателем. С ним невозможно говорить об абстракциях вроде евроинтеграции и демократии. Точнее, можно и об этом, но исключительно сквозь призму проблем маленького человека. Вы сможете его убедить, что вступление в ЕС, словно по волшебству увеличит пенсию старикам в пять раз? А как уровень демократии в стране повлияет на закупочные цены на фундук? Отмена авиасообщения с Россией приведет к тому, что в городской поликлинике появится врач-кардиолог и больного ребенка не придется возить на прием в столицу за 200 км?

Стоило бы оппозиционерам хоть раз выйти в народ – и с них тут же слетит вся шелуха, сразу станет понятно, как узок их круг и как страшно далеки они от народа (уж простите, процитирую классика политической мысли прошлого века). Именно в полном непонимании ими своей страны и своего народа, в неспособности быть на одной волне с согражданами главная причина поражения грузинской оппозиции.

ПОБЕДУ УКРАЛИ? Сами оппозиционеры, однако, абсолютно уверены в том, что они победили. Просто победу у них украли. На чем базируется это убеждение? Будете смеяться, но на данных социологии, прикладная ценность которой в Грузии не выше, чем гадание на картах Таро. Экзитполы в день голосования показали, что убедительно победила оппозиция, и потому официальные итоги нельзя считать правильными.

На самом деле и экзитполы не врут, и оснований сомневаться в подсчете голосов нет. Кстати, правящая партия тоже проводила экзитполы и получила на них результаты в свою пользу, хоть и не такие красивые, как огласил ЦИК. Все ясно, как божий день: каждый проводит экзитполы там, где ему удобно: оппозиция – в столице, а «Грузинская мечта» - в небольших городах. И каждая сторона экстраполирует полученные данные на всю страну.

Данный подход совершенно дилетантский. Товарищи оппозицонеры, вы можете объяснить, на чем строится ваша уверенность, что столица и глубинка должны голосовать одинаково? Это ж насколько надо быть оторванным от реальности, чтобы ставить знак равенства между менеджером столичного банка, чьи дети учатся в европейских университетах и сезонным сельхозрабочим из Гурии, который батрачит в Турции на сборе каштанов вместе с детьми чтобы прокормиться? Да это как жители разных планет! И голосуют они по-разному.

Большой вирусный эффект в Фейсбуке имел «анализ» некоего Романа Удота, который математически доказал якобы масштабную подтасовку итогов голосования. Я не знаю, какой Удот математик, может быть и неплохой, но в электоральной социологии он ничего не соображает. Собственно, весь его метод строится на постулате, что те избирательные участки, на которых победила оппозиция берутся за эталон, а на тех, на которых верх взяла правящая партия, ищутся аномалии, то есть статистические отклонения от эталона. И тут же эти аномалии находятся, например, более высокая явка. Из этого Удот делает вывод, что явка нарисована, а голоса вброшены за «Грузинскую мечту». Я несколько утрирую его демагогию, но суть верна.

Подобный метод (он, кстати даже имеет название «метод Собянина-Суховольского») абсолютно некорректен именно потому, что не учитывает разницу между городом и деревней, столицей и глубинкой. В больших городах явка всегда меньше – обычно на уровне 30%, если никто не форсирует мобилизационные мероприятия. Причем обычно наблюдается корреляция: чем выше в городе уровень жизни – тем ниже активность избирателей. В глубинке же явка, наоборот, высокая. И чем беднее живут люди – тем активнее они голосуют (почему – объясню ниже). В селах нередким явлением будет явка 100% уже к обеду. Я сам неоднократно бывал наблюдателем на выборах в РФ и видел это своими глазами.

Метод Собяина-Суховольского будет вполне адекватен для поиска статистических аномалий в рамках большого мегаполиса. Он, собственно, и применялся на выборах в Москве, где зарегистрировано более 7,6 млн избирателей. Электорат в современном мегаполисе распределен дисперсно. Не может быть районов, в котором компактно проживают сторонники коммунистов или либералов. Когда-то да, был буржуазный центр и рабочие окраины. Но в нынешних реалиях расхождения электоральных предпочтений между спальными районами и центром столицы минимальны. Везде в более-менее равных пропорциях обитают представители среднего класса, чиновники, пенсионеры, молодежь, везде средний уровень доходов будет плюс-минус одинаков. Да и проблемы у горожан одни и те же. Поэтому в микрорайоне, совершенно искусственно разделенным между двумя избирательными участками, явка на них не может отличаться на 30%. Это – явная аномалия.

В Грузии же по определению явка будет неравномерной в городах и глубинке. И ни то, ни другое не будет аномалией. Точно так же и голосовать разные регионы будут отлично друг от друга. Поэтому апелляция к методу Собяина-Суховольского или любым другим подобным методикам – довольно примитивная манипуляция.

Можно ли говорить о том, что в день голосования осуществлялись фальсификации в пользу правящей партии? По умолчанию любая власть, даже самая демократическая, манипулирует в свою пользу. Например, правящая партия в Молдавии фактически не позволила на президентских выборах голосовать молдаванам в России, где проживает самая большая молдавская диаспора (ориентировочно 400 тыс. граждан) – там можно было проголосовать только в посольстве в Москве, причем в наличии было лишь 10 тысяч бюллетеней, которые закончились еще до закрытия участков. А вот в Европе было открыто более 200 избирательных участков на 800 тысяч граждан. Боле того, ко второму туру их количество возросло. Именно благодаря голосам европейским мигрантов Майя Санду победила, непосредственно же в Молдавии она проиграла оппозиционному кандидату.

Так что, разумеется, правящая партия в Грузии в ходе парламентской кампании использовала административный ресурс на полную катушку. Но это не является подтасовкой итогов всенародного волеизъявления. Фальсификация итогов голосования – уголовно наказуемое деяние. Здесь действует тот же принцип презумпции невиновности: не пойман – не вор. Задача оппозиции состояла в том, чтобы на каждом избирательном участке в стране находилось как минимум два наблюдателя, которые не допустят ни голосования «мертвых душ», ни вбросов, ни «каруселей», ни подделки итоговых протоколов. Поверьте, все возможные методы фальсификаций специалистам известны и методы противодействия им отработаны до совершенства. Самое заурядное видеонаблюдение, даже удаленное, снижает объем фальсификация на порядок.

Если подлог не удалось предотвратить, его достаточно зафиксировать, чтобы оспорить в суде итоги голосования по конкретному участку. И если полученные данные о фальсификациях достигнут объема, превышающего официально зафиксированный разрыв между правящей партией и оппозицией, появляется повод требовать полной отмены итогов выборов и назначения новых. Грузия – пока еще не Африка, тем более – не Россия. Здесь невозможно украсть победу у оппозиции, если она действительно победила и защитила ее.

Осталось выяснить, сколько же наблюдателей от оппозиции было мобилизовано в качестве наблюдателей в день голосования? В Грузии 3 111 участков, то есть 8 тысяч подготовленных наблюдателей было достаточно, чтобы полностью исключить фальсификации или свести их к минимуму, неспособному оказать сколь-нибудь заметное влияние на итоги. Неужели противники правящего режима не могли найти несколько тысяч волонтеров на всю страну?

Мои вопросы носят риторический характер. Оппозиция вообще не работала в ходе этой избирательной кампании. Не было развернуто сети даже региональных штабов, не говоря уж об окружных. «Поле» никто не окучивал усилиями тысяч агитаторов. Один агитатор на 250 граждан позволяет сделать в течении месяца как минимум три «касания» избирателя, из которых хотя бы одно – очное). Соответственно, на этих выборах каждое избирательное объединение должно мобилизовать минимум 14 тысяч агитаторов. Я не видел ни одного. В день голосования этих же агитаторов надо было использовать в качестве наблюдателей, наученных ловить за руку фальсификаторов. Но их тоже не было, потому что оппозиция не почесалась. Но если она не проводила даже базовой работы с электоратом и собственным активом, то каким чудом она могла победить? Если не было даже попыток наладить системное наблюдение на участках в день голосования, какое право вы теперь имеете говорить о том, что у вас украли голоса?

Даже если у вас их действительно украли – вы сами виноваты в том, что позволили беспрепятственно это сделать. Винить правящую партию в том, что она нечестно ведет кампанию – это все равно что ругать волка за то, что он утащил овцу из стада. Это сущность волка, он не может быть вегетарианцем. Виноват в данном случае пастух, который прозевал нападение, с него и спрос.

В целом я согласен с выводами иностранных, преимущественно европейских наблюдателей, которые не обнаружили нарушений в день голосования, позволяющих говорить о том, что официальные результаты выборов являются сфабрикованными.

Брифинг, который спустя две недели(!!!) после выборов провели представители оппозиции , тужась доказать, что у них украли победу, для любого электорального специалиста, привыкшего работать с цифрами, являл собой совершенно жалкое зрелище. Аргументы в том духе, что верить надо тбилисским экзитполам, а не избирательным комиссиям – жалкое нытье. Если у вас есть доказательства массовых фальсификаций – просто предъявите их, не надо глупой демагогии в духе Романа Удота. Но ничего, кроме демагогии я не увидел.

А уж работа «свободолюбивых» оппозиционных медиа и блогеров вообще вызывает отвращение. Я неоднократно натыкался на один и тот же тезис в различных источниках после упомянутого брифинга – дескать, в 20% случаев наблюдатели фиксировали нарушение тайны голосования. Ну, ребята, если уж вы занимаетесь пропагандой, то тоньше надо работать. Вы пытаетесь таким образом создать впечатление, что два миллиона грузин проголосовали на выборах, и в 20% случаев тайна голосования была нарушена, что могло существенно повлиять на свободу волеизъявления граждан. Но на самом-то деле речь идет о трех сотнях зафиксированных нарушений (именно столько зафиксировали в день голосования иностранные наблюдатели), и, выходит, в 60 случаях тайна голосования была даже не доказана, а всего лишь поставлена под сомнение. Доказательства поистине ужасны – например конверты, в которые досрочники запечатывали бюллетени, можно было посмотреть на просвет и понять, куда избиратель поставил галочку. О, ужас, демократия в опасности!

Я не одно десятилетие был наблюдателем на выборах и уверенно могу утверждать, что 90% нарушений избирательного законодательства носит такой же формальный характер. Например, шторки в кабине для избирателей нет или в нее одновременно вошли бабушка с внуком. Понятно, что бабушка плохо видит и потому ей нужен помощник, который поставит за нее галочку. Но формально – это серьезное нарушение и наблюдатель должен пресечь и настрочить жалобу. Подобные нарушения я, разумеется, игнорировал.

Пресекать нужно именно попытки ФАЛЬСИФИКАЦИЙ, механическая фиксация мелких нарушений вроде прозрачных конвертов не имеет ни малейшего смысла. Действительно серьезное нарушение было зафиксировано целое одно – вброс бюллетеней в Марнеули. И реакция последовала незамедлительно – итоги голосования на этом конкретном участке были аннулированы. Отчего, кстати, потеряла только партия Иванишвили, потому что в Марнеули она получила 80% голосов.

В общем, давайте констатируем, что оппозиция действительно проиграла. Проиграла, потому что абсолютно не работала. Да, сами оппозиционные политики наверняка уверены, что работали, потому что светили лицом на телеэкранах, ругая коррумпированную власть, и постили пафосные портреты себя любимого в Фейсбуке. Но это не работа, а ее имитация. Почему оппозиция отказалась от реальной борьбы за симпатии избирателя – вот в чем вопрос. (Продолжение следует)