У выхода из кафе Гордей нежно обнял Злату и сказал: — Было замечательно провести время вместе. Надо бы повторить. Злата улыбнулась, поблагодарила его за встречу, села в такси, вежливо помахала рукой и уехала по делам. Радостный и возбужденный, Гордей зашагал домой в сторону Литейного проспекта.
В узком, темном и сыром дворе, где уже давно не горят фонари, я остановился перед потресканой стеной старого дома. Желтая краска местами отпала, черная плесень ползла снизу и ела штукатурку. Щупальца проводов ползут вдоль стены, прячутся за молчаливыми кондиционерами, и сплетаются у электрического щитка. Здесь, среди граффити и трещин, меня ожидает нечто ценное. Я осторожно коснулся холодной стены, нащупал знакомый знак, незаметный со стороны. Если не знаешь, где искать — не найдешь.
Не понимаю я этих восторгов по черешне. В Питере её жрут как бешеные, скупают даже по 700₽ за упаковку. Для меня это та же вишня, только громадная, и вкуса-то в ней меньше. Вишню я тоже как-то не особо.
В медиа все иначе, чем я себе представлял. Представлял я себе всё довольно наивно. Думал, что достаточно написать гениальный текст, классный пост, и мир тут же обратит на меня внимание.
Лёха сегодня проснулся с мыслью, что сделает всё намеченное на выходные! Решимости было хоть отбавляй, мотивации, энергии и чего там еще нужно, чтобы сесть и начать делать. Сегодня утром у Лёхи всё это было.
В пленке прекрасно всё, даже что фотоаппарат может перестать сматывать пленку и будут запороты все 36 кадров. С первой пленкой из Японии так и произошло. Ну что же, довольствуемся тем, что осталось на второй.
За месяц было много всего. Пытаюсь успеть абсолютно всё в последние месяцы на Бали.
Если живу или приезжаю в Азию, то всё вокруг приключение! Люди радуются, улыбаются, а местные к тебе добры (знаю, в Тае не всегда улыбка значит «улыбку»). Часто это не потому что ты турик, а просто потому что здесь так привычно (Сеул исключение).
Когда путешествие растягивается (на несколько месяцев, полгода или дольше), то становится досадно думать, что скоро обратно. Тяготят мысли, что не услышу утренний гул цикад и крики петухов за соседними домами, не увижу растущий рис за окном. Утром прервется ритуал высматривать вулкан из окна и гадать, будет ли сегодня его видно или спрячется за облаками.