Почва
В XVIII и XIX веке в научной, деловой и художественной литературе, в переписке встречается странное для нас выражение «почва земли» — с современной точки зрения «масло масляное», ср.
:
«… первые опыты их были неловки и неудачны, по незнанию ни климата, чрезвычайно здесь разнообразного, ни почвы земли, на которой они водворялись» (А. С. Грибоедов);
«… я начал хозяйничать не на английский или немецкий манер, но сообразуясь с нашим климатом, с почвою земли и обычаями» (Ф. В. Булгарин);
«… я вас просил особенно исследовать почву земли и годность ее для саду» (Н. В. Гоголь).
Это выражение отражает один из этапов развития слова «почва». Оно возникло как фонетический вариант слова «подошва» («подъшьва» > «потшва» > «почва» / «пошва» > «почва»). Др.-рус. «подъшьва», этимологически ‘подшитое’, означало ‘подошву’, а также переносно ‘фундамент строения’, ‘основание постройки’.
На базе этого переносного «строительного» значения, видимо, в XVII веке формируется сочетание «подошва земли», обозначавшее сначала, скорее всего, не почву в нашем понимании, а подпочву, грунт под почвой. Таким образом, слово «подошва» / «пошва» / «почва» постепенно высвобождалось из уз словосочетания («подошва земли» > «почва земли» > «почва») и приобретало современное значение — ‘поверхностный слой земли’. В XVIII и первой половине XIX века «почва земли» и просто «почва» сосуществовали в употреблении.
На этом изменения не закончились. Очень быстро молодое слово «почва» приобретает переносное значение ‘основание, основа’ («говорил о бесплодной почве нашей словесности» — 1827; В. В. Виноградов отмечал, что это произошло под влиянием аналогичного употребления фр. terrain ‘почва, грунт’; отсюда впоследствии — «беспочвенный»), которое парадоксальным образом повторяет то переносное значение слова «подошва», из которого «почва» и возникла.
Наконец в середине XIX века слово «почва» стало символом славянофильских кругов, которые употребляли его в значении ‘начала русской национальной жизни’, — слово это очень раздражало их противников:
«“Вследствие всего этого, нам необходимо и неизбежно нужно стать на почву, должно возвратиться к почве, на почву, в почву” и т. д. Из этой одной фразы, варьируемой на разные манеры, без всякой примеси мыслей, составляются целые большие статьи; ее употребляют для характеристики убеждений и направлений; ею пользуются как критерием для оценки чего бы то ни было, ею разят и губят все. Захочет кто-нибудь оспоривать вас, или просто вздумает обругать, он только скажет: “вы оторвались от почвы” ― и вы признаетесь побежденным и униженным; апелляция к здравому смыслу, с просьбою решить вопрос: что такое почва и в какой мере преступно отрывание от нее, ― не допускается, дело считается порешенным окончательно и неизменно. В величайшее затруднение пришли бы почвенники, если б их попросили не употреблять фразы о почве и ее вариаций; им и сказать нечего было бы. Мы имели в руках печатную страницу, на которой ничего не осталось, ни одной мысли и слова после того, как мы вычеркнули из нее фразу о почве» (М. А. Антонович, 1861).
Вмешиваться в дискуссии западников и славянофилов мы не будем, отметим только, что слово «почва» было выбрано славянофилами с исторической точки зрения очень удачно: ведь это исключительно русское слово, его нет в других славянских языках. Разве только в болгарском, но там это заимствование из русского.