53 - Анандамурти: годы в Джамалпуре
Поступая по его воле, нужно всегда помнить: высшая Сущность – не хозяин, высшая Сущность – любящий отец. Отношения с ним неформальные. Отношения с ним – очень личные.[1]
С наступлением нового десятилетия духовная жизнь большинства учеников вращалась вокруг визитов к Бабе в джагрити, прогулок с ним и участия в ДМЧ при любой возможности. Когда марги встречались на улице, зачастую они обнимались и плакали. Однажды в разговоре с Кшитиджем Баба предупредил его, что этап преданности подошёл к завершению.
- Вы все будете грустить, конечно, - сказал Баба.
- Но Баба, - ответил Кшитижд, не скрывая своего разочарования, - почему это обязательно должно произойти?
- После этапа преданности наступает интеллектуальный этап. Никакую идеологию невозможно установить без интеллектуальной революции.
Как-то раз, никому не сообщив, Баба поехал в Калькутту и со своим братом Химаншу остановился в Наркелданге, недалеко от дома, где жил Харапрасад. Вечером Баба пришел к Харапрасаду и пригласил на прогулку своего изумлённого внезапным визитом ученика. Они дошли до озера Белиагата и оставались там до десяти тридцати. Прежде чем пуститься в обратный путь, Баба сказал Харапрасаду:
- Сейчас мы все очень часто видимся, но пройдёт всего несколько лет, и, чтобы увидеть меня, вам понадобится бинокль.
Харапрасад был поражён этими словами, но быстро забыл о них. Такое же чувство испытало большинство маргов. Не имело смысла переживать о будущем, когда настоящего было достаточно уже до конца жизни.
Порядок, установившийся в джагрити в Олипуре, был примерно таким же, как и в прежней квартире в рампурском квартале. Главное строение состояло из двух комнат, в одной из которых жил Баба. Единственным предметом мебели там была деревянная банкетка, покрытая ситцевой простынёй, с подушкой. Марги каждый день тщательно убирали комнату, приносили свежие цветы и ставили их в вазу у банкетки. Эти ежедневные обязанности считались привилегией некоторых везучих учеников. В отсутствие Бабы на банкетке всегда стояла его фотография, перед которой в утренние и вечерние часы садились марги, чтобы петь песни преданности и медитировать. По воскресеньям и праздникам Баба давал общий даршан и иногда в будние дни, если погода не позволяла отправиться на прогулку. Время от времени он проводил вечерние занятия для ачарьев и маргов. В редких случаях Баба заходил сюда по утрам по дороге в офис, чтобы решить какие-то организационные вопросы – практика, которая в шестидесятые годы вследствие роста организации становилась всё более и более частой.
В те дни, когда Баба давал общий даршан, марги приходили пораньше и пели песни преданности у его банкетки, пока не появлялся сам Баба. Потом Пранай или Дасаратх, или тот, кто в то время был личным помощником Бабы, просил всех маргов выйти из комнаты. Баба садился на банкетку и проводил совещание по организационной работе. Потом он мог вызвать кого-то, с кем хотел поговорить лично. По окончании собрания помощники Бабы открывали двери, и марги заполняли комнату. Обычно Баба сначала просто беседовал с ними по душам, потом давал лекцию, часто сопровождавшуюся демонстрацией. После этого марги один за другим делали саштанга-пранам, и Баба покидал джагрити в сопровождении выбранных им учеников. Число провожатых вскоре сократилось до пяти. Запрещалось выходить за ворота джагрити до тех пор, пока Баба не скрывался из виду. Это правило было установлено, потому что у маргов вошло в привычку бежать вслед за Бабой, плакать и кричать, давая волю чувству преданности, что приводило в недоумение соседей. Со стороны это выглядело странно, и старшие ученики решили принять меры, чтобы избежать подобных сцен. Учитывая репутацию «Ананда марги» в то время в Джамалпуре, их озабоченность была вполне понятна. Рамачандра из Джамалпура, позже получивший посвящение и ставший преданным учеником, делился своими воспоминаниями:
В детстве я всегда боялся слов «Ананда марга». По дороге в школу мы каждый раз проходили мимо ашрама «Ананда марги». Мои одноклассники говорили, что это место великой магии, которое защищено магической стеной, и, проходя мимо неё, очень опасно разговаривать. Поэтому мы всегда проходили мимо этого места молча. По всему Джамалпуру шла молва, что Баба был великим магом. Я всегда думал, что, если встречу его, он может со мной что-то сделать. Поэтому я тоже избегал возможной встречи с ним.
В пятидесятые и в начале шестидесятых годов ещё не существовало системы записи Бабиных лекций на общих даршанах, и сам Баба повторно их не надиктовал, как он это делал с лекциями на ДМЧ и лекциями RU. Иногда кто-то из заинтересованных преданных писал заметки по собственной инициативе, но бо́льшая часть информации из этих лекций утрачена.[2] В марте 1963 года во время общего даршана один из преданных делал записи. Следующие далее выдержки показывают, насколько неформальным было в то время общение с Бабой на общих даршанах. В начале записи ученик поясняет, что несмотря на то, что очень трудно в точности зафиксировать все слова Бабы, суть он передал безошибочно.
Баба начал свой рассказ. «В период Махабхараты мы видим двух человек, приближённых к Кришне. Это Арджуна и Судама. Они оба были его великими преданными. Скажите, как вы думаете, в ком из них больше преданности, и кого бы вы выбрали идеалом своей жизни?» Все по очереди высказали свою точку зрения… после чего Баба сказал: «Преданность означает безусловное предание чьей-то воле. Тот из них, в ком этого чувства больше, более искренний преданный. Арджуна и Судама оба были великими преданными, но если сравнивать их преданность по этому критерию, преданность Судамы глубже… Когда Шри Кришна приказал Арджуне воевать, тот отказался. Это говорит о том, что Арджуна не доверял до конца и не отдавал себя полностью на волю Шри Кришны… Но у Судамы мы видим полное предание воле Кришны. Он никогда ничего не хотел от своего друга Кришны, который мог дать ему всё, чего бы он ни пожелал… Даже когда жена послала Судаму к Шри Кришне попросить избавить их от нищеты, он пошёл к Кришне, но так ни о чём и не попросил…Так кто из них должен быть для вас идеалом? Ответ: никто, ни Арджуна, ни Судама. Никто из них не совершенен. Как вы можете что-то несовершенное сделать идеалом своей жизни? Ваш идеал должен быть совершенным, поэтому вашим идеалом может быть Бог и только Бог. Никто другой не может быть идеалом.
И если Бог поймёт, что у тебя есть потенциал выполнять его работу, но не хватает преданности и ты не отказался от своего эго, тогда Бог создаст обстоятельства, в которых твоё эго будет вынуждено уступить, и ты полностью предашься его воле. Только после этого Бог сможет сделать тебя посредником в своей деятельности. Так было в случае с Арджуной. У Арджуны был потенциал, но эго оставалось непокорным. После того, как Шри Кришна явился перед Арджуной в космической форме, тот не смог устоять и полностью предался воле Кришны. Только после этого Арджуна стал его посредником.»
На одном из таких общих даршанов Баба спросил у всех присутствующих, не хотят ли они услышать космический звук.[3] Ответом было «да!», полное энтузиазма. Баба попросил закрыть все окна и двери. С одной стороны от Бабы сидела женщина, а с другой стороны – мужчина. Баба попросил всех начать медитировать.
- Тот из вас, кто не услышат космический звук, поднимите руку, не нарушая тишины.
Некоторые из учеников подняли руки, но через несколько мгновений опустили. Сакалдев, юрист из Музаффарпура услышал красивый звук флейты. Чем дольше он медитировал, тем более интенсивным становился звук. Но в какой-то момент он внезапно почувствовал необходимость открыть глаза и к своему удивлению увидел, что Баба уходит. Все остальные марги находились в глубокой медитации. Некоторые из них уже впали в транс. Испугавшись, что он больше никогда не услышит этого звука, Сакалдев побежал за Бабой и догнал его за воротами. Когда ученик наклонился и дотронулся до стоп учителя, Баба спросил:
- Сакалдев, чего ты хочешь? Мукти? Мокши?
- Баба, я просто хочу быть с тобой.
- Татасту, - ответил Баба. Это значит: «Так тому и быть.»
Был другой случай, когда Пашупати делал массаж Бабе, а другие марги сидели на полу вокруг его банкетки. Баба стал серьёзным. Он спросил у всех, не хотят ли они увидеть божественное сияние. Все, конечно, загорелись этим желанием.
- Хорошо, - продолжил Баба, - я покажу вам только один его процент, больше вы не сможете выдержать.
Внезапно комната наполнилась мягким ярким белым светом. Наслаждение, которое почувствовали ученики, было таким сильным, что им пришлось закрыть глаза. Спустя несколько мгновений свет исчез.
- Вот видите? И это только один процент.
[1] Анандамурти «Баба в Фише».
[2] В конце 1960 или начале 1961 года организация приобрела магнитофон для аудиозаписи, но в начале и середине шестидесятых его использовали только для записи лекций Бабы на программах ДМЧ и Всемирного возрождения (RU). Маргам было сложно получить разрешение от Бабы на запись его лекций. Они даже не делали заметки без его разрешения. Иногда Баба просил делать записи по каким-то темам, которые он хотел бы сохранить, но в то же время ясно давал понять, что то, о чём он говорил, касалось только конкретных людей, то есть, рекомендации были личными, так как некоторые беседы затрагивали деликатные вопросы не для публичного внимания. Однако к концу 1960-х годов Баба начал смягчать ограничения. Записи лекций опубликованы в серии книг «Ананда вачанамритам».
[3] По мере того, как кундалини поднимается в процессе духовного возвышения, медитирующий, погружаясь глубже и глубже в трансовое состояние, начинает слышать космический звук, создаваемый высшим Сознанием в бесконечном процессе творения. Этот звук известен как «омкара», или просто «ом». Когда кундалини проходит через первую чакру, муладхару, звук ассоциируется со стрекотанием сверчков. Когда кундалини проходит через вторую чакру, свадхиштхану, звук ассоциируется со звоном ножных колокольчиков. Через манипуру – со звуком флейты, через четвёртую, анахату, – ассоциируется со звуком, похожим на шум моря или глубоким звуком гонга. В пятой чакре звук чётко слышится как «ом». Когда кундалини поднимается до шестой чакры, звук исчезает, и отдельный разум сливается с космическим Разумом в состоянии савикальпа самадхи.