54 - Анандамурти: годы в Джамалпуре
Несмотря на то, что в записях не сохранился даже один процент всего того, что пережили ученики рядом с Бабой в тот ранний период, этого вполне достаточно, чтобы ослепить божественным светом глаза каждого, кто попытается заглянуть в то время и представить, как это было – находиться рядом с Бабой в дни, предшествовавшие «интеллектуальной фазе», до того, как организация выросла и стала миссией для сотен тысяч учеников.
Джагрити в Джамалпуре было ареной для многих подобных переживаний, местом, которое вместе с Могилой тигра воспроизводит атмосферу того периода. Далее будет рассказано о том, что происходило в джагрити в начале новой декады.
В то время Мадхан был студентом бхагалпурского университета. Его семья относилась к «Ананда марге» неодобрительно и не разрешала ему ездить в Джамалпур к Бабе, но он украдкой сбегал туда при любой возможности. Однажды ближе к вечеру, стараясь не попасться никому из родных на глаза, Мадхан вышел из дома и пошёл на станцию, чтобы сесть на междугородный экспресс до Джамалпура. Дорога занимала полтора часа. Приехав в джагрити, он попросил разрешения пойти с Бабой на прогулку, но список сопровождающих был уже составлен. Расстроившись своему невезению, Мадхан пошёл в комнату Бабы и сел медитировать. Но вместо того, чтобы медитировать, он начал молить Бабу вызвать дождь, потому что в таком случае он с учениками вернётся в ашрам. В соседней комнате на стене висел топор. Когда Мадхан вспомнил об нём, он мысленно пригрозил Бабе, что убьёт себя топором, если Баба не придёт к нему. Затем он начал ругаться напрямую с Пракрити, требуя, чтобы она заставила Бабу вернуться с помощью дождя.
Через час после просьбы Мадхана пошёл дождь. Он услышал звуки у ворот, обозначавшие возвращение Бабы. Вместо того, чтобы выбежать ему навстречу, как обычно поступали все марги, Мадхан продолжил «медитировать», думая, что если Баба его действительно любит, то придёт сам. Спустя несколько мгновений он услышал, как Баба спросил:
Мадхан заволновался. Он прекратил медитировать, и первое, что сказал Баба, увидев его, было:
- Что, по-твоему, ты делаешь?! Ты зарабатываешь пятьдесят пайс, а тратишь целую рупию. Понимаешь?
- То, чего ты достигаешь духовной практикой, ты не должен тратить впустую. Если ты потратишь свои силы на борьбу с Пракрити или на получение того, чего требовать нельзя, будь уверен, тебя ждёт падение. Ты хочешь покинуть «Ананда маргу»? Ты хочешь сойти с духовного пути?
- Я этого тоже не хочу. С этого момента ты больше никогда не будешь так глупо тратить свою духовную силу! Тебе понятно?
- Да, Баба. Но мне, чтобы прийти сюда и увидеть тебя, приходится сталкиваться с большим количеством препятствий. Моя семья запретила мне приходить сюда, однако я всё-таки пришёл, но Пранай-да не разрешил мне пойти на прогулку с тобой.
- Хорошо, хорошо! Но пообещай, что ты больше никогда не будешь так делать!
После этого Баба участливо спросил Мадхана о его семье и маргах в его городе. В конце разговора Баба поинтересовался, есть ли у него деньги, чтобы вернуться домой. Оказалось, что нет. Тогда Баба достал из кармана и протянул ему банкноту в две рупии.
Однажды Гварда навещал своего родственника по маминой линии, Рату, и разговор зашёл об «Ананда марге». Гварда пытался убедить родственника в величии своего гуру, но Рату не особо поддавался.
- Послушай, - сказал Рату, - всех великих гуру отличает одна характерная особенность. У них большой палец правой ноги необыкновенно велик. У твоего гуру такой?
Гварда не знал, что ответить, и промолчал.
- Понятно, - продолжил Рату, - в таком случае я не могу принять его как духовного гуру.
Спустя несколько дней Гварда был в джагрити и со своими друзьями-маргами они обсуждали индийское кино, как вдруг неожиданно пришёл Баба. После того, как все сделали пранам, Баба поинтересовался, о чём они говорили. Никто не ответил. Им было неудобно признаваться, что в святом месте они разговаривали о фильмах.
- Я думаю, вы говорили о кино, - улыбаясь сказал Баба, - не так ли?
Он повернулся к Гварде и спросил его:
- Хорошо. Скажи мне тогда, из какого фильма эта песня.
Баба спел первую строчку популярной песни, но ни Гварда, ни остальные ребята не могли вспомнить фильм.
- Что? – удивился Баба, - вы все – эксперты в индийском кино, а я фильмы вообще не смотрю. Ладно, попробуйте узнать другую.
Баба спел несколько строчек из другой песни, но снова никто не смог сказать, из какого она фильма.
- Я вижу, что название фильма крутится у вас на языке, но вы не можете его вспомнить. Тогда сделайте вот что: схватитесь за большой палец моей правой ноги, может быть, это поможет.
Баба вынул ногу из своей правой туфли, и Гварда схватился за его большой палец. Как только он это сделал, он напрочь забыл о фильме. Всё, о чём он мог думать, это о словах своего родственника Рату. Он был потрясён, потому что большой палец Бабы был очень большим.[1] Один из учеников спросил его, вспомнил ли он название фильма.
- Да-да, я вспомнил, - ответил Гварда, но он был настолько поглощён мыслями о большом пальце Бабы, что не мог больше ничего сказать.
Когда Баба ушёл, он пулей понёсся к дому Рату, чтобы объявить ему, что он был прав. Большой палец Бабы именно такой, каким должен быть.
Пратибха продолжала делать дома привычные индуистские ритуалы служения Кришне даже после того, как получила посвящение, но все прежние идолы она заменила на фотографию Бабы. Каждый день Пратибха делала традиционный ритуал арати, размахивая кадилом перед алтарём с изображением Бабы. Однажды, вернувшись домой из джагрити, она выругала своих дочерей за то, что они не зажгли лампы на алтаре. Однако дочки не были расположены ей угождать.
- Теперь, когда ты в «Ананда марге», тебе не нужно больше этого делать, - сказали они, - это не то, чему учит Баба. Наверно это твоя прежняя самскара, которую ты ещё не прожила.
- То, что я присоединилась к «Ананда марге», ещё не обозначает, что я должна оставить свои старые привычки, - ответила Пратибха раздражённо, - я могу продолжать делать арати, если хочу. Подумать только! И я слышу это от своих собственных дочерей! Нет, это уже слишком.
Пратибха зажгла лампы и начала делать арати. На следующий день она пошла в ашрам на воскресный даршан. Лекция Бабы называлась «Богослужение, ритуал и прославление». Во время рассказа речь зашла об арати. Баба повернулся в сторону женщин и сказал:
- Представьте, если бы вы были Богом, и кто-то вдруг начал размахивать перед вами зажжённой лампой, как бы вы себя чувствовали? Вам бы это было неприятно, и вы бы попросили прекратить это, не так ли? Разве вы бы не сказали этому человеку, что ваше лицо пылает? Если бы кто-то размахивал перед вашим лицом ароматическими палочками, вы стали бы задыхаться от дыма, не так ли? Теперь представьте, как себя чувствует божество.
В этот момент Пратибха повернулась к соседке и прошептала ей на ухо, что она как раз вчера делала арати перед изображением Бабы. Баба прервал её:
- Да, Пратибха, я с тобой разговариваю. Зачем ты это делаешь?
Пратибха встала и сложила руки на груди.
- Баба, я не буду больше этого делать.
И несмотря на то, что её никто об этом не просил, она в качестве наказания взяла себя за мочки ушей и начала делать тик-тики[2].
[1] Палец Бабы не был слишком большим, но в тот момент Баба заставил ученика видеть его таким, чтобы выполнить желание Гварды.
[2] Один из любимых видов наказания, применявшихся Бабой. Оно выполняется следующим образом: нужно взяться за противоположные мочки ушей и приседать. Однажды Баба сказал, что публичные тик-тики помогают избавляют от эгоизма. Они также полезны для мозга и известны под названием «йога для супермозга».