Радикальный феминизм и объективация женщин (отрывки)

Согласно более широкому направлению в феминистической критике объективации, порнография представляет женщин в виде вещей, в то время как вещи – то есть, продукты порнографии – представляются в качестве человеческих существ и в таком качестве они определяют феминность и формируют отношения, в соответствии с которыми с женщинами и обращаются (Langton 2009, 2). Согласно логике данного аргумента, порнография видится не просто как медиа-жанр, но как социальная технология и идеологическое действующее лицо, производящее фальшивое понимание гендера, сексуальности и социального равенства, что влечет за собой разрушительные последствия.

В то время, как в 1970-80 гг. существовал ряд феминистических позиций относительно порнографии, и пока порнография не казалась самой насущной проблемой во многих локальных контекстах, антипорнографическая политика особенно сильно набирала обороты в Северной Америке и в других англоязычных странах. С этой позиции порнография виделась как эротизация дисбаланса власти между мужчиной и женщиной, характеризующаяся «низведением женщин до уровня пассивных, постоянно жаждущих тел – или их частей – постоянно доступных для ублажения мужчин» (Segal 1992:2). В своей книге «Порнография: мужчины обладают женщинами», А. Дворкин однозначно идентифицирует гетеросексуальный секс как символ мужского превосходства: "Мужчина... принуждает женщину подчиниться его в высшей степени смехотворному определению ее как сексуального объекта. Он фетиширует ее тело как в целом, так и по частям. На практике, ебля – это акт овладения и одновременно обладания, отбирания, силы, это покорение, она выражается в интимной силе над и против, телом над или против тела, человека над или против вещи". (Dworkin 1989, 22–23). Мужское гетеросексуальное желание, для Дворкин, предваряет объективацию женщин, которые исторически воспринимались (по закону и на практике) как собственность мужчин – отцов и мужей. В качестве движимого имущества женщина находились в той же категории, что и «скот, рабы, вьючные и домашние животные», которые оценивались и использовались как имущество, и как вещи. (Dworkin 1989,101–102). А конкретнее, женщины были и остаются сексуальным имуществом:
мужское превосходство зависит от способности мужчины видеть женщину в качестве сексуального объекта, и отклонение от этого способа применения мужской власти и женское забвение не поощряются… Основная цель объективации – это женщина. В мужской культуре мужчины спорят о допустимых границах объективации, в частности о возможности объективации других мужчин, но они никогда не спорят о моральном значении объективации как таковой. Само самим разумеющимся считается, что сексуальная реакция является реакцией объективации, то есть реакция, вызываемая объектом с конкретными характеристиками, которые сами по себе провоцируют сексуальное желание (Dworkin 1989, 113). В рамках дискурса, который определяет мужскую культуру как монолитно однородную, женщинам категорично отведена роль объектов, чьей инструментальной функцией является сексуальное возбуждение мужчин. МакКиннон, которая пишет в аналогичной бинарной и гетеронормативной манере, утверждает, что формирование, направление и выражение сексуальности организует общество на два пола – женщин и мужчин – и на этом делении зиждется вся совокупность социальных отношений. Сексуальность – это тот социальный процесс, который создает, организует, выражает и направляет желание, создавая социальные существа, которых мы знаем как женщин и мужчин, а их отношения создают общество (MacKinnon 1982, 516) и остаются сексуальным имуществом: «Поскольку гетеросексуальность является предпосылкой фундаментального гендерного дисбаланса и угнетения женщин, они утверждают, что женское сексуальное желание должно обязательно включать в себя желание быть объективированной и находить удовольствие в подчинении, пассивной позиции – аргумент, который близок, хотя и не полностью, концептуализации Малвея просмотра фильмов женщинами как погружения в мазохистическое пассивное удовольствие от самообъективации. Сексуальная объективация отражается и в структуре речи, по МакКиннон «Мужчина трахает женщину; подлежащее (субъект) - глагол - сказуемое (объект).” (MacKinnon 1982, 541.) Дворкин соглашается: «Сексуальный акт» означает введение пениса, за которым следуют толчки, или ебля. Над женщиной совершают действия, мужчина действует и посредством действия выражает сексуальную силу, силу маскулинности».

В таком мысленном контексте в патриархальных культурах женщинам практически не остается возможности действий, кроме как быть вовлеченной в превращение себя в объект мужских желаний. Поскольку гетеросексуальность определяется через мужское доминирование и действия, по мнению Дворкин и МакКиннон, женщинам остается лишь положение принятия, реагирования в ответ и, в конечном итоге, негативности - когда женщина в патриархальных обществах вовлекается в сексуальные отношения, она становится объектом, определяемым и контролируемым мужчиной. Гетеросексуальность здесь видится как средство мужского контроля над женскими телами, который простирается от обычных установленных практик и структур брачных союзов до символических гарантий, которые закрепляют мужские перспективы и маргинализируют женские.

Источник: https://www.researchgate.net/publication/343349193_Radical_feminism_and_the_objectification_of_women

Susanna Paasonen University of Turku

Feona Attwood Middlesex University, UK

Alan Mckee University of Technology Sydney