А. А. АЛЕКСЕЕВ БИБЛЕЙСКИЙ КАНОН НА РУСИ

3. Выводы и следствия
При том сравнительно безразличном отношении к библейскому канону, какой был характерен для христианской среды до эпохи Реформации, отмеченные особенности древнерусской традиции не кажутся исключительными. Несколько лет назад, кратко затронув вопрос о библейском каноне применительно к рукописной эпохе существования славянской Библии, я привел материалы, рассмотренные выше в пунктах 4 и 9, и ограничился простым выводом о том, что представления о каноне были неустойчивы и нечетки(79). Понадобились новые наблюдения, чтобы заметить своеобразие славянского и древнерусского материалов на фоне греческой рукописной традиции, как она представлена в каталоге А. Ральфса,(80) и его решительное отличие от латинской традиции, получившей ощутимую стабильность после 800 г. Та самодеятельная активность древнерусских книжников в области библейского канона, которая выявлена в пунктах 3 и 5—10, заставляет отказаться от тезиса об отсутствии у них интереса к трудному вопросу о каноне, о равнодушии к библейской проблематике. Можно заметить, что положение дел с библейским каноном на Руси было сходно с тем, что в целом наблюдалось в восточно-христианском мире. Ведь там в сирийский библейский кодекс Пешитты VI—VII вв. вошли Премудрости Соломона, Послание Иеремии, Послание Варуха, Вил и Дракон, Сусанна, Иудифь, Премудрости Иисуса Сирахова, 2 Варух, 4 Ездра, 1—4 Маккавейские, Иудейская война (книга VI), Псалмы 151—155, тогда как ни Соборные послания, ни Откровение в него не попали (81). В библейские сборники на эфиопском языке входят 1 Енох, Книга юбилеев, Вознесение Исаии, 4 Варух, Завещание Авраама, Успение Моисея, 5 Варух, Книга Сивиллы, Пастырь Ермы, Дидахи, Беседа Моисея с Господом на горе Синайской(82). В армянских сборниках находятся 4 Ездра, Заветы XII патриархов, 3 Послание коринфянам (раздел «Деяний ап. Павла»)(83).
Яркой особенностью древнерусской письменности является заметная активность в создании вторичных внеканонических квазибиблейских сочинений. Эта черта древнерусской библейской литературы напоминает о положении дел в Коптской гностической церкви, знаменитой своим апокрифическим корпусом библейских книг. Следует отметить, что вся оригинальная письменность этого рода либо имеет антииудейскую направленность, как «Словеса святых пророк» и «Толковая палея», либо пользуется еврейскими источниками, как отмечено выше в 8-м разделе. Поскольку библейские тексты на Руси не вступили в широкое взаимодействие с местной литературной традицией(84), творческие новшества возникали при встрече здесь различных заимствованных культурно-религиозных традиций.
Таким образом, с точки зрения отношения к библейскому канону естественным представляется помещать культуру Древней Руси в круг древних восточно-христианских культур, с которыми ее объединяют общие типологические черты. Во всех этих случаях мы видим религиозные общины, которые:
а) обладают определенной самобытной культурой,
б) изолированы географически или лингвистически (как сирийцы внутри греческого мира),
в) вследствие чего достаточно автономны в культовом и культурном смысле.
Действительно, своим положением в отношении византийского центра Русь значительно отличалась от Болгарии. Возможности для образования были ограничены, зато оставалось больше свободы для опытов самостоятельного творчества вплоть до составления толковых компиляций по греческим источникам. Обилие доморощенных новаций в области библейского канона говорит о попытках решения вопроса собственными силами. Обращает на себя внимание также тот путь, каким в конце концов была разрешена эта ситуация. Принятие в конце XV в. при подготовке Геннадиевской библии канона Вульгаты означает сознательный отказ от византийской традиции размытого канона; вопреки И. Е. Евсееву, этот выбор не означал измены православию. Благодаря университету, а затем книгопечатанию Библия становится в Европе самой массовой книгой, предметом коммерции; удобство однотомного библейского кодекса становится очевидным. Обращение к европейскому опыту было сделано в Новгороде вопреки возможному недоверию к римско-католическому христианству, которое было порождено расколом 1054 г. и усилено неудачей Флорентийской унии (1438—1445); во всяком случае, на библейский текст оно не распространилось. До эпохи книгопечатания концепция моноконфес- сиональной Библии была чужда христианскому сознанию, поскольку сама «Библия» как нечто легко обозримое и доступное для пользования еще не стала общеизвестным феноменом. Новгородское новшество было легко принято на Волыни при издании Острожской библии и показалось приемлемым в самой Москве при перепечатке этой Библии в 1663 г. Первое полное издание греческого текста Септуагинты, выполненное в Венеции в типографии Альда Мануция в 1518 г., следовало Вульгате как типографскому образцу в той же мере, как новгородская Геннадиевская библия. Но греческим типографам, трудившимся в Венеции, не нужно было переводить тексты с латыни.
Новгородское новшество, однако, далеко не сразу было понято во всем своем принципиальном значении, и выразительные свидетельства прежнего отношения к этому вопросу дает следующая крупная компиляция, рожденная в том же Новгороде следующим поколением книжников, а именно Великие минеи четьи (ВМЧ). Вот как характеризуется состав ВМЧ во вкладной записи архиепископа новгородского Макария, озаглавленной «Летописец» и включенной в тома ВМЧ в качестве предисловия. Приводим из нее тот раздел, в котором перечислены вошедшие в ВМЧ книги. Письменная форма записи упрощена для лучшего восприятия ее содержания: «...в тех четьих минеях все книги четьи собраны: святое Евангелие — четыре Евангелиста толковые, и святой Апостол и все святые апостольские Послания, и Деяния с толкованием, и три великих Псалтыри разных толковников, и Златоустовы книги — Златоструй и Маргарит, и великий Златоуст, и великий Василий, и Григорий Богослов с толкованием, и великая книга Никонская(85) с прочими посланиями его, и прочие все святые книги собраны и написаны в них пророческие и апостольские, и отеческие, и праздничные слова, и похвальные слова, и всех святых отцов жития, и мучения святых мучеников и святых мучениц, жития и подвиги преподобных и богоносных отцов, и святых преподобных жен страдания и подвиги, и все святые патерики написаны — азбучный, иерусалимский, египетский, синайский, скитский и печерский, и все святые книги собраны и написаны, которые в русской земле обретаются с новыми святыми чудотворцами. И те святые великие книги двенадцать миней четьих, и что в них собраны все святые четьи книги, дал я Пречистой Богородицы в дом».
Обращают на себя внимание следующие черты этого перечня. Новозаветные книги вполне ожидаемо поставлены во главе списка «святых книг», однако в ВМЧ они включены лишь в своей толковой разновидности. Четыре Евангелия с толкованиями Феофилакта Болгарского помещены на дни памяти евангелистов 26 сентября (Иоанн), 18 октября (Лука), 16 ноября (Матфей) и 25 апреля (Марк). Деяния и Апостольские послания с обычными для них (но не полными) толкованиями то ли Феофилакта Болгарского, то ли Никиты Ираклийского помещены 30 июня на Собор апостолов, т. е. второй день праздника апостолов Петра и Павла. Вместе с Евангелием 26 сентября в сентябрьский том вошел не упомянутый в «Летописце» Апокалипсис Иоанна Богослова с обычными толкованиями Андрея Кесарийского. По всей вероятности, полные тексты новозаветных книг без толкований, которые мы сегодня называем «четьими»(86), воспринимались как книги литургические, почему и остались вне ВМЧ. То же относится к трем толковым Псалтырям — Афанасия Александрийского, Брюнона Вюрцбургского и Феодорита Кирского, которые даны одна за одной 20 августа без какой-либо связи с памятью царя и пророка Давида; память его как прародителя Мессии отмечена в ВМЧ 26 декабря, в Собор Рождества.
Никакие иные библейские книги в «Летописце» не названы, лишь после перечисления больших святоотеческих сборников неясным намеком на них являются слова «пророческие и апостольские». В составе ВМЧ находятся следующие ветхозаветные книги (перечисляем в порядке принятого сегодня библейского канона)(87).
Книги Исход, Числа и Второзаконие в неполном объеме с добавлением ан- тииудейских пассажей из Толковой палеи и некоторых эпизодов из апокрифического «Жития Моисея». Помещено на память пророка Моисея 4 сентября.
Книги Иисуса Навина, Судей, Руфь, первые две со значительными пропусками. О последней сказано: «Си же написано суть вкратце из книг осмых о Руфи» (ВМЧ. Сентябрь. Стб. 102 ), но текст приведен полностью. Помещено на память пророка Иисуса Навина 1 сентября.
1 и 2 Царств без толкований, но с добавлениями из Толковой палеи. Помещены на память пророка Самуила 20 августа.
3 Царств, главы 17—22, и 4 Царств, главы 1—13, так называемое «Житие пророка Илии» (ср. выше в пункте 9). Помещено на память пророка 20 июля. Второй пассаж помещен также под 14 июня в воспоминание пророка Елисея.
Книга Иова в старом Мефодиевском переводе, но с делением на главы в согласии с Вульгатой, помещена на память праведного Иова 6 мая.
1 и 2 Маккавейская в переводе с латыни для Геннадиевской библии и с делением на главы помещены на память святых мучеников Маккавеев 1 августа.
Книга Иеремии представлена в день памяти пророка 1 мая дважды: вначале в толковом переводе, но без толкований, в объеме 1.1—8, 11—17, 2.2—12, 25.15—45.5 и 52.4—27, 31—34, затем в новой полной версии, приготовленной для Геннадиевской библии, в которой главы 1—25 и 46—51 переведены с латыни. Очевидно, что включение второго перевода объясняется неполнотой первого. Книга Иезекииля также представлена 21 июля двумя списками: первый с толкованиями, другой без них, но это один и тот же так называемый «толковый перевод», возникший в Болгарии при царе Симеоне(88). В таком жевиде дана книга Исаии 9 мая, но с добавкой еще одной версии — паримийного текста по кирилло-мефодиевскому переводу(89).

Такое понимание в какой-то мере отразилось уже в Острожской библии 1581г., в которой сделана попытка вернуться целиком к греческому оригиналу; вопрос этот не казался еще тогда слишком важным, поэтому было осуществлено лишь крайне поверхностное редактирование по греческому тексту тех книг, которые прежде были переведены с латыни для Геннадиевской библии. В XVII в., однако, и вопрос о каноне, и значение Септуагинты уже стали волновать православный Восток, ставший на путь подражания европейскому рационализму. В конце этого столетия в Москве появляется апология Септуагинты как единственно достоверной версии Св. Писания. Возникнув под влиянием европейской полемики, связанной с оценкой реформационных переводов, апология были направлена не только против Вульгаты, но и против еврейского текста как опоры Реформации. Предполагалось, что раввины после воплощения Иисуса Христа внесли в еврейский текст порчу, «Христову славу хотяще утаити», и что латинский Запад подвергся пагубному влиянию раввинов уже при Иерониме через его перевод Вульгаты (93). При подготовке нового издания славянской Библии, Библии Елизаветинской (1751) требование держаться исключительно Септуагинты, пренебрегая масоретским текстом и Вульгатой, повторялось уже непрерывно (94). Со временем это привело к возникновению удивительного феномена «национальной Библии», оказавшегося в оппозиции с фундаментальной концепцией Церкви.

Примечания:
79 Алексеев А. А. Текстология славянской Библии. С. 28—29, 39—42.
80 Rahlfs A. Verzeichniss... (см. примеч. 20).
81 Brock S. Р. Syriac Version // The Anchor Bible Dictionary. 1992. Vol. 6. P. 794.
82 Zuurmond R. Ethiopic Version // Ibid. P. 808.
83 Alexanian J. M. Armenian Versions // Ibid. P. 806.
84 О такой возможности говорят «Слово о полку Игореве», «Слово о погибели русской земли», «Житие Петра и Февронии».
85 Имеются в виду пандекты Никона Черногорца.
86 О неудобстве термина см.: Алексеев А. А. Текстология славянской Библии. С. 26.
87 Пользуемся описанием: Иосиф, архим. Подробное оглавление великих четьих миней всероссийского митрополита Макария, хранящихся в московской патриаршей (ныне синодальной) библиотеке. М., 1892.
88 Состав книги описан в работе: Тасева Л. Книга пророка Иезекииля в составе Великих миней четьих митрополита Макария // Abhandlungen zu den Grossen Lesemenaen des Metropoliten Makarij: Kodikologische, miszellanologische und textologische Untersuchungen / Hrsg. E. Maier, E. Weiher. Freiburg i. Br., 2006.Bd. 2. S. 199—220.
89 Состав книги описан в работе: Мострова Т. Книгата на пророк Исаия във Великите чети- минеи на митрополит Макарий // The Holy Land and the Manuscript Legacy of Slavs / Ed. W. Mos- covich and oth. Jerusalem; Sofia, 2008. P. 281—289 (Jew and Slavs; Vol. 20).
90 Пропуск не случаен, этого имени нет и в греческих святцах. См.: Delehaye И. Synaxarium Ecclesiae Constantinopolitanae е codice Sirmondiano nunc Berolinensi. Bruxelles, 1902. Как правило, днем памяти Соломона называют неделю праотцов, предшествующую Рождеству. См.: Сергии (Спасский), архиеп. Полный месяцеслов Востока. Владимир, 1901. Т. 3. С. 619.
91 См. обзор вопроса: Алексеев А. А. Септуагинта и ее литературное окружение. С. 255—258.
92 См., например: Толстой И. И История и структура славянских литературных языков. М., 1988. Глава «Отношение древнесербского книжного языка к старославянскому языку» и схема на с. 168.
93 Сменцовский М. Братья Лихуды. СПб., 1899. С. 390—408; Приложение, с. XVIII—XIX.
94 См.: Чистович И. А. Исправление текста славянской Библии перед изданием 1751 г. // Православное обозрение. 1860. Т. 1. С. 479—510; Т. 2. С. 41—72; Елеонский Ф. По поводу 150-летия Елизаветинской Библии: О новом пересмотре славянского перевода Библии. СПб., 1902
Литература: Труды Отдела древнерусской литературы / Академия наук СССР. Институт русской литературы (Пушкинский Дом); Отв. ред. Н. В. Понырко. — СПб.: Наука, 2010. — Т. 61. Стр. 171-194