Почему грузины в СССР жили богаче всех, а потом резко обеднели?

До сих пор приходится сталкиваться с адептами механистичной концепции борьбы холодильника с телевизором. Если утрировать, то в их представлении материальный достаток – двигатель прогресса, а обнищание – драйвер протестной активности. Соответственно, болезненный экономический кризис, обрушивающий уровень жизни, они видят предтечей глубоких политических трансформаций. Есть в этом что-то от вульгарного марксизма, воспринимавшего человека, как барометр, стрелка которого всегда указывает на эгоистический интерес, а социальное поведение обусловлено меркантильной выгодой.

Правда, марксизм оперирует диалектической логикой, и этот метод познания позволил, например, итальянскому коммунисту-философу Антонио Грамши описать противоречивую сущность человека, для которого духовная сторона жизни является ничуть не менее важной, чем интересы желудка. Сегодня же социальная психология довольно убедительно объясняет мотивацию человека на основе так называемой пирамиде Маслоу, согласно которой после удовлетворения базовых потребностей в еде, жилье и безопасности у него появляются потребности в красоте, принадлежности к группе, уважении, самореализации и прочим отвлеченным вещам вплоть до желания оставить след в истории.

Но на самом деле это довольно упрощенная схема, потому что потребность в признании со стороны окружающих существует не только у сытых. Более того, у кого-то эта потребность будет носить компенсаторный характер, то есть компенсирует даже чувство голода. Вы замечали, как у ватников гордость за вяличие империи лихо возмещает недоступность самых элементарных благ цивилизации, например, отсутствие теплых туалетов? Самые рьяные скрепцы – как раз те, что срут в дырку в дощатом полу, настеленном над ямой. Самые активные защитники фашистско-криминального режима в РФ – многажды ограбленное им быдло.

И наоборот, именно та категория населения, что является выгодоприобретателем рентно-криминальной экономики (помимо элиты, разумеется) – средний класс крупных мегаполисов – самые активные раскачиватели лодки. Мы видим два различных фактора социальной активности. В первом случае та часть населения, что не удовлетворяет свои первичные потребности или удовлетворяет их с трудом, нуждается в принадлежности к общности («великий народ, великая ядерная сверхдержава»), позволяющей ей гордиться самим фактом причастности к ней, что повышает их самооценку. Во втором случае удовлетворенные материальные запросы порождают новые потребности, Например, потребность самореализации в политике. Вот вынь да полож этим столичным мажорам свободные выборы, состязательный политический процесс и прочие игрища для самоактуализации!

Если резюмировать, то социальная мотивация людей в массе свей совершенно алогична, даже абсурдна – слой средних бенефициаров режима пытается сломать его, жертвуя синицей в руках ради мифического журавля в небе, а тягловое сословие решительно встает на защиту своих грабителей и не заинтересовано в том, чтобы менять статус-кво, при котором у них нет ни малейших перспектив. История с распадом СССР дает нам прекрасную возможность проиллюстрировать эти принципы массовой психологии. Например, с точки зрения целесообразности и экономической выгоды трудно объяснить то, что активнее всего ломились «на свободу», стремясь освободиться от «грабежа Центра» те республики, что больше всех от этого самого Центра получали, а вовсе не те, кого Центр максимально выдаивал.

Все помнят референдум о сохранении СССР 17 марта 1991 г.? Де факто Союза к тому времени уже не существовало, хотя де юре он прекратил свое существование только девятью месяцами спустя. Союзные власти уже утратили контроль над частью территорий настолько, что организовать референдум удалось только в девяти республиках из 15. Четыре советские республики – Эстония, Литва, Латвия и Грузия уже провозгласили свою независимость и вовсю занимались строительством национальных госструктур.

В Эстонии и Грузии состоялись референдумы о независимости. За суверенитет Эстонии высказались лишь 78% участников референдума. А вот в Грузии 31 марта 1991 г. за независимость отдали голоса 99,94% участников плебисцита. Абхазская АССР и Юго-Осетинская АО на своих территориях референдум не проводили, но это уже история распада самой Грузии. Более ни одна из союзных республик не рискнула проводить всенародный референдум о независимости, удовлетворившись решениями своих Верховных Советов. Лишь уже после августовского путча, сорвавшего подписание нового союзного договора, референдум 1 декабря прошел в Украинской ССР – там за незалежность выступило 90% граждан.

Что же роднит Эстонию и Грузию? Это две республики, с самым высоким уровнем жизни. Я не могу сказать, насколько корректны данные, приведенные здесь, но в Эстонской ССР в 1990 г. валовый региональный продукт на душу населения составлял $15,8 тыс., а потребление — $35,8 тыс. В Грузии цифры еще более красноречивы: производилось в 1990 г. товаров и услуг объемом $10,6 тыс. на человека, потребление же составило рекордную для Союза цифру в $41,9 тыс. Вот и получается, что два самых привилегированных субъекта Союза, получающих от него более всего, стремились покинуть «хлебное место» энергичнее других. Для сравнения: в РСФСР при подушевом ВРП в $17,5 тыс., потребление составило 11,8 тыс. на душу. Еще одна республика-донор – Белорусская ССР, где при производстве в размере $15,6 тыс. подушевое потребление составляло 12 тысяч.

Кто-то скажет, что государственная независимость в любом случае оказалась «рентабельнее», чем жизнь в совке и уровень жизни населения вырос. Для Грузии это совершено не так, а что до Эстонии, то тут вопрос не так прост, как кажется. Дело в том, что Эстония сменила статус дотационной республики в составе Советского Союза на статус дотационного члена Союза, но уже Европейского. До сих пор значительная часть госбюджета формируется за счет подачек Брюсселя, а доходы домохозяйств во многом формируются из переводов от эстонских гастарбайтеров в Западной Европе. То есть экономически самодостаточным государством Эстония так и не стала при том, что добилась самого существенного прогресса в уровне жизни из всех постсоветских стран. Но в статусе она, конечно, сильно потеряла. Если в СССР эстонцы имели второй по величине показатель потребления после грузин, то в ЕС по этому показателю они на четвертом десятке лет самостийности несмотря на щедрые вливания из Центра занимают почетное шестое место… С КОНЦА. Потребительская способность населения Эстонии на 25% ниже среднеевропейского уровня (источник). Если же верить государственной статистике, то сегодня потребительские расходы на одного жителя Эстонии составляют чуть больше $10 тыс. в год. – более чем вдвое ниже, чем в Германии.

Значит ли это, что эстонцы в СССР жили втрое богаче, чем сейчас? Нет, цифры очень условны, поскольку не может быть единой методики, по которой можно сравнить потребление в советское время и сейчас. Например, в Союзе граждане потребляли ничтожно мало услуг ЖКХ, поскольку они стоили копейки. Сегодня же коммунальные расходы эстонских домохозяйств выросли в десятки раз. Но значит ли это, что они стали выпивать в десятки раз больше воды, а в квартирах температура в десятки раз выше? Как раз наоборот, рост потребления услуг ЖКХ (рост, конечно, в денежном выражении, то есть фактически речь стоит вести о росте цен) снижает уровень жизни, а не повышает его. Приведенная цифра в $10 тыс. – это именно потребительские расходы, грубо говоря, то, что граждане тратят в магазинах на потребительски товары. Но потребляют они еще и из общественных фондов - услуги образования, медицины. Услуги безопасности и благоустройство, финансируемые из казны, то же «потребляются» обществом, хотя в СССР они и считались бесплатными. На самом деле ничего бесплатного не бывает в принципе.

Так же отмечу, что донорство РСФСР довольно условно. В едином народнохозяйственном организме автомобили производились в основном в Поволжье (Горький, Ульяновск, Тольятти, Набережные Челны и т. д.), но участвовали в процессе десятки тысяч предприятий по всему Союзу. Весь вопрос в том, как фиксировать стоимость произведенных комплектующих (цена в данном случае – показатель абстрактный) и конечной продукции. Так что миф о том, что русские в совке кормили нахлебников – чурок, хачей и чухонцев не имеет под собой оснований.

Но что касается Грузии, то я могу объяснить феномен ее сказочного богатства в советское время на живом, очень наглядном примере и, можно сказать, собственной шкуре. Хотя нет, на собственной шкуре я могу оценить лишь ее теперешнюю бедность.

Посмотрите на это фото и угадайте, что это за дворец? Это – сельский дом культуры в обычном селе Дагва (Дэгва) в Кобулетском муниципалитете Аджарии примерно в 8 км от моего дома. Не всякий областной центр мог похвастаться концертным залом на 600 мест, а тут такой в селе! И нет, он построен вовсе не на деньги, высосанные из депрессивной деревни российского Нечерноземья. Просто совхоз в здешних краях был богатый. Богатство же его объяснялось тем, что он специализировался на цитрусовых и чае, которые давали большую прибыль. Прибыль в плановой экономике нормировалась и распределялась заранее, но грузинские аграрии умудрялись получать и большие сверхприбыли. Эти средства нельзя было выплатить в виде «дивидендов», но можно было потратить на социальные проекты. Одним из них и стал этот ДК.

И он отнюдь не являл пример омертвленного капитала вроде олимпийских мегастроек в Сочи, которые приносят доходов меньше, чем дают прибыли. ДК в Дагве еще сам по себе приносил прибыль, потому что в нем при полном аншлаге регулярно давали концерты звезды первой величины. В сельских клубах Саратовской области они не выступали, а сюда ездить очень даже любили, поскольку билеты стоили дорого, а от размера кассовых сборов зависел и гонорар артистов. Местные крестьяне были настолько богатыми, что вполне могли себе позволить заплатить целковый за билет, а добирались к очагу культуры они на личных «Жигулях» или даже «Волгах». Не на «Нивах» и «УАЗиках», а на вполне себе городских машинах, поскольку дороги в горах были асфальтированы.

Возможно подобное стало благодаря монополии Грузии на чай, лимоны и мандарины. Сколько стоили мандарины в советском универсаме? Будучи товаром очень дефицитным, в 70-е годы новогодний фрукт стоил 1 рубль 30 копеек за кило, во второй половине 80-х цена доходила до трех рублей. Раньше мандарины вообще были роскошью и их вкушали в основном представители элиты. Продавались же они часто поштучно. Но в конце 60-х годов в СССР появились импортные марокканские мандарины, способствовавшие демократизации цен и росту их популярности. Вот этот спрос и удовлетворяла Грузия. Не скажу, сколько в тоннах поставлялось на прилавки, но в тех местах, где я живу, мандаринами засажены даже 60-градусные склоны гор, которые терассировались вручную, ибо никакая техника туда не заберется.

Мандарины местные жители – грузины и греки – выращивали в том числе на личном приусадебном участке. Совхозы выполняли и перевыполняли план, сдавая «оранжевое золото Аджарии» по госрасценкам, но они не в силах были насытить огромный советский рынок, поэтому конторы потребкооперации принимали мандарины и от частников. До сих пор местные старики ностаьгически вздыхают о тех временах, когда можно было получить 80 копеек за кило. На моем огороде более сотни деревьев, посаженных в 70-80-е годы, которые в хороший год дают порядка восьми тонн цитрусовых.

То есть по тем временам, когда средняя зарплата в СССР составляла 125 руб., я бы получил только за мандарины со своего приусадебного хозяйства более шести тысяч рублей. Да у генсека ЦК КПСС зарплата была меньше! А ведь я мог бы сдавать не только мандарины в декабре, и лимоны и апельсины в феврале, но еще и фундук в октябре (какие были цены тогда, мне выяснить не удалось, поскольку орех был еще большим дефицитом, чем цитрусовые) и хурму в ноябре. Насчет хурмы я помню, что в конце 80-х она у нас в Сибири подавалась только на рынке и стоила пять рублей за кило – дороже, чем мясо.

Так что, если кто-то хочет сказать, что Россия при совке кормила Грузию, обеспечивая той в четыре раза более высокий уровень потребления, будет в корне не прав. Строго формально теми же цитрусовыми именно Грузия кормила весь Союз. Просто грузинам повезло дважды – с субтропическим климатом и колоссальным рынком сбыта, они хорошо работали и хорошо зарабатывали на очень рентабельных культурах. Разумеется, не только на мандаринах, Грузия была еще и всесоюзной здравницей, как тогда говорили. Для многих советских граждан даже зимой попасть на водные курорты Цхалтубо было мечтой всей жизни. А уж элитная Пицунда – то вообще топчик. Туризм – это сфера услуг, а сфера услуг – черный нал. Поэтому не секрет, что в те годы даже взятки машинами давали за возможность трудоустройства в курортной отрасли – «инвестиции» отбивались с лихвой.

Но я не буду исследовать все отрасли грузинской экономики, а сконцентрируюсь именно на сельском хозяйстве. Чай – еще одна золотая жила. В советское время к грузинскому чаю было несколько скептическое отношение – мол, это говно для бедных – по вкусу, как заваренный веник, а уважающие себя люди пьют индийский чай. На самом деле в Аджарии производился не только чайный ширпотреб третьего сорта, но и элитные сорта чая, которые в том числе шли на экспорт. Что касается до знаменитого «индийского» со слоном на упаковке, то открою маленький секрет – этот продукт производился на фабриках, которые назывались чаеразвесочными и располагались по всей стране очень далеко от чайных плантаций. Странное это слово означало, что на них делался микс из импортного индийского чая и отечественного грузинского. Так что какой именно чай вы пили тогда – вопрос сложный. Чайная столица СССР – поселок Чакви (4 км от моего жилища), где работало то ли пять, то ли даже шесть чайных фабрик. Именно чайных, а не чаеразвесочных, на них непосредственно ферментировался чайный лист, производимый на окрестных плантациях еще с конца XIX столетия, а готовая продукция шла уже на чаеразвесочные фабрики, где и превращалась в чай «индийский».

Виноделие не было чисто грузинской монополией, но вино в сильно пьющем СССР всегда было в великом дефиците. Поэтому кахетинские виноделы имели очень широкие перспективы заработка как по месту официального трудоустройства, так и в частном, как говорится, порядке. И все это грузинское сельскохозяйственное чудо базировалось на закрытости советской экономики. Если у вас есть всего один регион производства цитрусовых и чая, рынок сбыта в 280 миллионов потребителей и отсутствие конкурентов, то производство гарантированно будет рентабельным и даже сверхприбыльным. Поэтому не удивляйтесь тому, что самый заурядный грузинский сельский дом не идет ни в какое сравнение с убогим деревянным жильем русского колхозника. Уважающий себя картвел-земледелец жил в 250-метровом двухэтажном каменном особняке с непременным капитальным гаражом и собственной винодельней в подвале. Доходы позволяли жить на широкую ногу. Поэтому когда мой друг-грузин травит байки о том, как он на выходные летал за 38 рублей в Москву кутить по ресторанам, потому что в его родном Батуми добыть в ресторане свободный столик можно было только по блату, то это совсем не байка, а чистая правда.

Вот эти шальные деньги и вскружили грузинам голову настолько, что они совершенно утеряли понимание природы экономики. Первый президент свободной Грузии Звиад Гамсахурдиа на митингах в конце 80-х годов нес дичайший бред о том, что только продажи знаменитой минералки «Боржоми» позволят полностью покрыть расходы госбюджета Грузии, если ее «не будут объедать русские оккупанты». И ведь ему совершенно искренне верили! Более того, считали, что стоит только Грузии отложиться от империи – за мандарины и чай с русских можно будет брать валютой. Ох, заживем – мечтали грузины – пересядем с «Жигулей» на «Мерседесы» и «Бентли».

Что же произошло в результате самовыпила Грузии из совка? Оказалось, что турецкие и египетские мандарины гораздо дешевле грузинских, если брать их по мировым (рыночным) ценам. Это обусловлено чисто климатическим фактором – в тропиках можно снимать два урожая в год и процессу сбора не угрожают декабрьские заморозки. А кому внутри Грузии нужны десятки тысяч тонн мандаринов? Их ведь еще, после того, как Абхазия отложилась и разобрала железную дорогу, доставить к постсоветскому новогоднему столу стало крайне сложно – это можно сделать только автотранспортом через перевал Верхний Ларс, который часто закрывают зимой из-за снегопадов. Разве что армяне охотно покупают резко подешевевшие мандарины. И то только потому, что с туркам они не дружат. Но армянский рынок – три миллиона ртов, а советский – 280 миллионов. Разница очевидна.

Итак, вот что рыночек порешал: сегодня сдать мандарины оптовикам можно по 40-50 тетри за кило, то есть около $0,15 (14 рублей). Фундук сдавали раньше по 7-8 лари, но теперь за счастье и за 4 сдать. Лично я даже не заморачиваюсь с орехами, собираю только пару мешков для собственного употребления. Все это делает выращивание мандаринов делом экономически бессмысленным. Не вырубают люди сады только потому, что рука не поднимается – старики еще помнят, как сдавали мандарины по 80 копеек, дарили сыновьям машина на совершеннолетие и летали на выходные в Москву гульнуть в кабаках. А молодежи в некогда сказочно зажиточных селах уже нет – все свалили работать в Европу или города. Греки бросили свои села и эмигрировали еще в 90-е. Дворец в Дагве теперь выглядит примерно вот так:

Мораль сей басни вовсе не в том, что надо срочно восстановить империю и закрыться от мирового рынка железным занавесом, чтоб грузины снова стали монополистами по цитрусовым. Просто вдруг меня читает какой-нибудь владелец овощной базы в Рязани, Томске или Вологде. А, может, в Цюрихе, Риге или Киеве? У нас в этом году стихийное бедствие с урожаем – у меня с соседями суммарно тон 30-40 (две фуры) абсолютно экологически чистых сладких мандаринов томится на складе. Мы готовы взять на себя транспортные и таможенные издержки и доставить к воротам отборную продукцию по цене в $1-1,4 (90-120 руб.) за кг. Если сами заберете, так и за 60 центов отдам с радостью. Шиковать, как при коммунистах, не получится, но тут хоть бы на еду хватило – и то хорошо. Пишите в личку, если что.