Танец для Ариадны, 18+
На мне платье с довольно откровенным верхом, норовящим стать ещё откровеннее.
Я буду танцевать для Ариадны, если она позволит.
Богиня сидит на троне на небольшом возвышении. Лицо её каменное, ни одной эмоции, никакой подсказки.
Чувствую себя крайне неловко, потому что танцевать я не умею, музыки не знаю, настроение богини не понимаю... Всё плохо, куда ни посмотри.
Подхожу к трону, путаясь в подоле, опускаюсь на колени и склоняюсь к ногам Ариадны.
Здравствуй, моя госпожа. Я готова выполнять приказы.
Ариадна берет со стола, который стоит рядом и который я не заметила, кубок, золотой, украшенный камнями, и подаёт мне.
Я принимаю кубок и осторожно отпиваю. Вино. Красное. Лёгкое, но моментально даёт в голову.
Спешу вернуть опустевший кубок на стол.
Богиня начинает хлопать в ладоши, задавая ритм, и его подхватывают невидимые мне барабаны. Потом появляется мелодия, в которую постепенно вплетаются новые инструменты.
Голова пустеет, в ней только музыка. Она подхватывает меня с пола и уносит за собой в танец. Не я двигаюсь, это музыка диктует движения.
Танец заканчивается, и я еле стою на ногах, вино крепко дало в голову. В глазах мутно, в сознании тоже. Я только знаю, что где-то там в той стороне находится трон с богиней, остальное размыто.
Снова звучит музыка, но другая. На моём теле появляются тонкие цепочки, они едва касаются кожи, и это моментально возбуждает. Я пытаюсь танцевать, двигаться под музыку, но путаюсь в конечностях.
Меня подхватывают сильные руки. Мужские, с тёмной, почти чёрной кожей. Но не столько поддерживают, сколько принимаются гладить меня, ведь верх платья сполз окончательно. Под юбку эти руки тоже забираются, я чувствую пальцы на бёдрах и не только.
Я прижимаюсь к этим рукам. Сколько их? Я не знаю, но явно больше одной или даже двух. Они гладят, сжимают, щиплют, и я хочу ещё, ещё больше!
На коже теперь ощущаются не только руки, но и губы, и языки. Мокрые, обжигающие, возбуждающие. Их меньше, чем рук, но они тоже везде. Где-то пониже спины мне упирается что-то твёрдое. Не успеваю потрогать руками — меня наклоняют и вставляют это что-то решительно и властно. Кажется, я кричу. Издаю стоны, охи и вздохи. Кажется, это подстёгивает обладателей чернокожих рук, губ, тел и членов. Меня раздевают догола, и мы сплетаемся в пульсирующий клубок на полу, где я самозабвенно отдаюсь этим незнакомым мужчинам.
У трона появляется Дионис. Ариадна замечает шевеление.
— Ты что, дрочишь, глядя, как ебут твою игрушку?
— Даааааа, и я собираюсь присоединиться. Тебе, кстати, тоже рекомендую. Пойдём!
Он берёт Ариадну за руку и увлекает за собой. Богиня следует за ним неохотно, но любопытство пересиливает её нежелание идти.
Дионис пристраивается у рта для минета, ему явно хорошо, и отстраняется он с явным сожалением. Оба божества опускаются на пол к остальным.
— Детка, смотри, у тебя здесь новый нецелованный ротик. Нужно срочно исправить, да, малышка, вот так... А ещё есть маленькое ушко, шейка, они тоже жаждут твоего внимания. И одежда явно лишняя, она мешает нам добраться до грудей... Даааааа, детка! А за грудью, за этими изящными сосками... Мммм... Животик, а за ним снова губки. Поцелуй их, малышка, а теперь язычком... Уффф, нет, так я сам сейчас кончу...
Он целует Ариадну, её рот и шею, и та подрагивает от ласк, раздвигает колени, открывая лучший доступ к укромным местам. Невозможно устоять и не воспользоваться моментом. Срывающийся с её губ стон подстёгивает энтузиазм и шевеление клубка, словно сигнал: можно!
...Меня накрывает бурным оргазмом. Двигаться самостоятельно я не могу, нет сил, но это и не требуется. Меня переворачивают на спину и кончают на грудь и живот. И я окончательно отключаюсь.