69 - Анандамурти: годы в Джамалпуре

В 1960 году Баба стал аудитором в бухгалтерском отделе с репутацией строгого и скрупулёзного работника, которому не было равных. Даже должностные лица высокого ранга волновались, когда к ним в офис должен был прийти с проверкой П.Р. Саркар.[1] Они перешёптывались, что, если есть какие-либо погрешности в отчётах, П.Р. Саркар их непременно найдёт. Подчинённые вспоминали, что, когда они сопровождали Бабу в качестве инспекторов, он обычно точно называл им страницу конкретного учётного журнала, который содержал бухгалтерские погрешности. Работая с Бабой в одном офисе, коллеги привыкли к тому, что он в процессе работы мог подозвать кого-то из сотрудников и сказать им об ошибке, которую они только что допустили. Также не было секретом, что Баба при всех мог осудить вышестоящих коллег за их неподобающее обращение с подчиненными.

В начале лета Баба инспектировал отчёты Сарвананды, начальника одного из офисов. Когда Баба нашёл доказательства коррупции и незаконного присвоения средств, Сарвананда попытался убедить его замять это дело. Однако Баба не только обнародовал его, но и безжалостно выругал Сарвананду в присутствии подчинённых.

Вскоре положение Сарвананды стало настолько неудобным, что через несколько недель он уволился с работы, но не раньше, чем подал рапорт, который, в конечном итоге, привел к переводу Бабы в другое место работы. Часть предъявленных Бабе обвинений говорила о том, что он якобы обращал мусульман в индуизм.

Вскоре после увольнения Сарвананды пришло сообщение о переводе Бабы в Асанол – город, находящийся в 220 километрах, то есть в трёх часах езды на поезде от Калькутты. Среди местных маргов вспыхнуло негодование. Они не могли допустить даже мысли об отъезде Бабы и переживали, смогут ли они руководить организацией без его физического присутствия. Пранай собрал совещание ачарьев и старших маргов. Ученики приняли совместное решение попросить Бабу уволиться с работы. Они пообещали Бабе обеспечивать его финансово, чтобы он мог поддерживать свою семью, и представили ему это предложение в письменной форме.

Баба прочитал его и вверху написал «отклонено».

- Это хорошее предложение, - сказал он, - но ещё не время уходить со службы, а также нет причин для беспокойства по поводу моего перевода. Пусть завтрашний день позаботится о себе сам. Сейчас я ухожу в отпуск, а там посмотрим, что будет.

Баба попросил отпуск на месяц для приведения в порядок своих личных дел. За день до этого к нему во время обеда подошёл Нилен Бос, чтобы выразить свои чувства.

- Что мы будем делать без тебя? – спросил он, - мы каждый день слышим твои истории, пользуемся твоими советами. Будет ли у нас ещё когда-нибудь такая возможность?

- Не переживай, - сказал Баба, - меня не переведут.

- Но твой приказ о переводе уже пришёл!

- Уверяю тебя, как только закончится мой отпуск, я снова сяду за тот же стол и буду выполнять ту же работу.

Однако Баба не сказал об этом маргам и не стал заранее строить ни организационных, ни личных планов. Вместо этого он объехал ряд городов, в которых «Ананда марга» вела активную деятельность. Если Пранай или марги поднимали вопрос о его переводе, Баба отвечал, что им не нужно ни о чём беспокоиться. Обо всём позаботится время.

В конце июня во время отпуска у Бабы появился на ноге фурункул. Вместо того, чтобы отдыхать, как настаивал Пранай, он поехал, как было запланировано, в Музаффарпур и пробыл там восемь дней в доме ачарьи Сакалдева. Новость о том, что приехал Баба, распространилась очень быстро, и вскоре дом Сакалдева превратился в ашрам, куда непрерывным потоком шли преданные, желавшие увидеть Бабу и принять участие в утреннем и вечернем общем даршане. Однажды Баба сидел в своей комнате с ачарьей Гангашараном и его семьёй. Во время разговора Гангашаран в шутку спросил свою племянницу Инду, когда она собирается замуж. После того, как она не ответила, Баба ответил за неё.

- Не переживай, - сказал он, - через несколько дней прямо на этом пороге появится её жених.

Баба объяснил свою концепцию революционного брака.

- Самый лёгкий и простой путь, разрушающий барьеры между различными расами и культурами, – это межкастовые и межкультурные браки. Предположим, женятся парень и девушка из разных каст. Это поможет им справиться с их собственным кастовым чувством, и их дети не будут принадлежать ни к одной из каст. Предположим, местный парень женится на девушке из Англии. Он никогда не пожелает, чтобы Англия была уничтожена, и то же самое с её стороны. А также у детей никогда не будет антипатии ни к Англии, ни к Индии. Это самый лёгкий путь разрушить подобного рода барьеры.

Несколько дней спустя Суджит делал массаж Бабе, и Баба, под предлогом того, что он хочет делать садхану, отправил его домой. Вскоре после его ухода к Бабе пришёл Гангашаран с семьёй и другими маргами, включая Нагину и Шаши Ранджана. Во время их беседы Баба объявил, что он хочет совершить торжественную церемонию революционного брака в течение ближайших двадцати четырёх часов. Инду, если согласится, будет невестой, а Суджит женихом. Баба попросил позвать Суджита, который был немало удивлён, что Баба так скоро позвал его вновь.

Когда Суджит вошёл и сделал пранам, Баба сказал:

- Суджит, я хочу, чтобы ты женился на Инду, если ты и девушка согласны.

Баба позвал Инду в комнату и повторил ей то же самое. Свадьба была назначена на следующий вечер.

Это внезапное решение стало полной неожиданностью для жениха и невесты, но они последовали желанию своего гуру, несмотря на то, что не только принадлежали к разным кастам, но и жили в Бихаре – наиболее кастово-ориентированном регионе Индии. Пройдёт много лет, прежде чем родители Суджита и его родственники, не являвшиеся маргами, открыто примут их брак и предложат поддержку молодой паре.

На следующее утро на общем даршане, который состоялся 8 июля, Гангашаран сделал всем намаскар и пригласил на свадьбу. Затем, слегка увлёкшись, он пригласил всех тонких и тончайших сущностей этой Вселенной, а также всех учеников Бабы с этой или любой другой планеты. Свадьба была проведена в соответствии с принятыми традициями. Баба прошёл вместе с гостями со стороны жениха половину пути по направлению к дому Гангашарана, где их ожидали гости со стороны невесты. Потом он попросил своего водителя отвезти его в дом Гангашарана, где он сможет встретить гостей со стороны жениха, являясь гостем со стороны невесты. Когда Баба приехал, он вежливо попросил всех не оскорблять его, так как он приехал в качестве гостя со стороны невесты, а в Бихаре принято встречать гостей со стороны жениха красочными оскорбительными эпитетами. Церемония прошла на просторной крыше дома Гангашарана, которая вместила более трёхсот маргов и соседей, принимавших в ней участие. Многие соседи, которым не удалось присутствовать на свадьбе из-за недостатка места, залезли на деревья, чтобы наблюдать за происходящим. Гости запели песни преданности, и Инду, отдавшись этому чувству, быстро впала в богоопьянённое состояние. Баба отругал её и предупредил, что, если она на свадьбе не будет в нормальном состоянии, он уйдёт. Потом Баба пошутил, что для Инду впасть в «ненормальное» состояние нормально. Позднее во время свадьбы пришла очередь её мужа стать «ненормальным», когда он пел песню преданности.

В ту ночь Гангашаран спал на веранде, и ему приснился сон, что множество святых и мудрецов с белыми бородами и чётками пришли на свадьбу, поприветствовали молодую пару и ушли. На следующее утро, когда Баба собирался уезжать в Джамалпур, Гангашаран рассказал ему свой сон.

- Они пришли по твоему приглашению, - ответил Баба, - ты думаешь, что человеческие существа были единственными, кто принимал участие в свадьбе?

После свадьбы Суджит и Инду отправились в Джамалпур в свадебное путешествие. В первый же вечер они пошли с Бабой на прогулку. На следующий день пришла телеграмма из Болпура от Праная с сообщением, что ему срочно нужен англоговорящий ачарья для проведения лекции в университете в Шантиникетане. Баба попросил поехать Суджита. Он выбрал тему и дал рекомендации, как выстроить свою речь. Потом Баба позвал Суджита и Инду к себе в комнату, чтобы благословить их брак. В тот вечер с отъездом Суджита в Шантиникетан подошёл к концу их медовый месяц. Никто из них не жаловался, для обоих Бабина работа была на первом месте, и она навсегда осталась самым главным в их жизни.

На той же неделе Бабе пришло письмо от его сестры Чинчуры с сообщением, что девятого числа в Банделе у него родился сын Гаутам. Это случилось в родительском доме Умы Саркар, куда она уехала согласно вековой индийской традиции перед родами в свою первую беременность. Баба записал дату в календарь, но в его поведении ничего не изменилось даже после того, как Ума Дэви вернулась с ребёнком в Джамалпур несколько недель спустя.

После «революционного», или межкастового, брака Инду и Суджита межкультурные браки быстро стали нормой в «Ананда марге». Вместо того, чтобы искать подходящих партнёров в своей касте, что было строжайшим правилом в традиционном индийском обществе, или только в своей религии, семьи маргов начали говорить о том, что они принимают жениха или невесту из любой касты. Резкое непринятие этого со стороны членов семей не-маргов, а также соседей и коллег, было предсказуемо и привело к тому, что в стране, где межкастовые браки были совершенно исключены, такие пары стали подвергаться физическим нападкам и даже были убиты за нарушение табу. Преследование этих пар членами их семей и обществом было скорее нормой, нежели исключением, особенно в маленьких городах и сельской местности, где подобные браки считались немыслимыми. У каждой такой пары есть своя собственная история об испытаниях, с которыми им пришлось столкнуться, но пара шла на них осознанно и относилась к ним, как к награде в борьбе за распространение учения гуру. «Вы должны вести непрерывную борьбу против коррупции, лицемерия и животности», - говорил им Баба.

В январе 1961 года Баба дал напутствие (ананда вани), которое станет главным кредо всех маргов во времена, когда организация начнёт быстро расти и сталкиваться с огромным количеством препятствий: «Сражайтесь за свою идеологию. Станьте едины со своей идеологией. Живите ради своей идеологии. Умрите за свою идеологию.» Революционный брак был ещё одной возможностью для воплощения идеологии в практику, которая рождала долговременные благоприятные изменения как для пар, которые приняли её, так и для всего общества.

После быстрого внедрения межкастового брака со строгим запретом на принятие приданного, существовавшим с самого начала основания «Ананда марги», остался только один социальный порок, касавшийся брака, который предстояло искоренить – это запрет на повторное замужество вдов. Такое правило в индийском обществе существовало на протяжении нескольких тысячелетий. Со смертью супруга женщина должна была оставаться в целомудренном затворничестве до конца своей жизни, либо в добровольном заточении в доме её мужа, либо, в некоторых случаях, в ашраме для вдов. Тысячелетиями женщина, которая принесла себя в жертву на погребальном костре мужа (практика, известная как сати), считалась самой целомудренной, и, согласно писаниям, она достигала освобождения. Слово «сати» означает «целомудренная женщина». Несмотря на то, что в девятнадцатом веке британцы запретили практику сати, социальное табу на повторное замужество вдов по-прежнему оставалось в силе. С выходом книги «Чарьячарья» Баба снял это табу в кругу своих учеников. Он объявил, что каждый мужчина, который женится на вдове или на бездомной, падшей или отверженной женщине, будет считаться «дхармамитрам» (друг дхармы) и называться так в сообществе «Ананда марга». Через несколько месяцев после свадьбы Суджита ученик Шамбхунат Верма стал первым в «Ананда марге», кто женился на вдове. Он был удостоен публичной похвалы от Бабы и титула «дхармамитрам». В ноябре Баба поехал в Мотихари, чтобы благословить молодожёнов. Он провёл ДМЧ специально для них и местных маргов в жилище Нагины. С тех пор замужество вдов стало обычным явлением в «Ананда марге».

После свадьбы Суджита Баба продлил свой отпуск ещё на месяц и продолжил тур по разным городам. В это время он говорил маргам, что они должны начинать готовиться к распространению идеологии за пределами Индии. Трое ачарьев – Астхана, Саранги и Шривастава – предложили сформировать комитет и назвать его «Комитет чужеземного прачара».

- Пока вы можете использовать это название, - ответил Баба, - но в какой-то момент его придётся изменить. Никто для нас не чужеземец[2].

Баба процитировал высказывание на санскрите: Хара ме пита, гаури́ мата, свадеша бхувантраям, что значит: Господь – мой отец, Пракрити – моя мать, а Вселенная – моя родина. Он объяснил, почему «Ананда марга» будет принята в других странах:

- Во-первых, потому что ни капитализм, ни коммунизм не могут удовлетворить человеческие потребности, а, следовательно, у них нет будущего, и только основанная на духовности экономика может быть успешной. Во-вторых, люди за пределами Индии изголодались по духовности, и те из них, чьё мировоззрение основано на науке и рациональности, легко примут нашу идеологию.

После этого Баба дал большую лекцию о различных культурных средах мира, их языках, религиях, социальных обычаях, об их истории, географии, флоре и фауне. Один марги спросил Бабу:

- Баба, мы видим, что ты всё время находишься в Джамалпуре. Когда ты посетил эти страны, чтобы знать их так хорошо?

Баба засмеялся и сказал:

- У правительства есть определённая система курьеров, которые собирают и передают сообщения и информацию. У меня тоже есть курьерская система, которая доставляет мне всю информацию в Джамалпур.

Когда отпуск Бабы был уже на исходе, он вернулся в Джамалпур, где его ждала группа маргов, обеспокоенных тем, что вопрос с переводом Бабы в другой город откладывать больше было нельзя. Они не знали, какие действия им по этому поводу нужно предпринять. Но на следующий день в бухгалтерский отдел пришла телеграмма с оповещением об отмене перевода Бабы. Когда счастливый Пранай принёс эту телеграмму Бабе, он улыбнулся и продолжил делать то, что делал, будто известие было не важнее дуновения ветра.