Им даже не надо договариваться, они так всё понимают

«ПИСЬМО О СУЩНОСТИ ПЕТЛИ ВРЕМЕНИ, ЗАКРЫВАЮЩЕЙ ВОЗМОЖНОСТЬ ОПЕРИРОВАТЬ ПОНЯТИЯМИ ПОЛНОСТЬЮ СООТВЕТСТВУЮЩИМИ СОДЕРЖАНИЮ МИРА»

Да будет ваше слово да – да, нет – нет, а прочее — от лукавого.

Вначале было слово и слово было у бога и слово было бог.

Так что было раньше — слово или бог?

Здесь великое лукавство, так как слово — средство коммуникации, то есть взаимодействия (здесь — информационного взаимодействия) между, минимум, двумя (Субъектами? Личностями?).

Мы знаем, что речь, и её элемент — слово — прошли длинный эволюционный путь.

Слово в инкорпорирующей речи могло быть достаточно длинным, многосуставным-многосоставным, как в немецком языке (для простоты взят немецкий).

Взаимодействие силовое (материальное) в человеческом мире дополнено информационным.

Информация есть мера соответствия последовательностей состояний двух взаимодействующих систем.

Прекращается соответствие — прекращается и взаимодействие, остаются его следы в структуре и функции этих двух переставших взаимодействовать систем. Если вначале было слово, значит был человек с его пройденным эволюционным путём.

У слова есть значение и смысл, значение конвенционно принято (в ходе эволюционного его становления), смысл индивидуален.

Значение филогенетично, смысл — онтологичен и онтогенетичен.

Конвенция стабилизирует слово в его морфологии, смыслы привязаны к форме слова и его значению. Всё это: и морфология, и фонетика, и смысл, и значение — зыбки и условны, устойчивость им придаёт общественная значимость общепринятого значения.

Ценность языка — ценность общественных связей, конструирующих общество со всеми его институтами, ценность бытия в качестве личности.

Индивид живёт смыслами и значение для него вторично.

Субъект принимает конвенцию и ценит значение ровно до тех пор, пока это значение обеспечивает эмоциональный комфорт.

Изменение эмоционального климата в обществе при использовании определённых слов приводит к тому, что субъект избегает слова со смыслом, несущим дискомфорт, или предпочитает слова, звучание и произнесение которых в данном сообществе приветствуется — слова с комфортным смыслом.

Знаковый фон его речи изменяется, причем сообщество субъектов и индивидов не осознаёт и не замечает сдвига семантических полей в ту или иную сторону.

Эти сдвиги может заметить только высокоразвитая личность.

Личность может обнаружить сдвиг, озвучить его наличие, индивиду сказанное личностью по этому поводу покажется банальностью, так как на эмоциональном смысле он это чувствовал с самого начала сдвига, субъект же не поверит.

Всё это знают антропопрактики.

Вся щедровицко-давыдо-лобково-эльконинская и бахтинская команда это знает.

Более того, это знали создатели библии, и создали её на основе очень древних текстов, смыслы и значения которых утрачены давно.

Библия сразу создавалась как компиляция, с назначением нарратива.

Опыт создания таких бинарных текстов — не менее 500 лет.

Но и вряд ли более.

Сейчас создание государственных документов поставлено на поток.

Этим занята команда.

Они ищут слова и словосочетания, которые им легко нагрузить двойными смыслами, значение же слов может быть любым.

Главное, чтобы эти слова были общеприняты профессиональными сообществами, к которым относится данный закон.

Словосочетания же профжаргона с бюрократическим жаргоном значения может не иметь никакого, или легко допускает двойное толкование, или тройное, или десятерное.

Это неважно, главное смысловые слова: оптимизация, улучшение, устойчивость, развитие и т.п., которые создают определённый эмоциональный фон.

Обсуждение таких законов ни депутатами ни чиновниками невозможно, понять значение профтерминологии, да ещё и не общепринятой, могут только профессионалы, и то им нужно долго договариваться до конструирования конфессиональных конвенций и создания нового словаря после принятия очередного закона.

Но возможность договариваться у них отнята — все добывают бабки.

Депутаты же и чиновники легко понимают смысл, поскольку среди них преобладают индивиды.

То есть в руководящую среду ход закрыт не только личностям, но и субъектам, правят организмы.

Им даже не надо договариваться, они так всё понимают.

Личностям противостоят профессиональные животные, мы их видим в антропопрактике.