Почему Россия любит воевать? Кто с кем воюет в мировой войне?

Двигатель прогресса – конкуренция между особями, между полами, между видами. Хомо-сапиенсы по своей природе очень агрессивны, иначе бы они не выжили и не заполонили планету. Таков механизм жизни. В социологии, антропологии, эволюционной психологии, есть такое понятие, как Число Данбара - ограничение на количество постоянных социальных связей, которые вид может поддерживать. Те виды, которые смогли собираться в большие группы для сотрудничества, лучше приспособлены к выживанию.

У неандертальцев не было такой особенности, и они вымерли в борьбе с хомо-сапиенсами. Но максимальная социальная группа по Числу Данбара для хомо-сапиенсов составляет примерно 100-150 человек. Вожак племени физически не может контролировать племя больше 150 особей. Иначе оно разделится или приматы перестанут подчиняться. Но приматов нужно собраться в большую социальную группу для успешной конкуренции и выживания. Чтобы контролировать и управлять большими социальными группами, нужен был инструмент в виде коллективной шизофрении и галюцинаций.

Если социальную группу невозможно проконтролировать физически, значит, контролировать её должно то, что лежит за пределами физического мира и пространства. Мощный мужик на небесах может контролировать миллионы особей. В обычной семье только 10 приматов, а в нематериальной семье в виде нации и государств, особи которой верят, что все они произошли от одной семьи или племени, может быть миллион особей. По вУмному это называется интерсубъективные убеждения. Шизофреники могут объединяться в очень большие группы. Такие психи появились - это хомо-сапиенсы.

Из-за климатического проклятия в России и вытекающая из-за этого низкая производительность труда и умственной деятельности. России, чтобы конкурировать и противостоять Европе и не отстать от развития, постоянно вынуждена прибегать к практике догоняющего развития с мобилизационным управлением, с монополизацией и сверхцентрализацией в имперской форме. То есть концентрации ресурсов, людей, бюджета, армии, умов, науки, образования.

Объясняю примерный механизм конкуренции между социальными системами: На практике мы видим сильно отстающие государства, расположенные чаще всего на периферии. У которых непонятным образом возникает имперский ритм. То есть меняется структура общества и элит.

Первым таким государством была первая Иудея, которая находилась в центре логистических путей между тремя древними центрами: Месопотамией, Египтом и Грецией. Иудея прошла 4 полных имперских цикла, но не добилась государственной мощи, ограничившись сильной идеологией и авангардной социальной технологией управления в виде монотеизма и национального мифа. Далее последовал Рим, который также отставал и находился на периферии. Это уже потом он станет центром. За Римом последовала Византия. Потом начались арабы, османы, англичане и русские.

Особое внимание обращает на себя географическое расположение государств, идущих имперским ритмом. Англия и Россия, прошедшие по 4 цикла друг за другом, - это периферийный край Европы. Вечные отстающие неудачники с кучей национальных комплексов. То есть получается странная закономерность, двигающая человечество вперёд. Периферийные неудачники, чтобы не отстать от развития и не быть поглощенными соседями по каким-то причинам и механизмам, прибегают к имперскому ритму. Более авангардному и быстрому. Но, в свою очередь, у Империи появляется её антагонист под условным названием Тоталитарный двойник(термин условный).

Двойник появляется по причине агрессивности и шовинизма народа Империи. Имперский народ идеолог, по сути и есть тот самый нацист. Меня это не удивляет нисколечки. Я ещё лет восемь назад объяснял, что проблема России не в правящем режиме, а в её народе, программе и климате. После проигрыша народ ищет новую элиту и происходит очужение. Поэтому нет разницы кто стоит у власти, Петруша, Николаша, Сталин, Брежнев или Хуйло. Да хоть Навальный. Имперско-нацисткая программа народа будет тянуть государство в сторону экспансии. Так что не ждите, что вот прям завтра обыватель прозреет под лозунгами «Долой войну» и нет нацизму, пойдет вышибать бревном ворота в Зимнем дворце царском бункере или начнёт требовать реформ от Москвы-кровопийцы. Даже если будет смена элит и реформы, то сути в идеологии имперского народа это не поменяет, до окончания последнего имперского цикла в 2025 году.

Я вовсе не пытаюсь прославлять русский империализм, нацизм и шовинизм, тем более давать ему моральную оценку – это пипец, как тупо. Империализм и шовинизм, что русский, что британский, что испанский, что турецкий. Империализм – это глобальный драйвер социального развития со всеми его достижениями и издержками в течении более трёх тысяч лет. Но история, если мы приправляем ее моралью и трактовками в духе текущей политической конъюнктуры, тут же из социальной науки превращается в пошленькую пропаганду.

Тоталитарный двойник становиться очень сильным, потому что все государства Запада и Востока делегируют часть своей автономии, экономики, бюджета, ресурсов, людей под управление Тоталитарного Двойника, чтобы противостоять натиску имперского государства. Для примера сейчас - это США и Китай. Ранее Германия, Наполеоновская Франция, Македонцы, Испания, Япония, Австро-Венгрия. То есть получаются странные соревнования. Империя хочет опередить и захватить всех под разными объединительными предлогами в стиле социализма, славянства и демократии. Но ей противостоит Двойник Востока и Запада, которые развиваются ещё быстрее.

То есть получается странная закономерность, двигающая человечество вперёд. Периферийные неудачники, чтобы не отстать от развития и не быть поглощенными соседями по каким-то причинам и механизмам, прибегают к имперскому ритму. Более авангардному и быстрому. Но, в свою очередь, у Империи появляется её антагонист под условным названием Тоталитарный двойник(термин условный).

По итогу, конечно, чаще выигрывает Империя. Бывает так, что проигрывает и Империя, и двойники. А выигрывает всё человечество от их конкуренции и соперничества. Поэтому с окончанием имперского цикла России в 2025 году проиграют все: и Россия, и Китай, и США. Выиграет Европа и человечество.😎

Однако стоит понимать, что конкуренция социальных систем в большинстве случаев носит НЕПРЯМОЙ ХАРАКТЕР. То есть нет никакого супостата, который приходит и отбирает ваши нивы и нефтепромыслы. Тем более, не все ресурсы можно отобрать силой, например, интеллектуальный (научный). Однако есть общества, которые создают у себя условия для реализации интеллектуального потенциала и туда совершенно добровольно и даже с великой радостью утекают мозги из обществ, что оказались не способны обеспечить достаточные для этого условия. Таким образом они проигрывают конкуренцию за ресурсы более высокоразвитой системе.

Или, например, торговля – ещё одна форма конкуренции. То общество, которое контролирует рынки сбыта, создает условие для развития своей промышленности, а промышленность, как известно, является главным стимулом научного развития. В конечном счете оно концентрирует колоссальный объем ресурсов для развития. Те общества, которые не успели на этот праздник жизни, вынуждены встраиваться в уже сформированную систему отношений в качестве поставщиков сырья, субподрядчиков (низкомаржинальное «грязное» производство) и быть тем самым рынком сбыта, который обеспечивает конкурентное преимущество более продвинутой социальной системе.

Описанная ситуация порождает целый клубок движущих противоречий. Если попытаться сформулировать базовое противоречие, то его можно выразить словами НЕЭКВИВАЛЕНТНЫЙ ОБМЕН.  Именно инструмент неравноценного обмена позволяет метрополии, развивая колонии (развивая, а не только грабя, как это некоторые пытаются примитивно преподнести), концентрировать в центре прибыль, а в колониях наращивать норму эксплуатации и ограничивать накопление системной сложности. Что и привело в итоге к кризису и распаду колониальной системы. Но точно такое же противоречие, выражающееся в неэквивалентном обмене, существовало и существует поныне внутри самой капиталистической системы между центром и периферией.

Описанное является именно СИСТЕМНЫМ противоречием, поскольку не лечится никакими структурными реформами. Только трансформация самой системы может изменить общий расклад. Конкретный пример: ранее поставщики сырья находились в полной зависимости от потребителей, диктовавших «справедливую» цену, поэтому нефть стоила копейки. Создание ОПЕК и нефтяное эмбарго 1973 г. стали попыткой поставить потребителя в зависимость от поставщика. К полному отзеркаливанию ситуации это не привело, но создало новый баланс между поставщиками и потребителями энергоресурсов. Так уж случилось, что запасы нефти сконцентрированы преимущественно в одних частях планеты, а потребители – в других.

Возникло новое движущее противоречие, которое на самом деле в базисе было прежним – неэквивалентный обмен. Только если раньше Центр производил (если более точно – контролировал производственные цепочки) и концентрировал у себя львиную долю добавочной стоимости, то теперь выросшие энергетические издержки сделали производство менее рентабельным, а выросшие цены на энергоносители позволили нефтедобытчикам (нижним участникам глобальной производственной цепочки) концентрировать в своих руках сверхприбыли. Правда, к слому системы это не привело, поскольку новый баланс был найден в результате структурных трансформаций глобальной системы, то есть путем перераспределения ресурсных потоков внутри неё.

Во-первых, Запад включился в гонку энергоээфективности. То есть дорогая нефть стала главным стимулом создания инновационной экономики, конечной целью которой является достижение энергонезависимости. Во-вторых, сырьевые бароны из рентно-сырьевых папуасий полученные сверхдоходы стали тратить на сверхпотребление и гонку вооружений, а в цену производства лимузина, суперяхты и истребителя закладывались выросшие энергоиздержки. Таким образом производитель компенсировал свои потери. Поставщики нефти продолжали существовать в рамках финансовой системы, основанной на ссудном проценте, которую они не контролировали. Заработанные ими миллиарды продолжали оставаться виртуальными, находясь в распоряжении западных банкиров, которые и финансировали за счет этого капитала производство лимузинов, яхт и истребителей.

Наконец, самое главное: внезапно разбогатевшие нефтяные эмиры, шахи и султаны продолжили существовать в парадигме рентной экономики, не ставя перед собой цели преодолеть свой статус капиталистической периферии. Какие-то трепыхания с целью слезть с нефтяной иглы с конца 80-х годов стали предприниматься (тут и диверсификация в ОАЭ, и саудовский проект VISION 2030), но к успеху пока не привели.

Таким образом возникает вопрос: было ли описанное мною противоречие системным или структурным? По факту оно оказалось структурным, так как было разрешено внутри системы и привело к новому внутрисистемному балансу. Образно выражаясь, белые господа снисходительно похлопали шейхов по плечу и сказали: «ОК, ребята, считайте, что вы теперь шишки первой величины и мы будем вместе с вами разруливать все мировые вопросы». По факту, конечно, это не так, и вчерашние дикари, хоть и повысили свой статус в мировой табели о рангах, в высшую лигу не прорвались. И тут мы подходим к очень важному, но умозрительному фактору – целям субъекта.

То есть конкретные поставщики нефти, создавая картель и диктуя потребителям политические условия доступа к углеводородному сырью, ставили перед собой цель перераспределения доходов в свою пользу в раках существующей системы неравноценного обмена. Попросту говоря, они попытались поменяться местами со своими бывшими хозяевами. Но…

Но если бы арабы (чисто гипотетически, конечно) попытались сломать систему и предложили принципиально новую модель РАВНОЦЕННОГО ОБМЕНА (а такая модель существовала в виде СЭВ); если бы они объединили усилия с СССР, то есть с соцлагерем в целом; если бы новая модель отношений была поддержана всем Третьим миром, то в 70-е годы произошел бы крах финансовой системы, основанной на ссудном проценте, которая и является главным инструментом реализации принципа неэквивалентного обмена. То есть мировая индустриальная система (и соцлагерь в том числе) претерпела бы системную трансформацию и получила бы новый импульс к развитию.

Строго говоря, возглавить эту «мировую революцию» никакой ОПЕК не в состоянии, роль движителя мог сыграть только Советский Союз. Но он к тому времени уже выдохся и просто решил немного подзаработать на росте нефтяных котировок, дабы решить внутренние проблемы. Советская элита одряхлела и впала в маразм, будучи не в состоянии мыслить дерзко и рисково играть на мировых противоречиях. А элиты арабских стран находились на слишком низом уровне развития, чтобы ставить перед собой глобальные цели. В итоге каждый играл сам за себя и возникший кризис не стал триггером трансформации системы.

Но, если бы в описанной гипотетической ситуации движущие противоречия привели к системной трансформации, то сейчас мы рассуждали о системном (базовом) характере противоречий неэквивалентного обмена и судьбоносности инициированного им кризиса, который производит сейчас. Вот почему я предпочитаю говорить именно о движущем противоречии. Противоречие есть, оно куда-то движет. Найдется субъект, который решится сыграть на этом противоречии и трансформировать систему – значит историки нарекут его ключевым, базовым, системным, судьбоносным, изменившим парадигму и как угодно пышно и пафосно. А если противоречие не стрельнет, значит статус ему назначат пониже, а вызванный им кризис войдет в историю как структурный, лишь сдвинувший балансы внутри системы. Но движущим оно останется и в том, и в другом случае. Разница будет в том, окажется его потенциал реализованным, или нет.

Нечто похожее происходит сейчас между США и всем остальным миром. Тут моральные эпитеты не к чему. Есть конкуренция и противоречия. Говоря простым языком, на самом деле весь мир опосредованно воюет с США и Китаем, как с монополистом и гегемоном. Нужно понимать, Россия империя тут преследует свои политические и внутриполитические интересы. То есть, скорее всего, из-за тупика технического развития и ограничения мирового рынка, США немного понизит свой ранг, и система трансформируется на некую новую. Но Рашка тут не причём. Приведёт к этому сугубо программные и ограничительные факторы.

Любая модель абстрактна и её назначение в том, чтобы помочь осознать реальность. То с практическим примером базового противоречия России, являющегося движителем российской истории и воспроизводящим политическую матрицу общества, я раскажу в слудуещей статье. (Продолжение следует).

Подписаться на Telegram канал Александр Лебедь.