Двузначная логика войны и трехзначная логика мира
Подпись под кадром: Фильм «На Западном фронте без перемен» получил семь наград BAFTA — Bloomberg.
Возвращение Трампа в Белый дом создает новые перспективы для возобновления мирных переговоров между Россией и Украиной. Но при переходе от непримиримой конфронтации к мирным переговорам действуют не только такие барьеры, которые мы все хорошо и достаточно точно осознаем (это барьеры, связанные с жизненными интересами сторон), но и такие барьеры, которые мы осознаем очень плохо. Речь идет о том, что сама ЛОГИКА РАССУЖДЕНИЯ, в которой стороны обсуждают успех или неудачу в войне, в ходе мирных переговоров должна кардинально отличаться от той логики, которые характерны для активной фазы войны (а пока, увы, продолжается именно эта фаза).
Логику войны можно назвать «двузначной». Она подобна той жесткой бинарной логике, в рамках которой существуют лишь два логических значения на шкале «истинности», а именно: истина и ложь. Можно либо победить, либо потерпеть поражение и… третьего не дано. Именно такая логика содействует мобилизации всех материальных и моральных ресурсов для борьбы – для победы. Именно эту логику подразумевает и насаждает пропагандистская машина каждой воюющей стороны – она вся заточена на эту логику. Люди, погруженные целиком в логику войны, даже не подозревает, что может существовать какая-то более тонкая и многозначная логика. Все возможные сценарии проходят в головах через два узких горлышка и получают лишь одну из двух возможных оценок – либо победа, либо поражение.
А ведь логика мирных переговоров обязана быть менее жесткой и более «дифференцированной». В системе категорий при этом должно быть больше «ячеек». В ней должны существовать три разные категории для описания возможных исходов войны, а именно: ПОБЕДА, ПОРАЖЕНИЕ и … НИЧЬЯ (!). Например, в спорте, как мы знаем, такое понятие, как «ничья», давно существует во множестве спортивных видов, прежде всего в игровых (сделаем оговорку: если это только не «плей-офф», то есть игры «на вылет»); и стороны часто бывают вполне довольны ничейным исходом, ибо он позволяет не только сохранить лицо каждой стороне (особенно в тех случаях, когда нет явного фаворита перед матчем), но также добиться приличного турнирного места в ходе всего «кругового турнира» - по сумме набранных очков во множестве двусторонних поединков…
В этой короткой статье я попытаюсь описать, как я понимаю, что такое «ничья» и почему без этого понятия крайне трудно добиться успеха на мирных переговорах именно в сложившейся ситуации. Конечно, ничью в футболе или в хоккее гораздо легче зафиксировать, чем на войне: если стороны забили поровну голов в чужие ворота в отведенное для матча время, то ничья появляется на табло… автоматически. А вот на войне явно не хватает объективной информации о том, что считать «голом в чужие» ворота и сколько таких голов успела забить каждая из сторон, а главное – не хватает такого ключевого признака – четкого ограничения на время матча. Как мы знаем из истории, бывали войны, которые продолжались многие-многие годы: «семилетняя», «тридцатилетняя» и даже «столетняя». В рамках такой продолжительной войны даже та команда, которая напропускала в несколько раз больше голов, чем соперник, продолжает мечтать о реванше и нередко добивается перелома в войне (так произошло, как известно, в ходе ВОВ). Поэтому… трудности в мирных переговорах (особенно на фоне непрекрещающихся активных боевых действий) следует осознать как трудности в определении того, а что именно считать «ничьей».
Но… мы еще вернемся к применению понятия «ничья» в сложившейся в ходе СВО ситуации. Для начала зафиксируем еще раз и более четко ключевой тезис, вынесенный в заголовок этой статьи:
БЕСПЛОЛЕЗНО НАЧИНАТЬ ПЕРЕГОВОРЫ, ЕСЛИ ХОТЯ БЫ ОДНА ИЗ СТОРОН ВЫХОДИТ НА НИХ, ИМЕЯ НА ВООРУЖЕНИЕ ЛИШЬ ДВУХЗНАЧНУЮ ЛОГИКУ ВОЙНЫ И ДОПУСКАЕТ ЛИШЬ ДВА ИСХОДА «ПОБЕДА» ИЛИ «ПОРАЖЕНИЕ».
Иными словами: если хотя бы одна из сторон воспринимает возможность выйти на переговоры с требованием к другой стороне «безоговорочно капитулировать» (или «признать свое поражение», что звучит мягче, но по смыслу тоже находится внутри двузначной логики), то тогда скорее всего при наличии у сторон определенных ресурсов для сопротивления такие переговоры будут сорваны либо не начавшись вовсе, либо продлятся совсем-совсем недолго (как и получилось в ходе стамбульских переговоров в марте 2022 года). Переговоры «на равных», конечно, оказываются практически возможными, если каждая сторона заявляет о своей готовности к КОМПРОМИССУ, то есть к ничейному исходу и о своей готовности обсуждать, что такое «ничья».
Тогда, что мы получаем? – Мы получаем необходимость выполнения каждой из сторон определенной сложной интеллектуально-политической работы - по разработке самого понятия «ничья» (!).
Чему нас учит история в этом вопросе? – Чаще всего в истории мы наблюдали такие примеры, что войны начинали одни лидеры стран, а к мирным переговорам «на равных» переходили уже совсем другие лица (если это только не «принятие безоговорочной капитуляции», как мы уже говорили выше). Так было, например, как мы знаем в ходе затяжной окопной Первой мировой войны. Царское правительство в начале 1917 года был свергнуто, и в переговорах в Брест-Литовске в 1918 году решение принимало уже совсем другое правительство России, которое возглавили большевики.
Конечно, прежним лидерам, которые долго и упорно формулировали в своих речах только лишь «двузначную логику войны», крайне трудно самим перейти к обсуждению возможного компромисса в переговорах с таким противником, уничтожение которого (если не как физического, то как политического субъекта) они открыто декларировали как свою главную цель (!). Таким лидерам не без основания самим кажется, что переход к обсуждению компромисса будет означать… ничто иное, как признание своего ПОРАЖЕНИЯ. Ибо … раз компромиссная ничья – это не есть победа, то, значит, что это такое может быть в «двузначной логике»? – Только лишь ПОРАЖЕНИЕ (!).
Но были и такие примеры в истории, когда со стороны той же самой России в весьма сложной ситуации выступали представителями на переговорах герои прежних войн, но они добивались удивительных дипломатических успехов, умудряясь вместо своего поражения обсуждать на переговорах «почетную ничью». Вот здесь я ссылаюсь на доступную всем читателям статью о Парижских переговорах 1956 года после поражения России в Крымской войне с англо-французской коалицией 1952-1855 годов.
https://lenta.ru/articles/2016/03/31/endofwar/
«Получилось, что вместо избиения «побежденной» России на Парижском конгрессе состоялась изящная дипломатическая игра сторон, каждая из которых преследовала свои интересы. Балансируя между этими интересами и пользуясь фактическим покровительством Франции и ее императора, русская делегация смогла свести ущерб своему государству до совершенно незначительного уровня.»
Нужно ли пояснять, что искусство поиска продуктивного компромисса, в 21 веке востребовано гораздо больше, чем в 19 веке? – Ну хотя бы потому, что над всеми теперь маячит угроза взаимного ядерного уничтожения (!).
ПРИЗНАКИ И ПРИНЦИПЫ, ПО КОТОРЫМ НИЧЬЯ СТАНОВИТСЯ «ПОЧЕТНОЙ»
Так называемые «ура-патриоты» исповедуют исключительно двузначную логику войны и никакую другую не признают. Конечно, в рамках двузначной логики всякая ничья равняется «позорному поражению», и так называемая «почетная ничья» - это несуществующее понятие вовсе, это нонсенс (!). Стоит ли спорить с ура-патриотами по этому вопросу? - Совершенно бесполезно! Поэтому я пишу данную статью вовсе не для ура-патриотов, а для людей, которые видят смысл в конструктивном обсуждении понятия «почетная ничья». Для людей, которые понимают, что нонсенс – это как раз так называемая «окончательная победа», что именно это понятие является в реалиях 21 века не существующим при наличии нескольких ядерных держав с противоположными интересами.
Давайте постараемся сформулировать и перечислить признаки (условия) для возникновения почетной ничьи:
1) Принцип сопоставимости. Силы сторон взаимно признаются сопоставимыми. Обратите внимание, что мы говорим здесь не о равенстве ресурсов двух противоборствующим стран, а только лишь об их СОПОСТАВИМОСТИ. При этом одна сторона может иметь даже в 2-3 раз больше ресурсов, но не в десятки раз (!). Если же одна сторона имеет в десятки раз больше ресурсов, чем другая (ну, если например, огромный Китай ссорится, допустим, с крошечным Лаосом на фоне нейтралитета всех других стран), то тогда ничья будет заведомо «почетной» для Лаоса и «позорной ничьей» для фаворита, каким до конфликта, являлся бы Китай. Я избегаю тут пока примеров из истории России, но ниже мне этого не избежать (читайте дальше).
2) Принцип обмена ударами, или … каждая из сторон понесла чувствительные потери в ходе конфликта. Это очень важно понять и признать. О каких потерях идет речь? – В терминах «футбольной аналогии» речь идет о пропущенных голах. Означает ли гол проигрыш в целом матче? – Нет. Но болезненно ли пропустить гол в свои ворота? – Да! Каждый пропущенный гол даже в выигранном поединке означает что? – Силу побежденного соперника. Тем более важно признать эту силу, если дело идет к «почетной ничье». Если при этом стороны обменялись достаточным количеством голов, то как в спорте называют такую ничью? – Боевой ничьей! Это не просто «почетная» ничья, а именно «боевая» (ее противопоставляют так называемой «беззубой, нерезультативной нулевой ничье»).
В выражении «боевая ничья» имеется признание того факта, что соперник оказался достойным по силе и наносил ответные удары – забивал свои голы. Трудно ли перейти к осознанию этих голов, если до этого вся пропаганда строилась на полном их отрицании? – Да, крайне трудно, но, увы, без этого разговор о «почетной ничьей» оказывается тоже НЕВОЗМОЖНЫМ. Требуется признание собственных потерь. Без этого никак не сдвинется дело переговоров к той точке, когда осмысленность этих переговоров будет признавать собственное население. Пока это население изолировано от правдивой информации о потерях, оно вообще не понимает, зачем нужны переговоры, то есть при такой ситуации население любые переговоры о ничье воспринимает как… предательство в «полушаге от победы». Именно так многие в России восприняли стамбульские переговоры в марте 2022. Впрочем, об этом ниже.
3) Принцип пропорциональных изменений. Возникшие территориальные изменения (в зонах влияния) между сторонами в ходе конфликта взаимно признаются закономерными - соответствующими силам сторон (естественным следствием конфликта). Если огромный Китай в войне с Вьетнамом передвинет линию фронта на территорию Вьетнама, то такое изменение следует считать естественными следствием. Менее естественным было бы считать ситуацию, когда относительно маленький Вьетнам передвинул бы границу вглубь Китая, ну тогда следовало бы назвать ничью «почетной» для Вьетнама и «позорной» для Китая. Напомню, что данный пример не является умозрительным. Такой военный конфликт реально случился между Китаем и Вьетнамом в недавней истории – в 1978 году.
4) Принцип сохранения. Речь идет о сохранении политического режима в столицах двух противоборствующих стран. Если ни одна из столиц не пала (не оказалась оккупированной войсками противника), если продолжительный конфликт НЕ приводит к свержению политического режима ни в одной из стран, если каждая сохраняет свою государственность в ее прежнем виде и прежние лица оказываются во главе властной иерархии, то такую ситуацию следует называть «почетной ничьей» для обеих сторон.
5) Принцип конкурентоспособности. Если экономика и военная машина каждой стороны не исчерпывает всех своих ресурсов, то есть каждая сторона сохраняет возможности для продолжения конфликта, а не прибегает к «ничьей» как к спасительной возможности для самосохранения, то тогда ничья оказывается не вынужденной и позорной, а добровольной и почетной.
А ТЕПЕРЬ ПРИМЕНИМ 5 ПРИНЦИПОВ К СИТУАЦИИ
Можно, наверное, продолжать этот список принципов, но он уже достаточно большой для того, чтобы применить все 5 сформулированных принципов к ситуации, сложившейся в конфликте «Украина-Россия» (к завершению третьего года после начала СВО в феврале 2022).
Итак, зададим себе 5 вопросов и дадим на них ответы:
1) Являются ли силы сторон сопоставимыми? Казалось бы, что по размерам территории, численности населения и экономической мощи Россия явно превосходит Украину и является явным фаворитом. Поэтому, казалось бы, что всякая ничья является почетной для Украины и позорной для России. Но… давайте не сбрасывать со счетов далеко не нейтральную позицию других стран. У России очень мало открытых союзников (даже Китай не устает повторять о своем нейтралитете!), тогда как Украина имеет за собой коалицию из примерно 60 стран, заявивших о прямой и открытой поддержке (!). Это не только страны НАТО и Европы, но и развитые страны на других континентах (помимо Европы, возьмем, например, Японию и Южную Корею). Именно поддержка других стран делает Украину вполне СОПОСТАВИМЫМ соперником для России. Да, экономика союзников Украины еще недостаточно милитаризирована (ну и слава Богу, что пока это именно так), но то, как быстро она может быть милитаризирована, нам показал опыт тотальных войн 20 века (!). Достаточно ли у союзников Украины ресурсов для такой мобилизации и милитаризации? – Да! Вы просто разглядите на карте мира, пожалуйста, не только крошечные страны Балтии, у которых в самом деле мало природных ресурсов, а разглядите такие огромные территории, какими располагают Канада и Австралия, например, - эти активные члены британского содружества. Это помимо огромной территории и огромных природных ресурсов в самих США – лидерах проукраинской коалиции (эти ресурсы во многом еще только припасены на «черный день», США даже нефть импортировали до ближайшего времени, хотя своей нефти в недрах завались!).
А вот в конфликте с Финляндией в 1939 году СССР выглядел в самом деле гораздо более явным фаворитом, чем Россия в конфликте с Украиной в 21 веке, но тогда дело завершилось сохранением в Финляндии политического режима. Поэтому ту самую войну опять-таки нам трудно интерпретировать, игнорируя внешнюю помощь, которую получил Маннергейм от стран, осудивших СССР за открытую военную агрессию и исключивших СССР из Лиги наций в 1939 году. Если бы наши отечественные историки проигнорировали поддержку Финляндии со стороны других стран, то скромную передвижку границы от Ленинграда на несколько десятков километров следовало бы считать «позорной ничьей» для Сталина (и тем более, если не забывать, что Финляндия попозже смогла замкнуть с севера в ходе ВОВ трагическую для нас блокаду Ленинграда – трагическую по масштабам человеческих потерь).
2) Понесли ли стороны серьезные потери в ходе конфликта? Нужно ли здесь – для российской аудитории – рассказывать о потерях Украины? Именно об этих потерях российские граждане очень хорошо осведомлены. Только о них на нашем ТВ и дается ежедневная исчерпывающая информация. А вот по причинам пропагандистского характера о потерях России наши граждане осведомлены плохо, или даже, надо сказать, ОЧЕНЬ плохо (впрочем, украинцев тоже плохо информируют о своих потерях, но они их видят воочию не только на кладбищах в каждом городе, но и в виде пламени пожаров из-за проникающих ударов российских ракет вглубь территории Украины).
Что случилось во время переговоров в Стамбуле в марте 2022 года? Из-за активности собственных пропагандистских машин, население обеих стран было плохо информировано о своих потерях. Да еще и немного было на самом деле потерь (по сравнению с тем, что накопилось за без малого три года войны). Особенно мало информации получили российские граждане о потерях в живой силе и технике тех самых передовых российских формирований, которые подошли в марте вплотную к Киеву. На фоне бравурных докладов о победном продвижении российских войск нашим гражданам было совершенно непонятно, как можно при этом вести в Стамбуле какие-то «предательские переговоры о мире с киевским режимом». Наши сограждане (тогда еще не только неисправимые «ура-патриоты», но самые обычные граждане) были просто дезинформированы собственной пропагандой и даже не подозревали, что отход от Киева был не столько «жестом доброй воли», но вынужденной «перегруппировкой войск» (как этими словами позднее стали уклончиво называть в реляциях МО отвод наших войск уже из-под Харькова, из Херсона и всего правого берега Днепра, из Изюма…).
Но позднее пришлось принять горькую правду о пропущенных ударах со стороны противника: гибель крейсера «Москва» (это событие по нашим опросам до сих пор признается самой чувствительной потерей в моральном плане), удары по Крымскому мосту, приведшие к его повреждению на весьма продолжительный срок; огромные разрушения в прифронтовых городских поселениях, которые с неимоверными жертвами в наших бригадах «штурмовиков» приходится отвоевывать буквально месяцами и даже годами, появление украинских беспилотников на наших аэродромах буквально в тысячах километрах от границы, как это было в Энгельсе, например.
Впрочем, стоит ли это все перечислять? Постепенно для всех, кто допытывался правды о соотношении сил (и соотношении воли к победе), постепенно стали доходить все эти факты. И даже некоторые наши самые честные военкоры сменили тональность и стали открыто говорить о том, что «многие украинцы всерьез закусили удила» и вовсе не торопятся сдаваться в плен, бьются очень упорно и даже… умело («настоящая бывшая советская военно-патриотическая выучка» плюс «историческое славянское упорство и самоотверженность» и т.п.).
Ну и давайте теперь сами себе зададим очень важный вопрос и давайте честно себе на него ответим? – Сильным ли оказался наш противник за три минувших года? Повалился ли этот противник на колени при виде наших танков на подходе к Киеву в течение двух недель? Только лишь одни «бесноватые нацисты» противостоят нам? Достойными ли воинами показали себя мобилизованные украинцы и те, кто вошел в состав добровольцев в отряды территориальной обороны? Не осмыслили ли простые граждане Украины эту войну так, что они тоже бьются за «свою родную землю», которую тоже имеют основания считать своей Родиной? Нанес ли нам этот противник чувствительные удары? Потеряли ли мы дорогих нам людей на фронтах СВО, достойных наших сограждан-россиян - тоже храбрых и самоотверженных?
Мой краткий ответ на все эти вопросы таков. По признаку номер 2 «обмен ударами и потерями» стороны тоже находятся примерно в равном положении, или, скажем аккуратней, «сопоставимым» (!).
3) Являются ли территориальные изменения закономерными? Огромным барьером для участия в продуктивных переговорах для самого Киева является «потеря территорий». Ведь со своей стороны они готовились активно к этой войне с какой целью? – с целью «восстановления территориальной целостности Украины» (стремились к поражению России «хотя бы» с целью возвращения Крыма).
Но давайте посмотрим на карту? Сколько процентов от всей территории Украины составляет регионы, которые оказались «по ту стороны линии соприкосновения» и введены в состав России уже путем новых референдумов? – Менее 20 процентов? Да, это промышленно-развитые регионы. Да, Украина фактически потеряла выход в Азовское море. Но и Россия приобрела эти территории, скажем так, недешевой ценой, а ценой очень чувствительных потерь на линии фронта. Такие изменения можно считать вполне закономерном следствием определенного неравенства сил (не будем сейчас вести спор об исторической принадлежности этих территорий, как раз это направление в дискуссии не ведет к взаимопониманию, а ведет всегда только к разобщению и препятствует переходу к фазе мирных переговоров).
На что вообще могли рассчитывать украинские националисты, выстраивая реваншистские планы возврата силой Донецка, Луганска и Крым и открыто саботируя минские соглашения 2015 года? – На слабость России в военно-техническом плане? На разобщенность российского общества? На страх россиян перед мощью натовской военной машины и прежде всего США? – Да, вероятно на этом и строились ложные расчеты. Да, видимо, сюда подмешалось еще и историческое невежество, усугубленное лживыми украинскими учебниками истории, которые скрывали от украинского населения, почему именно русские искренне могут считать Новороссию своей исконной территорией. Россия опровергла все ложные расчеты и ошибочные взгляды и украинских политиканов, и западных русофобов; при этом Россия заплатила за это опровержение кровью своих сынов, поэтому Россия завоевала право не считать себя в этом конфликте «побежденной».
Но в этом контексте нам важней подчеркнуть, что этот вопрос – о территориальных потерях Украины - непродуктивно рассматривать изолированно! Его надо рассматривать только в системном комплексе с другими из пяти вопросов. Перейдем же к этим другим. Если украинцы будут выдергивать этот вопрос из общего контекста и фокусироваться только на нем, они не смогут приступить к спокойным и рациональным мирным переговорам.
Дополнение к пункту 3. Конечно, трудно оспорить тот факт, что территориальные приобретения делают всякую ничью более почетной для той стороны, которые приобретает и в данном случае это именно Россия. Но и Россия не достигла тех целей СВО, которые изначально были продекларированы – это демилитаризация и денацификация, что, очевидно, подразумевало смену политического режима в Киеве, а эти цели без такой смены практически невозможно осуществить (нет у современной России человеческих ресурсов для оккупации каждого хутора на Украине).
4) Смогли ли стороны конфликта сохранить в неприкосновенности свои столицы и свои политические режимы (ну назовем немножко мягче – «политический строй», ибо в слове режим звучит явное осуждение)? - Да, обе стороны сохранились как государства! И в Кремле, и на Банковой сохраняется у власти прежнее руководство. Это как раз очень даже хорошо, если речь идет о поиске путей к «почетной ничье». Ведь Украину очень многие эксперты (включая видных западным политологов и военных стратегов) до конфликта называли заведомым аутсайдером, и предрекали ей оглушительное поражение в очень короткий срок! Но… этого не случилось. Так что на самом деле и Украина тоже кровью отвоевала для себя очень даже «почетные условия» для мирных переговоров (несмотря на определенные территориальные потери). Другое дело, что эти переговоры с участием именно Зеленского оказываются проблематичными по той причине, что он не был переизбран (в отличие от Путина). Но начать-то можно переговоры не на уровне самих президентов, а на уровне экспертных групп (как это и происходило в Стамбуле, а вначале в Белоруссии).
5) Ну и последний вопрос из сформулированной нами пятерки. А сохраняет ли каждая из сторон потенциал для продолжения войны? Конечно, пропагандистская машина России еще до всякого конфликта (и тем более в ходе него) заявляла, что украинская экономика настолько развалена, а вооруженные силы настолько слабы, что Украина уже не может оказать никакого сопротивления и конфликт будет завершен... ну если не за пару дней, ну если не за пару недель, ну если не за пару месяцев, ну если на за пару лет… а дальше, что будет дальше? – Об этом пропагандистская машина лукаво умалчивает.
Если кто-то смотрел официальные украинские каналы, то все они ведут себя примерно… ТАКЖЕ (!). Они предрекали еще до войны быстрый крах России, они продолжают предрекать его и теперь. Очень и очень многие телезрители (в основном о них бедолагах идет речь) с обеих стороны до сих пор искренне убеждены, что никакие переговоры не имеют смысла, ибо противник на самом деле уже «на последнем издыхании». Они никак не могут взять в толк, что таким способом работники этих СМИ решают… личные проблемы – отрабатывают те деньги, которые им платят. А иначе эти работники лишатся своей работы (в лучшем случае только работы). Российские телезрители до сих пор не подозревают, сколько тысяч (и даже миллионов) украинских тружеников (русскоязычных, заметьте!) упорно и вполне эффективно трудятся над восстановлением своих поврежденных военных заводов, транспортных узлов, линий электропередач и т.п. Многие просто не понимают, что такое страна, в которой привыкли трудится под историческим лозунгом «Все для фронта, все для победы!». Многие даже не подозревают, что в своих воспоминаниях про времена ВОВ украинцы на полном серьезе ассоциируют себя с «советскими людьми», а ненавистных москалей – с «рашистами», а Путина – с Гитлером (?!). Вот все эти исторические тяжкие заблуждения и помогают им мысленно примириться с бессмысленной войной, наполнить ее для себя мнимыми патриотическими смыслами.
Я тут не занимаюсь экономической статистикой и не привожу количественных данных о выпуске военной продукции, не анализирую мобилизационный потенциал Украины. Я только лишь говорю о том моральном факторе, которые невозможно отрицать и который оказывается едва ли не главным в готовности Украины продолжать войну.
Ну а что касается «до последнего украинца», то стоит обратить внимание, что в планах западных милитаристов не останавливаться вовсе только лишь на одних украинцах (!). Когда закончатся украинцы, то у них уже на подходе и прибалты, и поляки, и даже немцы, и всем им успешно вдолбили в головы, что нельзя «давать побеждать Путлеру», что "этот самый Путлер никогда не остановится". Напрасно полагать, что так думает в Восточной Европе меньшинство населения (в этом нас как раз пытается обмануть в очередной раз наша собственная пропаганда). Да нет! – Так думает большинство тамошних обывателей! Поэтому возможности для сопротивления на той стороне фронта отнюдь не исчерпаны. И осознание этого факта является необходимым условием не только для противника (они-то после подключения Северной Кореи к конфликту начинают понимать, что человеческие ресурсы у нас не исчерпываются только лишь русскими), но и для нас этого тоже является необходимым условием.
Дональд Трамп мне лично, скажем мягко, не симпатичен. Но приходится признать, что он прав, когда говорит, почему надо оставить украинский конфликт как можно скорей. Мы стоим на пороге перерастания этого конфликта в ГЛОБАЛЬНЫЙ – с участием многих стран Европы и Азии, а если сработает новая ядерная стратегия России по защите от нападения со стороны стран НАТО с помощью собственных «ядерных сил», то переход к ядерной фазе конфликта, увы, уже на выглядит «словесной бравадой», а становится реальной угрозой. Поэтому альтернативы в поиске «формулы почетной ничьи» человечество на самом деле уже НЕ имеет (!). Вы не согласны? – Ну тогда ждите Большой Расплаты за ваши заблуждения! И это Большая Расплата будет гораздо более тяжелой, чем те потери, которые понесла Россия, на самом деле, как и Украина, тоже не поддержавшая (в массе своего населения) формулу стамбульских соглашений в 2022 году.
Часто люди, которые исповедуют двузначную милитаристскую логику, прибегают к такому аргументу: любой мирный договор с такой Украиной, какая она есть сейчас, - это гарантия новой войны через какое-то время. Приходится вспоминать в ответ старинную поговорку: «Худой мир лучше доброй ссоры». Все ведь дело как раз в том, что попытка силой изменить Украину полностью под наши российские запросы сталкивается в реальности с серьезным сопротивлением самих украинцев, а также растущим сопротивлением воодушевляющих украинцев западных стран. Если продолжать войну «до полной победы», то шансов остановить войну оказывается все меньше и меньше, и она начинает разрастаться до глобальной войны по механизму «самоусиливающейся эскалации конфликта». Вы разве не видите все еще, как автоматически и неизбежно работает этот безжалостный механизм? А вот если заключить хотя бы «временное перемирие», то у всех возникает шанс на то, чтобы почувствовать новый тренд – спад напряженности, снижение риска повседневной угрозы «саморазрушительного обмена ударами». Эти позитивные тенденция могут запустить новые процессы. «Почетная ничья» - вот формула, которая оставляет миру шанс на мирную жизнь. Это не гарантия, это именно шанс. А эскалация конфликта не оставляет миру уже ни малейшего шанса… - вот в этом и разница (!).