Игра в игре, шпион империй
Прежде, чем мы начнём, напишу небольшое предисловие. Сегодня формат будет не совсем обычным: я разберу свой сон, исходя из общего контекста, символьного языка, моих познаний в психологии и ряда других вещей. Эту работу меня попросили написать для сдачи одного из предметов в МИПе. Я подумала, что вам такое может быть интересно, так почему бы и не вынести подобное на всеобщее обозрение. Так этот текст оказался здесь
Сон
Я спускалась с остальной группой по обкатанной летней дороге, на которой — лишь две коричневые земляные колеи из-за местных колёс. Всё остальное немного тонет в буйной, слегка осветлённой зелени. Где-то светит солнце, но свет приглушённый, словно задавленный серыми облаками. Знаю, что иду с кем-то одной командой, но ни лиц, ни образов я не узнаю, словно все эти люди за толстым стеклом. Чем дальше идём, тем более зимним становится пейзаж, зелёная весенне-летняя травка припорашивается снегом, и, в конце концов, мы переходим в зиму. Одна из первых моих мыслей: «Это — Российская Империя».
Уже на начало сна я знала, куда попала. Это был мир, где Империя жадно сидела на ресурсах, заграбастав под себя железо и всё, что могло найтись в недрах, пока все страны вокруг неё сидели с опущенной головой — в бедности, невзгодах, на более низких уровнях социального, экономического и культурного развития. На Империю молились и её же проклинали: она вела агрессивную политику, брала то, что хотела, нарциссично наслаждавшись своим положением. Международные отношения развивались и шли дурно, и моей задачей было убийство некоторых чиновников, чтобы взаимодействие изменилось в лучшую сторону. Я ощущала себя собой, но не факт, что была в своём теле, то есть, на всё это я смотрела глазами персонажа, за которого, условно, играла. У меня была способность переселяться в другие тела, оставляя их бездыханными после нового акта переселения, если в них изначально не было другой души. При этом в начале я была в своём собственном теле, а не в занятом. Судя по всему, я была шпионом из какой-то нищенствующей европейской страны, которая в нашем мире живёт и процветает — например, из Великобритании или Германии. Или из чего-то между. Знала, что направлялась на Север, и вся Российская Империя занимает «зимние территории».
Мы спустились к реке. У протоптанного спуска была лишь небольшая заводь и деревянный плот из больших распиленных брёвен, связанных верёвкой. И тут к нам выезжает местный магнат, который занимается выпуском одежды (возможно, выращивает хлопок или что-то в духе), вместе с небольшим сопровождением. Все верхом, в офицерских костюмах 1810-х. Нас обходят, проверяют, чуть ли не щупают вещи, в итоге отпускают, предупреждая нас о том, что где-то неподалёку объявлялся шпион, враг народа, которого не стоит пропускать к столице, условной «Москве» [заметки на полях: хотя столица Империи во сне ни разу не называлась]. Все выгружаются на плот, кто-то начинает грести, и мы трогаемся.
Проходит какое-то время, я оказываюсь в центре Российской Империи в каком-то городе, не уверена, что в центральном. Судя по тем домам, что я видела, общей архитектурной «картинке» — это Санкт-Петербург, заметённый снегом, с холодными ветрами и суровыми ресторанами, у каждого из которых есть летняя веранда и радостные русские, сидящие за столиками на улице, спокойно попивающие чай без верхней одежды в минус сколько-то. Подобная картина выглядела очень буднично, напоминая мне французскую ресторанную культуру. Возможно, этот кусок города был промежуточной точкой.
В нём я нашла леди, по типажу очень смахивающую на Лару Крофт, и вселилась в неё, после чего начала строить заговор. Помню, я сидела в её теле в каком-то полуподземном кафе и что-то обсуждала с пособниками. Если как-то пытаться описывать пространство, то это был, как будто бы, деревянный ящик со стеклянной крышей, опущенный в землю, внутри которого — скамьи из переделанных ящиков, зелёные насаждения, и сделано всё, чтобы внутреннее убранство было похоже на какие-нибудь далёкие тропики. Помню, я сама сидела в купальнике и джинсовых шортах, одетая явно не по тому времени.
Девушка, в которую я вселилась, была блондинкой, довольно худощавой, но мускулистой, «достаточно сильной и проворной, чтобы пробираться в запретные места» — подумала я, когда в неё вселялась. Её лицо мне не было знакомо, и до сих пор ничего не напоминает. Волосы были собраны в хвост и перетянуты тугой кожаной резинкой.
Прошло ещё какое-то время, и я попала на приём, где была одна из моих целей. Внутреннее убранство прихожей было похоже на что-то среднее между дворцовыми питерскими парадными и роскошными, но чуть менее помпезными европейскими домами, при этом в прихожей располагался какой-то отдел, где люди в чёрной форме занимались сбором и подсчётом (?) данных. Этот отдел был похож на полицейский участок из фильма «Майор Гром: Чумной доктор» [знп: кадры на 02:02:30 и 02:05:22 отражают лучше всего]. Помню, я была в чёрном платье с россыпью блёсток или камней, тонкими и пушистыми перьями. В тот вечер я не совершила убийство. Скорее исследовала территорию. Гостям показали домашний музей, где экспонаты хранились в витринах, шкафах и ящиках из переливающегося змеиного дерева и падука, и общий интерьер напоминал обстановку Парламента Великобритании. По моим впечатлениям, приём проходил не в чьём-то особняке, а в здании политического назначения. Мне особенно врезался в память шкаф с полками от пола и без двери, где слегка неровно, и как будто вразнобой лежали небольшие коробочки несколько странного вида. Каждая из коробочек была прямоугольной и прозрачной, но имела крышку-дно чёрного цвета, на дне которой было подписано, что это за экспонат.[1]
Я взяла одну из них, внутри была маленькая засушенная лягушка. Я уже думала открыть коробочку, но не стала. Воткнула коробок в ближайшее свободное место на полке. А шкаф молча переставил коробочку туда, откуда я её брала изначально. Это меня поразило: мир не отличался сильной магией, откуда тут такие технологии.
— Но в Российской Империи возможно всё, — подумала я.
Помню ещё, как стояла у спуска и просторной белой гранитной лестницы. Совсем скоро мне нужно было уходить.
Прошло ещё какое-то количество времени, и я завершила свою задачу [знп: причём, во всём сне не озвучивалось убийство тех самых чиновников, то есть, скорее всего, я устранила их другим путём], обнаружив себя в своём теле сидящую дома у большого моноблока. То есть, я играла во сне в компьютерную игру и успешно её завершила.
Это был дом моей бабушки, с нынешней расстановкой мебели, в котором я была буквально накануне сна. Я сидела за своим старым столом [2], вокруг меня — куча бумаг, что-то ещё не моё, в основном, бабушкины бумаги и разработки [3].
Почему-то в доме находилась одна из моих нянь — Лида, и выглядела она, как много лет назад — невысокая брюнетка с конским хвостом, в джинсовом летнем костюме, слегка выцветшим пакетом и чем-то скрученным в руке, скорее всего, с газетой. Она не вписывалась в окружающий мир, потому что я находилась в нашем времени, в 2022-ом, а она словно была искуствено наложенной фотографией из прошлого, почему-то живой. Она стояла в проёме, неподалёку от выхода из квартиры, готовясь уходить. За окном были летние сумерки. Потихоньку близилась ночь.
По какой-то причине в моменте я была уверена, что проходила шпионскую игру как задание по русскому языку.
— Ты вроде сделала всю домашнюю работу, мне пора идти, бабушка скоро придёт, — сказала Лида, приоткрывая входную дверь.
— Ладно, — ответила я, даже не оборачиваясь и не смотря в её сторону боковым зрением, лишь чувствуя и предполагая, что она уходит.
К этому моменту бабушка уже должна была прийти из школы, с работы, но её всё не было. Под конец игры мне сказали, что играла я неправильно, и ничего не поняла в процессе, даже несмотря на то, что выполнила заявленные цели. Меня это бесило, и я решила перепройти игру иначе, чтобы понять, зачем она нужна и в чём её смысл.
В этот момент времени я вступила в фазу осознанного сновидения и начала менять реальность. Аккуратно, чтобы не разрушить полотно сна и не проснуться невовремя.
Снова та же сцена: сельская дорога, уходящая вниз по склону, команда, весна. Я стала намеренно рассматривать их пристальнее, и обнаружила, что мои сокомандники примерно моих лет — на вид от 20 до 28+ лет. Их лица не особо были мне знакомы, и сейчас, когда я стараюсь максимально подробно описывать свой сон, мне кажется, что они были полумёртвыми. Нереальными людьми, кого я могла случайно видеть, но не запоминать осознанно. Я сразу находилась в теле условной Лары Крофт, к нам пришёл магнат, и вся сцена повторилась вновь, даже несмотря на то, что я выглядела иначе.
Различия начались позже, у плота. Я обратила внимание на берег, его тонкое песчаное кольцо, в котором, собственно и находился плот в своей стартовой точке. Несмотря на то, что вокруг всё замёрзло, кроме реки, по которой нам предстояло идти, сам песчаный бережок не тронул снег или лёд. Тут было много красивых ракушек, я начала набирать их себе и складывать на плот. Моя команда возмутилась, мол, складывай всё к себе в рюкзак.
— Рюкзак? — спросила я и тут же обнаружила кожаный чёрный рядом с собой [знп: он существует в реальной жизни, я часто им пользуюсь]. Сложила туда то, что набрала. Вокруг было много любопытных камней, но мне не хватило концентрации, чтобы обозначить их по типажу и породе прямо во сне. Один особенно меня привлёк, я очень хорошо помню его визуально. Большой, с мою ладонь, он был выцветшим красным, с алыми кирпичными оттенками. Пока я крутила его в руках, обратила внимание на крупное и довольно чистое вкрапление малахита [4] у него на боку, и при ближайшем рассмотрении оказалось, что малахит заточён во что-то более примитивное. Появилось желание сделать такую гравировку, чтобы малахитный рисунок проявился на красноватом фоне. Само потенциальное изображение было бы похоже на витиеватые папоротниковые листья в зародыше, когда они только-только начинают распускаться и расти.
Меня начала окликать моя команда, говоря, что пора в путь, и рассмотрение всего этого не имеет никакого смысла. Впрочем, я управляла сном, так что не стала их слушать и продолжила рассматривать берег.
Там я увидела всякую мелочёвку из той, что реально существует у меня дома [5], и почему-то здесь оказалось много палеток с тенями, маленьких баночек с блёстками разного назначения [знп: одна из баночек из салона красоты, где я крашу ногти, а остальные — неизвестного происхождения]. Первое о чём я подумала, вовсе не красота, а маскировка. Было желание что-то на себя намазать. Большинство из этих наборов так или иначе были повреждены — где-то мало порошка, в каких-то были намешаны разные ингредиенты, и всё в таком духе. Они вызывали во мне печаль, тоску и ощущение смерти того, кто это когда-то использовал.
Как ни странно, в итоге я не стала ничего с собой брать.
Прошло время, я перепрошла игру и оказалась на небольшом снежном плато, где росли среднего размера ели, сильно укутанные снегом и напоминавшие скорее фигурки из белого шоколада своими обтекаемыми формами. Я бежала от кого-то. Кинулась в сосновый лес по запорошенному спуску, влево. И тут мужской голос [знп: один из вариантов внутреннего критика?] снова начал меня объяснять, что я не так прошла игру, и несмотря на то, что я никого в этот раз не убила, снова ничего не поняла.
Я тогда спросила его, что конкретно я должна была понять, и мне объяснили, что всё это — про моё развитие.
— Чем раньше ты займёшься своим развитием, тем быстрее продвинешься, — сказали мне, — Каждые пятнадцать минут занятий или книжек продвигают тебя вперёд в два раза быстрее, занимайся, займись уже саморазвитием.
На этом моменте я ощущаю прилив сосредоточенности, уверенности в завтрашнем дне и том, что я должна пойти и сделать. И просыпаюсь.
[1] В реальной жизни у меня есть похожего вида коробочки, в которых я храню свои кубики для настольно-ролевых игр и не только.
[2] Я жила в этом доме с 7 до 14 лет, и в какой-то момент у меня появилась своя комната, в которой я и прожила большую часть времени. Оттуда я давно съехала, а моя бабушка продолжает жить в той квартире, и спать в моей комнате. Она изменила расстановку мебели под себя. Большинство вещей, что принадлежали мне, там остались, например, лакированный стол, сбоку обклеенный татуировками из жвачки "Малабар".
[3] Моя бабушка уже много лет работает преподавателем английского языка, и сейчас ведёт уроки из дома, поэтому вокруг её рабочего места полно таких артефактов.
[4] Сначала я не поняла, почему такой акцент именно на малахите, а потом вспомнила — мы обсуждали его накануне, и его изображение попалось мне в материале про камни, который я читала вечером того же дня.
[5] У меня очень сильная визуальная память, впрочем, не распространяющаяся на людские лица. Я могу держать в голове 3D и иногда 4D модели пространств, в которых я бывала, предметов и чего только не. Особенность с лицами в ходе терапии я стала списывать на то, что мне легче не запоминать лица и имена людей, чтобы к ним излишне не привязываться, и что это — выработанный адаптивный механизм.
Комментарий
В целом, сон похож на что-то среднее между играми Dishonoured (тут имею в виду скорее вторую часть серии), Council и Help will come tomorrow. Во все я играла, первые две люблю довольно сильно, так что вполне понятно, откуда брались те или иные визуальные образы.
Этот сон, в основном, про мои внутренние переживания, чем про переработку того, что было за день, потому что элементов предыдущего дня довольно мало, вкратце перечислю: бабушка, её дом, малахит.
Ситуация сложилась так, что у меня висит незакрытая сессия в МИПе, мой диплом далёк от совершенства, многие куски его не дописаны, в силу того, что я брала себе сразу много проектов, выжимала из себя все соки, и учёба переставала занимать первое место. Из каждого утюга уже слышу фразы о том, что закончи дело, не бросать же прямо перед ГОСами. И меня саму фактор незаконченности жрёт куда больше, чем слова других людей, я и сама прекрасно понимаю, что дело надо завершить, и сдаю я всё явно не в срок, хоть и стараюсь уложить в какие-то рамки. На это есть отсылки в сне в моментах про домашнее задание, в самом финале и не только.
Кроме того, моя жизнь довольно сильно меняется в последнее время: мне сделали предложение руки и сердца, я ушла с работы, которая заставляла нервничать, и в связи с геополитической ситуацией за окном я не особо уверена в завтрашнем дне. Обычно школа мне снится именно в контексте неуверенности в себе и окружении. Изредка это связано с синдромом самозванца — а я сейчас как раз возвращаюсь в профессиональное писательство после многолетнего перерыва, и я часто думаю о том, смогу ли я реализовать то, что хочу.
Сам сеттинг сна, его антураж как раз продиктован моими размышлениями о том, какой могла бы быть наша страна при других обстоятельствах. Я не хожу на митинги и не являюсь революционером в этом контексте, но я — человек, которые стремится многие вещи менять к лучшему. Такой сюжет борьбы за лучшее будущее мне как человеку очень свойственен в более личном контексте. Когда-то я говорила, что я аполитична, но сегодня, когда политические события активно затрагивают моё ежедневное, я уже не могу стоять совсем в стороне, на отшибе, и не размышлять об этом.
Образ команды за стеклом — явно про мои социальные связи. Я вижу их как бублик — в центре я и самый тесный круг, вокруг меня — пустота, а за ней — довольно большая, если представить себе комнату, набитую людьми, группа моих читателей/подписчиков, которые наблюдают за мной издалека.
Размышляя о том, кто я в этом сне, я прихожу к мысли, что перемещение между тел — это про моё очень древнее, воспитанное стремление уйти от себя и стать кем-то другим, удобным человеком. Там был момент, о котором я забыла написать, когда мне сказали, что я "могла бы переместиться в другого, более удобного героя для выполнения своей миссии".
Если говорить о сюжете более глобально, возможно, это отыгрыш моих семейных взаимоотношений и желание уйти от своей семьи, устранив так или иначе всех мешающих на моём пути. В зависимости от эмоционального накала я либо сильно злюсь, либо стремлюсь мирно убрать с поля противостоящих. Маму - как источник давления и внутренней критики, бабушку - как острый элемент навязанных политических взглядов и так далее.
В конечном итоге я освобождаюсь, завершаю игру, выношу её смысл, идею о том, что пора развиваться и закрывать неоконченные дела, чтобы перейти в новую эру.
Конечно, сон можно разбирать бесконечно, особенно, если мы подключим разные системы оценки и трактовки сновидений. В какой-то момент всё это описание стало сильно давить на меня. Я постаралась качественно и аккуратно закруглиться, отдавая себе отчёт, что здесь можно копать и копать.
Я обнаружила, что довольно давно ничего не писала. Это произошло, скорее всего, из-за того, что я не выиграла литературный конкурс CWS. Уж не знаю, выпущу ли я материал об этом, но я довольно давно, по своим меркам, в творческом ауте.
Мне понравилось писать о своём сне в открытую, так что, может быть, я создам отдельную категорию про сны. Сейчас смотрю на ту выборку, что есть, скорее всего, слегка подредактирую.
Понимаю, что материал специфичный. Ну и пусть. Я рада, что написала его, как смогла.
Мой дух витает где-то тут, даже если не рождаются новые тексты.