В нашей стране подвиг – это сама жизнь

27–летний советский врач Леонид Рогозов 30 апреля 1961 года за 1 час 45 минут во время антарктической экспедиции сделал сам себе успешную операцию по удалению аппендикса.

Через пять дней у него нормализовалась температура, еще через два дня были сняты швы.

Летчик–космонавт СССР Герой Советского Союза Герман Титов в своей книге «Голубая моя планета» написал:

В нашей стране подвиг – это сама жизнь.

…Мы преклоняемся перед советским врачом Борисом Пастуховым, впрыснувшим себе вакцину чумы, прежде чем применить ее на больных; мы завидуем мужеству советского врача Леонида Рогозова, который сделал сам себе операцию аппендицита в сложных условиях антарктической экспедиции.

На четвертом месяце зимовки 29 апреля 1961 года молодой врач почувствовал себя плохо и спустя какое–то время понял, что у него воспалился аппендикс. Курсы антибиотиков не просто не улучшили, а ухудшили его состояние и выход тогда оставался один – срочная полостная операция.

Кроме Рогозова ни одного медика на Новолазаревской не было. Эвакуация больного тоже не представлялась возможной, т.к. ни на одной из ближайших антарктических станций не было самолета, да и плохие погодные условия все равно не позволили бы выполнить полет на станцию, находящуюся в 80 километрах от берега. Тогда Рогозов принял решение проводить операцию самостоятельно. Для этого он подготовил трех ассистентов, которые не имели к медицине никакого отношения – метеоролога Александра Артемьева, механика–водителя Зиновия Теплинского и начальника станции Владислава Гербовича. Первый должен был выполнять функции медбрата, в задачу механика входило направлять свет, а Гербович дежурил на случай, если кто–то из его товарищей потеряет сознание.

Сам Леонид Рогозов пишет:

Я не позволял себе думать ни о чем, кроме дела… В случае, если бы я потерял сознание, Саша Артемьев сделал бы мне инъекцию – я дал ему шприц и показал, как это делается… Мои бедные ассистенты! В последнюю минуту я посмотрел на них: они стояли в белых халатах и сами были белее белого. Я тоже был испуган. Но затем я взял иглу с новокаином и сделал себе первую инъекцию. Каким–то образом я автоматически переключился в режим оперирования, и с этого момента я не замечал ничего иного. Добраться до аппендикса было непросто, даже с помощью зеркала. Делать это приходилось в основном на ощупь. Внезапно в моей голове вспыхнуло: я наношу себе все больше ран и не замечаю их… Я становился слабее и слабее, мое сердце начинает сбоить…

…Каждые четыре–пять минут я останавливаюсь отдохнуть на 20–25 секунд. Наконец, вот он, проклятый аппендикс!.. На самой тяжелой стадии удаления аппендикса я пал духом: мое сердце замерло и заметно сбавило ход, а руки стали как резина. Что ж, подумал я, это кончится плохо. А ведь все, что оставалось, – это собственно удалить аппендикс!.. …Вскоре я осознал, что вообще–то уже спасен!