М.М. Пришвин Дневник 1952 год
7 Января.
Рождество. Тихо совершенно.
Физкультурница, как и доктор, тоже ничего не знает о рае и что в раю был Адам.
– Я не прошу вас, – сказал я, – верить в рай, но знать это надо.
– Знать-то, – отвечает она, – конечно, надо.
– И еще, – сказал я, – нам рай был нужен для воспитания в детях родственного чувства прекрасного. И если бы отняли у нас эту легенду, в нас бы что-то убавилось. И я знаю, что убавилось, но я хочу знать, что вам за это прибавилось: ведь мы же вперед идем – что прибавилось?
……………………………………………………………………
14 Января.
Из окна моей кухни за кирпичным домом поднимается купол церкви с крестом золотым, а несколько дальше новое высотное здание выше креста поднимает пятиконечную звезду социализма, т. е. преодоление библейской заповеди Бога Адаму «в поте лица добывать свой хлеб». Вместо смиренного «раб Божий» человек в социализме объявляет себя «гордо» творцом.
……………………………………………………………..
24 Января.
Подумаешь получше, и Грозный показывается весь в послушании, и Сталин весь не для себя, весь в «научи меня творити волю Твою», как и сам Грозный. А маленькие люди, и я сам отчасти такой был, глядят на людей больших и думают, будто у них все от себя.
…………………………………………………………………..
14 Февраля.
Вспомнилось: перед Малеевкой в Москве вышел я с Жалькой погулять в переулках Замоскворечья, и вот какой-то парень, обгоняя меня, проговорил: – Сам ничего не делает, и собаку содержит.
Прошел и оглянулся, потом на скором ходу еще раза три оглянулся с укором и как бы с угрозой. Я же, улыбаясь ему, думал о том, как все не сразу проходит: ведь этот парень очень отстал от времени. Сколько в Москве в отличных пальто гуляет людей с большими и маленькими собаками! И разве я, описавший столько собак, не заслужил права заниматься, чем мне хочется? Впрочем, конечно, все-таки нужно сказать, что этот голос рабочего в замаскированной форме и в нашем высшем быту продолжает господствовать. И как он страшен и досадлив, наверно, там где-нибудь в Европе или Америке! Представляю себе богатого человека, бегущего в поле с небольшим чемоданчиком, а за ним по следу мчится стая, как по зайцу.
...Как он, какой-нибудь лорд или Ротшильд, может поставить себя в положение зайца? Он, конечно, будет собирать войну!
……………………………………………………………………..
13 Марта.
В «Правде» начали публиковать лауреатов от науки, людей с определенными достижениями и умными глазами. Но почему же, как подумаешь о своих литературных лауреатах, то сейчас же приходит в голову выслушанное мною раз недоброе – вплоть до взяток о комитете, определяющем премии.
……………………………………………………………………..
14 Марта.
Спросил молодую мать Друнину: – А вы как со своей дочкой? – Отдаю тоже в детсад, и никакого другого выхода нет: если отдать на воспитание бабушке, она новых условий жизни не понимает, воспитает вне времени.
……………………………………………………………………………
15 Марта.
Ночью, раздумывая о всем, решил просить Лялю предупредить Марью Алексеевну, что всякого рода критические высказывания о политике в нашем доме запрещены. И если кто любит по радио слушать Америку – пусть слушает, но не высказывается и не обсуждает правды, а если она сексот какой-нибудь? Пройдет время, все определится, и тогда будет видно.
…………………………………………………………
16 Марта.
Вечером на ночь явился Яшин и просил меня как бы от партии не обижаться за то, что не дали мне премию. – Огорчаться – да, – сказал он, – но не надо обижаться. И говорил мне искренно, что славы у меня довольно в стране, но что мне нужно работать в таком направлении, чтобы непременно быть вожаком и учителем.
– Почему же не дали премии? – спросила Ляля.
– Политика, – ответил я в том смысле, что «политика» является оправданием всякой несправедливости и всякого зла, вплоть до убийства.
Он упрекал меня дальше в том, что ни в речах, ни в писаниях я не называю имена, обязательные для высказывания каждым советским гражданином. Я едва понял, что эти «имена» было просто именем Сталина.
– Нет, – сказал я, – я не могу именем пользоваться для себя. И тут в нашем споре мы уверились в той внутренней правде жизни, разделяющей овец от козлов. Я остался козлом, ведущим овец. Яшин – стадным бараном.
………………………………………………………………..
17 Марта.
Народ когда-то в борьбе с государственной нравственностью победил государство и отстоял себе водку. Так будет время, когда народ отстоит свою народную поэзию. Но неужели они, бюрократы, такие мудрые сейчас, что именно за мою поэтическую самогонку и не дают мне государственной премии.
Яшин говорит, что в народе слава моя так велика, что мне надо объявить себя вожаком и учителем, что и в партии – только этого от меня и ждут.
– А что я должен сделать?
– Вы должны назвать имена.
И я понял, что мне нужно для этого сделать, как сделал Федин: он направил свой роман «Необыкновенное лето» к «именам» и сразу получил все (вернее, к одному имени) и вышел из круга борцов, самогонщиков русской поэзии.
Федин пережил в себе беду свою гораздо большую, чем мы. Думаем, он уступил искушению Сатаны.
……………………………………………………………………..
1 Апреля.
Сталин что-то сказал о неблагополучии в драматургии (что Гоголя нет и не будет). И вот типично: Хозяин хочет открыть форточку людям, а в форточку первым лезет кот. Вирта первый написал о том, что он поведал миру о возможности бесконфликтной пьесы под давлением Комитета. А раз форточка открыта, то он спешит сказать, что бесконфликтных пьес быть не может. Явно мразь, а выходит либерально в высшей степени.
Надо глубоко понять требование Комитета бесконфликтных пьес. Комитет хочет представить действительность как победу коммунизма, между тем, какая это победа, если писатель сегодня под страхом пишет одно, а завтра пишет противоположное себе самому (Вирта). Это происходит оттого, что бюрократам коммунизм представляется победившей неподвижностью, лишенным моральной борьбы в себе самом. Так все и будет оставаться, пока коммунизм будет заключен в броню диктатуры.
……………………………………………………………………….
5 Апреля.
Возникновение мысли о драме без конфликта вышло из факта победы идеи социализма. Казалось, что совершилось достижение гармонии закона общего дела со свободой личности: общее дело – социализм, личное – Сталин. Но это в принципе (т. е. на словах), на деле же диктатура, т. е. торжество закона, выполняемого не личностью, а подхалимом. Вот ответ на вопрос врача Ольги Ивановны Глазовой: откуда у нас взялось подхалимство и притом одинаково во всех областях.
……………………………………………………………………………
9 Апреля.
Болтал с Ковалевским, – я ему говорил о философии небывалого, он же, что ушел из секции прозы и теперь работает над объяснением Зои Космодемьянской не как самостоятельной личности, а как продукта социальной среды, т. е. он хочет небывалое объяснить как бывалое.
Мне кажется, что с точки зрения марксиста Небывалое есть только Партия и этому противоположна личность как Небывалое. Личность с марксистской точки зрения не сама по себе является небывалостью, а как ангел (посланник партии). Вот Зоя-то и есть ангел партии. И это дело превращения Зои в ангела и поручено Ковалевскому.
– Если по совету делать, – сказал я, – то вы запутаетесь.
– Да, – ответил он, – скорее всего я, пожалуй, запутаюсь. И мы перешли к статье Вирты, который стоял в драматургии на драме без конфликта.
Я сказал: – Это именно он и хотел сделать: Зою как ангела партии, Зою без конфликта.
– Но, – ответил Ковалевский, – узнав, что Сталин за конфликт, отказался и признался, что к драме без конфликта вынудил его Комитет.
В заключение беседы я сказал: – Наверно, когда-то человечество уже переживало установку на жизнь без конфликта. А то откуда бы явиться в обществе сочувствию демону.
………………………………………………………………………….
14 Апреля.
Был Замошкин. Вид его стал очень плохой. Сын этого русского человека от еврейки вышел специалистом по турецкому языку для дипломатических целей. Никаких наших легенд о сотворении мира, о рае, о том, как братья продали Иосифа в Египет, он не знает. Он только специалист.
– И это значит, – сказал я отцу, – он, как всякий специалист, не знает, что и для чего он делает.
– А мы разве знаем? – ответил отец.
По-видимому, Н. И. в борьбе за жизнь для самосохранения отбросил все мучительные загадки жизни.
………………………………………………………………………….
22 Апреля.
Вчера все реплики на вопрос: «Почему не дали мне премии» я предоставил вниманию Оршанко. Он все их отверг, кроме одной. Эту одну, мне кажется, подал Кирпотин и еще кто-то. Мне они представили обвинение в том, что я не называю имен. Мы все привычно называем эти имена, а вы молчите, за то и не дают вам премии.
…………………………………………………………………………
11 Мая.
Когда, когда еще Розанов говорил, что придет время, все эти бунтари во главе с Горьким поедут на автомобилях и будут людьми государственными.
…………………………………………………………………………….
21 Мая.
«Человецы» понимали себя как людей маленьких, с особым, между своими только понятным языком, оборотами вроде «взад-назад», почесыванием на затылке, жестами вроде большого пальца вверх и т. п. Эти «человецы» при выступлении столичного оратора все свое такое забросили, вместе с рабочей одеждой скинули, оставили далеко. И пришли в зал в новой одежде, заперев уста, – и вдруг этот оратор-демагог сам говорит: «взад-назад» и «на большой палец» и т. п. Тогда они в ответ: га-га-га! И Боже мой! Он, человек из высшего мира, вслед за ними сам: га-га-га! Я слышал в таком выступлении, помню, Алексея Силыча Новикова-Прибоя. И особенно ярко помню в год революции в Смольном выступление Чхеидзе после падения царя. – Помазанник! – воскликнул он. Пауза. И после паузы: – Помазанник? Смазали. И в ответ человецы: – Га-га-га!
……………………………………………………………………………
16 Июня.
Беда нашего времени в том, что средства смешались с целями, что стремящийся к высокой цели человек стал удовлетворяться средствами и их поставил вперед себя вместо цели (техника). (Летит вперед бессмысленно, как американец, отдыхающий на скорой езде.)
Исаак Сириянин сказал, что бесы меняют свет на скорость.
……………………………………………………………………………
20 Июля.
За нами вчера приехали Капицы, и мы отправились к Всев. Иванову в Переделкино. Видели остатки круга Горького – Екатерину Павловну, Тимошу и др. Оказалось в разговоре, что Капица не читал «Бесы», а Всеволод понятия не имеет о второй части Фауста. И что вообще они люди необразованные, как и полагается быть «аристократам».
……………………………………………………………………..
27 Июля.
Вдруг понял Ленина: он сектант, один из обыкновенных русских сектантов, каких я на своем веку повидал. Остальное в нем было от русской интеллигенции, оттого и успех его, что он – и народ, и интеллигенция. А что это Сталин?
Когда я думаю о Ленине как о сектанте (по себе), то мне вдруг стал понятен «железный прут» у рапповцев, а потом у Фадеева, Яшина и постепенно спускаясь до самых низов: эта гордость, зазнайство, эти ноздри лауреатов являют собою процесс обмирщения нашего Древнего марксизма сектантов (я сам был такой и только что не для себя, как теперь, без «зажиточной жизни»).
…………………………………………………………………………..
9 Октября.
XIX съезд проходит гладко, победоносно. Оглядываясь на положение, воочию убеждаемся в правде сущего. Эта правда человеческая состоит в том, что ведь и ты, китаец, кореец, негр, рабочий, батрак, такой же человек, как и я. А если это так, то какие же это люди были, кто исстари приходил к тебе с целью ограбить тебя и унести добро твое к себе. В таком простейшем виде предстоит правда. Тревога в одном, что личностью предстоит единственно Сталин, собирающий в себя все мнения.
………………………………………………………………………….
8 Ноября.
35-й парад на Красной площади, и опять люди усталые под дождем на словах ликуют, показывают свое счастье, а втайне лишены праздника, и если бы можно, все бы разошлись по домам и у себя бы высохли и отдохнули. Вот это чувство «домой!» и питает мир во всем мире, как и на войне то же самое. Наш парад и является стыком тех двух законов жизни: для себя лично каждому и для всех поголовно. Тот и другой законы, и для себя и для всех – эгоизм и общее дело, поодиночке чудовищны, но в борьбе того и другого рождается личность: вот это рождение, эта победа и есть «слово правды» или «мир во всем мире».
…………………………………………………………………………….
17 Ноября.
Наконец, понял то самое, что всегда разделяло меня и с самыми честными коммунистами: это что они, как в ордене иезуитов, имеют в душе своей пирамидальную вершину непогрешимости папы.
Мудрость жизни личной коммуниста состоит не в том, чтобы в себе определиться, а только найти кирпичу приготовленное место и вложиться в стену, и быть кирпичу в стене, и с ней вместе оставаться стеной: в стене дело, а не в кирпиче. Так иезуиты были в папстве, и их стена так распадалась на кирпичи.
……………………………………………………………………….
28 Ноября.
Лектор с Енисея рассказывал, что он тем и живет, что ездит по стране с двумя темами: о Павлове и о Менделееве. Раз он читал о Павлове, и народ во время чтения все прибывал до тесноты. Ввалился мужик в тулупе, добрался до лектора и лег на полу в ногах. Когда кончилась лекция, мужик, не вставая, сказал: Павлов и Павлов, а почему я одну картошку ем? Все испугались за лектора, такое ведь положение: скажи одно слово неверно – и не вернешься в Москву. – Да и правда, – сказали мы лектору, – положение грудное, как же вы из него вышли? – Вышел, – ответил лектор, – просто: я сказал, что иным людям голод бывает на пользу: сколько больных за время войны вылечилось голодом. – И что же мужик? – Ничего, все обрадовались, все засмеялись, и мужик тоже смеялся: такой весь наш народ.
Подумаешь, и вдруг оказывается, что диктатура паразитирует на необходимости войны, и что вообще эта нынешняя жизнь держится состоянием войны, не будь угрозы войны...
………………………………………………….
29 Ноября.
Вижу ложь, а пишу о правде, и очень боюсь, как бы и моя правда не сделалась ложью. А впрочем, когда же этого не было за все 50 лет моих литературных попыток, чтобы отчего-то не было чуть-чуть совестно при сравнении того, чем я занимаюсь, с тем, что надо бы делать по правде.
Но почему-то все-таки сейчас я, хотя и не в раю, но сквозь решетку могу видеть райскую жизнь и знать, что она есть, а все, кто делал что надо, теперь или в аду, или смотрят в ад через решетку и знают, что ад существует.
Итак, это самое, что мы, русские, ощущаем как правду, и есть действительно скорей всего сама правда, но ложь и наказание адом нам приходят за то, что мы эту правду принимаем и заставляет всех принимать за истину.
Счастливы сейчас одни лауреаты и то не все, а кто поглупей и на короткое время.
………………………………………………………………………..
14 Декабря. Режиссер Пудовкин снимал обоз смеющихся колхозников. Смех был направлен на выпавших из саней парня и девку. Хотел, было, и я пошутить над этим «искусством», но Ляля зашикала, заорала на меня, спасая меня, как своего ребенка из огня. Ей показалось, что я вроде как бы и богохульствую (мы не одни в доме отдыха). Так у нас приказали голого короля, пропаганду, считать одетым, и нельзя сказать: «король гол»! какое-то государственное тайнообразование, и я думаю, много у нас стало таких тайн, что умные про себя все знают и держат в уме, а вслух сказать об этом нельзя. Главная государственная этика, вроде «все по одному в одну дырку», – есть главная пробка, закрывающая все тайны.
…………………………………………………………………………
24 Декабря.
Когда я убил медведя и меня с медведем убитым напечатали на показ всем в «Огоньке», то Тальников заступился за медведя, и у нас вышел в печати спор. В сущности, я представлял собой практику жизни, где надо убивать врагов крестьянских животных, а Тальников стоял за принцип: писателю нехорошо выставляться убийцей.
Так что выходит – практическая правда одна, а принципиально другая. И это решение распространяется у нас на всю жизнь.
Принципиально у нас труд свободный, практически сверхрабский, и т. д.
…………………………………………………………………………….
31 Декабря.
Пелевина выгнали из лекторов за то, что он нечто высказанное и утвержденное пытается на лекциях передать своими словами.