Голова на пляже
Утро. Первые лучи солнца пробиваются на туманный берег. Шум волн, сырой соленый воздух и черный песок. Чуть заметно покачиваются ветви пальм. Шум реки сливается со звуком волн в океане. Огромный осколок статуи из серо-черного камня величиной с одноэтажный дом. Правда, только голова. Лежит на боку наполовину в воде, так что волны разбиваются о каменную стать. Словно так удачно отлетела, чтобы слышать, что происходит на дне и на берегу.
Первым на пляж выходит Стёпа. Длинноволосый, в майке Деус, черных шортах и с бумажным стаканом лавандового рафа. И тут же роняет стакан при виде статуи. Следом босиком идет Коля. Бритый налысо. В белом лонгсливе. Шортах в цветах, и доской для серфа под мышкой.
— Нихуя себе, — послышался голос Коли.
Он бросает доску и бежит к осколку колоса.
— Это чо такое? — сказал Стёпа и поднял стакан с кофе, — Колян, погоди — и поспешил вслед за ним.
Коля уже карабкался на голову. Часть статуи выступала на берег. От чего на нее можно забраться, не намочив ноги. Статуя — вылитая скала, будто все это время лежала на своем месте. Лицо из камня выглядело безмятежным. Отрешенный взгляд глубоко посаженных глаз, расслабленный высокий лоб отражал, что статуе совсем не до происходящего. И это было лицо бессменного президента России. Он точно запечатлен в момент духовного действа. Морщины на немолодом лице и складки у кончиков губ, всё это мастерски отразил скульптор.
— Может новая инсталляция для «Сигнала» или на новый год что ли? — в пустоту спросил Стёпан.
— Да хуй его знает, — закряхтел Коля зацепившись за большой нос, — месяц назад вроде не было, я тут серфил.
Коля подтянулся на нос. По щеке подбежал к глазу и вскарабкался на бровь. Затем залез на макушку.
— Уху! — в победном приветствии поднял руки покорив вершину.
Тяжело вздохнул. Осмотрелся по сторонам и достал телефон. Сделал пару селфи, чтобы в кадре было лицо статуи.
На пляже пусто. Туман серой дымкой. Солнце только разгоралось.
— Вид отсюда пиздатый, — крикнул Коля и начал снимать панораму.
— Как там говорится, «граница России нигде не заканчивается», — пробурчал Стёпа себе под нос, — Слезай давай, а то сейчас местные набегут и будем объяснять что это тут делает памятник нашего царя, да еще и в таком виде.
— Да ничо не будет, не ссы, — прозвучало в ответ.
— Ничего не было Сереге Печенегову, когда он под «Сектор газа» давал коту лизать свою залупу. А нам за это вот может и прилететь, — сказал Стёпа и еще раз посмотрел по сторонам.
— Это который был сын местной проститутки у вас там?
— Зацени! — Коля прокричал и спустился к каменному уху. Спустил шорты до колен, что видна стала бледная жопа, и начал ссать памятнику в изящно выполненное скульптором ухо.
— Ну ты дебил конечно! — прыснул Стёпа и чуть не подавился глотая кофе.
— Сфоткай меня! — крикнул Коля.
Смеясь Стёпа достал телефон и сделал пару кадров. Из-за величины статуи только по спущенным штанам был понятно протестное движение друга.
— А что думаешь, откуда это здесь? — продолжил Степа.
— Хз, вообще, — кинул Коля и натянул шорты.
— Так шторм же был пару дней назад. Всё смыло. У нас на районе пальмы даже поломало, — оглянулся по сторонам и с высоты прокричал Коля.
Солнце почти вышло и на пляж начали стягиваться люди. Другие серферы подошли с досками и уставились в каменное лицо. Семья индонезов подошла и начала перешептываться между собой.
— Слушай, а она здесь вроде уже давно лежит. Вон даже мох, — сказал Стёпа, и указал на переносицу вождя. Затем достал телефон и начал скролить ленту фотографий.
— Погоди. Херня какая-то. У меня уже есть твои фотки с этой статуей. И просто фотки с этого пляжа с этой башкой, — смотрел в экран Степа.
— Ну-ка, — полез смотреть Коля. — Ну да, это же мы на позапрошлой неделе гоняли серфить.
— Погоди…, но я уверен, что сегодня в первый раз увидел, — растерянно сказал себе под нос Степа.
— Хер его знает. Хуйня какая-то, — ответил Коля.
Пришли еще люди и окружили статую. Местные с дружинниками в белом начали что-то живо обсуждать на бахаси и живо жестикулировать тыча в статую. Туристы фотографировали голову. Перешептывались. Один из европейцев, что-то проскандировал в резное лицо и демонстративно ушел.
— Я пролистал фотки на месяц назад и выходит, что башка тут уже была, — сказал Степа и не поднимал глаз от экрана.
— А если еще раньше, есть чо? — спросил Коля тоже и всмотрелся в экран.
— Так мы же еще не приехали тогда, — ответил Степа.
— Ну слушай, если местные сейчас тоже собрались толпой. Не может же быть, чтобы она тут уже лежала. Вон они тоже чот вроде не понимают, что происходит, — кивнул в сторону зевак Стёпа.
— Логично. А фотки тогда откуда?
— Хер знает. Может забыли, что уже были тут. Столько всего разом происходит, всего не упомнишь, — отвели Степа и пошел смотреть вокруг.
Коля достал свой айфон и начал скролить фотки.
— Бля, у меня нет фоток. Хотя я не фоткал здесь ничо, — сказал вслед Стёпе.
Туман тоже незаметно растворился открыв побережье. Все было как обычно. Даже осколок статуи не выглядел чем-то инородным. Лицо смотрело на очевидцев с нескрываемым безразличием. На пляже стало еще больше зевак. Одни насмотрелись, сняли сторис и ушли. Другие фотографировались на фоне.
— Чот у меня такое чувство, как во сне, — тихо сказал вернувшийся Стёпа.
— А говоришь сон, — съехидничал Коля.
— Ну, а как это еще объяснить, — сказал Степа и начал растирать плечо.
— Да может и не надо как-то объяснять, — по-русски ответил мальчик в Буддийском наряде.
Парни посмотрели в сторону молодого монаха. Он стоял со всеми и смотрел на разбивающиеся о лоб статуи волны.
— Мы думаем, — продолжил мальчик, — что существует некий физический мир, в то время как все вокруг лишь иллюзия. Вот мы смотрим, как волны разбиваются о статую, и нам это кажется понятным и очевидным. Но стоит внимательнее вглядеться в происходящее, и вы нигде не обнаружите статую. Вы увидите камень, песок и разбегающихся крабов. Все это конструкт ума, приманка для засоренной конструктами психики. Будда называл это принципом непостоянства: атомы дробятся на атомы, дробящиеся на атомы — и так далее вплоть до последних пределов человеческих способностей восприятия.
— И что еще забавнее, — улыбнулся молодой монах, — что сама пустотность, шуньята — если на санскрите, так же пуста.
— Как это нет. Я же вижу сейчас эту статую, — заспорил Коля, — вот она, — и указал на голову, — и ее видит еще толпа рядом.
— Вы правы, — ответил монах, — сущность скульптуры зависит от целой вереницы других проявлений: камня, формы, текстуры. Каждое из них в свою очередь может быть определено только с помощью сотни иных характеристик. Одно зависит от другого, одно обуславливает другое и обладает только относительной природой, будучи пустотно само по себе.
— Вот и я говорю, как во сне всё. Вроде и происходит, но чувство, что не по-настоящему, — ответил Стёпа.
Коля еще раз ущипнул Стёпу за плечо.
— Да, хватит ты! — запротестовал Стёпа.
— Витя, сфоткай меня на фоне, — сказала блондинка в прозрачном сетчатом платье своему парню.
Стёпа слегка скривил губы и закатил глаза. Парни посмотрели на столь привычное действо. Пухлые губы, макияж, модные шлепка на стройных ногах.
— Ну иди вставай. Как тебя фоткать? — проговорил парень.
— Ну, чтобы было видно в полный рост, — сказала блондинка и стала выбирать позы для фотографии.
Витя покорно стал фотографировать, чтобы в полный рост и чтобы лишние люди не попали в кадр.
— На самом деле это что-то магическое, — сказала дама в длинном белом платье и с цветными браслетами на руках, — с начала августа на планете запустился ускоренный процесс очищения. Это все чтобы мы завершили свои испытания и подготовились к прекрасному Новому Миру. А статуя, — это как символ того, что все старое уйдет под воду.
Несколько человек посмотрели на даму с почтением, но промолчали. Девушка сложила руки, поднесла ко лбу и заговорила на непонятном языке.
Расталкивая всех, подошла блондинка с крохотным трезубцем на майке и плюнула в статую. Выругалась, взяла подругу за руку и ушла.
Ей смотрели в след с пониманием.
— Чувствую негативные вибрации от этого места, — прошептала парню девушка рядом, — пойдем отсюда, Кость, — и утянула друга с пляжа.
Коля обошел статую еще раз. Сделал пару снимков.
— Ладно, пошли серфить, пока волны, — сказал Стёпе и подобрал оставленную доску Коля.
— Погнали, — Стёпа сунул телефон в шорты, — но все равно странно, что фотки есть.
— А когда мы на Гили гоняли? — спросил Коля.
— Недели две назад вроде, — посмотрел наверх и через пару секунд ответил Стёпа.
— Ну, точно, тикет то зе мун и все такое. Забыл, что ли?
— Чот после этого все из головы вылетело, — ответил Стёпа.
— Потому что отличный билетик был! — хлопнув его по плечу, сказал Коля — Чо, еще раз поедем? — подмигнул он.
— Не, погодь, я после того раза еще не отошел, — помотал головой Стёпа.
— А я сгоняю, — сказал Коля и пошел в сторону океана.
— Дело твое. Ладно, ща я за доской, и догоню.
Стёпа сложил руки и поклонился стоящему рядом мальчику-монаху. Тот улыбнулся и ответил поклоном.
Некоторые вещи просто происходят, и никак их не объяснить, сколько не пытайся, ни один феномен не существует независимо от других, — уходя с пляжа Степа погрузился в сами собой вспыхнувшие мысли, — видимо до сих пор шарашит, — подумал он.
Люди начали медленно расходиться по пляжу. Кто-то лег загорать, кто-то пошел в океан. Кто-то остался смотреть на статую. Несколько детей залезли на голову и фотографировались. А голова так и лежала, утопая в черном песке все глубже и глубже под убаюкивающие волны.