agnostus @ 2015-10-31T09:21:00

Вне связи с предыдущим. О моментах счастья. Видимо, календарная осень, я вызываю в памяти какие-то дорогие памяти интермедии Петербурга. Вот скрежещет обледеневший 33-ий трамвай по деревянному мосту к стадиону «Динамо», теперь там вантовый; вот не менее ледяная электричка в Выборг; вот снова трамвай в дуге на кольце на Наличной, туман, рассвет; вот я бегу с Моховой на Мытнинскую, слева из тумана выглядывает Спас-на-Крови, потерявший всю свою пряничность; вот я терзаю гитару на колоннаде Казанского, где нынче забор… Или снова я, а кто ж еще, машу баковым веслом по Крестовке. Лодка – красный скиф, идет, как парит, а под кронштейном уключины скользят мимо цветные листья, расчеркивая отражение уже голых кленовых стволов.

Или о девочках, что были для меня. Вот я несу обмороженную гитару к оливковой девочке, всей из куполов и капителей; вот я обнимаю другую, подойдя к ней сзади, на переходном балконе; или с тонкой, как нить, и такой же легкой, слушаю пластинки в старой петербуржской квартире; или целуюсь под дождем под деревом у института им. Павлова; иду держась за руки по разрубленной проспектами Гражданке, или глажу те же руки под столом в прокуренном баре у Новой Голандии; качаюсь с возлюбленной на качелях «на островах», приглатывая драгоценный напиток из полусотенного шкалика, на солнечном ледяном ветру.

Или делаю в блистательной компании симпатичные картинки, когда дружба может быть плодородной как любовь; или играю словами в подвальной рюмочной; или строю планы покорения вселенной с теме же питерскими фантазерами, которым покорить вселенную – как сбегать за пивом; или вбегаю в бар, смахивая с заросших щек снегодождевую пену и кричу: «Hola amigos! Quiero el café, el ron, y un poco de baile»; или бухтую окоченевший трос на седой карельской скале.

«Конец – это чье-то начало» – пел гениальнейший поэт конца СССР, всегда ли? Всегда ли начало – обязательно конец?