Бреаннон в Зазеркалье, 18+
Я оглядываюсь вокруг — но никого не вижу. Я одна. А где все? Куда пропали?! Эй!
Оборачиваюсь на Зеркало. Но получаю только прощальный жест рукой, и коридор по ту сторону пустеет.
Собственное отражение, тёмная версия себя. Какая она? Что из себя представляет? Насколько она плохая? Насколько...
Знаю точно, что форма адъютанта не годится.
Я закрываю глаза и пытаюсь представить на себе новую одежду.
Короткая юбка. Настолько, что я не рискну в ней наклоняться. Не рискнула бы.
Майка. Из сетки, причем такая драная, что словно вся состоит из дырок.
Вроде, вполне развратно. Хорошо, что Зеркало повернуто в другую сторону, смотреть на себя я бы не рискнула. Я вообще ужасно себя во всём этом чувствую. Может, так и надо? Может, это мне в наказание?
— Ты чего так вырядилась? Даже я одеваюсь скромнее! — Тень отделяется от стены и насмешливо осматривает меня с головы до ног.
Откуда она здесь! Никого же не было!
— Я же теперь тёмная версия себя, разве нет? Значит теперь выгляжу так. Хорошая девочка Бри осталась по ту сторону Зеркала. Привыкай, сестрёнка, — играю в наглость и разглагольствую, разводя руками.
— Пффф... У тебя кстати соски видно!
Я инстинктивно неловко прикрываюсь, и Тень заходится смехом.
— Поверила! Повелась! Нет, дорогая, это точно не твоё. Не в твоей природе. Не знаю, что на тебя нашло, но спокойно переодевайся, когда представится возможность.
Облегчённо вздыхаю втихаря, но Тень замечает.
— И этот человек пытается строить из себя невесть что! Блядь из тебя всё равно не получится, как ни старайся.
— А... как же богические шлюхи и храмовая проституция?
— Ну вот не надо путать божий дар с яичницей! Богические шлюхи на то и богические, что совершенно не обязаны ни выглядеть, как девочки по вызову, ни вести себя так же. Расслабься, детка.
От слов Тени у меня с плеч словно срывается... Не груз. Не весь, но часть — точно. И это тоже немного освобождает.
— Знаешь, сестрёнка, а тебе идёт эта помада.
Вскидываю голову, поскольку успела уйти в свои мысли. Тень подходит, нарочито игриво покачивая бёдрами, берёт меня за подбородок — ладно, ладно, заслуженная месть — и проводит пальцем по губам.
— Ну почему сразу «задумала», почему сразу что-то плохое?! — мурлычет мерзавка, едва касаясь губами моей щеки.
Не отвечая, впивается мне в рот, обрывая на середине фразы.
— Прекра... Ммм... Что за... Онанизм какой-то!
— Что ты имеешь против онанизма? На тебя даже никто не смотрит, какая жалость! Может, призвать?
— А как же великое представление «Бри трясёт полуголыми сиськами»?
— Или «Как долго Бри в таком наряде продержится без секса»
— Я стерва?! Ты вырядилась, как шлюха, и даже не можешь на поцелуй ответить?!
Сучка! Стерва! Мерзавка! Дрянь рогатая!
Кулаки непроизвольно сжимаются, но я вместе с тем ясно понимаю, что ругаюсь на саму себя.
Ладно. Я сдаюсь, сдаюсь, слышишь! Хочешь онанизм? Ты его получишь.
Быстро, чтобы не успеть передумать, шагаю к Тени, обхватываю её лицо руками и целую, проникая языком в её рот.
В голову лезет фраза парня при моём самом первом поцелуе в жизни: мне твой язык не нужен! Но я делаю усилие и отмахиваюсь. Тень — это я, часть меня, а значит, и язык мой ей нравится. Должен нравиться.
Чувствую, как она улыбается, значит всё правильно.
Обвиваю её руками и крепко сжимаю. Тень непроизвольно вздыхает, и это звучит так сладко, так возбуждающе, что у меня кружится голова почти до отключки. Как держусь — неясно. Но я хочу ещё!
Чуть отстраняюсь и глажу Тень по щеке. Она картинно строит мне глазки, и мы обе прыскаем от смеха.
Тень лезет руками мне под майку и натыкается на наклейки. С явным удовольствием их отдирает, наблюдая за выражением моего лица.
А после секундного размышления сдергивает с меня кожанку.
Эй, нет! Это же... Это была моя броня!
— Брендон! Явись! — кричит Тень, а у меня нет ни сил, ни желания протестовать.
— Вау! — реагирует парень, когда Тень разворачивает меня к нему всеми прелестями напоказ. Да ещё и мы с ним ни разу не существовали параллельно в разных телах — есть с чего удивляться.
Меня ведёт, и в голове что-то перещёлкивает.
Иди сюда, милый. Я хочу священный алхимический брак. Правда, при наличии Тени это получится тройничок, но так даже интереснее.
Так странно, когда партнёр одного со мной роста, и так удобно целоваться! А эту руку вот сюда, на грудь, и стиснуть. О-ох, а ты многому научился у Диты!
Брендон целует меня жадно и страстно, так что я даже завидую сама себе.
Я веду пальцами от шеи, по груди, по животу, вниз.
Ха, ты уже в боевой готовности! Быстро.
Жаль прерываться, но одежда лишняя. Ну-ка, снимай. И давай сюда свою готовность, зря что ли у меня красная помада?
Опускаюсь на колени, и сетка чулок больно впивается в кожу. Ничего, это терпимо. Зато вздохи Брендона придают уверенности и энтузиазма.
Я увлекаюсь, но меня останавливают и поднимают на ноги. Горячие руки парня гладят меня по спине, животу, тискают грудь и соски. Там же на груди я ощущаю его губы и язык.
А на заднице чувствую руки Тени.
Рогатая зараза задирает на мне юбку и стягивает бельё.
— Бри без трусов! Свободная киска!
Какое вульгарное слово! Впрочем, не с моим видом говорить о вульгарности.
Тень снимает мой ошейник и целует меня в шею, так что я таю, а затем запускает пальцы мне между ног.
— Ещё и мокрая киска! Что она говорит? Она говорит, «вставь мне, милый!»
— Какая разговорчивая! — цыкает Брендон. — Такую просьбу надо выполнить. Иди сюда, цыпочка моя!
Пока я в возмущении от обращения пытаюсь придумать достойный ответ, меня хватают за бедро и закидывают ногу себе на пояс.
А следующим движением засаживают свой член внутрь меня.
А теперь набирай скорость и амплитуду, покажи, чему ещё ты научился у Диты.
Сладко. Сладко и пошло. И в этом особый кайф.
А ещё нужно раздеть Тень. Раздеть и приобщить к нашему милому занятию.
И как только Брендон меня приотпускает, я мстительно сдергиваю с Тени кожаную курточку и стягиваю топ. Не могу удержаться и нагло целую, от чего она протяжно стонет.
— Смотри, Брендон, ещё больше сисек! — тяну я, тиская в пальцах её торчащий затвердевший сосок.
— Я теперь вдвое счастливей! — хмыкает парень и с энтузиазмом присасывается к свободной груди подрагивающей от возбуждения Тени.
Наслаждайтесь, а я пока завершу месть чертовке. Потому что шорты совсем никуда не годятся. Трусы тоже. Оу, да ты прямо истекаешь соками. А на меня что-то гонишь. Не дело, сестрёнка, не дело.
Я раздвигаю пальцами складки мокрой кожи и нахожу языком чувствительный бугорок.
А вот падать на меня не надо, и вообще, куда смотрит наш кавалер, почему не держит даму! Падать... А ведь это хорошая идея. Пол позволяет ощутимо расширить спектр доступных для разврата поз. А ещё — ослабить контроль, потому что не нужно думать о том, чтобы удержать баланс.
И вот наша возбуждённая развратно-бесстыдная компашка опускается на пол.
— Понацепляют на себя рванья, облапать спокойно невозможно! — ворчит Брендон, стягивая с меня майку, из которой только что едва выпутался сам, застряв пальцами в дырках. — А юбку оставь, она такая пошлая!
Тень тут же принимается творить какое-то непотребство с моей грудью, орудуя языком и зубами, и я что-то мычу нечленораздельное и нецензурное, пытаясь извиваться. Но Брендон приходит Тени на помощь, в том числе по части удержания меня более-менее неподвижно.
Мои щёки, да и всё тело тоже, горят огнём и требуют прикосновений и ласк. Ещё, ещё больше!
Внутри меня в диком танце смешались возбуждение, похоть, любовь и восхищение, стыд и страх.
Хватая ртом воздух, я захлёбываюсь в невероятном урагане ощущений и чувств. Мыслей нет. Почти.
— Пощады! — вымучиваю из себя, но получается стон, столько же развратный, как и всё происходящее действо.
— Нет, сестрёнка! Думала откосить и не получить свою заслуженную порцию? Не дождёшься!
— А ты сама чем сейчас занимаешься, Тень?!
— Девочки, девочки, не ссорьтесь! Меня на обеих хватит, — ухмыляется Брендон и тут же принимается реализовывать собственное утверждение.
Юбка всё-таки отправляется в полёт, и на полу теперь три совершенно голых тела. И совершенно счастливых.
Нас накрывает пульсирующим, тягучим и сладким финалом почти одновременно — всё-таки мы единое целое, хоть и воплощены сейчас в этом Зазеркалье по-отдельности.
Слабость во всём теле. На что ушли все силы? На попытку быть собой? Поймать кайф? Нет, не понимаю.
Я делаю над собой усилие и встаю в полный рост. Коленки трясутся, но я держусь. Усилием воли раскрываю сжатые в кулаки ладони. Встаю как есть. В свежих засосах и синяках. Со смазанным макияжем. С царапинами от ногтей и со следами от зубов. В соках и сперме.
Вот она я. Это всё, что у меня есть, и это всё, какая я есть. Другой не будет. Не в этой жизни, да и в следующей — маловероятно. Это — моя сила. Это — моя слабость. Я не плохая. Я не хорошая. Я — это я.
Тень, такая же голая, делает шаг ко мне, и мы сливаемся в единое целое. Это не больно, только странно, и я едва удерживаюсь на дрожащих ногах.
Но едва я упрямо выпрямляюсь, свой шаг делает Брендон. И тогда у меня окончательно подкашиваются ноги, и я падаю на пол.
Но не долетаю. А оборачиваюсь Драконом. Красивым Драконом цвета ночного неба, по чешуе которого мягко сияют отблески серебряных звёзд, а по гребню и крыльям вспыхивают голубоватые всполохи.
Я-Дракон делаю взмах крыльями и взмываю ввысь. Я теперь целое и цельное. Я — гармония. Я — баланс. Я — страж равновесия. Я — не добро и не зло. Я — и добро, и зло. Я Дракон и Феникс. Я рождаюсь, чтобы умереть, и умираю, чтобы родиться. И снова стоять на страже равновесия. И я снова в строю.