Ритуал Хатхор
Хатхор и Арианрод подводят меня к пространству, по краям которой стоят большие костры. Обе богини босы, даже Арианрод, до того не вылезавшая из потёртых кедов.
Меня ставят в центр между кострами, Ари остаётся за пределами пространства.
— Назови пять вещей, по которым бы ты скучал, если б умер прямо сейчас, — обращается ко мне Хатхор.
Ничего себе у вас вопросики! Впрочем...
— Закат, служба, вино, — начинаю перечислять, и на вине чернокожая красотка одобрительно улыбается. По мере того, как я называю вещи, вспыхивает пламя в кострах.
Богиня берет мою ладонь и начинает загибать на ней пальцы, повторяя названное мной.
— Пять пальцев, пять вещей. Вспоминай о них и будь за них благодарен, когда видишь эти пальцы.
Я молча киваю, забыв, как разговаривать.
Девушка кивает в ответ, затем хмурит лоб.
— На систре ты, конечно же, не играешь... Ладно, это тоже подойдёт! Подыграешь, сестрёнка?
Нам с Ари в руки вручаются тамбурины. Хатхор задаёт ритм, хлопая в ладоши, мы подхватываем, и чернокожая начинает танцевать вокруг меня. Ритм меняется, и за ним меняется танец, впрочем, всё равно я остаюсь его центром.
Чем дольше танцует Хатхор, тем ярче сияет рисунок на моём теле. Вскоре я становлюсь похож на лампочку, освещая окружающее не хуже костра.
Ритм наконец увлекает и меня, хотя с места я не схожу, но состояние словно трансовое. И вот он ускоряется, бежит горным ручьём по камням, становится бурной рекой, низвергается водопадом по скалам и наконец затихает, впадая в более спокойное море. Тамбурины взвиваются вверх с трелью и резко обрывают звук. Танец тоже прекращается, а я падаю на колени в песок, потому что ноги не держат. Гаснут костры, гаснет рисунок на коже. На меня накатывает такая усталость, что я даже не пытаюсь пошевелиться. Хотя надо бы встать и вернуться в храм. Или куда-нибудь, где есть вода и одежда.