Анекдоты про востоковедов
«На очередном заседании (конец 40-х годов) прорабатывали “безродных космополитов”.
Когда кто-то начал “громить” аспиранта Эткинда, сидевший в президиуме Александр Александрович Смирнов вынул из кармана носовой платок и накрыл им голову.
Парторг толкает своего соседа по президиуму Виктора Максимовича Жирмунского и шепчет ему:
— Товарищ Жирмунский, скажите Смирнову, чтобы он немедленно прекратил это безобразие!
— Саша, тебе плохо? — спрашивает Виктор Максимович.
— А тебе, Витя, хорошо? — осведомился А. А».
«В начале 1980-х годов в секторе Древнего Востока на доклад Иосифа Давидовича Амусина по библеистике и о находках рукописей Мертвого моря собралось много народа, помещение с трудом вмещало желающих послушать знаменитого ученого, да и тема была по тем временам необычной. В прениях по докладу все восторженно хвалили его, подчеркивали необходимость быстрейшей публикации... Последним слово взял Исидор Геймович Левин. Он был сдержан и краток:
— Всё сказанное здесь, как я доказал уже более сорока лет тому назад в одной из своих статей на эту тему, — неправильно.
— Что-то я не припоминаю такой вашей статьи, — растерялся Амусин.
— А вы и не могли читать этот труд, он не был опубликован, а рукопись, в числе прочих, пропала в эвакуации во время войны, — заключил Левин.
Никто не проронил ни слова».
«Большой знаток Афганистана, проработавший там еще до всех революций и войн много лет переводчиком в экспедициях с геологами, автор грамматик шести языков Афганистана, профессор Александр Леонович Грюнберг уже во время вторжения советских войск был направлен в Кабул, в Афганскую академию, оказать помощь в создании письменностей для бесписьменных языков этой многоязыкой страны. Надо сказать, Александр Леонович еще раньше писал во всякие высокие партийные и правительственные инстанции письма об ошибочности и губительности этого вторжения. Сейчас эти обращения, содержащие анализ тогдашней ситуации в Афганистане, частично опубликованы в монументальном томе, посвященном памяти Александра Леоновича. К сожалению, “власти предержащие” к предостережениям специалистов не часто прислушиваются, впрочем, не только у нас, но, как видно по событиям в Ираке, и в других странах.
В Кабуле Александру Леоновичу предложили дать пистолет для защиты от возможных нападений. Как и прочие наши востоковеды, он был офицером запаса, умел владеть оружием и неоднократно прыгал с парашютом.
— Первым я стрелять не буду, — отказался от пистолета профессор, — а вторым здесь стрелять бесполезно».
«10 марта 1996 г. мне [И. М. Стеблину-Каменскому] позвонил А. М. Решетов и спросил, не знаю ли я о воробье как о лекарственном средстве (типа афродизиака). Прочитал ему из Тифлиси “Описание ремесел” (XII, 11: “Польза от воробья”, с. 104): “Если кто-нибудь возьмет воробья, у которого длинный хвост, смешает его мозг с потом лица своего и груди, со слезами и со своим семенем и примешает к пище любого человека, тот человек влюбится в него”. Заодно я рассказал ему анекдот про Ниязмухамедова, как его коллега собирался его извести, подмешав в плов мозг дохлого черного ишака. “Черный ишак эффект не дает, — возмущался Ниязмухамедов, — надо было взять мозг белого ишака!”.
— Так длиннохвостого или обычного воробья мозг надо взять? — уточнял Александр Михайлович».
И. М. Стеблин-Каменский, «Анекдоты про востоковедов — 3»
Исидор Геймович, слава Богу, до сих пор жив! Живет в Гамбурге и полон сил!!!