϶йᴋᴛᴀн ᴛᴄᴀхᴇйᴧу

Глава 9.

➨ Заранее прошу прощения, пока в работе могут встретиться ошибки. Текст пройдёт финальный редакт в статусе «завершён» и будет редактироваться в процессе написания по мере возможности.

Вот уже третьи сутки генерал Ардмор не могла сомкнуть глаз. Бессонница атаковала неожиданно, ведь обычно даже в самые стрессовые ситуации Фрэнсис могла контролировать своё эмоциональное состояние, чего нельзя было сказать на этот раз. Генерал не могла спать, будучи уверенной, что дела на Плацдарме идут не так, как она себе представляла. Никогда ещё она не сталкивалась с такой тяжёлой ситуацией. С одной стороны, непойманный коллаборационист Джейк Салли, явно собирающийся со дня на день снова активироваться (ведь теперь RDA заполучили его младшую дочь), а с другой — беглые рекомбинанты с информацией, которую не должны были знать. Теперь, когда Майлз Куоритч узнал про пытки своих сослуживцев и разрабатываемый газ, от него можно было ожидать всё что угодно. В глубине души Ардмор понимала озлобленность бывшего полковника. Планы RDA не совпадали с его нынешним положением: отныне он принадлежал Пандоре так же, как местные племена, а, значит, как существо, отличающееся от людей, в скором времени не смог бы жить бок о бок с теми, на кого работал. Как бы там ни было, генерал не могла допустить мести рекома, ведь в таком случае в первую очередь могла пострадать она как главнокомандующая. Ардмор была уверена: Куоритч никогда не прекратит борьбу, пока не ощутит сладкий привкус мести, ведь он чувствовал себя преданным. Преданным теми, кому служил верой и правдой долгие годы, и кому отдал свою человеческую жизнь.

Даже в тот момент, когда генерал стояла перед койкой очнувшегося Мичигана, мысли её занимал полковник и его будущие выходки. Находясь в прохладной медицинской палате, она пыталась мысленно просчитать наперёд действия Куоритча.

— Сэр, вы можете что-нибудь сказать? — спросил доктор, наклонившись к лицу пострадавшего и проверяя его реакцию.

Мичигану с трудом удалось пошевелить кончиками пальцев. Он хотел было повернуть голову на голос врача, но гипс прочно удерживал шею в одном положении.

— Где я? — прохрипел наёмник.

— Вы в больнице, на территории Плацдарма, — снисходительно ответил доктор. — Только не делайте резких движений и постарайтесь не нервничать, а то у вас уже подскочило артериальное давление.

— Когда подлатаете меня? Мне надо идти! Надо поймать эту крысу! — Мичиган занервничал. Он двинул перебинтованным бедром и тут же издал болезненный стон, стискивая зубы.

Ардмор подошла ближе к пациенту и окинула его оценивающим взглядом. В глазах её отразилось беспокойство. Наёмник выглядел, словно поломанная искорёженная кукла — загипсованное тело, перешитые лицевые ткани и титановая пластина в черепе.

— Успокойтесь, боец, — генерал легонько похлопала мужчину по плечу. — Лежать вам ещё долго, так что не мешайте докторам выполнять свою работу, если хотите поскорее встать в строй.

— Клянусь всеми богами, я убью эту мразь! Он пожалеет, что родился на свет второй раз! Когда? Когда я смогу ходить?!

— Введите ему успокоительное, — приказала Ардмор доктору, присаживаясь на стуле рядом. — Отставить истерику. Минимум месяц придётся полежать. А как вы хотели? Считайте, что это ваше наказание за то, что не смогли справиться с тремя упырями.

Мичиган раздражённо выдохнул. Он прикрыл веки, вспоминая всё до мельчайших подробностей. Языки пламени. Столбы чёрного дыма. Град пуль. Крики. Обрыв скалы. Прошло несколько минут, прежде чем он снова заговорил, ощущая, как доктор ввёл в вену лекарство.

— А мои люди? Где они?

Ардмор пришлось подумать, стоит ли говорить ему сейчас, или хотя бы дождаться действия препарата? Реакция наёмника могла быть самой непредсказуемой, а она не хотела причинять ему ещё больше дискомфорта, ведь он всё ещё был нужен и мог быть полезен после больницы.

Доктор заметил смятение генерала, поэтому, наклонившись к её уху, еле слышно прошептал:

— Успокоительное действует почти мгновенно… Не волнуйтесь, буянить не станет.

Генерал устало вздохнула, взглянув на уставившегося в явном ожидании мужчину.

— Аризона и Канзас. Их больше нет. Мне очень жаль.

Мичиган распахнул глаза от услышанного, но ничего не ответил — то ли от препарата, который ему вкололи, то ли от смирения. Он лишь посмотрел в белоснежный потолок, плотно смыкая губы. Будто зная наперёд ответ, он мог только молчать и прокручивать в голове бойню в горах Аллилуйя, собирая мелькающие в памяти картинки в хронологический порядок. Но не потому, что забыл события, а для того, чтобы определить, кто именно из рекомбинантов убил его товарищей.

— А Невада и остальные ребята? — спустя несколько напряжённых минут молчания спросил мужчина, с надеждой во взгляде посмотрев на Ардмор. — Ему удалось найти Салли? Где он?

— С тех пор, как вы разделились, вторая группа не выходит на связь, — генерал встала со стула, бережно поправляя смятую подушку под головой раненого.

— Что? Как такое возможно? Что значит «не выходит на связь?»

— Только не нервничайте. Скорее всего, Невада с командой попал в засаду и их пленили. Мы не уверены точно, что они мертвы, поскольку несколько раз получали короткие сигналы. Возможно, Салли взял их в плен и это его игра.

— Вот же сукин сын! — выругался Мичиган, скривив лицо в гримасе раздражения и злобы. — Вы предпринимали что-нибудь?! Их надо найти!

— Спокойно, боец. Мы обязательно их найдём. На поиски было отправлено четыре роты во главе с лучшими капитанами армии! Те, что на западе, уже нашли кое-какие следы, так что это дело времени. Сейчас для нас главное не…

Речь генерала оборвал резкий хлопок двери. Монтана вбежал в палату товарища, словно ошпаренный. Радостный за жизнь командира, с взъерошенными синими волосами, он подскочил к койке и упал перед ним на колени. Взгляд взволнованных и одновременно радостных глаз прошёлся по загипсованному телу товарища с головы до ног и обратно, убеждаясь, что у него есть небольшой шанс на выздоровление.

— Мич! Ты жив! Я думал, что свихнусь за эти дни! Ну как ты, дружище?! — Монтана с осторожностью прикоснулся ладонью к макушке пациента.

— Нормально, парень, нормально… Будь уверен: я выберусь отсюда, и мы ещё зададим жару всем ублюдкам, которые встанут у нас на пути.

Синеволосый наёмник засмеялся, качая головой.

— Узнаю своего дружбана Мича!

Генерал громко прочистила горло, отвлекая нежданного гостя от пострадавшего. Тот сразу обернулся к ней с вопросительным выражением на лице, будто его отвлекли от самого важного в жизни диалога.

— А я как раз искала вас, мистер Монтана, — сказала Ардмор и, сложив руки на груди, принялась постукивать указательным пальцем по плечу. — Нужно поговорить по поводу инцидента с терапевтом мисс Асади. Слышала, вы позволили себе некоторую грубость по отношению к ней? Не хотите объясниться?

— Чего? — Монтана нахмурился. — Не собираюсь я ни перед кем объясняться. Уж простите меня, генерал, но мне кажется, что эта дрянь — предатель!

— Не понял… — покашлял Мичиган.

Монтана вновь сосредоточился на товарище.

— Спокойно, дружище, я потом тебе всё объясню, ты пока давай отдыхай, приходи в себя…

— То есть от того, что вам что-то показалась, вы решили, что можете распускать руки на персонал организации? Что это за выходки, солдат?

— Я уже всё объяснил Брайсу, генерал! Она покинула положенное место после бойни и почему-то оказалась в компании этого сраного синявки! На ней ни царапины, ни толики испуга! Думаете, просто так?!

— Встаньте! — тут же приказала генерал.

Слова наёмника её крайне не устроили и даже возмутили. В интонации её голоса парень сразу уловил раздражённые вибрации, отчего послушно поднялся на ноги, но горделиво выпрямил спину, уставившись на Ардмор уверенным самодовольным взглядом. Монтана никогда никому не подчинялся так, как Мичигану, отчего в его жизни бывало много конфликтов с начальством и работодателями. К тому же, уже очень давно он слыл весьма вспыльчивым и эмоциональным человеком, хоть и весьма опытным стрелком.

Ардмор вплотную подошла к подчинённому. Мышцы на её лице заметно дрогнули в эмоциях тихой злости, ведь как главнокомандующая, она не привыкла к хамскому отношению и никогда никому не позволяла повышать на себя голос.

Скрипнувшая в ухе рация не позволила продолжить разговор. Хоть она многое хотела сказать в этот момент, но подозрительно радостный голос главного администратора выбил её из колеи.

— Генерал! Вы не поверите, это надо увидеть! У нас получилось, представляете?! Скорее идите в научный модуль!

Ардмор заинтриговано приподняла брови.

— Брайс, скоро буду. А вы… — она предупреждающе взглянула на Монтану. — С вами мы побеседуем чуть позже.

***

Лёгкое дуновение прохладного ветра щекотало кожу. Манск медленно открыл глаза, пытаясь сфокусироваться на одной точке, но странное свечение вокруг слепило, заставляло снова опустить веки. Он дышал тяжело, еле-еле вдыхая необходимый воздух, и слышал отдалённое эхо. До боли знакомый голос из прошлого.

Словно опьянённый, реком постарался поднять руку. Кончиками пальцев он коснулся светящихся ветвей дерева. Он как будто пытался найти путь из бездны, следуя голосу, но мог лишь ловить рукой прохладу воздуха.

Вы больше не в Канзасе! Вы на Пандоре, дамы и господа.

Слипшиеся губы Манска дрогнули в попытке что-то сказать, но единственное, что он смог, — это надрывно покашлять. Тело, что оказалось обнажённым, смазанным чем-то липким и пахнущим мятой, обожгло невыносимой болью. Реком замычал в изнеможении.

Помните это. Каждую секунду. Каждый день.

Широкие листья неизвестного растения опоясывали и плотно прилегали к его обгорелой, обугленной коже. Ноги. Бёдра. Живот. Предплечья. Шея. Часть лица. Он был похож на мумифицированного воина — весь смазан незнакомым веществом, что скатывалось с тела обильными каплями, растекаясь по изогнутым корням высокого дерева.

Если Ад существует, вы легко сможете отдохнуть там после службы на Пандоре.

Контролировать эмоции невыносимо точно так же, как терпеть боль и жжение на каждом сантиметре пострадавшего тела. Ресницы намокли от слёз. Что-то в грудной клетке схватило душу в цепкие когти, сжимая в неистовой безнадёжности. Манск не помнил, когда плакал в последний раз. Возможно, такое случалось в далёком детстве, ведь он давно не давал волю эмоциям.

Вон там, за тем забором, любая тварь — ползает она, летает или сидит в грязи — хочет убить вас и сожрать ваши глаза на десерт!

«Как я выжил?», «Почему я выжил?» Вопрос за вопросом, и никаких ответов. Тишина. Редкие проблески воспоминаний и этот голос. Он не давал провалиться в пропасть. Он вёл Манска сквозь свет в реальность. Заставлял открывать глаза. Веки опустились, затем снова поднялись. Впереди смазанный силуэт. Синяя кожа светилась так же, как ветви дерева. Кто-то близко наклонился к нему.

Здесь есть местное население гуманоидов. На’ви.

Рука. Тонкое изящное запястье. Четыре пальца. Остриё кинжала перед его лицом. Длинные чёрные локоны свисали к обнажённой груди раненого, а выразительные глаза горели пламенным янтарём, выжигая в памяти кровавые воспоминания. Бойню с местным населением. Истошные крики матери, потерявшей сына. Он слышал их сквозь брызги и толщу воды.

— Демон? Ти слишишь? Я хочу, чтобы ти знал. Ти умрёшь. Потому что Я убью тебя. Эйва никогда не примет твою чёрную душу. Ти вернёшься на небо, откуда пришёл. Ти больше никому не причинишь зла. Никто больше не погибнет от твоих рук. Ти слишишь меня, демон?

Нейтири. Жена Джейка Салли. Он узнал её по голосу, по ломаному акценту. Манск захотел подняться, сделал небольшое усилие, но его резко остановили рукой, придавливая к почве среди корней.

Они обожают свои стрелы с нейротоксином, а он останавливает сердце за минуту.

Манск смог разомкнуть слипшиеся губы. Дрожащий голос вырвался изо рта неразборчивой фразой. Очередной порыв кашля вновь позволил ощутить невыносимое жжение. Внутри всё горело диким пламенем: он будто стоял на пороге Ада, который заслужил. А сверкнувший оскал на лице воительницы лишь подтверждала — он не должен был выжить.

Их кости укреплены естественным углеродным волокном. Их очень трудно убить.

Нейтири обошла пострадавшего. Она изучала каждый дюйм его изуродованного тела. Наслаждалась страданиями врага и была уверена, что реком не сможет выжить. Избавить его от мучений сейчас или дождаться естественного хода событий? Длинные пальцы сжимали кинжал. Ещё никогда в жизни она так сильно не желала мести, но здесь, под священным древом Матери, она могла лишь наблюдать и терпеть закипающий в сердце гнев.

— Ти чувствуешь эту боль, да, демон? Запомни её хорошё. Потому что, когда придёт время, я подарю тебе ни с чем не сравнимую агонию. Вирву её из сердца и уничтожу тебя ею.

Я старший по званию. И мой долг — сохранить вам жизнь!

Реком опустил веки. Хуже всего оказалась неспособность ответить. В горле застрял плотный ком, не давая словам вырваться из глотки. Ведь если бы Манск смог, он бы попросил дочь Тсахик подарить ему на что не похожую агонию прямо сейчас. Чтобы, наконец, покинуть эту планету.

Но как бы я ни старался, выживут не все.

***

Научный модуль RDA круглыми сутками охранял отряд военных, и туда не смогла бы проникнуть даже самая крошечная муха. И совсем неспроста организация так оберегала это место, ведь там, совместно с учёными, трудились самые опытные инженеры, отобранные со всей территории планеты Земля. Миссия их была настолько важной, что никто из участников не посмел бы думать о провале. Они могли лишь работать день за днём на благо своей цивилизации, а провал в этом непростом деле означал приближение её гибели, с чем никто не мог согласиться. Весь смысл участия инженеров в RDA состоял в том, чтобы создать уникальное изобретение, которое помогло бы людям жить и процветать на Пандоре, и вот, наконец, как никогда участники проекта приблизились к пику своего триумфа.

Джонатан Брайс, как завороженный, стоял на металлическом смотровом балконе и наблюдал за работой персонала снизу. Он чувствовал, как от волнения вспотели ладони, а всё потому, что главному администратору не хотелось в очередной раз вкусить ощущение победы, а потом выяснить, что что-то пошло не так. Разочарование никогда не было приятным, особенно — когда тебя приглашают взглянуть на успехи, но ты видишь провал. Так уже случалось несколько раз, но в этот день его уверили — всё вышло, как и было запланировано. Чувство восторга перемешалось с диким предвкушением. Он и не помнил, когда был так счастлив в последний раз. Нервно дёргал галстук, как взволнованный мальчишка, который ждал подарка от Санта-Клауса в ночь Рождества.

Через несколько минут генерал Ардмор явилась в научный модуль в сопровождении солдат. Двери закрылись за её спиной с металлическим лязгом. Она сняла кислородную маску, сделала несколько чеканных шагов и, когда увидела новое изобретение, замерла, заставляя остановиться сопровождающих её военных. В глазах Фрэнсис отразилось откровенное изумление. Последний раз, когда она видела его, по размерам оно было не больше холодильника, но в этот раз масштабы поражали. Удивительная конструкция в центре модуля представляла собой массивную установку цилиндрической формы из множества прочных панелей, которые излучали яркое свечение, что плавно рассеивалось в тёмном помещении и отбрасывало холодные светло-лазурные блики. В высоту составляло почти пять метров и крепилось к потолку перевёрнутой конусообразной шапкой с вмонтированной электроникой. Изобретение инженерной мысли разделяли от людей защитные металлические перила, а бригада суетилась вокруг с планшетами и парящими экранами. Несколько инженеров в белых защитных костюмах зашли за перила, подключая к установке провода и вкручивая к низу какие-то элементы.

Но мы тут не ради ресурсов. Мне как планетарной командующей поручена более серьёзная миссия. Земля гибнет. Наша задача — укротить эту планету. Ни много ни мало сделать Пандору новым домом для человечества.

Наблюдая за такой активной картиной, в душе генерала затаилась надежда. Надежда на долгожданный успех. Ведь не зря же ей доверили такую непростую миссию. Она была здесь до того, как прибыл главный администратор, и чувствовала большую ответственность за всё, что происходит в RDA.

Стоило подняться по винтовой лестнице на смотровой балкон к администратору, как он тут же воодушевлённо залепетал, как всегда, экспрессивно жестикулируя руками.

— У них точно получилось! Я это чувствую! Вы видите, чего они уже добились? Это невероятно! Только представьте, скоро мы сможем избавиться от этих масок и дышать свободно!

— Ну а что говорит мистер Шмидт? — скептически сощурившись, спросила Ардмор, но затем она упёрлась ладонями в перила балкона и, наклонившись вперёд, с любопытством взглянула на установку, которая уже казалась рабочей, стоило лишь запустить. — На какой стадии в данный момент проект? Мы уже слышали много обещаний.

— Мистер Шмидт! Мистер Шмидт, идите сюда! Поднимитесь на минутку! — администратор с довольной улыбкой помахал инженеру, который был вынужден оторваться от работы.

Седеющий мужчина, что имел густую щетину с рыжими проблесками и взъерошенный тонкий хвостик, послушно поднялся к руководству, держа в руках рабочий планшет. Несмотря на свою некоторую робость и скромность, директор международного Центра астробиологии Кристофер Шмидт был весьма популярен в кругах руководства и инвесторов RDA, и именно на него возлагали большие надежды. Его многочисленные труды и открытия в области космической науки позволили человечеству продвинуться в технологиях на долгие годы вперёд, поэтому его пригласили работать над самым важным проектом ближайшего времени, и, как человек чести и долга, он не собирался подводить тех, кто доверил ему это непростое дело.

— Ну же, давайте, скажите нам, что вызвали нас не зря, — Брайс положил руки на плечи инженера, нервно облизывая пересушенные от духоты губы.

Мужчина лишь снисходительно улыбнулся. В глубине души он и сам ощущал этот нескончаемый поток предвкушения, а волнение достигло того пика, когда на щеках вспыхивал румянец от поднявшегося давления. Но именно он обязан был сохранять спокойствие и хладнокровие, чтобы не вводить в панику своё руководство и остальной персонал.

Поэтому Кристофер Шмидт набрал воздух в лёгкие и, уверенно выпрямив спину, сказал:

— Мистер Брайс, генерал Ардмор, мы все настолько долго ждали этого момента, что не верится в его осуществление, но… Сейчас с гордостью могу заверить вас в том, что атмосферный реактор готов к первому тестовому использованию.

— Тестовому? А как это? То есть он не полностью готов? — уточнила генерал, напряжённо сложив руки на груди.

— Не-нет, он готов. В данный момент мы не уверены только в дальности действия реактора. Пока не можем сказать точно, какое расстояние он способен захватить: у всех получились свои расчёты, но в любом случае сейчас мы узнаем.

— А принцип работы? — Брайс посмотрел за плечо инженера — туда, где группа учёных, собравшись в круг, что-то увлекательно обсуждала, тыкая пальцами по сенсору парящих экранов. — Насколько опасен первый тестовый запуск этой штуковины?

— Мы работали по уже знакомой технологии, сэр, ничего не изменилось. Принцип достаточно простой, такой же, как в наших экзопаках и фильтраторах воздуха в помещениях, где иногда хочется открывать окна: из СО2 удаляется углерод — С, плюс — мгновенная очистка воздуха от остальных ядовитых примесей. Панели, которые вы видите, — это те же фильтры, только намного долговечнее и прочнее. В отличие от фильтров в наших масках, которые функционируют лишь пару недель до промывки, эти останутся в работе на целых три месяца, прежде чем сажа начнёт забивать поры. И только тогда их нужно будет промыть проточной водой, после чего они вновь готовы к использованию.

На балконе воцарилась тишина. Генерал переглянулась с администратором с каким-то воодушевлением. Они долго ждали этого чуда, и вот-вот труды компании должны были окупиться. Фрэнсис до последнего не верила в успех, но надежда никогда не покидала сердце и яркое воображение. И, если победа близка, значит, ей удалось добиться внушительного результата. Что было по-настоящему важно — именно в её смену творилась настоящая история, которую запомнят на долгие годы.

То же самое думал про себя Брайс. Довольный и предвкушённый, он радостно хлопнул в ладоши, чуть ли не готовясь взлететь от счастья. Ему едва удалось сдержать порыв, чтобы не подскочить к инженеру и не стиснуть его в объятиях. Он взял себя в руки и похлопал мужчину по плечу.

— Так чего же мы ждём? Запускайте малышку! — воскликнул администратор.

Кристофер Шмидт послушно кивнул начальству, а затем вернулся к своему рабочему месту. Группа учёных запустила на планшетах какую-то программу. Реактор издал своеобразный звук, напонимающий сонары под водой: протяжный мощный гудок. Гладкие панели засияли ярче прежнего, заливая голубыми лучами каждый тёмный угол помещения, и тогда учёные отошли от реактора на несколько метров.

— Так, внимание! Пока попрошу всех надеть кислородные маски! — скомандовал Шмидт. — На счёт три открывайте ворота!

Ардмор затаила дыхание и ощутила, как от глубокого волнения задрожали пальцы. Она не знала, как именно сработает реактор, и оттого не была полностью уверена, что новое изобретение никак не навредит присутствующим. Но как только экзопак оказался на лице, ей удалось немного успокоиться. Конечно, как у главнокомандующей, у неё было право выйти и испытать изобретение на группке ученых, но она никогда не позволяла себе поступиться честью. Чувствуя полную ответственность за всех работников, генерал давно решила, что разделит с ними все горести и радости. Именно в такие моменты и завоёвывалось уважение к руководству. Думал ли так же Джонатан Брайс, или у него были свои интересы?

— Всем внимание! Начинаю отсчёт!

Несколько рабочих отошли к воротам блока, приготовившись их открыть с нескольких сторон, стоило лишь нажать на красные кнопки.

— Раз! Два! Три!

Звонкий лязг раздался скрежещущим эхом по всему помещению. Массивный металл двинулся вверх. Разгерметизация произошла мгновенно, впуская в модуль пандорский воздух. Ворота открылись, и все, кто был снаружи — рабочие, патрульные, инженеры, — все как один замерли на местах, когда увидели здоровую конструкцию, которую скрывали в модуле многие дни и недели. Свидетелей оказалось много, но ещё больше — их восхищений и изумлений. Люди буквально пораскрывали рты от увиденного.

— Дамы и господа! — Брайс показательно развёл руками, вставая на самый край балкона, чтобы все его видели: лицо его под кислородной маской блестело от пота, а глаза горели неистовым возбуждением. — Сегодня мы с вами станем свидетелями чего-то поистине гениального! Сколько дней и ночей трудились наши гениальные умы! Сколько этапов пройдено! И вот, наконец, мы приблизились к заветной цели! Пускай это первый тест полностью собранного атмосферного реактора, но знайте, что мы уже очень близки к успеху! Так давайте же вместе испытаем судьбу! Мистер Шмидт, пожалуйста, начинайте!

Кристофер Шмидт снисходительно улыбнулся и, словно школьник, смущённо потупил взгляд в пол. Он не был из тех, кто привык к такому вниманию, но всё же не стал медлить, наконец, приступая к основной фазе, которую все так долго ждали. Группе учёных понадобилось несколько минут, чтобы синхронизировать работу с инженерами. Несколько шлангов вставили в боковину реактора, а затем подняли несколько тумблеров, что были установлены на панели в самом низу, где её мог видеть только сам работник. Ещё пара манипуляций в планшетах, и специальную программу вывели на парящие экраны.

— Внимание! Запуск! — объявил мистер Шмидт. — Настраиваю дальность действия пока на десять метров! — пальцы коснулись сенсора экрана, скользнули вверх-вниз, приводя в действие чудо-изобретение.

Сначала прозвучал долгий протяжный гудок, затем завибрировали светящиеся панели: голубое свечение сменилось красным, и на долю секунды все присутствующие заметили яркую вспышку. Мистер Шмидт замер на месте, поднимая взволнованный взгляд на реактор. Он неуверенно и неспешно прикоснулся к своей кислородной маске, стягивая её с лица. В этот момент на территории повисла напряжённая тишина. Люди в шоке уставились на мужчину, собираясь ближе. Генерал Ардмор напряжённо сглотнула, а Брайс вовсе прижал сжавшиеся кулаки к груди, не веря тому, что видит. Инженер прикрыл веки и глубоко втянул воздух. Затем выдохнул. И снова.

— Можете снять маски… — сказал мистер Шмидт — в этот раз уверенно и непоколебимо.

Ни Ардмор, ни Брайс всё ещё не могли поверить. Но они с предусмотрительной осторожностью избавились от своих экзокомплектов, вдыхая нужный кислород. У них получилось. RDA вышли на новый уровень, и теперь никто не мог встать на их пути.

***

Вот уже который день Неваде приходилось лежать в луже грязи и экскрементов, связанным по рукам и ногам, словно кусок ненужного мяса. Скопившийся смрад немытых человеческих тел резал слизистую глаз до слёз и отравлял дыхание. Ему, вместе с остальными пленёнными товарищами, приходилось сдерживать рвотные порывы, чтобы не добавить под себя очередную влажную массу отходов. С тех пор как они с Мичиганом разделились и отправились на поиски Майлза Куоритча, он не знал, где находится, не знал, сколько прошло времени, день сейчас или ночь? Жива ли другая команда, которая отправилась на поиски Джейка Салли? Жив ли Мичиган? Канзас? Монтана? Аризона? От этого становилось ещё хуже, хотя, казалось бы, чего бояться? Ведь после того, как их схватили агрессивные аборигены и закинули в этот сырой узкий грот, их проверяли лишь пару раз. Снаружи не было слышно голосов, а порой и вовсе долгие часы стояла гробовая тишина, словно о них позабыли и покинули это богом забытое место. Но иногда давящая тишина резко обрывалась гортанными, пробирающими до дрожи в поджилках рычаниями кровожадных хищников. Единственное, что понял Невада за всё время пребывания в плену, это то, что неподалёку водились танаторы — самые грозные твари здешних лесов. И если земных львов было принято называть королями зверей, то танаторы являлись их пандорской версией. Всякий раз, когда пленники их слышали, они напуганно вздрагивали, тряслись, будто листья на ветру. Фельдшер Сэнди долго не могла успокоить плачь: всё время хныкала и обливалась слезами, а капеллан Огайо как мог старался её успокоить своими религиозными речами. Военный священник держался увереннее остальных, молился своему Богу за спасение всех душ в этой зловонной камере.

Под Твою защиту прибегаем,

Святая Богородица!

Не презри молений наших в скорбях наших,

но от всех опасностей избавляй нас всегда,

Дева преславная и благословенная!

Владычица наша, Защитница наша, Заступница наша!

С Сыном Твоим примири нас.

Сыну Твоему поручи нас.

Сыну Твоему отдай нас.

Невада преодолел боль в отекающих, сжатых верёвками конечностях, и перевернулся на бок. Он постарался встряхнуть головой, чтобы избавиться от стекающей по кислородной маске грязной смрадной субстанции. Стоило сфокусировать зрение, как взгляд замер на Алабаме. Он, свернувшись в позе эмбриона в самом дальнем углу грота, лежал, словно безэмоциональная фарфоровая кукла с широко раскрытыми в ужасе глазами — блестящими, как блюдца, застывшими на одной точке, и приоткрытым ртом. Невада, взволнованный странным подозрительным видом товарища, лихорадочно дернулся телом, промычал от тянущей боли в мышцах, но сумел привстать на колени, подползая к нему ближе.

— Дружище? — он наклонился к нему и подтолкнул плечом, но Алабама даже не шелохнулся. — Ты чего? Нет-нет, эй, слышишь? Не умирай! Очнись!

Сэнди оглянулась на крик Невады, но стоило увидеть, как изо рта Алабамы покатились струи крови, девушка зажмурила опухшие от слёз веки, жалобно всхлипывая и беспомощно прижимаясь к капеллану. Отчаянно и безнадёжно ища спасения, она уткнулась кислородной маской в его плечо, а священник даже не изменился в лице. Он был спокоен, хотя во взгляде голубых глаз плескался ужас. Огайо видел столько трупов товарищей и их врагов, что порой ему казалось — он давно породнился со Смертью, что шла за ним по пятам с тех самых пор, как он оказался на войне. Вот только он не понимал замыслов божьих. Почему Бог всегда оставлял его в живых, забирая всех вокруг?

— Блядь… Алабама, как же так! Чёрт побери! — дрожащим голосом кричал Невада, всё ещё стараясь привести друга в чувства, толкая его.

Радуйся, Мария, благодати полная!

Господь с Тобою;

благословенна Ты между женами,

и благословен плод чрева Твоего Иисус.

Святая Мария, Матерь Божия,

молись о нас, грешных,

ныне и в час смерти нашей.

Аминь.

— Оставь его! Он давно уже помер! — воскликнул Кентукки. — Невада, послушай, ты ничем уже ему не поможешь! Не кричи, а то нас точно всех порешают!

— Нет! Он не должен умирать! Он не может! Только не сейчас! Блядь… Мы столько с ним прошли! Вставай, Алабама!

— Господи… — всхлипнула Сэнди, не зная куда деться от безумия, что творилось вокруг. Рыжие, мокрые от пота волосы лезли на глаза, суставы ныли в агонии, а внутри творился настоящий хаос. Она чувствовала себя героиней хоррор-фильма и в сотый раз пожалела, что отправилась с военными на задание. В голове пролетели яркие воспоминания о безопасной работе в поликлинике, о подруге Лоре.

Кентукки перекатился с противоположной стороны, пытаясь угомонить запаниковавшего товарища, и ему пришлось приложить все оставшиеся силы, чтобы оттолкнуть его своим телом. Невада потерял равновесие, свалился на бок и ударился плечом о клетку. И только сейчас он вдруг заметил, что её светлые толстые прутья были выточены из прочной кости неизвестного существа. Длинные и толстые, они были собраны верёвками в, казалось, непреодолимую преграду. Но Невада всегда славился тем, что мог найти креативный выход из любой ситуации, стоило лишь глазу зацепиться за какую-нибудь важную деталь. И вот, этот момент настал. Мужчина изумлённо распахнул глаза, привстал на колени и уткнулся кислородной маской в костяные прутья. Изучая их до мельчайших подробностей, он заметил крошечные, едва уловимые глазу зубья. Теперь-то он понял, что именно так кололо и обжигало кожу, когда он неистово бился телом о решётку, стараясь выбить её и выбраться наружу.

— Эй, парни-парни, смотрите! — Невада лихорадочно замешкался, повернулся к клетке спиной. — Верёвка сильно намокла… Сейчас… Я попробую… — руки плотно прижались к костяным прутьям, резко двигаясь то вверх, то вниз.

Пленники сразу заметно оживились как один. Они с надеждой вытаращили глаза, наблюдая за тем, как мужчина неистово пытается высвободить руки из прочных оков. Спустя столько времени в группе вновь зародилась надежда. Сэнди вдруг подумала, что не всё потеряно. Что, может, если у Невады получится разрезать верёвку, они сбегут из этого жуткого места?

Кентукки подполз к товарищу и наклонился, чтобы взглянуть на результат его попытки. При каждом резком движении мокрые волокна верёвки, намотанной несколько раз вокруг запястий, рвались одна за другой, словно бумага, отчего пленнику становилось легче шевелить руками. Ещё пара мгновений, пара усилий, и оковы оказались сброшены.

— Блядь, наконец-то! — чуть ли не закричал Невада.

Парень упал спиной в мокрую землю, невзирая на то, чем была эта смрадная субстанция. В этот момент он хотел одного — поскорее развязать ноги и выйти из этой камеры. И если с первым у него сразу получилось, то со вторым заданием было немного сложнее. Ослабленный и истощённый, он попытался выдавить клетку наружу, но тот, кто её устанавливал, явно был умнее. Прочная конструкция не позволяла её даже немного расшатать, оттого Невада быстро перестал пытаться. Жажда свободы и отмщения ненавистным дикарям побуждали думать, искать решения, пока он высвобождал от оков своих людей. Несколько солдат, как и друг Алабама, не смогли пережить это заточение. Полученные при падении Кестрела раны сделали своё. И если они навсегда избавились от боли и страданий, то Сэнди досталось больше всех. Единственная девушка в группе получила сильную психологическую травму. Она не могла контролировать дрожь в теле. Любые негативные моменты, даже самые незначительные, такие как рвота коллеги, вызывали у неё приступ слёз и паники. Невада бережно снял с её тонких щиколоток тугую верёвку, немного размял багровые следы на белой коже и помог подняться. Еле стоящая на своих двоих, Сэнди упиралась руками в каменистую стену грота, чтобы не упасть в лужу: застоявшиеся мышцы кололо болью, но каждый из группы постарался пережить этот момент как мог.

И пока ребята отходили от постоянного лежания в полной смрада влаге, Невада заметил одну важную деталь. Земля, что была у них под ногами, проходила под клеткой, поэтому, воодушевившись таким положение дел, он тут же упал на колени и принялся копать. Руки проваливались во влажную почву, словно в масло, и наёмник впервые за долгое время довольно улыбнулся. Кентукки и Огайо молча присоединились к товарищу, а Сэнди тем временем помогла двум самым ослабевшим солдатам встать на ноги. Вот так, приложив общие усилия, мужчины быстро организовали внушительный подкоп под преградой, что скрывала их от внешнего мира долгие дни. Первым вылез Невада, чтобы убедиться в безопасности прохода. Когда он оказался по ту сторону клетки, ему показалось, что там даже воздух был чище и свободнее.

Тишина. Кругом царила странная напряжённая тишина. Это место не казалось безопасным и дружелюбным даже в отсутствии аборигенов. За пленными давно никто не присматривал, но это совершенно не успокаивало, когда Невада сделал несколько неуверенных шагов вперёд, знакомясь с территорией. Здесь даже деревья были необычными. Узкоствольные, безумно высокие, они закрывали территорию обширными пористыми шапками и выглядели, будто грибы скрестили с деревьями. А сквозь эти волшебно мерцающие «крыши» проникал дневной свет, мягко рассеиваясь по территории. Тропа влево и тропа вправо: обе по бокам выложены длинными массивными костями неизвестного животного. В воздухе висел странный специфический запах. Невада напряжённо поджал плечи, пытаясь понять, где они оказались и куда идти.

— Чем это так… пахнет? — за спиной послышался шёпот Огайо. Капеллан выбрался из заточения следом за Кентукки, помогая вылезти Сэнди, которая боялась от него отходить и напуганно оглядывалась по сторонам.

— По-моему, за решёткой запашок был приятнее… — Кентукки скривил лицо. — Странно. Будто кто-то сдох и медленно разлагается.

Сэнди прижалась к плечу Огайо и схватила его за руку, когда обратила внимание на жуткие огромные кости, которые украшали две тропинки, ведущие в неизвестность.

— Я хочу домой… Давайте уже пойдём?

— Так. Слушайте, — Невада повернулся к своей команде. — Надо делать отсюда ноги, пока не поздно. Мы не знаем эту часть леса, не знаем этих обезьян и на что они способны, хотя они уже проявили себя, сбив наш конвертоплан, а, значит, нужно быть начеку…

— Но это точно не Оматикайя, вы видели их прикидон? А ещё агрессивные какие… — Кентукки оглянулся по сторонам, прислушиваясь к лесным звукам. Где-то вдали послышались рычания танаторов, и голоса на’ви пролетели эхом.

— Нам нечем защищаться… — вдруг выпалила Сэнди.

Невада посмотрел в сторону двух троп. Он пытался проанализировать, по какой безопаснее будет идти и не свернуть ли им в непроглядную чащу, чтобы затеряться среди бесчисленной флоры.

— Поэтому придётся разделиться, чтобы найти изъятое оружие. Они точно где-то припрятали наши пушки. Но если эти вонючие дикари застанут нас безоружными, нам точно крышка… Что скажете?

— Что тут думать! — ответил Кентукки. — В любом случае рискуем! Что ещё остаётся делать? Сдохнем кучкой либо по отдельности, какая разница! Главное — есть мизерный шанс, что кто-то из нас выкарабкается, если найдём оружие…

— Тогда чего мы ждём? Огайо, бери Сэнди и двух бойцов, а мы с Кентукки как-нибудь разберёмся.

Огайо перекрестился.

Отче, молю Тебя за моих товарищей.

Услышь молитву мою, ибо Ты Отце наш,

Ты Отец всех живущих на земле;

Прими всех нас под свой покров и помилуй нас.

Господи Боже! Благослови нас!

Но стоило группе разделиться, как чувство неуверенности возросло трёхкратно. А всё потому, что каждый пленник слышал эти клокочущие, пробирающие звуки самого смертоносного хищника лесов Пандоры. Казалось, что танаторы повсюду. Каждый раз, при каждом шаге, Неваде приходилось оглядываться, вздрагивать, будто вот-вот настанет конец. Но даже не взирая на неконтролируемую дрожь в поджилках, наёмник шёл вперёд в неизвестность, огибая густые кустарники, и вёл за собой товарища. Если они хотели покинуть эту жуткую территорию живыми, им приходилось рисковать. Автоматы с полными магазинами — их единственное спасение.

Голоса, которые они вдруг услышали, заставили насторожиться. Невада замер на месте, останавливая рукой товарища, и прислушался. Язык на’ви. Они слышали разговор нескольких аборигенов всего в паре метров. Наёмники пригнулись и с осторожностью пошли вперёд, стараясь не издавать ни звука. Но ветки под ногами то и дело хрустели, что сильно напрягало, поэтому Невада остановился. Он медленно раздвинул ветки кустарника, оценивая ситуацию.

— Смотри, там наше оружие, — Кентукки выглянул одним глазом из-за папоротника.

— И это очень плохо… — огорчился Невада, наблюдая за тем, как на небольшой территории, образованной в круг костяными и деревянными высокими столбцами, смирно стояли несколько воинов неизвестного ему клана. Вооружённые кинжалами и луками, в чёрной боевой раскраске на лицах, они внимательно смотрели на на’вийца, что находился в центре. Он, в маске наездника банши, в прочной кожаной броне с яркими бусинами и перьями, то и дело оглядывался по сторонам, рассматривая территорию. Невада тут же предположил, что этот парень не из местных. Особое внимание незнакомец уделил человеческому оружию, что оказалось просто скинуто ненужной кучей в неглубокую яму. Автоматы, гранаты, дымовые шашки и средства связи — всё это было там, под охраной синих воинов. Невада не мог даже предположить, как им добраться до него.

Свирепое гортанное рычание пронеслось по территории протяжным эхом, заставляя вздрогнуть от неожиданности. Из тёмного густого леса показался на’ви верхом на огромном танаторе. Невада покрылся мурашками. Кентукки, вытаращив глаза, в ужасе спрятался за широкими листьями, не веря своим глазам. Сидя в кожаном седле, воин удерживал свирепого хищника двумя сплетёнными в подобие сбруи верёвками. Длинная густая коса была соединена нейроотростками с хищником. Танатор — неподдающийся ничьей воле кровожадный зверь — вёл себя поразительно послушно. Горделиво подняв узкую пасть, он грозно зарычал на стоящего в центре гостя, демонстрируя внушительный ряд острых здоровых клыков. Затем с кошачьей грацией припал к земле двумя парами передних массивных лап и позволил наезднику ступить на землю.

Неваде не доводилось видеть ничего подобного за всё время, которое он провёл на Пандоре. Изумлению не было предела. Он не мог закрыть рот: вытаращил глаза и, как вкопанный, стоял, таращился на зверюгу и наездника. Один вопрос закрутился в его голове: «Как он смог оседлать этого зверя?!» Сколько нужно иметь смелости, чтобы это сделать?

— Может, пошли отсюда, а? — Кентукки запаниковал. Обливаясь потом, он начал лихорадочно глотать кислород под маской, будто ему не хватало воздуха.

— Мы не сможем убежать, если нас заметят… Если нас унюхает эта тварь… Тише!

Наездник танатора — молодой стройный парень с боевой чёрной раскраской на лице, в костяной броне, с кожаным поясом, в ножнах которого торчали два длинных кинжала из острых зубов какого-то животного. Он молча присел на корточки у журчащего рядом узкого ручья, смывая с длинных пальцев струи крови, и лишь потом обратил внимание на гостя.

— Тарсем… — сказал наездник танатора по на’вийски: он подошёл к гостю и в качестве приветствия согнул пальцы левой руки, приложив их ко лбу, слегка поклонившись. — Зачем пришёл к нам, воин?

— Oel ngati kame, — вежливо ответил названный Тарсемом. — А'мок, брат, думаю, ты знаешь, зачем я пришёл, ведь слухи мчатся быстрее банши.

В этот момент Невада мысленно поблагодарил Мичигана за то, что лидер заставлял отряд учить язык местных. Теперь он мог свободно их понимать и узнавать разную информацию, которая могла бы где-то в чём-то пригодиться. Кентукки, напротив, не успел освоить материал полностью, и оттого, услышав незнакомую речь, ещё больше насторожился и собрался было ползти в глушь, но товарищ схватил его за подтяжки, не давая уйти. Невада не был уверен, что они смогут сбежать безоружными, особенно — после того, как увидел прирученного танатора.

На’ви с именем А'мок коротко улыбнулся на слова гостя и подошёл к своему танатору. Положив руку на его узкую чёрную морду, он побудил хищника послушно лечь на землю, словно домашнего котёнка.

— Ты мне не брат… — снисходительно уточнил он, поглаживая животное по носу. — Знаешь, слухи способны обмануть наше воображение, а вот твои слова позволят точно понять твой истинный замысел.

Тарсем поджал губы и медленно приподнял голову в надменной позе. Было заметно, как гость напрягся. Этот разговор для него явно начинался не с лёгкой ноты, но всё же он старался выглядеть уверенно.

— Слухи не врут: я пришёл, чтобы предложить союз кланов. Небесные демоны вернулись. Их железные птицы стали больше, а железная броня — прочнее. Они убивают нашу Мать и строят железную деревню, которая с каждым днём становится всё больше. Теперь им сложнее противостоять.

А'мок ничего не ответил. На его губах на пару секунд появилась улыбка, полная иронии, а руки продолжили скользить по морде танатора, двигаясь к загривку.

— Союз кланов… — произнёс он спустя пару минут напряжённой тишины. — Скажи, Тарсем, мы похожи на тех, кому нужен союз?

— Нашим кланам он необходим. Мы должны объединить силы против общего врага и дать отпор! Мои разведчики доложили печальную весть... Несколько кланов с юга лишились дома, ещё один — полностью уничтожен. Демоны строят там дорогу, и по этой дороге помчались железные звери. Шум их колёс слышен на несколько километров. А'мок, они капают нашу землю, они собирают железо!

— Не только у Оматикайя есть разведчики, Оло’эйктан. Мои воины давно наблюдают за небесными существами. Я всё знаю, но не вижу выгоды вступать с вами в союз.

Кентукки, услышав знакомые слова, заметно оживился, высовывая нос между листьев, взглянув на двух синих аборигенов.

— Это вождь Оматикайя, — сказал он. — Так вот почему его не было в тот день, когда мы трахнули его клан.

Невада тихо хмыкнул.

— Походу гадина пытается собрать вместе всех обезьян. Надеется, что у них получится победить нас… Ха…

— Не тому дураку трус Джейк Салли доверил клан, — с насмешкой шепнул Кентукки.

— Да, видимо, тому. Если эта мартышка объединит хотя бы пару кланов, диверсии снова возобновятся по всем фронтам. А нам оно надо? Нет. Всё же нужно как-то добраться до оружия и грохнуть этих двоих.

— Это плохая идея, сам же говорил… Не стоит рисковать. Как только шелохнёмся, вон та здоровенная зверюга разорвёт нас на части.

Грозное шипение Тарсема отвлекло двух беглецов от болтовни. Они снова навострили уши и сосредоточились на аборигенах.

— Ты смеешь искать для себя выгоду?! — воскликнул гордый Оло’эйктан лесного клана, а его голос повис над головами чётким эхом.

А'мок стиснул клыки, и даже его смирно лежащий на земле танатор поднял голову, предупреждающе скалясь пастью на дерзнувшего наглеца, что посмел повысить голос на наездника.

— Мы обязаны дать отпор этим демонам, которые уничтожают наш дом! — Тарсем продолжал стоять на своём. — Убивают нашу Мать! Рушат её законы!

Наездник танатора уверенно подошёл к осмелевшему гостю, сталкиваясь с ним лицом к лицу, и спросил:

— Тебе напомнить историю моего клана? Историю моего отца? Напомнить, Что пережили Анурай, пока Оматикайя целовали руку врага и позволяли ему обучать своих детей? Вы — виновники тех бед, что посыпались на ваши головы.

— Все на’ви слышали эту историю… — Тарсем потупил взгляд: на его лице померкла бывалая дерзость. — Рай’ук был легендарным воином. Он сражался за свой народ до самого последнего вздоха.

— Он мстил за свой погибший народ, — уточнил А'мок, сжимая кулаки, но лицо его было спокойным и сосредоточенным. — Мстил.

— Так ты собираешься чтить память своего отца? Позволяя гибнуть своим соседям? Приближая ту же участь своему клану?

А'мок засмеялся и, сделав пару шагов назад, развёл руками, посмотрев вверх.

— Что ты видишь, Тарсем? Оглянись. Тебе стоит объяснять, почему мой отец выбрал именно это место для своего собранного по крупицам народа?

— Кругом яд, и я думаю, друг мой, что он добрался до твоего сердца. Твой отец никогда бы не одобрил тот путь, по которому ты пошёл.

— Не смей говорить о моём отце. Пока Твой принимал у себя небесных гостей, он не думал, что происходит в соседних кланах. Твои предки позволили умирать моим предкам, и ты ждёшь, что я поведу своих воинов на битву, которая снова опустошит мой клан? Анурай всегда шли Своим путём, так останется навсегда!

Пока Невада и Кентукки внимательно слушали спор двух аборигенов, они позабыли, что находятся в самом сердце вражеской территории, и потеряли бдительность. Поэтому, когда кто-то с силой пихнул их в спины, заставляя вывалиться из кустов, они растерялись от неожиданности, не имея понятия, как себя защищать. Двое воинов быстро нашли их. Они нависли почти трёхметровыми тенями над беглецами и придавили их к земле ногами, словно жалких муравьёв. Неваде только и оставалось безнадёжно дёргать конечностями, стараясь убрать чужую ступню с груди, но попытки были тщетны. Кентукки же смирился со своим положением в ту же секунду, поднимая обе руки, сдаваясь на милость аборигенам.

— Видишь их, Оло’эйктан? — А'мок указал на схваченных пленников. — Мы схватили их в нескольких километрах от деревни, они даже не успели сюда долететь на своей железной птице, которую ты так хвалил. Всё ещё думаешь, что Вы нужны мне? — он склонил голову набок, сверля пытливым взглядом изумлённого Тарсема.

— Как ты не понимаешь… Их больше, намного больше, чем было тогда! Схваченная куча не сделала тебя победителем и не уберегла от тёмной участи!

А'мок молча подошёл к пленникам, присел возле них на корточки, разглядывая жалкие грязные лица под масками. Рука неспешно коснулась экзопака Кентукки, поддела его двумя пальцами прямо у подбородка. Наёмник занервничал.

— Эй, ты, сучье отродье! Не трогай его! Слышишь! — воскликнул Невада и сгоряча плюнул в сторону аборигена, попадая слюнями на внутреннюю сторону кислородной маски, скалясь от злости и отчаяния. И только сейчас он заметил, что цвет глаз его врага оказался насыщенного красного цвета. Такого же непредсказуемого, как и он сам.

— Я никогда не стану своим отцом, а ты никогда не повторишь подвиг Торук Макто, но… — наездник танатора оглянулся: взгляд его сверкнул странной загадочностью, а палец надавил сильнее под кислородной маской пленника. — Знаешь, что мне удалось выяснить, когда я допрашивал одного из них? Ты рискуешь остаться самым слабым Оло’эйктаном, ведь вторая часть их стаи нашла Оматикайя, пока ты блуждал в надежде найти соратников.

В распахнувшихся глазах Тарсема в ту же секунду отразился ужас. Он, словно ошпаренный, ринулся бежать прочь вдоль тропинки, не оглядываясь и не говоря ничего в ответ. И А'мок победоносно засмеялся. Дёрнул рукой, сдёргивая маску с лица Кентукки. Невада закричал.

— Найдите остальных беглецов, пока полулуканы не полакомились ими, — приказал А'мок своим воинам. Улыбка тут же сменилась на привычную холодность. — И верните их на положенное место.

***

С тех пор как полковник оказался на постоянной основе по ту сторону стен Плацдарма, его не покидала мысль о рисках, на которые приходилось идти, чтобы противостоять предателям. Он не был уверен в удачности своих планов, как это бывало раньше. Он не мог быть уверенным, что проживёт долго. И, конечно, самое больное, что сжимало душу — возможная потеря ещё одного товарища. С тех пор как не стало Манска, полковник глядел на лейтенанта Уэйнфлита совершенно другим взглядом. Раньше он мог лишь отдавать приказы, мучаясь короткими переживаниями, но всё же был уверен в способностях бойца, в его умении постоять за себя. Теперь же всё изменилось. Переживать приходилось чаще. Думать о потерях — тоже. Даже в этот момент, когда они добрались до нужного места, где предварительно закапывали мешок с остатками боеприпасов, Майлза не покидало ощущение неминуемой гибели и потери. Он ненавидел это чувство. Ненавидел быть беспомощным. Когда бывший работодатель принудил его к таким чувствам, полковник пообещал, что вернёт их в трёхкратном размере. И очень скоро.

Но не только это терзало мысли и раненое сердце. После внезапного налёта RDA он велел сыну уходить с поля боя как можно дальше, и с тех пор больше не видел его ни живым, ни мёртвым. Мало-мальски успокаивала надежда, что Пауку удалось присоединиться к остаткам Оматикайя и скрыться в самых непроходимых джунглях — там, где не работала бы электроника и средства слежения.

Слишком много раздумий. И ещё больше — негативных мыслей. Но, невзирая на усталость, апатию и страх, они с Уэйнфлитом быстро выкопали мешок и достали его из земли, пока доктор Гарвин держал пленника Лопеса на импровизированном поводке в виде верёвок. Связанный только по рукам, он даже не думал предпринять попыток к бегству. Казалось бы, стоило лишь подобрать подходящий момент, дёрнуть за верёвки и скрыться в зарослях, но нет. То ли любопытство, то ли страх заставляли мексиканца послушно следовать за дезертирами. И, кажется, он давно осознал, что был выгоднее живым, чем мёртвым, оттого и маска спокойствия не сходила с его лица всю дорогу.

— Всего два магазина по двадцать патронов в каждом, — Лайл раскрыл мешок и огорчённо охнул, проверяя наличие боеприпасов. — Ну, хорошо, ещё дымовуха и три гранаты, чтоб их… Едва хватит, чтобы оторваться от бригады патрулей, а там каждый метр напичкан военными, жопой чую. Полковник, ты уверен, что хочешь этого?

Майлз присел на корточки, уверенно складывая магазины автомата в подсумки на разгрузочном жилете.

— У нас нет выбора, лейтенант. Либо рискнуть сейчас, и, возможно, получится нажиться оружием и медикаментами, либо сдохнуть в этом сучьем лесу. Что выберешь, а? — вопрос, сопровождённый ухмылкой, оказался адресован пленному.

— Ты чокнутый. У тебя ничего не получится. Лучше застрелись прямо здесь и сейчас… — Лопес скривил брови, наблюдая за тем, как полковник собирается воплотить в реальность свой безумный замысел. Когда он услышал про проникновение на Плацдарм, то не поверил собственным ушам, что беглый реком способен на такое.

— Ты так думаешь, потому что не помнишь, на какие «подвиги» мы были способны вместе, когда были одной командой. Не помнишь, да, amigo? Интересно, в каком блендере оставили твои мозги? Может, и это выясню.

— Майлз, извини, но… Я согласен с Лопесом, это ведь самоубийство, — Уэйнфлит волновался. — Давай придумаем что-то другое?

— Я тоже согласен… — доктор Гарвин завёл руку за голову: он делал так постоянно, когда был в чём-то не уверен или боялся, и теперь смотрел на полковника, словно прощаясь, словно был уверен, что он больше не вернётся.

Реком усмехнулся и покачал головой, совершенно не удивляясь такой «поддержки» от соратников.

— Уж точно не вам сейчас морализировать, доктор. Когда фильтры в вашем экзопаке придут в негодность, будете меня благодарить, потому что я достану вам новые.

— Это случится ещё очень не скоро, вы же знаете, полковник, фильтры можно ещё промывать и промывать! Не стоит сейчас так рисковать! А как же ваш сын? Что с ним случится, если…

«Паук…»

Резким движением рук Майлз перезарядил автомат и, поднявшись на ноги, вспомнил последний момент, когда видел его прямо перед собой — живого, с двумя дочерями Джейка Салли.

— Лейтенант. Вам партийное задание. Пока меня не будет, попробуйте найти Паука: я уверен, что он не пострадал. Как и договаривались, встретимся на том же месте. Если я не появлюсь через шесть часов, больше не ждите и…

Лопес показательно хмыкнул, закатывая глаза на речь полковника, тем самым оборвав его слова. Ему не хотелось его слушать, поэтому реком отвернулся к дереву и, расстегнув ширинку, помочился.

Майлз взглянул на пленника подозрительно мягким и спокойным взглядом и уверенно добавил, вложив пистолет в руку лейтенанта:

— Если Этот предпримет попытку к бегству, просто отстрели ему яйца, чтобы до конца своей жизни он прокручивал в голове тот момент, когда принял самое неверное решение в своей жизни.

Лайл посмеялся, как будто стараясь разбавить напряжение хоть чем-то приятным, но многочисленные мысли о будущем заставляли его напрягаться всё больше. Как бы он ни хотел, но никто не смог отговорить лидера от безумного плана. Таким он его и запомнит. Своенравным честолюбцем, не поддающимся чужим суждениям.

— Позволь хотя бы тебе помочь с горсткой ботанов и охраной кестрела? Мы бы могли…

— Нет! — выпалил Майлз, уходя в чащу. — Идите и отыщите Паука, я справлюсь, у меня браслеты-невидимки.

— Удачи, полковник… — безнадёжно выдохнул Уэйнфлит.

***

Даже будучи элитным военным, побывавшим во множестве горячих точек, Майлз никогда так часто не задумывался о смерти и дальнейшем будущем. Он не мог даже представить, что наступит время, когда придётся импровизировать и рисковать, чтобы элементарно выжить. Настало время, когда борьба за жизнь обернулась трагедией для него самого. Теперь-то он сполна ощущал всё то, чему подвергал врагов. Чувства обострились, эмоции перестали быть подконтрольными здравому рассудку. И, передвигаясь по дикой непроглядной чаще, он мог лишь думать о единственном, что согревало сердце. Месть. Ему хотелось отомстить и наказать руководство RDA за причинённый ущерб. Он ещё никогда не чувствовал себя настолько жалким, настолько ненужным. Как будто вещь, которая пришла в негодность. Сполна вернуть это чувство мистеру Брайсу и генералу Ардмор было бы самым сладким для него деянием. В голове возник и более интересный вопрос: «А в курсе ли генеральное руководство о том, что проект Феникс оказался ненужным? О том, что участников программы использовали, словно мясо?»

Он размышлял над этим вопросом очень долго, пока не достиг нужного места. Горнодобывающая компания, подконтрольная RDA, всё ещё работала на рудниках в привычном темпе. Несмотря на то, что Земля погибала, акционеры, акулы капитализма, продолжали вкладывать капитал и оставались на плаву в земных погибающих условиях. Они хотели успеть как можно больше разбогатеть, чтобы всем избранным хватило места и ресурсов покинуть бесхозную планету и перебраться на Пандору.

Воздух на территории рудника был тяжелее. Столбы пыли кружили в воздухе, а шум грузовиков и новейшего оборудования заглушал голоса людей и аватаров-шахтёров, которые не покладая рук трудились в этом месте. Здесь, с помощью буровых машин, управляемых со спутника, закладывали химические заряды с целью разрыхления вскрышной породы. А на склонах карьера, превращённых в террасы, гигантские бульдозеры вспахивали почву, дробили булыжники в каменное крошево, затем экскаваторы удаляли её и извлекали драгоценный анобтаниум. Но Майлза интересовали те самые грузовики, что забирали металлический трофей и увозили его прямиком на Плацдарм. Малейшая ошибка стоила бы полковнику жизни. Здесь нужно было быть крайне осторожным, даже несмотря на то, что у него имелись браслеты-невидимки. Майлз не знал, установлена ли автоматическая система слежения на пушках, которые виднелись на вышках вокруг территории. Насколько осведомлены охранники в прочных силовых скафандрах о беглых рекомбинантах? Может, даже их успели снабдить чудо-браслетами и очками-тепловизорами?

Как бы там ни было, забраться в кузов одного из погруженных грузовиков казалось не таким сложным делом. Майлз осторожно проник на территорию, пролезая по верху невысокого забора, заросшего травой и подобиями лиан. Здесь его всё ещё не было видно даже для возможных радаров. Как только он неуверенно шагнул на землю, взгляд зацепился за уже знакомых роботов-собак. Они шныряли по территории, как самая главная охрана, и сканировали территорию красными глазами-датчиками. Полковнику пришлось прошмыгнуть мимо нескольких военных в экзоскелетах. И если у людей и аватаров не было возможности заметить на территории чужака, то эти металлические зверюги сразу заподозрили неладное.

«Мать твою!» — мысленно выругался реком, когда одна из ищеек повернула морду в его сторону. Прозвучал характерный писк: пёс приготовился к сканированию, и в то же мгновение полковнику пришлось резко запрыгнуть в ковш одного из экскаваторов.

Плечо и затылок зажгли болью. В ковше оказалась гора булыжников разного размера и форм, о которые он порезал кожу, ощутив, как струйки крови смешиваются с потом. Пришлось еле сдержать стон, но двое работников в экзокостюмах, что стояли неподалёку, несмотря на шумы вокруг, уловили странный звук. В этот момент Майлз насторожился. Наставил автомат дулом вперёд. Он был готов стрелять, если понадобится, но зеваки лишь заглянули в ковш и, не обнаружив ничего подозрительного, ушли по своим делам. Экскаватор со звонким скрежетом металла медленно поднял ковш к верху и двинулся влево — туда, куда скидывали груду ненужного материала. Реком вскочил на ноги, наступил на край ковша и, дёрнувшись вперёд, запрыгнул в кузов грузовика. И он не прогадал. Анобтаниум. Скрупулёзно добытый дорогой металл повезли очередной партией в сторону Плацдарма.

***

Этим вечером Лора не могла думать ни о чём, кроме предстоящей встречи с главным администратором RDA. Когда он пригласил её на ужин, девушка хотела сразу отказать, ведь для неё было весьма странно и непривычно, что человек такого статуса и влияния уделял столько внимания ей — простому терапевту. Да и не пристало ходить на встречи с тем, кто не вызывал банальной симпатии, а лишь настораживал своей подозрительной улыбчивостью. К тому же Лоре не хотелось, чтобы о ней появились непристойные слухи, но бесконечные мысли о пропавшей подруге заставили согласиться на эту авантюру. Джонатан Брайс не был разговорчив, когда речь заходила о пропавших, а Лора переживала за Сэнди настолько, что не могла спать по ночам. Поэтому ей было необходимо подвести начальника к этому разговору, а неформальная обстановка могла его расслабить и разговорить. В конце концов, всё больше казалось, что никто не ищет группу, а генерал Ардмор кормит её мнимыми надеждами. Хотя, с другой стороны, выживший Монтана не позволил бы спустить на самотёк поиски своих товарищей. Не говоря о Мичигане — лидере Безымянных, что очнулся в реанимации, полным злобы и желания отмщения заклятому врагу.

Лора вышла из душевой кабины, обтирая мокрое тело полотенцем. В голове творился настоящий сумбур. Уже который день она стала замечать, что соскучилась по непринуждённым разговорам с Сэнди, по её звонкому голосу, по шуткам. Она была такой жизнерадостной, артистичной и полной энергии, что была способна поднять на тот же уровень тихоню Лору.

В квартире стало до боли пусто. Девушка надеялась всем сердцем, что подруга где-то там, в непроглядных джунглях — жива и под защитой военных. Она должна была хотя бы тешить себя надеждой на лучшее, чтобы не сойти с ума в этих одиноких четырёх стенах, хотя в глубине души понимала, что, если ты потерялся или лишился пистолета, или если тебя схватили — шансов выжить в дикой природе Пандоры почти нет.

Губы задрожали от эмоций. Лора представила самую жуткую картину в своём ярком воображении — смерть и похороны подруги. Сэнди не заслуживала этого. Сэнди была лучшей. Она должна была жить. Она так долго мечтала о семье, о ребёнке. Взгляд заслезившихся глаз зацепился на фотографии в маленькой белой рамке, что стояла на прикроватной тумбе. Счастливые и радостные девчонки, только прибывшие на Пандору. Тогда они думали, что это просто какой-то сон, приятная симуляция. Но каждая из них воплотила мечту в реальность. Они обе попали в это удивительное место, пусть и не понимали, насколько всё окажется безрадужным.

Лора взяла фотографию и с иронией улыбнулась, рассматривая счастливую подружку. Её непринуждённо взъерошенные рыжие кудри причудливо развеих ищите

вались на ветру, а веснушки горели на щеках румянцем. Милая веселушка Сэнди. Слёзы капнули на стекло рамки, стекая к пальцам. Девушка всхлипнула и присела возле кровати на пол, прикрытая коротким махровым полотенцем. Ей захотелось провалиться сквозь землю. Но если бы она только увидела, как полковник Майлз Куоритч, привстав на колено, с любопытством заглядывает в окно, она бы точно свихнулась.

Майлзу не составило труда найти девчонку. Ведь перед тем, как отпустить, он снабдил её крошечным поисковым маяком, и ему крайне повезло, что за всё это время этот маячок оставался рабочим. Но самое главное, что его браслеты-невидимки продолжали исправно функционировать и на Плацдарме можно было свободно передвигаться.

Как только он оказался на территории города, неистовое желание зарезать генерала Ардмор превысило любые другие. Он даже на несколько минут позабыл о планах. И лишь образ молодого терапевта, что возник в памяти, остановил его от этого действа. В любом случае смерть генеральши здесь и сейчас не остановила бы войну и уж точно не вернула бы его в ряды RDA. Куда важнее было достать побольше медикаментов и оружия. Взять всё, что он смог бы унести. А мисс Асади имела при себе необходимый пропуск, и, чтобы не тратить время на взламывание замков и проникновение в медицинский корпус, реком намеревался этим воспользоваться.

Несмотря на все свои планы, он не ожидал увидеть Лору в таком состоянии. Она была крайне подавлена. Разбита. Сидела на полу комнаты с мокрыми волосами и в полотенце, смотрела на фотографию и плакала. Полковник не мог не заметить отчётливый тёмный синяк на её лице и разбитую губу. Майлз напряжённо сглотнул. Прижав уши к голове от накатившего волнения, он пытался понять, что же с ней произошло, и мысленно обвинил в этом себя. Ведь, отпустив девушку в город, он оказал ей медвежью услугу, подвергнув опасности.

«Всё-таки заподозрили?» — подумал реком, обратив внимание на приоткрытую форточку и висящий на стене в комнате компактный фильтратор воздуха, который позволял девушке свободно дышать без кислородной маски.

Она, собрав волю в кулак, встала с пола и поставила фотографию на место. Теперь-то Майлз мог разглядеть изображение и предположил самое худшее. Наверняка что-то случилось с её подругой. Но мысли о подруге мгновенно улетучились, когда Лора стянула полотенце и бросила его на кровать. Взгляд полковника моментально приковался к обнажённому молодому телу. Он никогда не был из тех мужчин, которых можно было чем-то смутить, особенно — женским откровением, поэтому даже не подумал отвернуться.

«Чего я там не видел?» — мысленно усмехнулся полковник, как будто оправдывая своё бескультурье и беспардонность.

Взгляд жёлтых, светящихся в полумраке глаз скользнул по влажным после душа бёдрам и талии, не упуская россыпь родинок на её ягодицах. Такая подробная картина вызвала полуулыбку и странное чувство теплоты ниже груди. Невзначай Майлз подумал, что это самая красивая картина, которую он видел за всё время в этом чёртовом месте под названием Пандора.

Лора присела на бархатный пуфик за туалетным столиком с круглым зеркалом и принялась замазывать тональным кремом следы на лице. Она очень старалась. Пальцы тряслись, губы дрожали от эмоций, но девушка упорно желала скрыть следы ударов на своём лице. Тут-то Майлзу пришлось на мгновение отвернуться, чтобы перевести дух и подумать. Кто же её ударил? И за что? Её подозревали в измене, или причина была в чём-то другом? Вопросов оказалось слишком много, ответы на которые он собирался получить лично от девушки.

«Блядь… Какая тебе вообще разница?» — он нервно махнул своим длинным хвостом по кустарникам у окон и вновь заглянул в комнату, наблюдая за терапевтом.

Ему не хотелось застать её врасплох, поэтому реком решил дождаться, пока она оденется. В общем-то, казалось, что зря. Она так и сверкала своими прелестями перед его распахнутыми, словно у бешеного кота, глазами с расширившимися зрачками. А разглядеть он успел всё. Таращился оценивающим взглядом даже на те места, которые непроизвольно вызывали обильное слюноотделение. Давно Майлз не чувствовал чего-то подобного, но это «что-то» ему чертовски понравилось, вызывая столько непристойных вопросов, которые не сочетались со скромной молодой натурой.

Лора тем временем причесалась и, наконец, надела нижнее бельё. И Майлз не был точно уверен, что ему понравилось то, как быстро от него скрыли такое приятное запоминающееся откровение. А когда мисс Асади достала из шкафа чёрное платье, полковник понял, что объект его планов куда-то собрался. Он вопросительно скривил брови и склонил голову набок, гадая, куда же собирается девушка в такое не раннее время? И она явно не была этому рада. Готовилась к выходу со слезами на глазах и вызывала у полковника откровенное смятение. В любом случае он не собирался упускать её из виду. А когда к зданию подъехал презентабельный автомобиль, реком вовсе озадачился. Машина Джонатана Брайса припарковалась прямо у подъезда терапевта: он сразу узнал её по номерам.

И вот, когда Лора, наконец, собралась, она ещё пару минут постояла у зеркала с полным сомнениями взглядом. Нервно кусала губы, то и дело поправляла распущенные волнистые локоны. Майлз видел женскую неуверенность. И страх. Но когда она всё же надела экзопак, вышла из дома и села в автомобиль начальника, полковник решил помедлить с пропускной карточкой и намерился проследить. В конце концов, он мог узнать много нового, что мог бы использовать в дальнейшем против Брайса. Ведь зачем-то именно к нему на встречу поехала мисс Асади.

«Только не разочаровывайте меня, мисс Асади» — с долей надежды подумал Майлз.

***

Как и предполагал Майлз, апартаменты Джонатана Брайса находились в жилом модуле Плацдарма, но скрывались от посторонних глаз целым лесным парком с небольшим водопадом и парой фонтанов. Город стремительно развивался, а вместе с ним росли прихоти и предпочтения самых привилегированных личностей вроде главного администратора, а Джонатан всегда славился своей эпатажностью и любовью к роскоши.

Забраться на территорию не составило труда. Как только высокий забор медленно открылся перед въезжающим автомобилем, Майлзу удалось проскочить следом. При этом территорию патрулировали бдительные робо-псы. Они сканировали каждый метр, поэтому приходилось прятаться по деревьям и стриженным кустарникам, стараясь не создавать лишних шумов. И чтобы не пропустить ни единого слова парочки, полковник решил забраться в дом через открытую заднюю дверь, которая вела прямиков к просторному бассейну на заднем дворике апартаментов. Здесь всё до боли напоминало родные края. В памяти вспыхнули кадры прошлого, а именно — далёкой человеческой юности. Интерьер сквозил характерной техасской дерзостью, и, вместо медвежьей шкуры, качественный деревянный пол просторной гостиной украшала шкура молодого несозревшего танатора. Реком ничуть не удивился. Он лишь замер на месте, когда увидел, как Брайс учтиво заводит Лору в помещение. Стол был накрыт прямо в гостиной, а по кругу свисали грациозные ветви лиановидного растения, создавая уютную и даже романтическую атмосферу. Приторность момента сводила зубы. Майлз недовольно скривил брови. Рука непроизвольно опустилась на кожаную кобуру, где лежал пистолет. Снова это безудержное желание вышибить мозги важной шишке компании. Он, наряженный, словно петух, в жёлтый деловой костюм с чёрным галстуком-бабочкой, со счастливой белоснежной улыбкой, взял за руку робкую девушку и пригласил к столу.

— Мисс Асади, я так рад вас видеть! Давайте, идёмте, сегодня нас ждёт необычный вечер. Кстати, маску можете снять, у меня тут фильтраторы повсюду, дышать можем часа два, не меньше!

— Добрый вечер, сэр… — Лора избавилась от экзопака, который тут же услужливо забрал мужчина во фраке, похожий на дворецкого из старых сказок.

«Вот чёрт» — реком огорчился, понимая, что не сможет находиться в этом помещении столько, сколько хотел бы. Ему пришлось выйти из гостиной и сесть у бассейна на лежанку прямо напротив открытой двери. Так, чтобы было видно и слышно эту «сладкую» парочку.

Нервно постукивая пальцами по ручкам лежанки, Майлз оценивающе разглядывал терапевта. Это платье было слишком откровенным. Чёрная ткань казалась настолько тонкой и невесомой, что при желании можно было разглядеть все женские прелести. Распущенные волнистые локоны с мокрым эффектом едва ли прикрывали изящные загорелые плечи и ключицы, провоцируя хозяина апартаментов смотреть ниже её лица. Мисс Асади была слишком привлекательна для такого напыщенного гуся, как Брайс. Полковник никак не мог понять, зачем ей нужен этот никчёмный, самовлюблённый донельзя мужлан? Ведь она казалась такой правильной скромницей с неприступной девственной душой, но целенаправленно лезла в эту порочную грязь. Хвост рекома то и дело раздражённо подёргивался из стороны в сторону, а уши прижались к голове и навострились, будто дикого кота загнали в неловкую ситуацию.

— Я так рад, что вы согласились прийти! — радовался Брайс. Он подбежал к шкафу, встроенному в стену. Там он нажал на светящуюся сенсорную панель, и в гостиной заиграла лирическая мелодия.

Майлз покачал головой, закатывая глаза.

— Правда сказать, я до последнего думала… Но раз это просто дружеский ужин, то почему нет…

Лора скромно присела на предложенный стул и обратила удивлённый взгляд на заставленный разнообразной едой стол. Там было всё — от свежевыпеченных шоколадных кексов, брускетт с помидорами до морепродуктов и горячего овощного рагу в керамических горшочках. Свечи в изящных подставках придавали особую атмосферу. Девушке становилось не по себе, ведь Брайс постарался удивить так, будто это вовсе не дружеский скромный ужин. Он явно пытался произвести впечатление.

— Конечно дружеский! — Джонатан сел за стол напротив гостьи и постелил на колени белоснежную салфетку.

«Конечно» — мысленно усмехнулся Майлз.

— Мистер Брайс, всё это излишне, зачем же так много… — терапевт растерялась, бегая глазами по разнообразию блюд.

— Что вы, Лора, не зря же наш пищевой модуль так старается! У нас на Плацдарме теперь много того, чего давно нет на Земле. Давайте вместе наслаждаться этой едой! Только обещайте, что всё попробуете! Правда, я не знал, что именно вы предпочитаете, поэтому велел приготовить всего понемногу.

— И правда, удивительно… — Лора уставилась на креветки, пытаясь понять, как до этого дошли местные изобретатели. — Могу понять шоколадные маффины, но… креветки и морской гребешок…

Джонатан горделиво улыбнулся и повелительно щёлкнул пальцем человеку во фраке, что всё это время стоял в сторонке. Он тут же спохватился, предлагая гостье отведать того-этого, но за всей этой гостеприимностью и услужливостью Лора пыталась найти подвох. После недавних громких событий она никак не могла поверить, что внимание главного администратора подкреплено банальной симпатией. Она больше не могла верить начальству, и от каждого дня ждала новых непредвиденных бед. Брайс, в свою очередь, наоборот — просил девушку чувствовать себя как дома, интересовался обычными житейскими вопросами, затем, после сытного перекуса, осмелился пригласить её на танец. Но как бы Лора ни хотела, она решила станцевать, ведь мысли о подруге всё ещё кружили в её голове: только она пыталась тактично подобрать момент, чтобы, наконец, задать мучающий её всё время вопрос. А Брайс всё не унимался. Тараторил о делах компании, о дальнейших планах. О том, что ждёт от будущего на этой богатой ресурсами планете.

И пока болтун кружил девушку в неловком для неё романтичном танце, даже Майлз, слушающий все эти бредни, расслабился и приуныл. Полковник, развалившись в маленьком шезлонге, то и дело глядел на часы, отсчитывая время пребывание на Плацдарме, чтобы не терять ни минуты, ведь за пределами стен его ждали товарищи. А время шло. Прошло добрых полчаса с тем пор, как Джонатан Брайс, казалось, развлекал одного себя и наслаждался вечером.

— Скажите, Лора, этот подлец Монтана больше вас не доставал? — неожиданно спросил администратор в танце, а его руки медленно опустились ниже талии девушки.

Майлз тут же поднял голову с лежанки, изумлённо уставившись на парочку. Наконец-то — что-то интересное.

— Нет, с тех пор я его не видела и, если честно, не хотела бы видеть… — робко ответила терапевт и тактично подняла руки начальника на положенное этикету место.

— Хорошо, что он вас больше трогал, а то бы руки ему сам лично оторвал. Вы не переживайте больше, я поговорил с ним, по-мужски и как начальник. Он теперь не посмеет поднимать на вас свои грязные лапы. Вот только не могу обещать, что с ним больше не пересечётесь…

«Грёбаный Безымянный» — полковник сразу вспомнил про синегривого наёмника.

— Что это значит? — терапевт смутилась.

— Вы ведь у нас теперь полевой доктор и работаете в группе ЧВК. Точнее, с её остатками, — Джонатан покружил напряжённую девушку в танце и снова прильнул на неприлично близкое расстояние. — Так или иначе Монтана — часть команды.

— Сэр, я не смогу работать в одной группе с этим человеком, он непредсказуем, и, если честно, я не уверена, что достаточно компетентен как военный…

Брайс снисходительно улыбнулся, мягко отпуская девушку.

— Давайте немного выпьем, тут вино остывает. Вы какое предпочитаете? Красное или белое?

Лора замерла посередине гостиной, наблюдая за начальником, который, казалось, пытался её игнорировать и следовал собственным целям. Только в этот момент краем глаза девушка заметила шкуру на деревянном полу. Убитый молодой танатор с искорёженной узкой мордой, застывшей в немом крике, вызвал холодные мурашки по спине.

— Белое… — тихо ответила Лора и обхватила себя рукой. Ей стало вдвойне не по себе.

Брайс же, словно одержимый, продолжал улыбаться. Качаясь в танце, разлил по бокалам вино и подал один девушке.

«Клоун» — Майлз всё больше убеждался в его невменяемости. Он наклонился вперёд и, упираясь локтями в колени, напряженно размял кулаки, сверля пытливым взглядом администратора. Реком пытался понять, как такому человеку доверили управление целой компанией? И что за игру он пытался вести? Желание свернуть этому петуху шею возрастало, и, видя дискомфорт мисс Асади, с каждой минутой полковнику всё труднее было себя сдерживать.

— Лора, — Брайс сделал небольшой глоток, — если и вы нас бросите, то мы вовсе лишимся перспективной группы.

— Джонатан, я всего лишь рядовой терапевт! — девушка не выдержала. — У меня даже хирургического профиля нет! Как я могу справляться с такой работой? Неужели у вас нет квалифицированных специалистов? Я знаю, они есть, но вы и генерал Ардмор упорно настаивайте на моей кандидатуре!

— Видите ли, мисс Асади, так вышло, что вы уже включились в процесс. Так сказать, окунулись в самый разгар нашей… войны.

— И что вы хотите этим сказать? Иногда мне кажется, что я живу в какой-то безумной симуляции! — девушка устало выдохнула и залпом осушила бокал. В этот момент изумился даже полковник. Нервы молодого терапевта явно начали сдавать.

— Я хочу сказать, что вы можете очень сильно нам помочь, — Брайс коротко улыбнулся, наполнив бокал девушки. — Эти предатели, эти беглецы — вы лечили их раны, и они уже знают, что вы не опасны, поэтому вы живы. Поэтому вас отпустили. И поэтому вы будете очень полезны.

Майлз оскалился словам администратора и резко встал с шезлонга, яростно сжимая руки в кулаки. Он и раньше подозревал, что юная терапевт могла быть шпионом, но в этот раз, благодаря напору начальства, его догадки превращались в реальность. Он лишь в очередной раз не пожалел, что решил проследить за девушкой.

— Но ведь я уже говорила, что они узнали о моей специальности и заставили себя лечить… Поэтому я жива!

— Да ладно вам. Лора, не стоит лукавить, здесь же все свои! — Брайс взял фаршированную креветку на палочке, погружая деликатес в рот. — Знаете... Я думаю, человека с такими убеждениями, как у вас, необязательно принуждать к помощи — своим или врагам. Вы безнадёжная пацифистка.

— Может, и так, но раз здесь все свои, то я скажу, что не хочу больше рисковать жизнью ради войны, которая заведомо не ведёт ни к чему хорошему. Мистер Брайс, я не виновата в том, что выжила. Меня могли не отпустить. Могли пристрелить или взять в рабство. Вы это понимаете?

Улыбка померкла на лице Джонатана, и от этого даже стало как-то легче. Он поставил недопитое вино на стол и мягко взял гостью за руки. Нежно целуя то одну её ладонь, то вторую, мужчина помолчал с минуту. И эта тишина казалась бурей среди ясного неба.

— Лора… Конечно, я всё понимаю. Ну разве я каменный? Вы даже не представляете, как мне бывает страшно, но я — главный администратор, и на мне держится целая межгалактическая корпорация. Я не могу позволить себе уныние, вы меня тоже поймите. Милая, нам нужен свой человек в рядах этих синих предателей. Тот, кто может передавать каждый их шаг. Каждое решение. Я хочу знать всё.

— Нет… Я не буду этого делать… Я не смогу… Не принуждайте меня… — девушка вырвала свои ладони из рук начальника и отвернулась, пытаясь сдержать слёзы.

Майлз взглянул на неё и напряжённо проглотил вставший поперёк горла ком. Он будто ощутил её безысходность, её внутреннюю панику. Эти карие глаза, словно два больших блюдца, сияли дрожащим блеском в тусклом свете настольных свечей. Слишком беззащитная. Слишком одинокая. В кругу врагов.

— Как поживают ваши родители? — тихо и спокойно спросил Брайс, складывая руки в карманы своих стильных жёлтых брюк.

Лора всхлипнула и обернулась.

— Почему вы спрашиваете?

— Потому что помню про своё обещание. А вы помните, что я вам обещал, если мы… сработаемся?

— И что?

— Земля безнадёжна. Ещё пара лет и… всё. Осознайте, что осталось не так много времени. Лора, вы знаете, что мы изобрели атмосферный реактор? Он работает. Через пару дней будет знаменательный день. Мы запустим его публично, и тогда наш город станет намного ближе к той жизни, к которой мы всегда стремились.

«Какого ху…» — Майлз опешил. Зрачки его светящихся глаз сделались настолько широкими, что почти перекрыли желтизну. Он как будто услышал нечто волшебное.

— Что? — Лора распахнула заслезившиеся глаза. Она много раз слышала сплетни и легенды, что в скором времени люди смогут дышать на Пандоре без масок, но никогда в это не верила. Это казалось настоящей утопией. Теорией безумцев и безнадёжных мечтателей.

— Да, дорогая, это правда. Мы это сделали. Город будет готов принять первых полноценных жильцов, — Брайс с откровенной гордостью выпятил грудь вперёд.

— А как же аватары? Как же рекомы? Они не смогут жить в таких условиях. Что будет с ними?

— Скажем так: их ждёт специальный район с нужной атмосферой. Они продолжат жить и работать на RDA. Да и никто не отменял AAS-RO2 Atmos.

— Специальный район? — Лора в непонимании изогнула брови. — То есть… комфортабельное гетто?

— Неважно, — мужчина снова взял девушку за руки, пытаясь её успокоить, массируя тонкие пальцы. — Лора, самое главное, что я могу устроить так, чтобы ваши родители были одними из первых в спасательном экипаже, понимаете? Ведь сначала сюда потянут привилегированные семьи, а уже потом остальных, кому повезёт.

— Но… Но город всё равно ещё к такому не готов… — мысли в голове терапевта смешались в густую кашу. Сумбур дурманил сознание: она теряла логику повествования, но всё же пыталась понять, насколько говорит правдиво администратор.

— Поэтому к этому времени мы обязаны сделать всё, что в наших силах, чтобы избавиться от врагов. Всех врагов. Выбора у людей нет. Либо они погибнут там, либо прибудут сюда, чтобы начать жизнь с чистого листа.

Лора не выдержала. Вместе со слезами на глазах она рассмеялась с иронией прямо в лицо Брайса.

— И вы думаете, что я одна из тех героев, кто поспособствует спокойной жизни людей на Пандоре?

— Может, и не всех людей, но, по крайней мере, своих родителей, — Джонатан отчеканил каждое слово со всей серьёзностью, мгновенно меняясь в лице. Он больше не казался таким легкомысленным. Холодок в его голосе отрезвил Лору и заставил посмотреть прямо в глаза.

Майлз с ненавистью сжал челюсть. Взмахнул хвостом, пытаясь успокоить нервы, но уже ничего не могло помочь усмирить накопившийся гнев.

«Сэнди…» — Лора на мгновение опустила веки, подумав о судьбе подруги.

— Мистер Брайс, компания уже потеряла столько людей, что я сбилась со счёта. И вы думаете, что я что-то решу? Что случилось со второй группой? Вы хотя бы их ищете? Где сейчас находится фельдшер Сэнди Адамас? И жива ли она?

— Я говорил раньше и повторю ещё раз: военные в активных поисках. Им уже удалось рассчитать координаты падения Кестрела, они прочёсывают местность. Вы не верите мне, Лора?

Девушка молчала. Она устало опустила голову, пытаясь собрать мысли в одну кучу, но этот вечер будто окатил её ледяной водой, не давая сосредоточиться. Переживания за подругу. Переживания за родителей, которые могли погибнуть на умирающей Земле. Ненавистное участие в войне, которая ей не была нужна. И ощущение, будто из неё сделали предателя. Рекомбинанты и клан Оматикайя занимали отдельное место в её голове. Она подумала про Майлза. Про то, что рано или поздно ей придётся предать его доверие. И предать свои принципы.

— У меня же есть для вас кое-какой сюрприз, мисс Асади, — из круговорота мыслей Лору вывел настойчивый голос Брайса.

Мужчина снова щёлкнул пальцами своему дворецкому, и тот сию минуту удалился из гостиной. Но затем в помещении неожиданно появились двое вооружённых военных, а с ними, на поводке, словно дикая собака, Туктирей. Зашуганная и заплаканная девочка с поджатыми ушками и хвостом растерянно глядела по сторонам, не понимая, что происходит. Лора приоткрыла рот в шоке.

Как только Туктирей увидела знакомое лицо, она взволнованно протянула руки, обливаясь слезами.

— Лора! Лора!

Майлз распахнул изумлённые глаза и инстинктивно подбежал к порогу, уставившись на девочку, словно на драгоценный артефакт. Полковник совсем не ожидал увидеть её на Плацдарме. Сердце сжалось от пронизывающего страха. Но не за дочку Джейка Салли. Он подумал о том, что Паук был с ней во время бомбёжки и что мальчишка тоже мог угодить в лапы врага.

«Только не это!» — подумал переполненный волнением полковник, крепко хватаясь обеими руками за косяки дверного проёма.

Лора подбежала к девочке, обхватывая её обеими руками. Эта малышка была с неё ростом, поэтому положила голову на плечо терапевта и захныкала от бессилия.

— Зачем вам дочь Джейка Салли? — девушка настороженно оглянулась, не отпуская из объятий маленькую пленницу, затем, вытерев слезы с её личика, она быстро избавила девочку от ошейника.

Двое охранников хотели было наставить на терапевта пистолеты, но Брайс одним жестом руки приказал им отойти в стороны.

— Как это «зачем?» Он со дня на день явится за ней, и мы, наконец, решим один из конфликтов.

— Джонатан, вы совсем обезумели? Она ещё ребёнок! Вы решили манипулировать детьми?

— Лора, ни в коем случае! Вы что! Мы не собирались обижать это милое дитя! Она лишь временно у нас гостит, вот и всё! — администратор уверенно подошёл к сжавшейся Тук и, осторожно взяв её за руки, подвёл к столу с едой. — Садись, дорогая, тебе нечего бояться. Извини, если мы тебя напугали. Ты голодна?

— Нет, я не хочу, пожалуйста, отпустите меня домой! — девочка снова подбежала к Лоре, прячась за её спиной. Но разве терапевт могла чем-то помочь этому ребёнку? Окружённая военными, она сама ощущала себя в полной мере пленницей и не знала, как реагировать.

Джонатан огорчённо покачал головой и махнул военным. Вооружённые мужчины тут же схватили Тук, которая закричала от страха. Они скрутили ей руки и заново надели ошейник.

— Ладно, уведите её пока… — скомандовал Брайс.

— Лора! Лора! Помоги! Пожалуйста! — кричала девочка, беспомощно протягивая руки к девушке, но военные быстро вывели её наружу.

Лора замерла как вкопанная, теряя дар речи и бледнея на глазах. В гостиной повисла напряжённая тишина.

— Неловко получилось… — равнодушно сказал Брайс и отпил из фужера. — Признаться, я рассчитывал на другой эффект.

— На что вы рассчитывали? — воскликнула Лора. — Она же ребёнок! Все эти цепи, пистолеты, зачем?!

— Я подумал, вам будет приятно увидеть знакомую. Она о вас много рассказывала. Вы ей очень нравитесь.

— Знаете, я лучше пойду, мистер Брайс, — девушка взмахнула руками, вытерла намокший лоб и попятилась в сторону выхода. — Простите, мне нужно немного отдохнуть…

— Но, Лора, я не хотел вас напугать, бога ради, останьтесь, вы ещё не попробовали десерт!

— Нет-нет, спасибо, я… Я не хочу. Не провожайте. Я пройдусь пешком.

Администратор тут же подбежал к девушке и схватил её за запястье, заставляя обернуться.

— Вы подумаете над моим предложением? — нарочито спросил он низким серьёзным голосом. — RDA всегда платит по счетам. Ваша семья будет спасена, обещаю. Если вы не отвернётесь от нас.

«Если вы не отвернётесь от нас» — Лора возмутилась этим словам. Она лишь молча вырвала руку из крепкой хватки начальника и быстро вышла из гостиной. Ей хотелось как можно быстрее покинуть это место. Осталось лишь надеть кислородную маску.

Брайс огорчённо покачал головой, наблюдая за девушкой, затем коротко взглянул на наручные часы и крикнул ей в след:

— Маску можете снять! Пару минут назад началось контрольное тестирование атмосферного реактора на нашем районе!

Майлз хотел поспешить за терапевтом, но ему пришлось задержаться, чтобы решить, что делать со способом дыхания. К счастью проблема решилась быстро. В гараже на заднем дворе у мистера Брайса оказалось много барахла, но дыхательные маски для рекомов были как раз кстати. Он быстро схватил одну и помчался за Лорой, которая уже успела покинуть территорию администратора.

Она, несчастная, буквально побежала по тропинке, теряя босоножки вместе с экзопаком, который пришлось стянуть с лица. Но ей было так всё равно. Лора даже не заметила, как бежит по открытой местности, свободно глотая кислород, без маски, что часто натирала кожу. Единственное, что она желала — это закрыться в своей квартире, чтобы её оставили в покое. Но разве она могла на это рассчитывать? Ведь Брайс ясно дал понять — она в игре, и никуда от этого не деться.

Реком шёл следом за терапевтом и по дороге подобрал её обувь вместе с экзопаком. Он терпеливо дождался, когда она окажется вне зоны камер слежения, а затем резко схватил, зажал рот и уволок за один из безымянных пошарпанных блоков. Лора не успела среагировать, как оказалась прижатой здоровой синей рукой к ржавой стенке. Она задрожала от неожиданности. Уставилась на появившегося из ниоткуда, словно по волшебству, полковника. Он глядел на неё сверху вниз, терпеливо дожидаясь, когда она переведёт дух и успокоится.

— Всё нормально, мисс Асади? Вы в норме? — Майлз склонил голову набок, проверяя длинными пальцами, не сломал ли ей чего ненароком, когда так резко схватил.

— Вы… Вы… Это вы… — лихорадочно глотая воздух, девушка начала заикаться.

— Это я. Вы наблюдательны, — реком оглянулся, проверяя, нет ли рядом патрульных или военных. Вдали звучал шум машин и роботов-термитов, а поблизости не было ни души. Даже несколько фонарей едва подсвечивали шокированную девушку.

— Как вы здесь оказались?! Зачем?!

— Тише… — прошептал полковник и приложил указательный палец к губам, а после опустился на колено, так, чтобы девушке было комфортнее на него таращиться. А она именно таращилась, будто увидела призрака, пытаясь совладать с бешеным мысленным процессом.

— Сэр, как вы меня нашли? Вы что… следили за мной? — она обратила внимание на то, как он бережно положил рядом экзопак с её босоножками. И, о боже, какими миниатюрными они казались в его ладонях!

Только сейчас девушка осознала, что всё это время бежала босиком, и даже не почувствовала, что поцарапала пальцы.

— Да, мне пришлось. Вы ведь, леди, не любите по вечерам дома сидеть, — реком усмехнулся. — Пришлось подождать, пока тот петух в жёлтом закончит свой концерт по заявкам.

Лора ощутила какую-то неловкость, нервно поправила растрепавшиеся локоны и отвела взгляд в сторону.

— Подождать? Зачем? Что вы здесь забыли? Вас же могут схватить!

— Не могут. У меня есть вот эти штуки, — он показал на браслеты на своих запястьях. — Я пришёл по Вашу душу, мисс Асади.

Лора хлопнула подкрашенными ресницами.

— Ясно. Мою душу сегодня решили просто-напросто добить… — она хотела произнести эти слова про себя, но они бесконтрольно вылетели изо рта. — Чем обязана, сэр?

— Мне и моим людям нужны медикаменты, а у вас, насколько мне известно, есть пропускная карточка, не так ли? Не одолжите на пару минут? Верну в целости и сохранности. Обещаю.

Терапевт обратила внимание на отсутствие повязки на раненом плече рекома и заметно заволновалась. Взгляд её тёмных глаз сменился с удивления на явное переживание.

— Что произошло? Где повязка, которую я накладывала?

— Я бы рассказал вам весёлую историю, но, боюсь, если мы останемся здесь ещё на минуту, нас засекут… — Майлз снова оглянулся по сторонам.

— Но, полковник, я не могу дать вам карточку, — Лора напуганно помотала головой, пряча руки за спиной, словно в чём-то провинилась. — Если Они узнают, меня убьют.

Реком устало вздохнул и наклонился на максимально близкое к девушке расстояние. Лора прижалась спиной к ржавой стенке, замирая от неожиданности такой близости. Майлз медленно обхватил её ладонью за лицо, зажимая рот. Синие пальцы почти соприкоснулись друг с другом на женском затылке.

— Дело в том, что у вас нет выбора, мисс Асади, — низким, уверенным голосом прошептал полковник, не спуская с неё светящихся в полумраке жёлтых глаз. — Я возьму ваш пропуск. И не волнуйтесь, я не позволю, чтобы Вас убили.

Лора лишь невинно сморгнула пару слезинок на его руку.

ПРОДОЛЖЕНИЕ.