О состоянии нашего общества. И что с этим теперь делать?

К сожалению, современное общество поляризовано так, как бывает, наверное, раз в сто лет. И это относится и к России и к коллективному Западу. Что это означает практически? То, что вместо множества идей, мирно сосуществующих друг с другом, в обществе циркулируют две, которые условно можно назвать «За» и «Против». Между ними огромная дистанция, что делает энергетически очень затратным переход из лагеря сторонников «Против» в лагерь «За» и наоборот. Слово «лагерь» я здесь употребляю в широком смысле.

При этом идея «За» и идея «Против» не являются одиночными изолированными идеями – они причудливым образом переплетены с другими прежде самостоятельными идеями. Так, Дзержинский оказался сплетенным не только с красным террором и расцерковлением России в первой половине 20-го века, но и с некой доселе неизвестной певицей Манижей, и оба они с ненавистью к русскому народу и Православию.

Это наглядный пример того, как в поляризованном до предела обществе любые события, ситуации и смыслы притягиваются к центрам поляризации. Иногда это происходит случайным и непредсказуемым образом. Например, Дзержинский и Манижа вряд ли тождественны Моргенштерну и Альфа-банку в мирное время. Но сейчас они оказались на одной стороне баррикад. И, кстати, на той же стороне, на которой находится сам сатана.

В обычных условиях, когда на поляне «цветут все цветы» алая и белая роза вполне могут расти рядом на одной клумбе. Но в условиях поляризации они становятся символами, противостояние которых сметает во взаимной ненависти целые королевские династии.

Не знаю, понимаете ли вы то, что я хочу до вас донести? Но разные мнения являются частями чего-то целого лишь в случае, когда между мнениями есть канал понимания и принятия. В случае поляризации этот канал сужается и истончается, а в пределе может и совсем оборваться. И тогда одно мнение и другое мнение становятся не частью целого, а разными сущностями, никак не связанными друг с другом. Обычно этот процесс заканчивается либо, в лучшем случае, возникновением физических границ между новыми субъектами, либо гражданской войной между ними.

Гражданская война может быть холодной или горячей, но может закончится лишь одним из двух возможных вариантов - либо полной изоляцией чужой, ставшей вражеской, идеи, либо полным искоренением всех её носителей.

Вопрос – что делать, чтобы предотвратить полный разрыв между поляризованными мнениями? Возможна ли миграция сторонников идеи «Против» в лагерь сторонников «За» по узкому каналу между ними? Отвечу просто – да, возможна. Возможна, если канал узок, но не заблокирован. Возможна, если носитель другой идеи оказывается в ситуации, когда он наглядным и чаще весьма драматическим образом убеждается в ошибочности своих представлений, или когда носители разных «правд» оказываются в ситуации, представляющей реальную угрозу существованию их обоих – угрозу настолько страшную, что перед ней их противоречия оказываются бледными и несерьезными (какой была, к примеру, Великая Отечественная война, помирившая коммунистов и православных, политических заключенных и уголовников перед лицом, или что там у неё вместо лица, фашистской угрозы).

Есть очень мудрая фраза – «Любая, даже самая жестокая и страшная война заканчивается миром». Поэтому, я считаю, этап войны лучше сразу перешагнуть и перейти к мирным переговорам.

Возможны ли мирные переговоры Красовского, Собчак, Манижи и Моргенштерна с Андреем Кормухиным или Кормухина с Захаром Прилепиным? Уверен, что возможны! Нужно только найти тот окоп, в котором они вместе будут сражаться с общим врагом. Возможно ли спасение Собчак и Моргенштерна? Думаю, что да. По крайней мере, надежда на это будет жить до тех пор, пока не кончилась их земная жизнь. Примеры Петра Мамонова из современности и благоразумного разбойника из Нового Завета нам это наглядно демонстрируют.