95 - Анандамурти: годы в Джамалпуре

XXXI. ОТЪЕЗД

Никакая сила в небе или на земле не сможет разлучить меня с моими детьми. Даже если эта Вселенная прекратит существование, я буду с ними в непроявленном Космосе. Мои дети — послушные они или непослушные — мои.[1]

В конце сентября 1966 года Баба сообщил маргам, что он собирается уйти с работы в железнодорожном офисе, чтобы посвятить всё своё время миссии. Это были слова, которые они хотели услышать уже много лет. На следующий день Баба подал заявление на продолжительный отпуск, чтобы подготовиться к отъезду. Ему дали три месяца отпуска до конца декабря. В середине октября Баба сообщил о своём намерении переехать в Ананданагар. Затем он отправился в тур по всей Индии, продлившийся вплоть до конца года.

Это десятинедельное турне окажется самым продолжительным и масштабным в жизни Бабы, предвестником будущих лет. Во время тура были сделаны первые видеозаписи без звука. Одна – на ДМЧ в Мадрасе, другая – на прогулке до Слоновьих пещер недалеко от Бомбея. Куда бы Баба ни шёл, люди толпами собирались, чтобы увидеть его, а возросшая известность и внимание прессы сделали его ещё более заметным в обществе. Тысячам людей любопытно было увидеть гуру «Ананда марги» хотя бы на расстоянии. Многие видные высокопоставленные общественные деятели и представители интеллигенции просили о встрече с ним, но получали отказ, так как Баба встречался только с инициированными учениками.

Не раз представители индуистских фундаменталистских групп в свете растущей известности Бабы публично выражали своё недовольство его учением. Баба уезжал из Горакпура 12 декабря. Священники из знаменитого местного храма в сопровождении большой толпы последователей приехали на станцию и, держа в руках анти-анандамарговские плакаты, выкрикивали слоганы протеста. Баба с группой преданных находился в личном вагоне[2] ачарьи Шьямы Нараяны Шриваставы, ожидая отправления из Музаффарпура, которое задерживалось уже на несколько часов. Он посмотрел из окна на демонстрантов и спросил имя священника.

- Баба, его имя Дигвиджаянатх, - ответил кто-то.

- Ах да, Дигвиджаянатх. Большой грешник. Он пьянствует и злоупотребляет деньгами людей. Он хранит у себя много разного алкоголя. Я хотел бы спросить его и подобных ему людей в этих шикарных храмах: «Как вы используете свои богатства, чтобы помочь простым людям?» Люди борются за право стать священниками этих храмов, но какой толк от их богатств тем, кто страдает в этой стране? В горакханатхском храме есть хранилище, заполненное слитками золота. Пусть они мне объяснят, какую пользу за пределами храма их запасы золота приносят людям, которые не могут прокормить своих детей.

Продолжая в таком же духе, Баба упомянул, что в храме в Горакхнатхе жил один хороший человек – Акшая Кумар Бандопадхьяя, который был настоящим учёным, духовным искателем и человеком философского склада, которого настоятели храма наняли отвечать на их письма. Потом Баба сменил тему и больше не обращал внимания на демонстрацию за окном. Несмотря на завершавшую год ДМЧ в Газипуре 26 декабря, была назначена ещё одна, специальная ДМЧ на тридцатое декабря в Джамалпуре. Чтобы принять участие в этом событии, посвящённом отъезду Бабы из города, в котором родился он и его миссия, люди съехались со всей страны. За несколько дней до ДМЧ Баба вместе с несколькими монахами и маргами гулял по местам своего детства. Один из маргов принёс видеокамеру и записал несколько отрывков из их прогулки. Баба показал им, где он учился, храм, в котором он читал дхьяна-мантру Шиве, мечеть Джамала Мина, мусульманского святого, от имени которого пошло название города Джамалпур. Потом Баба повёл учеников к холмам и показал разные места около Калипахара, где обычно медитировал. Баба указал на холм к западу от Долины смерти, где он обычно играл на флейте, а после этого выходил на пирс смотреть на водохранилище и иногда медитировать.

Во время прогулки Баба рассказывал истории из своего детства, некоторые из них никто раньше не слышал. Например, о том, как однажды во время медитации к Прабхату с дерева спрыгнул садху, схватил его за руку и отвёл в какое-то уединённое место, чтобы они помедитировали вместе. На тот момент Прабхат учился в седьмом классе. Поднявшись на Калипахар, Баба указал на удалённую гору и сказал маргам, что там часто медитировал Шива. Он говорил, что это очень старый холм, в котором хранится большое количество античных бесценных артефактов в ожидании раскопок. Баба даже позволил маргам сфотографировать его в позе лотоса в одном из этих древних мест, лицом к лесистой долине кхарагпурских холмов, всё ещё нетронутых рукой человека. Наконец, Баба привёл учеников к трём пальмовым деревьям, где он, настояв на том, чтобы все сняли обувь, прежде чем войти в пространство между ними, рассказал историю этой тантра-питхи. Как обычно прогулка закончилась на Могиле тигра.

Тем временем во дворе джагрити была установлена огромная палатка, которая очень быстро переполнилась людьми. Несмотря на щемящую грусть и боль расставания, которые чувствовали джамалпурские марги, в атмосфере витало сильнейшее чувство преданности, характерное для всех предыдущих девяти лет. В каждом уголке люди пели и танцевали, в трансовом состоянии падали на землю и рыдали слезами блаженства. Им брызгали в лицо водой, делали массаж или давали выпить воды или молока. После этого они вставали и продолжали танцевать. Некоторые плакали и умоляли Бабу не уезжать. Многие из местных маргов, среди которых были жена и дочки Рама Кхилавана, отказались вечером возвращаться домой. Каждый день до ДМЧ Баба проводил несколько часов в джагрити, сидя на веранде на деревянной банкетке. До начала ДМЧ он почти ничего не говорил и сидел с закрытыми глазами, в то время как его преданные пели и танцевали вокруг него.

Тридцатого числа после полудня Баба в последний раз пришёл в офис бухгалтерского отдела. Когда он прощался со своими коллегами, у многих в глазах стояли слёзы. Баба попросил у всех прощения, если он каким-то образом кого-то ранил. Потом Баба раздал свои вещи, остававшиеся там. Шиве Шанкару Мукхерджи он отдал стакан, которым пользовался на протяжении многих лет. Баба обнял друга и сказал:

- Шива Шанкар, я уезжаю физически, но мы всегда будем неразлучны. Когда бы я тебе ни понадобился, где бы ты ни был, не раздумывая, приходи ко мне.

Вечером Баба дал свою последнюю лекцию на ДМЧ на тему бхагавата-дхармы, духовной природы человеческих существ. Он снова остановил внимание на руководящем принципе, с которого он начал давать своё учение двенадцать лет назад: «Внутреннее служение, атмамокшартхам, ведёт к блаженству и бессмертию, а внешнее служение, джагат хитая, ведёт к вселенскому благополучию… Когда духовный искатель укрепляется на пути бхагавата-дхармы с помощью вистары, расы и севы, его путешествие подходит к концу. Он становится одним целым с ядром, с высшим Сознанием. В этом истинная дхарма человеческих существ, бхагавата-дхарма.»[3]

После лекции и коллективной гуру-пуджи Баба всех благословил, и продолжительная варабхая мудра захлестнула преданных волной блаженства. Затем, пообещав следующим утром дать последний даршан, Баба ушёл домой.

Баба и Ума Дэви провели ночь, общаясь с семьёй и упаковывая вещи. Мама Бабы старалась сохранять спокойствие, но ей было трудно принять предстоящее расставание со своим старшим сыном. В нескольких сотнях километров от Чинчуры в доме Хирапрабхи, сестры Бабы, шли последние приготовления к свадьбе её младшей дочери Руби, что означало, что Баба сдержал своё обещание матери. Однажды Абхарани сказала ему: «Послушай, Бубу, я знаю, что однажды ты уедешь, чтобы работать в Марге. Но прежде, чем это случится, у меня к тебе две просьбы. Первая: ты старший сын в нашей семье и Руби – младшая дочь Хирапрабхи. Ты не должен уезжать до тех пор, пока она не выйдет замуж. Вторая: не торопись увольняться с работы.» Баба согласился с просьбами матери. Он и его братья заботились о Хирапрабхе и её семье с момента смерти её мужа в 1950 году. Баба не увольнялся с работы,[4] вместо этого он уходил в продолжительные отпуска, и день свадьбы Руби стал днём его отъезда из Джамалпура.

Утром тридцать первого Баба попрощался с семьёй и вышел на улицу к машине, чтобы ехать в джагрити. Около дома его ожидала толпа маргов, которые шли за машиной, пока она медленно ехала по узким улицам Джамалпура. Приехав в джагрити, Баба сел на свою банкетку. Наткат Кедар спел песню преданности, чем вызвал слёзы у тех, кто ещё до тех пор не плакал. В последней своей речи Баба призывал маргов работать на становление миссии, словно полководец, вдохновлявший войско перед битвой. Потом он взял со всех коллективное обещание следовать данной им идеологии.

Приняв от учеников обещание, Баба встал со своей банкетки и со всеми попрощался. Он сказал, что всегда будет с ними, где и когда бы они в нём ни нуждались. Баба пошёл к машине. Марги плакали навзрыд. Многие из них умоляли Бабу не уезжать. Волонтёрам с трудом удавалось прокладывать Бабе дорогу. Перед тем, как сесть в машину, Баба повернулся к маргам и пообещал, что он вернётся, на что один марги из толпы выкрикнул:

- Кришна назад не вернулся, после того, как он ушёл из Вриндавана!

Баба величественно улыбнулся.

- Это начало моей лилы. Я вернусь.

Он повернулся и сел в машину. Марги окружили машину, не давая ей сдвинуться с места. С огромным трудом волонтёрам удалось очистить дорогу. Машина поехала, и сотни маргов побежали за ней. Многие из них добежали до окраины Джамалпура. Там машина остановилась, Баба вышел и сделал продолжительный намаскар городу, который приютил его на первые сорок четыре года жизни.

Пройдёт тринадцать лет, прежде чем Баба вернётся в Джамалпур, чтобы провести последнюю ДМЧ. За эти тринадцать лет город, который он покинул, останется примерно таким же – немного более запущенным, немного более населённым, но всё тем же провинциальным городом. Самым большим изменением в нём окажется отсутствие Бабы, но миссия, которую он там основал, изменится до неузнаваемости.