90 - Анандамурти: годы в Джамалпуре

XXX. ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ В ДЖАМАЛПУРЕ

Преданные не станут заниматься только распеванием мантр и духовных песен (киртанов и бхаджанов). В этом случае их нельзя назвать истинно преданными! Духовные искатели, быстро идущие по пути эволюции к высшему Сознанию, никогда не закроют глаза на муки бесчисленного множества окружающих людей, страдающих из-за отсутствия гуманности и прочной, стабильной социально-экономической системы. Если человек не хочет видеть недостатки общественного устройства, это означает, что он не способен в полной мере постичь высшее Сознание. … Поэтому преданный всегда должен быть готов служить людям. У духовных искателей, не занимающихся социальным служением, нет истинной преданности. В их преданности скрыт эгоизм, а эгоистичным преданным не дано достигнуть Бога. Настоящие преданные – это труженики. Они не боятся никакой работы и выполняют её в полную силу.[1]

1965 год был для Бабы очень загруженным. Организация росла быстро, и существенным толчком в этом развитии были его ДМЧ-туры. Куда бы Баба ни приехал, люди собирались, чтобы его увидеть. Когда он путешествовал на поезде, на протяжении всего пути, на каждой станции платформа наполнялась маргами, жаждавшими даршана со своим гуру. Во многих городах количество людей в очередях на личную встречу было гораздо больше, чем Баба, ограниченный по времени, мог принять. Поэтому этот процесс пришлось сделать избирательным. «Ананда марга» вскоре была признана самой быстрорастущей духовной организацией в Индии. Контраст между этой работой Бабы и простой работой в качестве главы бухгалтерского отдела в Джамалпуре однажды заставил Шиву Шанкара Мукхерджи спросить Бабу, почему он продолжает работать в офисе.

Баба ответил:

- Я работаю, чтобы показать людям, что можно жить жизнью преданного и духовного практика, не оставляя обычный образ жизни.

Периодически марги и ачарьи просили Бабу уйти с работы, но он каждый раз отвечал, что пока ещё не время. Однако Баба всё чаще брал отгулы и отпуска в офисе, что говорило о том, что его уход не за горами.

В феврале Баба отправился в первый из запланированных в этом году двух туров, в северо-восточные штаты Ассам и Трипуру, где несколькими годами ранее Расамайя начал делать прачар, предварительно одолжив денег на дорогу и на организацию презентации «Ананда марги». Утром, во время ДМЧ в Каримгандже, Баба выразил желание поехать в Садараси – родную деревню Расамайи. Этой поездки не было в расписании программы, но местные марги быстро всё организовали и повезли Бабу на незапланированную встречу. Около деревни они столкнулись с неожиданностью. У въезда в деревню по обеим сторонам дороги их встречали марги и местные жители. Позже оказалось, что одному марги из этой деревни прошлой ночью приснился сон, что к ним около восьми утра приедет Баба. С рассветом он пошёл по деревне, рассказывая всем новость о скором приезде Бабы. Марги установили шамиану[2], где вся деревня собиралась слушать речь Бабы. Баба также заехал в дом дяди Расамайи по матери, в котором Расамайя вырос, и таким образом исполнил тайное желание своего преданного ученика. Расамайя не присутствовал там физически, но это воспоминание останется для него одним из самых драгоценных.

Когда ДМЧ закончилась, за машиной Бабы следовало несколько автобусов с маргами, которые хотели проводить его до аэропорта. В аэропорту Баба проходил контроль, и его обыскивал местный инспектор. В то время ещё не было металлодетекторов. Исследовав карманы Бабы, инспектор вернул ключи в его правый карман, а носовой платок – в левый, что было с точностью до наоборот, как эти вещи хранил Баба. Уходя из зоны контроля, Баба проверил свои карманы. Обнаружив, что его вещи лежат неправильно, он начал ругать инспектора. К ним подошёл стоявший неподалёку старший по званию офицер полиции.

- Посмотрите сюда, - сказал Баба, - ваш инспектор нарушил систему, которой я следую уже более тридцати лет. Мои ключи всегда в левом кармане, а платок – в правом. А он положил их наоборот!

Старший полицейский извинился. Баба улыбнулся, а монахи, сопровождавшие его, едва сдерживали смех.

В Джамалпуре количество преданных, посещавших джагрити, продолжало расти. Многие из них были молодыми людьми, вдохновлённые стать работниками. Их количество к 1966 году уже исчислялось сотнями. Одним из них был Лакшми Прасад Наяк, у которого личная встреча с Бабой состоялась в начале 1965 года в джамалпурском джагрити. Он недавно получил посвящение и успел услышать от преданных много историй о Бабе. Лакшми Прасад видел, как все вдохновлены, но чувствовал себя неловко, когда замечал что-то похожее на грубую лесть гуру с их стороны. Поэтому, войдя в комнату Бабы, он решил не делать саштанга-пранам, потому что не мог принять Бабу в качестве Бога, как любили называть его многие ученики, и ещё потому, что он был одет в новые брюки и не хотел помять складки. Вместо этого Лакшми Прасад сделал намаскар, сел перед банкеткой Бабы и спросил:

- Баба, люди говорят, что ты Бог, но ты же не можешь им быть? Я думаю, ты гуру.

- Ты прав, - ответил Баба, - но скажи мне, допускаешь ли ты существование Бога?

- Да, Баба.

- Очень хорошо. Сейчас я хочу, чтобы ты признался во всех своих грехах и проступках.

- Это правда, у меня есть несколько.

- Я хочу, чтобы ты перечислил мне их все, один за другим.

Лакшми Прасад задумался ненадолго, выбирая, о каком из них рассказать. Он вспомнил, как в десятом классе его и двух его друзей выгнали из школы за кражу доски для игры в карром. Чтобы восстановиться в школе, им нужно было признаться в воровстве перед всей школой, вернуть то, что они украли и попросить у каждого прощения.

- Однажды я кое-что украл из школы.

- Конкретнее.

Лакшми Прасаду было неловко вспоминать подробности того позорного случая. Несмотря на то, что он был предводителем в этом мероприятии, он сказал:

- Но вообще-то я не был виноват. Двое друзей втянули меня в это.

- О чём ты говоришь! Ты украл доску для игры в карром. Ты сбил с толку своих друзей и подговорил их помочь тебе. Меня там не было, но Параматман видел всё. Не пытайся от него что-то скрыть. Не заставляй меня переспрашивать. Расскажи мне подробно о каждом своём проступке.

Щёки Лакшми Прасада покраснели. К своему крайнему неудовольствию он понял, что не может ничего скрыть от Бабы. И он в подробностях рассказывал обо всех своих проступках, которые только мог вспомнить, за исключением одного отвратительного преступления, которое он совершил, когда ему было одиннадцать, и которое он пытался скрыть даже от самого себя.

- Есть ещё одно преступление, в котором ты не признался, - сказал Баба после того, как Лакшми Прасад закончил перечислять свои проступки.

Молодому человеку стало совсем стыдно. Он молчал, и Баба сам начал рассказывать подробности того случая.

- Так всё и было? – спросил он.

Лакшми Прасад не выдержал и начал плакать.

Баба обнял его и сказал:

- Человеческие существа совершают преступления. Ты всё признал, и это твоё наказание. С этого момента больше не думай об этом и никому не говори. Лучше думай, что ты не совершал этого преступления. Твоя жизнь начинается с сегодняшнего дня.

Лакшми Прасад уткнулся лицом в колени Бабы и рассказал обо всём, что наболело. Он говорил, что его отец был беден, и из-за этого семья столкнулась с большими трудностями. Баба уверил, что ему не о чем переживать. Параматман обо всём позаботится.

- Помнишь, когда ты был маленьким, вы с друзьями залезли в кузов грузовика, ехавшего на рынок? Ты взобрался на крышу кабины и развернулся, чтобы предложить своим друзьям Вайкунтхе и Шанкару Сахе тоже взобраться на крышу. Как только ты наклонился, чтобы протянуть руку Вайкунтхе, грузовик проехал под свисающими ветками дерева манго. В тот самый момент одна толстая ветка пронеслась над твоей головой, не выше двух футов над кабиной. Когда ты увидел эту ветку, ты понял, что, если бы тогда не наклонился, ты бы умер. Ты помнишь?

- Да, Баба, - ответил Лакшми Прасад, и переживания того дня снова ожили в нём. Пока Баба называл давно забытые имена друзей его детства, болезненные образы вновь наполнили разум.

- Ты так испугался в тот день, что постоянно думал о Боге и благодарил его, за то, что он спас твою жизнь. Рыдая, ты рассказал об этом случае своей маме, и она запретила тебе когда-либо снова ездить на грузовиках.

Лакшми Прасад прижимался к Бабе всё сильнее, рыдая и давая волю эмоциям, лившимся из него рекой.

- Видишь, - сказал Баба, - Параматман всегда с тобой. Он смотрит за тобой с самого детства. Будь уверен, Параматман позаботится о тебе, обо всём, что тебе необходимо. Тебе не надо об этом беспокоиться. Великие личности не волнуются о мирских делах. Они полагаются на волю Парама Пуруши. Теперь скажи, кому принадлежит твоё тело? Твои ноги, руки, глаза?

- Парама Пуруше.

- Да. И раз они уже принадлежат ему, ты без колебаний предложишь их ему, верно?

- Да, Баба. Без колебаний, обещаю.

- Хорошо. Внутри тебя спит огромная сила. Используй её для служения Парама Пуруше. Парама Пуруша дал тебе жизнь. Используй её для служения его творению.

Личная встреча Лакшми Прасада Наяка длилась сорок пять минут. Выйдя из комнаты Бабы, он направился прямо к личному секретарю Абхедананде и сказал, что хочет стать ачарьей. Абхедананда ответил, что он должен подождать, пока ему исполнится восемнадцать, то есть ещё несколько месяцев, иначе его родители могут подать в суд на организацию. Тем временем Баба договорился с ачарьей Пашупати организовать обучение Лакшми Прасада в Бхагалпуре. Молодой человек окончил колледж и сразу после того, как ему исполнилось восемнадцать, поехал в тренинг-центр в Варанаси.

Примерно в то же время состоялась похожая на эту личная встреча с Бабой его другого ученика. Баба напомнил ученику несколько ситуаций из жизни, когда он чуть не умер и благодарил Бога за своё спасение. В отличие от Лакшми Прасада этот ученик прямо спросил Бабу на личной встрече, стоит ли ему становиться монахом. Баба ответил:

- Послушай, на протяжении нескольких своих прошлых жизней ты жил в основном счастливо и получал много удовольствий. Ты сможешь пережить некоторые трудности в этой жизни ради великой цели, не так ли?

На следующий день ученик сел в поезд и поехал из Джамалпура в тренинг-центр в Варанаси учиться на ачарью.

Однажды вечером той же весной Хариндер пошёл с Бабой на прогулку к Могиле тигра. К тому времени он закончил обучение и устроился в правительственный департамент энергетики. Баба внезапно повернулся к нему и сказал:

- Так что, ты тоже начал брать взятки?

Хариндер был потрясён таким вопросом.

- Но Баба, я не помню, чтобы когда-нибудь в своей жизни я брал взятку!

Баба улыбнулся.

- Человек, отказавшийся от взятки в двести рупий, принял две чам-чамы (индийский молочный десерт), которые стоят четыре анны, и чашку чая – за две анны. Всего шесть анн (анна – колониальная монета, равная 1/16 рупии).

Вдруг в памяти Хариндера всплыла картина. В прошлом году хозяин успешной фабрики по производству футболок пришёл к нему в офис с заявлением на подключение электричества мощностью в пятьдесят лошадиных сил к своей рисовой мельнице, которая была ещё в процессе строительства. Бизнесмен предложил ему взятку в двести рупий, чтобы ускорить процесс утверждения, но Хариндер выгнал его из кабинета, вдогонку щедро осыпав ругательствами за попытку подкупа правительственного чиновника. И однажды, примерно за две недели до этой прогулки с Бабой, Хариндер возвращался на работу после обеденного перерыва и встретился с тем самым бизнесменом у ворот только что открывшейся мельницы. Мужчина пригласил его зайти посмотреть мельницу. Хариндер, ввиду того, что ранее он сильно отругал этого человека, теперь испытывал к нему некую симпатию и согласился ненадолго зайти. После осмотра мельницы мать бизнесмена предложила ему две чам-чамы и чашку чая. Сначала Хариндер отказался, объяснив, что только что пообедал, но женщина настаивала, и он уступил.

Хариндер сказал Бабе, что вспомнил этот случай, и Баба ответил:

- Хариндер, это тоже была своего рода взятка. Сладости и чай нужно было отдать какому-нибудь нищему или прокажённому, в мучениях коротающему холодную зиму на улице.[3] Я знаю, его мать обратилась к тебе «сынок» и, можно сказать, вынудила тебя их принять. Но знаешь, о чём думал бизнесмен в это время? Он думал: «Этот человек не принял мою взятку в двести рупий, но принял пару сладостей от моей матери, благодаря чему он будет лучше ко мне расположен в будущем. У меня всегда найдутся какие-то дела, связанные с департаментом энергетики, и он сможет мне помочь, когда это понадобится.»