45 - Анандамурти: годы в Джамалпуре

Вечером более пяти тысяч горожан собрались на площади перед зданием муниципалитета в нетерпении услышать речь святого человека, чьи преданные своим киртаном всколыхнули весь город. Улицы, ведущие к зданию муниципалитета, были настолько переполнены, что Баба не мог проехать на машине. Сукхен нанял рикшу, который подвёз Бабу к чёрному входу. Тем временем среди публики поднялось волнение, когда выяснилось, что только марги, предъявившие пропуска, подписанные их ачарьями, могут пройти в помещение, которое, хоть и было большим, но с трудом могло вместить всех маргов. Как только Баба вошёл, двери и окна сразу закрыли. На улице поднялся шум. После того, как Камалеш закончил петь песню преданности, Баба подозвал Шиву Шанкара, чтобы выяснить, по какому поводу волнения. Когда тот объяснил, в чём дело, Баба сказал открыть двери и окна и установить громкоговорители, направленные в сторону площади, чтобы все могли слышать, что происходит. Тут же нашлись добровольцы, которые очень быстро всё организовали. Те горожане, у которых была возможность проникнуть в помещение, не преминули ею воспользоваться, остальные остались на улице, пытаясь хотя бы мельком увидеть Бабу через открытые двери и окна. Люди танцевали, лились песни и слёзы преданности, но, когда Баба начал говорить, как снаружи, так и внутри воцарилась мёртвая тишина. Сукхен делится воспоминанием о том дне:

Я суетился снаружи помещения, инструктируя добровольцев и проверяя, чтобы всё было под контролем. Я был поражён, когда увидел уважаемых адвокатов и докторов, сидевших на траве и слушающих речь Бабы. Краем уха я услышал, как они говорили, что таких людей, как Баба, они никогда не встречали. А ещё они говорили, что никогда не слышали, чтобы кто-либо говорил на таком чистом и изящном бенгальском языке. У меня не было возможности внимательно слушать речь Бабы, но после того, как он поднял руки, все в зале начали петь и танцевать. На улице пели и танцевали марги и обычные люди, выкрикивая «Анандамурти-джи ки джай!» и «Чайтанья Махапрабху ки джай!»[1] После речи Бабы я и ещё семь или восемь маргов пошли с ним на прогулку до берега реки на место строительства ашрама «Ананда марги». Баба был счастлив. Он восхвалял величие народа Кришнанагара и рассказывал истории об этом славном городе и о великом Чайтанье Махапрабху.

В день ДМЧ картина повторилась. Баба вышел из зала около одиннадцати, марги ушли в своё временное жильё в университете. После ужина люди снова продолжили петь киртаны и бхаджаны. Гопен стоял в углу с закрытыми глазами. Вдруг он поднял руки и начал петь харинам-киртан. Через несколько минут он вошёл в транс и упал на пол. Один за другим все стали петь и танцевать. Многие, как и Гопен, ушли в транс. Состояние экстаза продолжалось всю ночь до утра. Утром Нитьянанда рассказал Бабе о том, что произошло, и при этом подметил, что всё происходящее создавало впечатление, что Баба заставил своих преданных танцевать в такт космического ритма харинам-киртана. Баба улыбнулся и сказал:

- Однажды великий преданный Широмани Нирада задал Богу вопрос о харинам-киртане: «О Господь! Где ты живёшь?» На что Бог ответил: «Нарада, я не живу в раю или в сердцах йогов. Я живу там, где мои преданные поют киртан.»

Марги вспоминали состояние экстаза, пережитое во время ДМЧ в Кришнанагаре, которое длилось ещё месяцы после этого. Многие из участвовавших горожан утверждали, что Кришнанагар не видел ничего подобного со времён Чайтаньи Махапрабху. Для маргов эта ДМЧ по сравнению со всеми остальными стала самой впечатляющей.

На тот момент, когда в Кришнанагаре началась ДМЧ, в Олипуре уже были куплены и зарегистрированы два участка земли. Теперь перед Пранаем встала проблема, как выселить оттуда Бачху Мандала. Баба продолжал запрашивать отчёты о продвижении этого дела, и по прошествии дней давление с его стороны усиливалось. Пранай не знал, что ему делать. Как всегда, он был крайне ограничен в финансовых средствах, особенно после сборов на покупку земли, и не понимал, как ему вести себя с Бачху. Вайдьянатх – практикующий адвокат – помог ему подать иск о выселении, но такого рода судебный процесс легко мог затянуться на год или более, а Пранай прекрасно понимал, что Баба не потерпит такой большой задержки.

Тем временем Баба сказал Дасаратху, чтобы он сообщил Бачху Мандалу от имени новых хозяев, что строительство на участке начнётся в такой-то день, и что Баба хочет, чтобы Бачху заложил в фундамент первый камень. Послушный школьный учитель сделал всё, как сказал Баба. Когда Бачху и его сыновья услышали, что их просят заложить первый камень в фундамент их собственного выселения, они были настолько разгневаны, что его старший сын Тара Мангал схватил буджали[2] и бросился на Дасаратха. Дасаратх, защищаясь, поднял свой зонт, закрыл глаза и подумал о Бабе, уверенный, что сейчас он встретит свою смерть. Но ожидаемого удара не случилось. Дасаратх открыл глаза и увидел Тару Мандала красного от злости и замершего на месте с поднятыми руками, не в состоянии двинуться и понять причину своей парализованности. Дасаратх, не задерживаясь, направился во временное джагрити к Бабе, чтобы рассказать о произошедшем.

Дасаратх вошёл к Бабе в комнату, и Баба сказал на языке ангика:

- Голова мастера Сахиба должна была расколоться через два дня на кремационном костре, если бы я не применил стамбан-крию[3]. Ты был на волосок от смерти, не так ли?

Дасаратх, обливаясь слезами ответил на том же языке:

- О, Баба, ты сотворил чудо. Иначе Тара Мандал, без сомнения, убил бы меня. Но его внезапно парализовало. Если бы ты не вмешался, я бы умер.

Несколько дней спустя Дасаратх узнал, что Бачху Мандал соорудил на участке импровизированный храм, обставив его несколькими глиняными статуями и изображениями богов и богинь, и начал по вечерам проводить богослужения. В отчаянии Дасаратх поспешил к Пранаю сообщить, что всё пропало. Как только суд узнает, что участок стал местом функционирующего храма, решение о выселении никогда не будет принято. Они сообщили эту новость Бабе, на что он ответил:

- В таком случае вы должны бороться. Пранай, ты должен пойти и силой вышвырнуть Бачху и его головорезов с участка раз и навсегда.

Пранай был человеком хрупкого телосложения, никогда в жизни не принимавшим участия в каких-либо физических потасовках. Когда он услышал приказ Бабы, он весь задрожал. Но всё же Пранай решил сделать это, набрался храбрости и собрал группу поддержки в семь или восемь маргов, среди которых были Астхана, Тьяги, Сакалдев и Дэви Чанд. Когда они пришли на участок разбираться с Бачху и его бандой, те, не раздумывая долго, набросились на них с железными дубинками. Прежде, чем безоружные марги сбежали, Пранай и ещё один или два человека получили сильные удары.

Когда они вернулись в джагрити, никто из них не решался рассказать Бабе о том, что случилось, но в итоге они пришли к общему согласию, что у них нет выбора. Как они и ожидали, Баба сильно разозлился:

- Что?! Вы настолько трусливы, что сразу сбежали, поджав хвосты?! Лучше вам было проститься с жизнью, чем сбежать с таким позором! Я не хочу вас видеть! Вас разок ударили, и вы сбежали? Может вам следовало надеть сари и браслеты? Если вы так себя ведёте, в состоянии ли вы вообще хоть какую-то работу довести до конца? Я ничего не хочу слышать! Если вы ничего не можете сделать, я пойду туда сам!

Баба поднялся со своей банкетки и направился в сторону двери. Марги в слезах начали умолять Бабу:

- Нет, Баба, нет! Мы обещаем! Мы прогоним их с участка!

Баба сел на своё место, и его голос смягчился:

- В будущем вы всегда должны брать с собой железные дубинки в подобных ситуациях. Глупо вступать в борьбу, не подготовившись как следует. Сообщите об этой ситуации Кедарнатху, Чандранатху и другим офицерам бихарской военной полиции. Они скажут, что делать. Я хочу, чтобы вокруг участка немедленно был построен каменный забор.

Пранай отправил срочные телеграммы Кедарнатху Шарме в Ранчи, Чандранатху в Бхагалпур и ещё нескольким маргам. Кедарнатх тут же прислал ответ – не беспокоиться, он позаботится о том, чтобы забор был построен, как хотел Баба. Он сказал, чтобы мог бы сам захватить участок, но тем не менее он приедет не один. Ранним утром следующего дня, в воскресенье, в Джамалпур приехал полный грузовик маргов из БВП из гарнизонов Кедарнатха, Чандранатха, Кишуна и Кулдипа. Бачху Мандал и его немногочисленная банда оказали им кратковременное сопротивление и бежали. Бачху Мандала и его сыновей больше никогда не видели в Олипуре.