38 - Анандамурти: годы в Джамалпуре
Невозможно преодолеть грубую идею и заменить её на возвышенную без борьбы… Таким образом, тантра – это не просто борьба, это – тотальная борьба. Она представляет собой не только внутреннюю или внешнюю борьбу, она есть и то, и другое. Практика подъёма кулакундалили – это внутренняя садхана тантры, в то время как разрушение целенаправленными действиями оков ненависти, сомнения, страха, стыда и т.п. является внешней садханой. Когда малознакомые с садханой люди видят, как проявляется эта борьба на внешнем уровне, они думают, что тантрики, медитирующие на кремационных площадках, в некоторой степени странные создания. На самом деле основная масса людей даже понятия не имеет, кто такие тантрики.[1]
В апреле 1958 года, когда Джаташанкар приехал в Амру на свою первую ДМЧ, всё, что на ней происходило казалось ему очень странным. Он не мог понять, почему все эти люди всё время танцуют и поют. Хотя он, пожалуй, даже не осознавал, что марги из его родного города Мадхепуры тоже находят его довольно странным из-за его грубой речи, распущенного и часто чудно́го поведения, из-за его длинных волос, привычки носить оранжевое одеяние и бусы из рудракши подобно странствующему аскету, несмотря на то, что он и близко не был монахом. За несколько часов до начала ДМЧ Баба позвал Джаташанкара в свою комнату и сказал ему сесть в позу для медитации. Баба пристально смотрел на него несколько мгновений, после чего сообщил, что в своей прошлой жизни тот был великим почитателем богини Кали.
- Ты готов снова обучаться тантрической садхане в этой жизни? – спросил Баба.
Когда охваченный любопытством Джаташанкар ответил «да», Баба поднял свою руку вверх, и новичок увидел вспышку света, исходящего изо лба гуру.
- Ты уверен? – спросил Баба. - Сможешь ли ты медитировать на мёртвом теле? Или ты испугаешься и сбежишь?
От неожиданного проявления сверхъестественной силы Бабы Джаташанкар весь задрожал. Но, обрадовавшись возможности стать настоящим тантриком, он уверил Бабу, что готов.
- Очень хорошо, - сказал Баба, - приезжай в Джамалпур в следующем месяце, в день новолуния, я тебя инициирую.
Несколько недель спустя Джаташанкар в сопровождении своего друга Хариваллаба, который тоже был марги, прибыл в Джамалпур. Когда они пришли в джагрити, Кедарнатх Шарма – строгий полицейский и старший ачарья – выругал Джаташанкара за то, что он привёл с собой Хариваллаба, и настоятельно рекомендовал им обоим возвращаться домой.
Разозлённый таким грубым приёмом, Джаташанкар вернулся на станцию, чтобы купить обратные билеты, но вечером перед отъездом, он пошёл в рампурский квартал к Бабе домой и в знак протеста уселся на его веранде. Когда Баба вышел на вечернюю прогулку, он благожелательно поприветствовал Джаташанкара и Хариваллаба и предложил им присоединиться к нему. Прежде чем Джаташанкар смог озвучить свой протест, Баба добавил: «И не обращай внимания на Кедарнатха. Он очень строг, но он прекрасный преданный.»
Баба привёл их на тантра-питху, образованную тремя пальмовыми деревьями. Пока Хариваллабх ждал своей очереди на Могиле тигра, Баба дал посвящение Джаташанкару в капалика-медитацию[2]. После этого он инициировал Хариваллаба, который позже станет известным марги, получившим все четыре урока капалика-медитации. Закончив посвящения, Баба дал ученикам несколько наставлений на будущее, касающихся их практики. Эту медитацию нужно было делать или на кремационной площадке, или на кладбище между полночью и тремя часами утра. Новички должны были практиковать каждую ночь до наступления следующего новолуния, это время называют «обязательный период». По его окончании предписано практиковать такую медитацию только в ночь новолуния, самую тёмную ночь месяца, хотя они могут выполнять её и в другие дни во время обозначенных часов. Баба объяснил, что главной целью этого вида садханы является преодоление комплекса страха.[3] Если практиковать её надлежащим образом, как минимум пятьдесят процентов страхов исчезнут в течение короткого периода, остальные страхи со временем тоже рассеются. Баба предостерёг, что побочным эффектом практики может стать развитие оккультных сил, однако, если такое произойдёт, использование этих сил строго запрещено. Затем Баба дотронулся до лба каждого из учеников и ввёл их в состояние транса. Большинство учеников практиковали капалика-медитацию только раз в месяц в новолуние, но Джаташанкар с тех пор практиковал её каждую ночь долгие годы.
Новость об инициации Джаташанкара и Хариваллаба быстро распространилась среди учеников. Вскоре многие из них стали подходить к Бабе с просьбой получить такую же инициацию, несмотря на широко распространённое в обществе заблуждение по поводу тантры. Повсюду в Индии считалось, что Шива, самая известная духовная личность в Индии, является не только отцом йоги, но и отцом тантры, и тантрические йогины воспринимались как люди таинственные и опасные. Считалось, что они много времени проводят в лесу, на кремационных площадках, обладают необычными сверхъестественными силами и практикуют оккультные обряды с трупами и черепами, а это очень схоже с тем, что на Западе известно, как чёрная магия. Ярким примером проявления страхов в обществе была история инициации Анируддхи Мукхьи в «Ананда маргу».
Анируддха был успешным подрядчиком в Бхагалпуре, который, как он признавался, выпивал несколько бутылок вина в день, а овощи ел только один или два раза в год. В конце 1955 года он поехал в Джамалпур, чтобы впервые встретиться с Бабой. Во время встречи Баба зачитал ему длинный список его плохих привычек и сказал, что он должен немедленно от них отказаться. Анируддха переживал, что, возможно, Баба загипнотизировал его, так как после этой встречи он не мог удержаться от визитов к гуру, и, как будто против собственной воли, в течение месяца перестал есть мясо, пить алкоголь и посещать бары. Жена Анируддхи, встревоженная такими радикальными переменами в привычках мужа, попросила друзей взять его с собой в привычные питейные заведения и попытаться вернуть к прежней жизни. Друзья пошли ей навстречу, но оказалось, что муж не желал менять новую жизнь даже на предложенный контракт строительства большого здания и твёрдо стоял на своём. Вскоре он привёл в «Ананда маргу» своего брата Хариндера[4], а впоследствии и своего отца Нарасингха, в чьём доме Баба давал лекцию «Проблема дня». Поначалу Анируддха очень боялся Бабу, считал его могущественным тантриком, но и это не удерживало его от визитов к мастеру. В одном из своих интервью он описал случай, произошедший во время его первой прогулки с Бабой:
Баба спросил меня, хочу ли я кое-что увидеть, и я ответил:
- Если ты хочешь мне что-то показать, то покажи.
Но Баба повторил вопрос. Когда я согласился, он попросил меня закрыть глаза и не открывать до тех пор, пока он не разрешит. Потом Баба включил свой фонарик и сказал мне открыть глаза.
- Что ты видишь? – спросил он.
Я увидел стоящего перед нами человека более двух метров высотой. Баба покрутил фонариком и человек начал расти, пока не достиг в высоту более девяти метров, подобно пальмовому дереву. Я пригнулся и в ужасе схватился за стопы Бабы. Я предложил ему сто тысяч рупий, лишь бы он помиловал меня.
- Ты хочешь меня тоже сделать высотой с пальмовое дерево? – спросил я.
- Не переживай, - ответил Баба, - я не собираюсь тебя убивать, чтобы сделать пальмовым деревом. Просто держись за мои стопы.
Когда тот огромный человек услышал, как я предлагал Бабе деньги за помилование, он засмеялся подобно великану. Баба уменьшил его до размера менее двух метров и сказал подойти. Они оба улыбались, и я подумал, что они оба великие тантрики, и этот человек, возможно, призрак, которого Баба вызвал, чтобы убить меня.
- Не бойся, - сказал Баба, - это Каликананда.
Баба велел ему уходить, и тот внезапно исчез. Потом Баба сказал:
- Становится поздно. Ты должен возвращаться, иначе пропустишь свой поезд.
Ну тогда я пропущу свой поезд, - ответил я, - я очень голоден. Обычно в это время я съедаю двойную порцию ужина.
- Я знаю, ответил Баба, - в это время ты обычно съедаешь кебаб, курицу, яйца и печень.
Я подумал, что ему об этом рассказал Чандранатх. Он посмотрел на меня и рассмеялся:
- Нет-нет, никто мне об этом не говорил.
- Значит ты хочешь, чтобы я поверил, что ты Бог, - сказал я, - что никто тебе не говорил всего этого, но ты знаешь моё имя и где я живу без того, чтобы кто-нибудь тебе рассказал об этом. Нет, нет. Вряд ли я тебе поверю.
Баба просто рассмеялся и сказал, чтобы я поспешил на поезд.
- Я слишком голоден, чтобы спешить на поезд, - ответил я.
- Тогда пойди поешь. Поезд не покинет станцию, пока ты не закончишь.
Я засмеялся и ответил:
- Как скажешь! Если ты говоришь, что он не уедет, значит он не уедет!
Мы вернулись назад, и на мосту меня уже ждал тот же марги, который встретил меня на станции. Баба попросил его сначала отвезти меня в ресторан, а потом на станцию. Баба назначил мне встречу на завтра.
- Нет, я не приду, - ответил я.
- Ты должен прийти.
- Сколько денег тебе нужно, чтобы оставить меня в покое?
- Мне не нужны твои деньги.
- Тогда почему ты хочешь, чтобы я вернулся?
В ответ Баба просто улыбнулся. Марги отвёз меня в вегетарианский ресторан. Я сказал:
- Что это за место? Я не ем такую еду.
- Все марги едят здесь, - ответил он.
- Я не марги, я не ем траву и всякое такое.
Он заказал пакору и другие острые блюда. Неожиданно ко мне подошёл управляющий ресторана и сказал:
- Не переживай, у тебя достаточно времени. Отправление поезда задерживается на один час.
Я дал сопровождавшему меня человеку денег, чтобы он купил мне билет в первом классе. Он сказал, что марги путешествуют третьим классом, на что я ответил, что марги могут идти к чёрту.
[1] Анандамурти «Беседы о тантре», т.2.
[2] «Капалика» буквально «тот, кто дал клятву служить мирозданию». В книге «Беседы о тантре», т.2 Баба говорит: «Сущность, которая поддерживает этот объективный мир называется «ка». Человеческое существо, взявшее ответственность, моральную ответственность служить «ка», то есть служить объективному миру, называется “капалика”.» Этим словом Баба называл и тантрическую медитацию, которой он обучал своих монахов и избранных семейных учеников, и практикующих эту тантрическую медитацию.
[3] «Когда тантрик в самую первую ночь идёт на кладбище, его охватывает страх, и всё тело покрывается мурашками. Но когда он возвращается домой после окончания садханы, его разум становится намного светлее, чем раньше. Когда следующей ночью он идёт делать садхану, страха в нём намного меньше. Так тантрики постепенно и уверенно преодолевают страх.» Анандамурти, «Беседы о тантре», т.2.
[4] Это был не тот Хариндер, который фигурировал в рассказах ранее. Чтобы их различать, далее этот Хариндер будет упоминаться как Хариндер из Тримохана.