Конспект несостоявшейся беседы с имяславцами

Краткое замечание.

Этот небольшой текст не является богословским трудом, но лишь тезисами к беседе, которая не состоялась, ибо еретики, убоявшись встречи с приехавшими их увещевать преосвященными митрополитами Павлом и Александром, позорно бежали с поля словесной брани, так и не пожелав проверить твердость своего стояния в заблуждениях. Тем не менее, желая хотя бы отчасти донести до верных мои скромные соображения о появившейся ереси, я спешно переделал тезисы к беседе в своего рода краткий конспект. Естественно, поспешность моей работы не способствовала её точности и качеству, посему не судите строго, и если заметите ошибки, то укажите мне на них в духе любви.

протоиерей Михаил Макеев

О том, что не существует «имяславия» и «имяборчества», а существует Православие, которое является целостным о боговдохновенным учением, и ересь, которая искажает доктрину Церкви.

Православие никогда не зацикливается на одном богословском аспекте, но рассматривает учение Господа во всей совокупности и деталях.
Православие всегда стремится к единомыслию в богословских вопросах, а потому Церковь основывает свое вероучение не на отдельных вырванных из контекста высказываниях Отцов, но стремится к определению того, в чём Отцы безусловно согласны между собой.
Искажение православия и ересь всегда происходят по причине появления «сверхценных» догматических идей, которые опираются на высказывания одних и игнорировании высказываний других Отцов, а порой даже играют на противоречиях или ошибках в сочинениях одного и того же учителя Церкви.
Имяславие — очевидная попытка некоторых людей найти преднамеренный способ особой самоидентификации, но не попытка выразить истину.
Имяборчество — в большинстве случаев не более чем ярлык, который еретики готовы навесить на всех, кто почитает и прославляет Имя Божие, опираясь на Традицию Церкви, и не вводит новшеств.
Имяславие в наши дни становится политически ориентированным, власти используют его для контроля за православием, особенно же за теми, кто им неподконтролен.
Активное продвижение имяславческих идей в среде всех, не поминающих официальных псевдоиерархов, — часть программы по внесению смуты и разобщения в среду ИПХ, люди иногда могут даже не подозревать о том, что невольно работают на этот «проект» (Лурье, Сенина, Павловский, Рафаил… и др.).

Имяславцы занимаются сознательными подтасовками

Осуществляют собственные «переводы» Отцов, в которых часто искажают смысл изначального текста (Лосев, Яшунский, Лурье, Сенина, Митренина, Павленко).
Вешают на своих критиков ярлыки «имяборчества» или «варлаамизма», пытаясь утверждать, что именно Св. Григорий Палама сформулировал их доктрину.
При этом полностью игнорируют замечания своих противников, которые обвиняют их в ошибках или сознательных подтасовках.
Имяславцы готовы любой ценой «присвоить» себе подвижников благочестия и новомучеников, пытаясь выставить их сторонниками лжеучения (Иоанн Кронштадтский, Андрей Ухтомский и др.).

Имяславцы, утверждая, что живут молитвенной праведной жизнью, порой сами пребывают в прелести и духовном кризисе

Занимаются охуждением христианского брака, пытаясь представить оный как «ветхозаветное установление» и утверждая, что все христиане призваны к безбрачному существованию, а брак - это «состояние второго сорта» (Григорий Лурье, книга “Призвание Авраама”).
Многие лидеры имяславчества совершенно отпали от жизни церковной, потеряв любовь к Традиции и богослужению, ставя под сомнение необходимость Таинств, сваливаясь фактически (если не по убеждениям) в павликианство или катарство. (И действительно, если ты уже имеешь Бога в себе, произнося Его Имя, зачем тебе всё остальное?)
имяславцы производят искусственные объединения (внося прежде разделения) различных паратакс, не состоящих в общении с МП, по признаку их отношения к своей ереси, игнорируют каноны и прочие особенности вероучения (вступая в общение с безнравственными прохвостами, выдающими себя за катакомбников), порой очень серьёзные, только ради формирования своего рода «имяславческой церкви».
Всё это противоречит не только церковному богословию и Традиции, но полностью подрывает нравственность и экклезиологию, равно как и православное представление о молитве и Таинствах.

Почему проблема имяславчества не характерна для греков

Богословие колливадов (строгие святоотеческие принципы).
Хорошее знание языка святоотеческих произведений.
Строго традиционный анализ Отцов.
Не утрачена традиция понимания текстов.
Современные имяславческие тенденции в отдельных паратаксах — результат влияния Лурье и других (преднамеренные действия политического характера).

Имяславцы часто делают много переводов Св. Отцов, которые неизменно стараются перетолковать на свой лад, пытаются доказать, что именно они являются последовательными сторонниками Св. Григория Паламы, а их оппоненты - еретиками-варлаамитами.

Типичный пример такой манипуляции — ложные переводы Яшунского, например здесь: https://rwmios-f.livejournal.com/322121.html. Это далеко не первый случай подобного подлога. О них преосв. Александр упоминает в своем обращении.

Божественная нетварная энергия одна и единая, но имеет многообразные результаты действия, которые отображаются в мире тварном.

Вопрос: Много ли энергий у Бога, или она одна? Когда мы именуем разные энергии, какое отношение сие имеет к действию Божества?

Св. Марк подвижник, “Добротолюбие”:

[115] Благодать Духа едина и неизменна, но действует в каждом, как хочет.

[118] Итак, когда услышишь слова Писания о Святом Духе, что Он «седе на едином коемждо из Апостолов» (Деян. 2, 3), или что Он «взыде на Пророка» (1 Цар. 10, 10), или что Он действует (1 Кор. 12, 11), бывает оскорбляем (Ефес. 4, 30), угашаем (1 Сол. 5, 19), раздражается (Деян. 17, 16), также, что одни имеют начаток Духа (Римл. 8, 23), другие же исполнены Духа Святого (Деян. 2, 4), то не думай так о Духе, будто в Нем бывает какое раздробление, или преложение, или изменение, но веруй, как прежде сказали мы, что Он непреложен, неизменен и всемогущ. Посему и в воздействиях Своих Он и пребывает одним и тем же, и всякому боголепно уделяет подобающее. Он, подобно солнцу, всецело излился на крещенных, но каждый из нас просвещается по той мере, как, возненавидев омрачающие его страсти, истребляет их в себе, а насколько оказывается любящим их, настолько помрачается.

Преподобный Иоанн Кассиан

Об этом же пишет и прп. Иоанн Кассиан Римлянин в 23 собеседовании в 9 главе, в “Собеседованиях египетских отцов”:

Те же (акробаты), с удивительным искусством шествуя в пустом пространстве, если с осторожным, заботливым равновесием не сохранят стезю, слишком узкую для ступни, то земля, которая для всех есть как бы природное основание и твердый, крепкий фундамент, бывает для них настоящая, явная гибель, не потому чтобы природа ее изменялась, а потому что они из-за тяжести тела стремглав падают на нее. Так и неистощимая благость Божия, при неизменном существе своем, никого не оскорбляет; но мы, уклоняясь от небесного и стремясь к земному, сами себя подвергаем смерти, даже само уклонение становится смертью уклоняющемуся.

Григория Паламы, о Божественных Энергиях и их причастии:

(О том, что божественная Энергия одна, но вызывает многие последствия, которые омонимично также называют энергиями)

[7] Мы же научились от отцов почитать нетварными все энергии Божии, если только кто не назовет омонимично(1) энергией дело (ενεργημα), сиречь результат (το απιτελεσμα). И когда мы говорим об одной единственной энергии у Бога, то подразумеваем ее объемлющей собой все их вместе. Ибо, согласно отцам, как солнце своим лучом и освещает, и согревает, и пробуждает, и взращивает, и оживотворяет, так и Бог посредством единой энергии совершает (ενεργει) все. Так что, как насчет солнца, если и собирательно назовешь действующим луч, то скажешь [тем самым] обо всех [его действиях], и если назовешь все их, то с другой стороны скажешь об одном, так и применительно к Богу. Поэтому-то и найдешь иногда одну и ту же божественную энергию приводимой в единственном числе, а иногда – в множественном: «Ибо Господня плоть, – говорит [Дамаскин], – обогатилась божественными энергиями по причине крайнейшего соединения со Словом, тогда как Слово через нее обнаруживало Свою энергию». Видишь, что одна и та же [энергия] является и многими, и одной? Как же ей разделиться на тварное и нетварное?

(1) Омонимами называют слова, разные по значению, но одинаковые по звучанию, таким образом Св. Григорий указывает: энергия как собственно божественное действие имеет одно значение и относится непосредственно к Богу, в то время как можно применить не строго слово “энергия” и к результату действия, т.е. к тому эффекту, которое действие Благодати вызывает в творении, а этот конечный эффект есть тварный и видимый или осязаемый нами феномен. Именно это он обозначает словом “дело”, или “ενεργημα”. Поскольку божественные энергии производят многоразличные последствия и дела, то наш разум вполне может рассматривать их как множественные, называя результаты “эергиями” во множественном числе, но по отношению к единой энергии Бога это уже омоним, имеющий иное значение.

По учению Св. Григория энергия Бога — одна, но она именуется разными именами и понятиями из-за разного производимого результата.

А если так, то Имя может восприниматься не как сама энергия, но как аспект, отнесенный к этой единой энергии Божества, т.е. как одно из её человеческих именований и средств призывания, а значит, тварное по природе, символическое по смыслу, но естественно причастное единой энергии божества, поскольку имеет происхождение от Откровения Бога человеку.

Имя энергии — не сама энергия, а имя результата её действия в тварном мире — тем более.

Как некогда совершенно справедливо писал некий А.С., ныне покойный, о значении греческого слова “энергия” и о смешении понятий “энергия” и “имя энергии”:

“…энергия – это такой труд, такая деятельность, которая совершается вовне, соответственно энергия Божия – это такая деятельность Божия, которая совершается Им вне Его Существа. В этом смысле деятельность Божия нами может быть именуема разными именами в меру нашего понимания – при том, что Существо Божие познать мы не можем, что бы ни воображали на этот счет. В этом смысле Имя Божие (имена Божии) для нас это действительно энергии Божии, т.е. разнообразная деятельность Бога, которую МЫ в меру своего осознавания так или иначе именуем, даем имена. Однако нео-имяславцев такая трактовка отнюдь не устраивает. Ведь имяславие – это”супер-удобное учение о кнопке в кармане по имени Бог“. Нажал кнопку и вот Он – Бог”и выскочил: слухаю и повинуюсь“…” (Выделения жирным в тексте сделаны мной, в некоторых местах расставил кавычки, для отделения иронических замечаний от основного текста).

Этот вопрос очень важен, поскольку еретики как раз мыслят в категории множественности энергий, пытаясь “разъять” энергию Божества, отделяя различные виды Благодати для того, чтобы особо выделить Имя.

Однако надо понимать, что, именуя энергии разными именами, мы даже близко не приближаемся к пониманию той единой нетварной Благодати, которая производит дела чудные и достославные.

Имена энергий — это те самые доски и краски, по подобию св. икон, которые дают нам символическое представление и возводят нас к созерцанию первообраза — единой нетварной Благодати.

Краткий вывод из рассуждений:

Энергия Божия одна, как говорит об этом Св. Григорий Палама, у неё нет имени или названия, ибо она нетварна и непостижима.
Мы не способны созерцать энергию Божества, ибо сами тварны, но энергия причастна тварной природе и вызывает в ней соответствующие чудесные результаты, изменения, дела — “энергимы”, которым мы даем имена.
Эти имена косвенно и символически указывают нам на саму энергию Благодати, однако не делают её познаваемой нами.
Любое произносимое Имя Боже есть следствие созерцаемого нами результата действия Божественной энергии, воспринятое нашим сознанием — т.е. наше, человеческое (хоть и раскрытое в нас Богом) именование энергии, но не её собственное имя.
Имя Божие воспринимаемое нами через энергию Откровения — словесная икона, возводящая нас к Первообразу, но не сам Первообраз.

Именно в Таинствах Церкви христианин становится причастен энергии Божества, все иные средства лишь вторичны

Вопрос: Какая сама великая Святыня для христиана?

Я имею в виду именно в нашей реальности. Естественно, за пределами нашего восприятия такая святыня — это Сам Бог, как по сущности, так по действию Божества.

Если ваш ответ «Имя Божие», то ответьте еще на один вопрос: «Когда Сам Господь реально, хоть и незримо предстоит всем нам?»

Если же ваш ответ правильный: «Тело и Кровь Спасителя», то сразу переходим к следующему вопросу: «А как вы думаете, как хлеб и вино становятся Телом и Кровью?»

Классический ответ имяславца на этот вопрос: Они освящаются Именем Божьим!

Вопрос: Вы сами можете Именем Божиим совершить Евхаристию? Ведь если Имя Божие имеет свойство само по себе быть источником освящения, то в конечном итоге совершенно не важно, кто́ именно его произносит. Или, с вашей точки зрения, всесильное Имя действует только при условии его произнесения священником?

Но ведь именно Церкви Христовой дана Благодать совершения Таинств. И совершение Евхаристии не есть освящение хлеба и вина, но реальное наше участие в Тайной Вечери, которое является непосредственным действием и Даром Божьим.

Господь сказал нам: «Сие творите в Мое воспоминание», совершенно недвусмысленно дав нам понять, что нет для оного воспоминания иных путей и средств, по крайней мере столь же действенных и благоприятных.

Мало того, в совершительной молитве Литургии мы вообще не упоминаем прямо Имя Бога, но просто обращаемся к Нему на “Ты”, призывая Его совершить величайшее чудо преложения хлеба и вина в Тело и Кровь Спасителя нашего. Просим Бога Отца о ниспослании Духа Святого, дабы он, а не мы, совершил великое страшное Таинство.

Вообще, для сведения всех, весь Евхаристический Канон обращен именно к Ипостаси Бога Отца, как источника бытия всяческих, хотя мы упоминаем Господа Иисуса Христа, как Ходатая нашего спасения и Искупителя, и Духа Святого, как совершителя всякого Таинства и источника Благодати. Так, через молитву Отцу, мы призываем всю Св. Троицу совокупно.

Евхаристия — не «освящение» в строгом смысле этого слова. Мы сами, незримо преодолевая пространство и время, оказываемся в Сионской горнице, в которой реально, а не мечтательно предстоит нам Христос и его ученики.

Мы получаем Хлеб и Чашу из Его рук, хоть и приносим для этого свои собственные субстанции хлеба и вина. Ибо никто кроме Самого Христа не может преподать нам Тело под видом и образом хлеба и Кровь под видом и образом вина.

А поскольку в Сионской горнице присутствовали лишь апостолы Христовы и Он Сам, для совершения сего Таинства нужен человек имеющий преемство от апостолов, — канонично избранный и рукоположенный епископ или, по икономии введенной издревле, тот кому этот преемник апостолов даровал такую власть — канонично рукоположенный пресвитер.

При совершении Евхаристии мы действительно многократно призываем Имя Божие. Взывая к Небесному Отцу, мы призываем Бога именно совершить сие великое Таинство для нас, сделать нас причастниками истинного, живого, действенного, ломимого, воскресшего и вознесшегося ко Отцу Тела Христова. И Господь даёт нам сие по собственному обетованию и в соответствии с оставленной нам Заповедью.

Не призывая Бога, невозможно совершить Евхаристию, ибо через это мы выражаем Ему своё желание и стремление, но само Таинство совершает Бог, точнее, Он совершил его уже единожды в Сионской горнице с апостолами и далее на Голгофе, а по нашей просьбе за Литургией Он делает и нас непосредственными участниками этой Жертвы.

Но независимо от нашей личной святости, от нашей веры, от нашей самой горячей молитвы, Таинство никогда не совершится, если мы не принадлежим к телу Его Церкви. Если наши действия незаконны, если пытаемся похитить право на священнодействие, если двери Сионской горницы перед нами затворены и Святая Церковь отторгла нас от общения, то сколько бы мы ни призывали Имя Божие над хлебом и вином, они останутся без преложения в Тело и Кровь Христовы. Значит, не только призыванием Имени Божьего совершается сие великое Таинство?

Вера же священника, призывающего Бога, может быть слаба и немощна, мысли его могут быть рассеянны, в уме его может и не быть искреннего стремления к Богу, но Господь, невзирая на его грехи и маловерие, Сам совершает Таинство по Своему неложному обетованию, ради веры Своей Церкви.

На самом деле Евхаристия является в Церкви источником вообще всякого освящения, ибо всё в Церкви бывает лишь с Ней и через Неё.

Иконы и кресты освящаются Евхаристией, ибо для освящения полагаются просто (без всяких слов) на святой трапезе во время Литургии, и через богослужебное использование исполняются благодати.
Молитва — это в любом случае подготовка к Евхаристии, ибо никакая молитва не сможет нам заменить сего Таинства единения с Самим Христом в причастии Тела и Крови. Молитва, не ведущая нас к Телу и Крови, не наполнена благодатным содержанием и стремлением к Богу.
Священство существует для Её совершения, и поставление на все степени служения присходит во время совершения Евхаристии.
Крещение — это вступление человека в круг тех, кому Она доступна, ибо омывает наши грехи, делая сынами и наследниками Царствия Христова
Миропомазание — печать Даров Духа, без которых Евхаристия невозможна,
Брак — совершается в контексте Евхаристии (ибо само последование взято из Литургии, но потом было изменено, поскольку некоторые вступающие в брак бывают недостойны Причастия) .
Елеосвящение — всегда связано с Евхаристией, ибо дает прощение забытых грехов и невольных скверн.
Исповедь — врата к Евхаристии для тех, кто пал во грехи, страсти и заблуждения.

Такова жизнь христианина, когда не он уже живёт, но живёт в нём Христос, через вкушение Тела и Крови живого и действующего Христа. В каком другом священнодействии найдёте вы бо́льшую высоту? В чём найдёте более тесное причастие Божеству? Где, как не на Тайной Вечере, встретите Христа? Через что иное исполнитесь энергией Божества?

Всё это говорит лишь об одном: нам не следует выискивать никаких иных путей к святости, кроме тех, что нам даны. Имя Божие свято и достохвально, но оно лишь икона и образ, а Таинство Тела и Крови — благодатная реальность Богообщения, которая дана нам Богом.

Имя Божие устремлено от нас к Богу, как наш немощный вопль о спасении, а ответ на сие призывание — Благодать, подаваемая в Таинствах Церкви.

В противном случае какой был смысл в Ветхом и Новом Заветах? Ибо призывать Имя Божие начали ещё до Потопа. Какой смысл в Пришествии Христа, если Имя Божие было открыто иудейским первосвященникам и они призывали его? Какой смысл в Таинствах, если Имя Божие, данное нам, “есть Сам Бог”, как вы говорите, ведь тогда ничего, кроме оного, и не нужно?.. Сделать подобные выводы из ваших убеждений очень легко и просто. И есть люди, которые делают подобные выводы в результате. Участь их незавидна.

Отторгаясь от Церкви, куда направите вы свои стопы?

Неужели вам непонятно, что решительно все паратаксы, принимающие имяславие, не имеют ничего общего с Церковью Христовой? К кому вы попадете в результате своих исканий?

К смутным раскольникам - осколкам РПЦЗ, которые несут на себе всё бремя канонических и вероучительных неправд расколовшейся буквально “на атомы” церкви-предшественницы? Многие из этих паратакс постепенно “объединяются” вокруг пресловутого “епископа” Григория Лурье, создающего своего рода “имяславческий интернационал”.

В паратаксу “Ламийского Синода” Макария, который откололся от флоринитов в результате очередного скандала на почве гомосексуализма?

Или под юрисдикцию HOCNA, которая образовалась подобным же образом, а потом ещё и раскололась еще раз на почве имяславия? (И к этому расколу приложил руку Григорий Лурье, как нам известно.)

Или под юрисдикцию самозванца Рафаила, бывшего офицера советских спецслужб, который занимается “целительством” (читай колдовством)? Григорий Лурье и с ним в общении, кстати.

Подобных паратакс множество, но они все невероятно похожи одна на другую, и вот чем:

Среди имяславческих паратакс нет ни одной каноничной и безупречной, все они — результат многочисленных расколов, произошедших по причине безнравственности духовенства, всевозможных заблуждений, а порой просто самозванцы, имеющие рукоположение от еретиков (как, например, Рафаил).

Всё это свидетельство того, что Господь не благоволит имяславцам и не сохраняет их в теле Церкви Своей, но с очевидностью дает нам понять — от них надо держаться подальше. Это ересь.

В этих сообществах вы лишитесь Таинств навсегда, и в первую очередь Таинства Евхаристии, а это значит, что лишитесь буквально всего, что дал нам Христос. И никакое имяславие вам не поможет. Где нет Благодати, там нет Таинств и быть не может.